СУДЬБА И ДОРОГА
Мы оба разом открыли глаза и столкнулись лбами. Так стремительно мы наклонились над картой, желая быстрее узнать, куда лежит наш путь.
Атлас был раскрыт на карте Южной Атлантики. Мой карандаш опустился на самую ее середину, и его кончик указывал на крошечный остров. Название острова было напечатано такими мелкими буквами, что Доктору пришлось надеть сильные очки, чтобы прочитать его. Я весь дрожал от волнения.
- Остров Паукообразных Обезьян, - медленно произнес Доктор и присвистнул. - Вот это потрясающе! Как раз то место, где в последний раз видели Длинную Стрелу, интересно… в этом есть что-то символическое.
- Мы поедем туда, Доктор, ведь правда! - волновался я.
- Ну, разумеется. Согласно правилам игры мы обязаны это сделать.
- Как здорово, что это не Оксенторп или Бристоль, - радовался я, - нам предстоит настоящее морское путешествие. Только взгляните, сколько морей нам предстоит пройти. А много времени на это понадобится?
- Не очень, - ответил Доктор, - на хорошем судне и при попутном ветре одолеем недели за четыре. Но не поразительно ли это? Из всех возможных мест на земном шаре ты с закрытыми глазами попал именно на это. Остров Паукообразных Обезьян! Ну что ж, по крайней мере, я смогу привезти оттуда нескольких жуков джабизри.
- А что это за жуки такие?
- Это очень редкий вид жуков с особенными повадками. Я хочу изучить их. Они водятся всего в трех местах на земном шаре. Остров Паукообразных Обезьян - одно из них, но и там они встречаются редко. Кстати, точное местонахождение острова неизвестно. Корабли, видимо, проходили мимо него. Вполне может оказаться, что мы станем первыми белыми людьми, которые ступят на этот остров. Но, доложу я тебе, отыскать его будет непросто.
Все это было похоже на сон. Мы сидели вдвоем за большим письменным столом, горели свечи, из трубки Доктора струился дым, и мы обсуждали, как отыскать остров в океане, и радовались, что будем его первооткрывателями.
- Могу спорить, это будет потрясающее путешествие! - сказал я, - Остров такой красивый на карте. А туземцы там есть?
- Миранда говорит, что там живет какое-то особенное индейское племя.
В эту минуту проснулась райская птичка. В возбуждении мы совершенно забыли, что надо говорить тихо.
- Мы собираемся на остров Паукообразных Обезьян, Миранда, - сказал Доктор, - ты ведь знаешь, где он расположен.
- Я знаю, где он находился последний раз, когда я там была, - ответила птичка, - но где он сейчас, сказать не могу.
- Что ты имеешь в виду? - воскликнул Доктор. - Разве он не всегда на одном и том же месте?
- Нет, это плавучий остров. Он все время перемещается в районе Южной Америки.
Услышав эту новость, я уже не мог сдерживать себя. Мне просто необходимо было с кем-нибудь поделиться, и с громкими возгласами я побежал разыскивать Чи-Чи.
- Мальчик не сошел с ума? - разволновалась утка. - Куда это ты собрался, малыш?
- На остров Паукообразных Обезьян, - кричал я в ответ, делая колесо и подпрыгивая к потолку. - Остров Паукообразных Обезьян! Ура! Плавучий остров!
- Ты отправишься в сумасшедший дом, вот что я тебе скажу, - заворчала домоправительница, - посмотри, что ты сделал с моей лучшей скатертью.
Но я был слишком счастлив, чтобы слушать ее ворчанье, и вприпрыжку побежал на кухню, чтобы отыскать Чи-Чи.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ТРЕТИЙ ЧЛЕН КОМАНДЫ
На той же неделе мы начали приготовления к путешествию. Джо - продавец моллюсков, отогнал "Кроншнеп" ниже по реке и привязал его к берегу так, чтобы удобнее было вести погрузку. Целых три дня мы загружали наше прекрасное суденышко провизией.
Внутри кораблик оказался большим и просторным. Здесь были три маленькие каюты, салон или Столовая, а подо всем этим еще находился трюм, где хранились снасти и запасы провианта.
Джо, по-видимому, всем в городе рассказал о нашем предстоящем путешествии, потому что возле лодки постоянно толпился народ. И конечно же, рано или поздно должен был появиться и Мэттью Магг.
- Господи помилуй, Томми, - говорил он, наблюдая, как я тащу мешки с мукой, - у вас прекрасный корабль! И куда это Доктор собрался ехать на этот раз?
- Мы отправляемся на остров Паукообразных Обезьян, - с гордостью ответил я.
- И что, вы отправляетесь с Доктором вдвоем?
- Нет, нужен еще один человек, но Доктор пока не решил, кто это будет.
Мэтью хмыкнул и, прищурившись, посмотрел на стройные мачты "Кроншнепа".
- Знаешь, Томми, - проговорил он, - кабы не мой ревматизм, я бы, пожалуй, и сам отправился с вами. Стоит мне увидеть корабль, готовый к отплытию, меня так прямо и охватывает дух путешествий и приключений. А что это у вас в консервных банках?
- Патока, - ответил я, - целых двадцать фунтов.
- Господи, - вздохнул Мэтью, - от этого еще сильнее хочется поплыть с вами, но вот проклятый ревматизм…
С этими словами Мэтью отошел от меня и направился к стоявшей на берегу толпе. Часы на падлбийской церкви пробили полдень, и я вернулся к своему делу - погрузке провизии на борт судна.
Однако вскоре моя работа была прервана приходом другого человека. Это был огромный верзила с рыжей бородой и татуировкой на руках. Утерев рот рукой и дважды сплюнув, он обратился ко мне:
- Скажи-ка, парень, где здесь шкипер?
- Шкипер? А кто это такой? - спросил я.
- Капитан, где капитан этого судна? - пояснил он, показывая на "Кроншнеп".
- А, вы имеете в виду Доктора, - догадался я. - Его сейчас нет.
И именно в этот момент появился Доктор, нагруженный тетрадями, сачками, увеличительными стеклами и прочими необходимыми для натуралиста предметами. Верзила подошел к нему и с уважением приветствовал, коснувшись рукой фуражки.
- Доброе утро, капитан. Я слышал, вы идете в дальнее плавание и вам нужен человек. Меня звать Билл Бутчер, и я бывалый моряк.
- Рад с вами познакомиться, - ответил Доктор, - но боюсь, что не смогу больше никого взять в команду.
- Как же так, капитан, - возразил бывалый моряк, - не отправитесь же вы бороздить океаны вдвоем с этим мальцом, да еще на таком крошечном суденышке.
Доктор заверил его, что именно это он и собирается сделать. Но верзила не отставал и все убеждал Доктора, что немало кораблей затонуло просто потому, что на них не хватало матросов. Он даже достал из кармана какую-то бумажку, где было написано, что он отличный матрос, и умолял нас взять его с собой, если только нам дорога жизнь.
Однако Доктор проявил твердость - вежливо, но решительно он все-таки отказал Бутчеру, и тот грустно поплелся восвояси, убежденный, что вряд ли нам удастся вернуться живыми.
Не успел Доктор спуститься в трюм, чтобы убрать туда тетради, как на трап взошел еще один посетитель. Это был весьма своеобразный чернокожий молодой человек. Те негры, которых мне доводилось видеть в цирке (а я только там их и видел), носили на голове перья, на шее костяные ожерелья и все прочее в этом роде. Стоящий передо мной человек был одет в модный костюм с огромным красным галстуком. На голове у него красовалась соломенная шляпа с пестрой лентой, в руке он держал ярко-зеленый зонт. Человек был элегантен во всех отношениях, за исключением ног, на которых не было ни ботинок, ни носков.
- Прошу прощения, - обратился он ко мне, вежливо наклонив голову. - Это корабль Доктора Дулитла?
- Да, - ответил я, - вы к нему?
- Я бы хотел его видеть, если это не причинит больших затруднений, - ответил он.
- Как мне доложить Доктору, кто его спрашивает?
- Я Бампо Кахбубу, наследный принц Джоллиджинкии.
Услышав это, я стремглав бросился в трюм известить Доктора.
- Вот это удача! - воскликнул Доктор Дулитл. - Мой старый приятель Бампо! Так, так. Он ведь обучается в Оксфорде, как тебе известно. Как мило с его стороны приехать навестить меня. - И он поспешил вверх по лестнице, чтобы приветствовать принца.
Странный чернокожий пришел в неописуемый восторг при виде Доктора и стал энергично трясти его руку.
- До меня дошло сообщение, что вы собираетесь в далекое плавание, - сообщил он. - Я поспешил увидеть вас и чрезвычайно рад, что застал.
- Ты вполне мог упустить нас, - заметил Доктор, - мы немного задержались, потому что искали людей для команды. Если бы не это, мы бы ушли три дня назад.
- И скольких же человек вам недостает? - поинтересовался Бампо.
- Одного, - ответил Доктор, - но подходящего человека трудно найти.
- Я усматриваю в этом перст судьбы, - произнес Бампо, - подойду ли для вашей команды я?
- Ты прекрасно подойдешь, - ответил Доктор, - но как же твоя учеба? Нельзя же оставить занятия в университете.
- Но я нуждаюсь в отдыхе, - сказал Бампо. - Так или иначе я собирался взять трехмесячный отпуск в конце этой четверти. И кроме того, сопровождая вас, я не потеряю время напрасно. Когда я покидал Джоллиджинкию, мой августейший отец, король, советовал мне много путешествовать. Вы человек большой учености, путешествовать в вашем обществе - возможность, которой нельзя пренебрегать ни в коем случае.
- А как тебе жизнь в Оксфорде? - поинтересовался Доктор.
- Вполне сносно, - ответил Бампо, - мне нравится все, кроме алгебры и туфель. От алгебры у меня болит голова, а от туфель - ноги. Сегодня утром я швырнул туфли через стену, как только вышел с территории колледжа, а алгебру я быстро забуду. Мне по душе Цицерон. Да, я считаю, что Цицерон очень стимулирует мое мышление. Кстати, мне сказали, что его сын участвует в заплыве от нашего колледжа, прекрасный парень, говорят.
Доктор в задумчивости смотрел на огромные стопы чернокожего принца и наконец медленно произнес:
- Знаешь, Бампо, в твоих словах есть большой смысл. Учиться, путешествуя по миру, ничуть не хуже, чем получать знания в колледже. И если ты действительно хочешь ехать с нами, мы будем тебе очень рады. Потому что, честно тебе скажу, ты как раз тот, кто нам нужен.
ДО СВИДАНИЯ!
Двое суток спустя мы были полностью готовы к отплытию. На этот раз Джип упросил, чтобы его взяли с собой. Еще с нами отправлялись Полинезия и Чи-Чи. Даб-Даб оставалась присматривать за домом и всеми его обитателями.
И, конечно же, как это всегда бывает, в самый последний момент выяснилось, что мы забыли массу разных вещей. Поэтому, спускаясь из дома на дорогу, мы были нагружены уймой пакетов и свертков. Пройдя уже половину пути к реке, Доктор вдруг вспомнил, что оставил на огне горшок. На счастье мимо пролетал дрозд, обитавший в нашем саду, и Доктор попросил птицу слетать домой и предупредить об этом Даб-Даб.
На пристани уже собралась толпа народу. У трапа стояли мои родители. Я очень надеялся, что они не станут устраивать сцен и плакать. И надо сказать, они вели себя на удивление достойно. Мама лишь беспокоилась, чтобы я не промочил ноги, а отец, как-то странно улыбаясь, потрепал меня по спине и пожелал счастливого плавания. Прощание - невероятно муторное дело, и я был очень рад, когда все закончилось и мы взошли на наш корабль.
Нас немного удивило, что среди провожающих не было Мэтью Магга. Доктор хотел дать ему кое-какие указания насчет провизии для оставшихся дома животных.
Наконец после некоторых усилий мы подняли якорь и отдали швартовы. "Кроншнеп" медленно поплыл вниз по реке, влекомый отливом, а люди на берегу махали нам вслед платками и кричали прощальные слова.
По дороге мы пару раз столкнулись с другими лодками, плывшими по течению, и на одном резком повороте даже врезались в берег. Люди на берегу страшно волновались, но Доктор не обратил на эти обстоятельства никакого внимания.
- Такое может произойти даже при идеальном управлении, - сказал он, перегибаясь через борт, чтобы достать свои ботинки, застрявшие в грязи, пока мы отталкивались от берега. - Когда мы выйдем в открытое море, управлять судном станет куда легче. Там не во что врезаться.
Для меня все это было необычайно волнующе и интересно, особенно когда мы прошли маленький маяк в устье реки и земля осталась позади. Как это было ново и ни на что не похоже - лишь небо над головой, да вода за кормой. Наш "Кроншнеп", которому суждено было стать нам домом, улицей и садом на столько долгих дней, казался крошечным в этих обширных водах, но тем не менее уютным и надежным.
Я оглянулся и глубоко вздохнул. Доктор стоял за рулем и управлял кораблем, мерно покачивавшимся на волнах. Поначалу я опасался, что у меня начнется морская болезнь, но с радостью обнаружил, что чувствую себя хорошо. Бампо спустился в трюм приготовить нам поесть, Чи-Чи аккуратно складывала веревки, я же должен был закрепить все предметы на палубе, чтобы они не скатились в море во время качки. Джип сидел неподвижно, как статуя, на носу корабля, навострив уши и вытянув нос. Его внимательные старые глаза высматривали обломки кораблей, песчаные отмели или какие-нибудь другие опасности. Полинезия измеряла температуру воды, опуская в волны термометр, чтобы удостовериться, что мимо не проплывают айсберги. И слушая, как она недовольно ворчит, пытаясь в сумерках разобрать цифры на шкале, я осознал наконец, что наше путешествие действительно началось и скоро наступит ночь - моя первая ночь в открытом море.
НЕПРИЯТНОСТИ НАЧИНАЮТСЯ
Перед ужином Бампо поднялся на палубу и сообщил Доктору, стоявшему у руля:
- На борту безбилетный пассажир, сэр, - сказал он голосом заправского моряка. - Я только что обнаружил его за мешками с мукой!
- Боже мой! - вскричал Доктор. - Что за безобразие! Стаббинс, спустись с Бампо и приведите этого человека сюда. Я не могу оставить руль.
Мы с Бампо спустились в трюм и за мешками с мукой действительно обнаружили человека, стоявшего на четвереньках. Стряхнув с него муку, мы увидели, что это не кто иной, как Мэтью Магг. Чихая и кашляя, мы потащили его на палубу.
- Мэтью, - удивленно воскликнул Доктор, - ради всего святого, что ты здесь делаешь?
- Я не смог устоять перед искушением, Доктор, - ответил продавец конины, - вы ведь помните, как я частенько просил вас взять меня в море, а вы никогда не брали. А тут я узнал, что вам нужен человек, и решил - останусь на корабле, пока вы не отплывете, а там, глядишь, выяснится, что я вам пригожусь. Я так долго сидел скрючившись, что ревматизм дал себя знать. Это ужас какой-то! Мне необходимо было поменять положение, а тут заявился этот негритос и увидел мои торчащие ноги. Ой, как качает эту посудину! И долго уже штормит? Похоже, морская сырость и впрямь не на пользу моему ревматизму.
- Это уж точно, Мэтью. Не следовало тебе ехать с нами. Ты совершенно не приспособлен к такой жизни, и долгие путешествия тебе противопоказаны. Мы высадим тебя в Панзансе. Бампо, спустись-ка в мою каюту, в кармане халата ты найдешь карты. Принеси мне самую маленькую с синими пометками наверху. Панзанс уже недалеко, слева по борту, но нужно определить, где там маяк, прежде чем я поменяю курс корабля.
- Слушаюсь, сэр, - ответил Бампо и, ловко повернувшись, направился к лестнице.
- Из Панзанса автобусом доедешь до Бристоля, Мэтью, - продолжал Доктор. - А уж оттуда до Падлби рукой подать, как тебе известно. И, пожалуйста, приноси зверям еду по четвергам, только помни, что детишкам норок нужны дополнительные порции свежей селедки.
Пока ждали Бампо с картами, мы с Чи-Чи зажгли огни: на правом борту корабля - зеленый, на левом - красный, а на мачте - белый.
Наконец мы услышали звук шагов по лестнице.
- А вот наконец и Бампо с картами, - сказал Доктор.
Но к нашему великому изумлению Бампо был не один, теперь с ним были еще два человека - мужчина и женщина.
- Господи, сохрани и помилуй - кто это? - вскричал Доктор Дулитл.
- Еще пара безбилетных пассажиров, - доложил Бампо, - они скрывались в вашей каюте под койкой, сэр.
- Ну, это уж слишком, - сказал Доктор слабым голосом. - Не могу разглядеть лиц в сумерках. Зажги-ка спичку, Бампо.
Вам ни за что не догадаться, что это были Льюк-Отшельник и его супруга. Миссис Льюк выглядела измученной, у нее началась морская болезнь.
Они рассказали, что поселились на болотах в маленькой хижине Льюка, но к ним стало приходить так много народа, наслышанного о громком судебном процессе, что жизнь стала просто невыносимой. Они хотели уехать из Падлби, чтобы обосноваться в каком-нибудь другом месте, где о них никому Ничего не известно. Не имея денег, они решились на этот шаг. Но как только корабль отошел от берега, миссис Льюк стало очень плохо. Бедный Льюк приносил тысячи извинений за доставленное беспокойство и объяснил, что все это была идея его жены.
Доктор послал за своим чемоданчиком, дал миссис Льюк нюхательных солей, и ей немного полегчало. Затем он сказал, что одолжит Льюку денег и высадит супружескую пару в Панзансе вместе с Мэтью. Он также написал письмо своему приятелю в Панзансе с просьбой помочь Льюку с работой.
Когда Доктор открыл кошелек и вынул несколько золотых, я услышал, как Полинезия, сидевшая на моем плече и наблюдавшая за всем происходящим, тихо прошипела:
- Отдает свои последние деньги, три фунта десять пенсов - это все, что мы взяли с собой в путешествие. Теперь у нас нет денег даже на почтовую марку, не то что на якорь, если мы вдруг потеряем его в море. Надо молить Бога, чтобы у нас не кончилась провизия. Почему бы не отдать им весь корабль, а самим отправиться домой?
Сверившись с картой, Доктор изменил курс корабля, и к великому облегчению миссис Льюк мы повернули к берегу. Мне было очень интересно, как корабль войдет в порт ночью, когда надо ориентироваться только по маякам и компасу. Доктор весьма искусно обошел все рифы и отмели. В одиннадцать вечера мы вошли в маленькую корнуэльскую гавань. Доктор отвез своих безбилетных пассажиров в маленькой шлюпке и снял им комнаты в гостинице. Вернувшись, он сообщил, что миссис Льюк заметно повеселела.
Была уже полночь, и мы решили заночевать в гавани, а поутру вновь отправиться в путь. Забравшись на полку над койкой Доктора и натянув на себя одеяло, я взглянул в иллюминатор и, не поднимая головы с подушки, смог увидеть, как ночные огни Панзанса покачиваются за стеклом иллюминатора в такт с нашим кораблем. Похоже было, что тебя убаюкивают и одновременно показывают какой-то замечательный спектакль. И окончательно решив, что мне нравится жизнь морского путешественника, я заснул крепким сном.