* * *
Согласно учебному плану, наряду с инженерным образованием, в институте была организована подготовка офицеров запаса для Военно-Морского Флота.
Обеспечением этой задачи в структуре ЛВМИ занималась кафедра военно-морской подготовки (кафедра № 30). Первокурсникам после весенних экзаменов, предстояло пройти курс молодого краснофлотца в закрытом тогда городе Кронштадте.
На общем собрании всех шести групп, организованном кафедрой № 30, начальник кафедры капитан первого ранга Николай Николаевич Зевельт объяснил нам цели и задачи этого этапа учебы, сообщил время и место сбора на одном из причалов на Неве.
Тогда между Ленинградом и Кронштадтом курсировали небольшие теплоходы вместимостью до двухсот пассажиров. И вот – первое морское путешествие в сопровождении двух офицеров кафедры. Хорошо видны северный и южный берега Финского залива, дует умеренный западный ветер, легкая качка, за бортом свинцовые воды Балтики, морские чайки провожают нас как в дальнее плавание.
Полтора часа хода и швартуемся в кронштадтской гавани. Нас встречают офицеры принимающей воинской части, выстраивают в колонну и по старинным улицам крепости ведут в Петровский экипаж.
Во дворе экипажа (старинные здания из красного кирпича), мы получаем застиранную морскую форму, тяжелые флотские ботинки и бескозырки.
Затем нас разводят по казармам, где стоят двухъярусные застеленные металлические кровати и тумбочки для каждого курсанта. Переодеваемся, гражданскую одежду аккуратно складываем в тумбочки. У всех штанов, выданных нам, отвисшие коленки. Что делать? Долго думали, а потом узнали от старослужащих – нужно перед сном укладывать штаны под матрац. Такой на флоте, ставший уже традиционным, способ глажки.
После флотского обеда – сбор в помещении клуба, где командир воинской части, то есть начальник Петровского экипажа, кратко изложил нам программу занятий, правила поведения в экипаже, в городе и на полигоне, где пройдут практические занятия с боевым оружием. Каждая академическая группа преобразуется во взвод, командование которым осуществляет младший командир-старшина из экипажа. Со стороны группы студентов выделен помощник старшины. В нашей группе – это Валерий Мельников, который уже служил в армии.
В программу курса входят занятия в аудиториях по уставам воинской службы, по устройству и обращению с личным оружием – винтовкой Мосина, которая находилась в специальном помещении казармы, строевая подготовка, полевые занятия, стрельбы на полигоне, плавание по заливу на баркасах под парусом. Ну и на десерт – экскурсии по городу.
Курс молодого краснофлотца заканчивался принятием в торжественной обстановке Военной присяги.
Согласно уставу внутренней службы – утром подъем, зарядка на плацу во дворе экипажа, умывание, завтрак, общее построение и развод на занятия.
На вторые сутки мы целый день занимались строевой подготовкой, так как переходы из одного помещения в другое по двору экипажа разрешались только в строю под командованием старшины или его помощника. Надо заметить, что ходить строевым шагом в тяжелых ботинках по булыжной мостовой оказалось непростым делом.
На третий день нашей военно-морской практики, учитывая пожелания курсантов, нам была прочитана лекция о Кронштадте, причем лекцию о городе нам прочитал капитан третьего ранга, замполит одной из воинских частей.
Мы многое узнали об этом городе, который всего лишь на один год младше Петербурга. Нам рассказали, как осенью 1703 года Петр I лично обследовал фарватеры вокруг острова Котлин и решил в самом узком месте южного фарватера построить морскую крепость, которая закрыла бы проход шведским кораблям в Невскую губу и Неву. 7 мая 1704 года Петр I осмотрел её, назвал именем Кроншлот, то есть Коронный замок, и дал указание о размещении двух артиллерийских батарей на южном берегу острова Котлин.
Кронштадт стал сердцем всего российского флота. Он сдержал наступление флота шведов. Отсюда уходили в кругосветные путешествия великие русские мореплаватели. Но самый главный подвиг Кронштадт совершил в годы Великой Отечественной войны, когда, несмотря на постоянные бомбежки, жители города оказали захватчикам упорное сопротивление и артиллерийским огнем кораблей и фортов нанесли врагу значительные потери.
Все без исключения студенты остались под большим впечатлением от этого рассказа.
Ну а учеба шла своим чередом. На одном из занятий мы получили трехлинейные винтовки Мосина, изучили ее устройство и узнали, как пользоваться в боевой обета-новке. Особый акцент был сделан на обслуживание личного оружия – хранение, чистку после стрельбы и так далее. Теория подкрепилась практикой – было приказано провести чистку винтовки. И вот здесь я получил свою первую двойку, по-моему, даже единственную за все время учебы в институте. Плохо удалил грязь из шлица пуговки затвора. В этот шлиц вставляется лезвие плоской отвертки. Мне даже в голову не пришло, что в этой узкой щелочке может быть грязь. Но при всех было сказано, что я небрежно выполнил эту важную операцию. И мне было приказано вычистить оружие еще раз.
На одном из занятий на полигоне мы занимались стрельбой из пистолетов ТТ, винтовок и пулемета Дегтярева. Тут все прошло благополучно. Из пулемета стрелял один человек из взвода. Остальные находились сбоку и сзади, наблюдали за стрельбой, потом у мишени изучали ее результаты.
Затем выдали по одной боевой гранате РГД на два взвода. По команде старшины мы заняли места в окопе. Для броска гранаты выбрали из соседнего взвода Валентина Деранкова. Парень он крепкий, рослый. Но при броске граната выскользнула у него из руки, и, пролетев метров десять, угодила в болото. Что-то булькнуло, потом раздался глухой взрыв, во все стороны разлетелись брызги грязной воды. На этом все кончилось. А мы поняли, зачем наши командиры усадили нас в окопы и выбрали мишенью для броска болото. Всё это были меры безопасности – оружие ведь боевое.
Наступил день, когда мы должны были познать науку ходьбы под парусами. Нас привели на береговую линию в районе поста наблюдения за морской акваторией. Для начала из нашего и соседнего взвода отобрали по пять человек. Посадили в ялики, с нами сели гребцы из числа моряков и очень быстро энергичными движениями доставили нас к двум баркасам, что стояли на якорях метрах в ста от берега. Нам было предложено перебраться в баркасы, на веслах подойти к пирсу, взять на борт группу и затем выйти в море.
Мы с усилием начали грести к берегу. А он от нас все дальше и дальше. Четверо на веслах, один на руле. Та же самая история и с соседним баркасом. По-видимому, на посту наблюдения поняли, что мы не можем преодолеть ветровую нагрузку, а баркасы большие, могут принять на борт до 60 человек, и выслали нам на помощь тех же моряков. Ялики уперлись в транцевые кормовые доски наших баркасов и мы начали приближаться к берегу.
В каждый баркас поместилось по три взвода. По командам старшин парусное вооружение, которое лежало на дне баркасов, было быстро установлено, выстроен стоячий такелаж, ванты натянуты.
Как только рея заняла свое место на мачте, парус перестал хлопать, выгнул свою упругую грудь, и вслед за баркасом потянулась белая полоса вспененной воды. На руле находился наш старшина, впередсмотрящим назначили Александра Готовко. Баркас ходил галсами, так как ветер был боковой.
Основная масса мореходов вскоре улеглась на днище. Морской воздух, яркое солнце – жизнь прекрасна и удивительна. Иногда брызги от волн веером влетали внутрь баркаса – это сильно оживляло публику, слышались шутки, кто-то вспомнил морские рассказы К.М. Станюковича. Вместе с тем, мы внимательно следили за действиями старшины, его маневрами не только рулем, но и парусом.
Время учебы пролетело быстро, завтра принимаем присягу, которая на всю оставшуюся жизнь возложит на нас святую обязанность защищать нашу Родину.
Нас построили на плацу внутреннего двора Петровского экипажа. Вынесли знамена воинской части. Раздались звуки гимна Советского Союза. Офицеры вскинули ладони к козырькам фуражек. Мы стояли по стойке "смирно". Затем через усилитель были озвучены слова солдатской торжественной клятвы. Нас пригласили к столам, где мы подписались под текстом присяги, последние слова которой я помню до сих пор:
"Я всегда готов по приказу Советского Правительства выступить на защиту моей Родины – Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооруженных Сил, я клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами. Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся".
* * *
Конечно, на летних каникулах я съездил домой. Как это замечательно после долгой разлуки вновь оказаться в кругу своих родных людей! Рядом мать и отец, и не нужно ни о чем беспокоиться. Наоборот, все только и делают, что заботятся о тебе. Родители довольны, что первый год учебы прошел у меня удачно, и живут надеждой, что и в следующем году все будет благополучно. Подросла сестренка Лида – маленькая барышня, а брат Сергей уехал в Свердловск учиться на металлурга в Уральский политехнический институт. В отпуске успел навестить станцию юных техников, повстречаться со своими учителями. Побывал в техникуме, но своих педагогов не нашел, они в летнем отпуске. А в кармане уже лежал билет на поезд до Ленинграда.
И вот – август, заканчивается лето, вновь общежитие на Обводном канале, второй год учебы, новые задачи. Среди новых учебных предметов появился известный, но очень грозный, по словам старшекурсников, после сдачи экзаменов по нему можно жениться. Конечно же это курс "Сопротивление материалов", в обиходе "сопромат". Я проходил его в техникуме, но там, как я понял чуть позже, были цветочки, а ягодки созрели только в Военмехе. Но кривую Гука я уже знал и упругую линейную часть деформации тоже помнил, но здесь по этому предмету мы получили столько знаний, что физически ощущали тяжесть сопромата.
Мне в жизни часто везло с хорошими педагогами, вот и здесь у нас лектором был назначен доцент Николай Дмитриевич Сергиевский, настоящий профессионал не только в сопромате, но и в педагогике, в отношении к своим молодым слушателям. Мы потом узнали, что в своем журнале он аккумулировал все о каждом студенте: кто родители, какая у них зарплата, как у студента идут практические занятия, какой у него средний балл. Внешне он был неброским человеком, среднего роста, суховатый, всегда сосредоточен, взгляд довольно острый. Мы с удивлением узнали, что Николай Дмитриевич имел хорошее музыкальное образование, был непременным членом струнного оркестра вуза, виртуозно владел мандолиной. Отличительной особенностью его педагогики было обязательное и простое требование – глубокое знание науки о сопротивлении материалов. Возможно, поэтому кафедра "Сопротивление материалов" была одной из самых сильных научных и педагогических школ Военмеха.
Забегая вперед, надо сказать, что экзамен по сопромату начинался в девять часов утра и заканчивался к полуночи. Так как прежде чем получишь экзаменационный билет по теории, ты был обязан показать себя в решении практических задач по разным разделам курса. И только потом, после перерыва, ты получал билет и у доски с мелом доказывал свое знание предмета.
В наше время по рукам ходили шуточные стихи студента Дмитрия Прохорова, которые весьма образно изображали процедуру экзамена по сопромату, принимавшегося преподавателями кафедры Н.Д. Сергиевским, М.Г. Сухаревым, П.И. Ткачевым, Л.А. Швалюком.
Кошмарный сон
Снится кошмар, мне ужаснейший сон.
Снится лет тридцать подряд.
В камере пыток я, и обречен:
Снова сдаю сопромат.Вот Сергиевский – исчадие ада.
Сухарев рядом, Ткачев и Швалюк.
Да, недурная собралася команда:
Дыба, костер, в потолок вбитый крюк.Вот рукава мастера засучили,
Что-то настроили – кости ломать
Группе студентов билеты вручили
И терпеливо уселися ждать.Скромно шпаргалку достать я пытаюсь,
И подсмотреть в нее тихо, тайком.
Но… неожиданно взглядом встречаюсь
С кем? Ну, конечно, с самим Швалюком.Участь моя решена, это ясно.
Вспомнил я Бога и духа, и мать!
Господи! Жизнь до чего же прекрасна
Господи! Я ж не хочу умирать!Ловко скрутив за спиной мои руки
Начал пытать меня Лев на изгиб.
Боже! За что же такие мне муки?
Кажется все! Мне каюк! Я погиб!…"Как же! Погиб! Ишь о чем размечтался!" -
Тихо хихикнув, сказал мне Швалюк.
Все испытаешь, коль мне ты попался, -
Поднял меня и подвесил на крюк.На растяженье пытал мое тело
Шею подверг испытанью на срез
Знал в совершенстве Швалюк свое дело
Щедр был на пытки, богат, словно Крез.Вот чем-то твердым он в грудь мне уткнулся,
Так, что язык прикусил я во рту,
И неожиданно с воплем… проснулся
Волосы дыбом, в холодном поту.Вижу ночник я и книжную полку.
Фу, слава Богу, что все позади.
Хочется взвыть мне как серому волку,
Ну, погоди! Ну, Швалюк, погоди!Месть моя будет страшна, обещаю!
К цели своей я пойду напролом
И Швалюка я под ноль раскатаю
В среду, в обед…за бильярдным столом.
Кроме сопромата, появилась в плане и новая технологическая дисциплина "Обработка металла давлением", преподавателем ее была Л.И. Балакина. Такие дисциплины меня не пугали: все, что связано с производством, я преодолевал без особого напряжения, ведь я занимался этим с малых лет.
В расписании сохранились не только высшая математика, теоретическая механика и физика, но и иностранный язык, основы марксизма-ленинизма, черчение, физическая подготовка. Появилась и новая дисциплина – военно-морская подготовка.
Все студенты будто бы ждали начала нового учебного года. Произошли небольшие изменения в комнате общежития, у нас уехал в другой город по семейным обстоятельствам Илья Довженко, а его место занял Росим Галеев мой земляк, с которым мы когда-то вместе учились в техникуме.
* * *
Из средств массовой информации стало известно, что в Москве состоялся девятнадцатый съезд ВКП(б). Партия в то время насчитывала более 6 миллионов членов и около 1 миллиона кандидатов в члены. На съезд было выбрано 1369 делегатов. От Военмеха среди них не было никого, но выпускники вуза, конечно, присутствовали.
Мы узнали, что XIX съезд партии утвердил Директивы по пятому пятилетнему плану развития СССР. Предусматривалось повышение уровня промышленного производства за пятилетку на 70 %, планировалось удвоить мощность электростанций. В сельском хозяйстве – поднять механизацию, повысить урожайность и увеличить поголовье скота. К концу пятилетки – значительно повысить материальный и культурный уровень тружеников села.
Важным нам показалось и то, что съезд принял решение устаревшее название партии ВКП(б) отменить и впредь именовать Коммунистической партией Советского Союза – КПСС, которое точнее отражает содержание задач партии. Был принят новый устав КПСС.
Позже я прочитал в воспоминаниях писателя Константина Симонова то, как проходил этот съезд и о том, как
Сталин, выступая перед пленумом, просил освободить его с поста Председателя Совета министров СССР и Генерального секретаря ЦК в связи с возрастом, а делегаты отказались, хотя Сталин настаивал на этом. Но, видимо, никто из собравшихся в тот день в зале не мог себе представить, как это возможно: страна без Сталина. Симонов отмечал, что Сталин молча выслушал ответ маршала С.К. Тимошенко, махнул рукой и сел.
Это был последний при жизни И.В. Сталина Пленум Коммунистической партии СССР.