Ее голос эхом отдавался в темных стенах. Снаружи завывал ветер, сотрясая окна.
- Эй, постой! - прошептал я. Мне вовсе не хотелось, чтобы она уходила далеко вперед.
Она распахнула старый платяной шкаф.
- Кейт, ты здесь?
Запах нафталина поднялся из шкафа. Гвинни захлопнула дверь.
- Кейт? Не стесняйся, Кейт! - крикнула она.
Мы заглянули за печь. Никто там не прятался.
- Прачечная - мы только там не искали, - сказал я Гвинни.
- А я бьюсь об заклад, что он заныкался в сушилке, - поддразнила Гвинни.
Я понимал, что она не воспринимает меня всерьез. Впрочем, мне было плевать. Я все равно был рад, что она здесь, со мной. Я бы ни за что не решился осмотреть подвал в одиночку.
Я последовал за ней вдоль стены по направлению к прачечной. Мы были уже на полпути, когда Гвинни вдруг остановилась.
- О, вау! - Воскликнула она. - Здесь он! Я вижу его!
18
- А? - У меня екнуло сердце. Ахнув, я круто повернулся.
И уставился на старый мамин манекен.
Гвинни засмеялась.
- Упс! Ошибочка вышла.
Меня прямо всего трясло.
- Не смешно! - Выдавил я наконец. Я попытался ее стукнуть, но она с хохотом увернулась.
- Бросай это, Марко, - сказала она, качая головой. - Я понимаю, ты пытался напугать меня этой байкой о Кейте. Только ни капельки не страшно. Я знала, что никого там нету.
- Но… но… но… - выдавил я. - Хочешь сказать, что ни на секунду мне не поверила?
- Конечно же нет, - ответила Гвинни. - Да и кто бы в такую историю поверил?
- Ты думала, я просто пытаюсь расквитаться с тобой за удар? - воскликнул я.
Она кивнула.
- Хотел придти завтра в школу и всем рассказать, как меня напугал, - сказала она укоризненно.
- Нет. Ты ошибаешься. Выслушай меня… - взмолился я.
- Ни за что, - оборвала она и, повернувшись, направилась к лестнице.
- Гвинни, послушай! - взмолился я, бросаясь следом.
Она остановилась у подножия лестницы и повернулась ко мне.
- Ты не сможешь меня напугать, Марко, - сказала она и свет подвальной лампы отразился в ее глазах. На ее лице играла странная улыбка.
- Ты не сможешь меня напугать, - повторила она. - Я покажу тебе, почему.
- Что, прости? - я ничего не понимал. - Если бы ты только меня выслушала…
- Я тебе кой - чего покажу, - сказала Гвинни.
Она положила обе руки на перила и открыла рот. Широко.
Еще шире.
Ее рот растягивался. Шире… шире…
Пока все лицо не исчезло позади раззявленного рта.
Ее язык тяжело шлепнул по подбородку.
А потом наружу поперло что - то розовое.
Что - то розовое, влажно блестящее, выкатилось из распяленного рта.
Еще, еще… Попадая наружу, оно разбухало.
Сперва я подумал, что у нее там, внутри, большой ком розовой жвачки. Но потом, когда розовая мерзость вылетела наружу, когда рот распялился еще больше, когда вся голова исчезла за ним, я понял…
Я понял…
Я понял, что вижу не жевательную резинку.
Я смотрел на внутренности Гвинни!
Я видел желтые органы, залипшие в блестящей розовой плоти. Что - то длинное и серое закручивалось, вылезая из ее рта.
Темно - лиловые легкие соскользнули по вывалившемуся языку.
А потом и красное сердце - такое красное, такое потрясающе красное! - выскочило изо рта, пульсируя, пульсируя, пульсируя равномерно и влажно!
Я испустил долгий стон ужаса.
Но отвернуться не мог. Не мог оторвать глаз от Гвинни, когда ее внутренности лезли через рот.
Я так и стоял. Стоял и смотрел в потрясении, в леденящем ужасе на корчащиеся органы, пульсирующие в сочной розовой плоти.
Стоял, глядя на Гвинни - пока она целиком и полностью не вывернулась наизнанку.
И тогда я разинул рот в бесконечном вопле.
19
Мой вопль нарастал, точно сирена.
Гвинни - вернее, ее нутро - трепетала передо мною, трепетала и пульсировала.
Казалось, мой вопль заставляет ее трепетать сильнее, как массу желто - розового желе.
И когда я кричал, вокруг нас вспыхивал белый свет. Столь яркий, что и закрыв глаза я видел его.
Такой ярко - белый, ослепительно - белый.
Мой крик прорвался сквозь белизну. Гвинни исчезла за ней. Подвал - тоже. Я погрузился в эту белизну, в собственный пронзительный крик.
А когда я открыл глаза, то уставился в белый потолок. В белый потолочный светильник. Белые занавески на полуоткрытом окне не скрывали серого, затянутого тучами неба.
Горло саднило. Мой крик оборвался.
Я, моргая, смотрел в белизну.
В поле зрения возникло мамино лицо.
- Марко? Ты приходишь в себя? - тихо спросила мама. Ее помада была размазана. Глаза налились кровью. Я увидел на ее бледных щеках следы от слез.
- Прихожу в себя? - выдавил я; голос мой звучал хрипло, как после сна.
- С тобою все будет в порядке, - сказала мама, потрепав меня по груди.
Я огляделся. Я лежал на спине в постели. В маленькой комнате. Больничная палата.
- Ты получил препаршивый удар по голове, Марко, - сказала мама. - Скорая привезла тебя сюда, в больницу. Ты был в отключке около часа.
- Что? В отключке? - прошептал я. - Ты имеешь в виду, спал?
Мама кивнула.
- Но я был внизу, в подвале, - возразил я. - Мы с Гвинни искали мальчика…
У мамы сделалось испуганное лицо. Ее подбородок задрожал.
- Мальчика? Что за мальчик?
- Кейт. - Сказал я. - Пацан, который сказал, что живет в нашем подвале.
- Марко, это тебе приснилось, - сказала мама.
- Это… это был такой ужас, - выдохнул я.
- Все из - за удара по голове, - заявила мама. - Ты был в глубокой отключке. Это и могло вызвать такие ужасные кошмары.
- Хочешь сказать, я и дома не был? - воскликнул я. - И в школе?
Мама смотрела на меня с испугом.
- Нет. Сразу после удара по голове ты очутился на этой койке.
Она покачала головой.
- Я ж предупреждала тебя, Марко. Я тебе говорила не играть в бейсбол. Я знала, что такое может случиться.
Она продолжала говорить, но дальше я не слушал.
Я напряженно думал. Какое счастье!
Все это оказалось сном. Кейт, живущий в моем подвале… доктор Бейли, желающий изъять мой мозг… Гвинни, выворачивающаяся наизнанку…
Всего лишь дикая, пугающая греза.
Ничего этого не было.
А теперь все кончено. Теперь - то со мною все будет хорошо.
Я испытал такой подъем, что тут же захотел вскочить с кровати. Хотелось орать во всю глотку и скакать от счастья.
Но потом я взглянул поверх маминого плеча.
И увидел… Гвинни!
- Неееет! - в ужасе завопил я.
Гвинни была настоящая. Гвинни была живая. И вот она уже идет ко мне, сверкая глазищами!
20
Я вскрикнул и попытался вскочить. Но мне слишком туго подоткнули одеяло.
Я и пальцем пошевелить не мог.
- Останови ее, мама! - взмолился я. - Пожалуйста, не дай ей причинить мне вред!
Гвинни с горящими глазами подошла к краю моей койки. Мама положила руку ей на плечо.
- Что не так, Марко? - вопросила она. - Почему ты шарахаешься от родной сестры?
Сестры?!
- Нет! - крикнул я. - Она битой махалась. Она по голове меня треснула. А потом…
- Не делала я этого! - заныла Гвинни. - Не била я тебя! Псих, что ли?
Мама оттащила Гвинни на пару шагов назад.
- Гвинни этого не делала, - сказала она мягко. - Гвинни и на площадке - то не было. Неужто не помнишь?
- Этот удар по бошке всю память ему отшиб, - сказала Гвинни. Она сурово смотрела на меня, качая головой. - Ты хоть что - нибудь вообще помнишь, Марко?
- Конечно, - буркнул я.
Но тут же почувствовал головокружение. Казалось, мозг вращается внутри черепа. Я был совершенно сбит с толку. Не знал, что помню, а что забыл.
- Сколько будет дважды два? - спросила Гвинни.
- Гвинни, оставь Марко в покое, - укоризненно сказала мама. И повернулась ко мне:
- Ты же помнишь младшую сестренку, а, Марко?
Младшую сестренку?
Да Гвинни меня в два раза шире!
- Да, я ее вспомнил, - ответил я, закатывая глаза. - Ее разве забудешь? У меня, видать, от кошмаров этих все перемешалось. В моем сне она не была моей сестрой. И она ка - а-к махнула битой!
- Это твой дружок Джереми махался битой! - заявила Гвинни. - Неужели ничего не помнишь?
- Дадим Марко немножко времени, - сказала ей мама. - Но доктор Бэйли сказал, что он будет в полном порядке.
- Но будет дуриком, - настаивала Гвинни.
- Гвинни! - ахнула мама. - Ты почему такое говоришь?!
- Потому что он был дуриком и до того как словил по кумполу! - захихикала Гвинни.
Я зарычал. Очень хотелось встать и врезать ей. Но слишком туго стягивало одеяло. И сам я был слишком слаб. Голова пульсировала. Фрагменты из сна так и вспыхивали в мозгу.
На мгновение я вновь увидел Гвинни в подвале, выворачивающейся наизнанку. Увидел ее розово - желтое нутро, трепещущее, как желе.
Увидел Кейта, рассевшегося на моей кровати. Такого спокойного и расслабленного, точно комната принадлежала ему!
- Мам, - сказал я, пытаясь отогнать прочь странные, путанные видения. - Здесь нет никакого мальчишки по имени Кейт, нет ведь? Я имею в виду, я не знаю парня по имени Кейт. Он ведь не живет в нашем подвале?
- Конечно живет! - воскликнула Гвинни.
21
- Как?! - В ужасе вытаращился я на нее.
Гвинни ухмыльнулась.
- В подвале полно народу! - заявила она. - Их там дюжины. Зовут себя Подвальной Тусовкой. Пока мы все живы, они остаются там, внизу. А вот потом - поднимутся наверх и заберут все наши вещи.
Она захохотала, будто отмочила забавную шутку.
- Кончай дразнить брата, - строго сказала мама. - Что ты вечно его поддеваешь? Не видишь что ли, что ему пришлось туго?
- Прости, - сказала мне Гвинни, ухмыляясь как ни в чем не бывало.
- Она просто нервничает, - сказала мне мама. - Она очень переживала за тебя. Правда.
Я опустил голову на подушку.
- Сон… он казался таким реальным, - пробормотал я.
- Давай отдыхай, - мягко сказала мама. - Тебе нужно время, чтобы отойти от случившегося.
Она показала на дверь:
- Мы с твоей сестрой выйдем в комнату ожидания и дадим тебе немножко поспать.
- Ну, а когда я смогу домой отправиться? - Потребовал я.
- Скоро, - заверила мама. - Как только доктор Бэйли тебя обследует. Он сказал, что если ты окажешься в порядке, можешь сразу же отправляться домой.
- Здорово! - Воскликнул я.
Как же мне хотелось поскорей покинуть больничную койку! Хотя бы потому, что эти простыни меня чуть ли не душили. Вдобавок я знал, что уж в моей - то уютной постели меня не будут посещать такие причудливые и омерзительные сновидения.
- Увидимся позже, Марко, - сказала Гвинни и вышла из палаты. Потом вдруг сунулась обратно:
- Последний вопросик: сколько будет дважды два?
- Гвинни! - И мама вытолкала ее за дверь.
- Девять!!! - Заорал я им вслед.
Гвинни засмеялась:
- Хей, правильно ответил!
После их ухода я довольно долго еще смотрел в дверной проем. Потом таращился в потолок, считая маленькие белые квадратики.
Голова пульсировала болью. Но на душе стало полегче, да и комната прекратила вращаться перед глазами.
Закрыв глаза, я провалился сон.
Следующее, что я помню - кто - то деликатно похлопывает меня по плечу. Открыв глаза я увидел молодого доктора в белом халате; он смотрел на меня сверху вниз.
- Марко? Ты проснулся? - Спросил он мягко. - Я доктор Бэйли.
Он ни капельки не походил на доктора Бэйли из моего сна. Блондин с волнистыми волосами и ярко - голубыми глазами. Молодой и загорелый. Он выглядел как актер - такие врачи встречаются в телесериалах, но никак не в реальной жизни.
- Как самочувствие? - Спросил он, понизив голос до шепота. - Маленько кружится голова? Болит?
- Есть немножко, - ответил я.
- Это нормально, - сказал он. - Дай только проверю тебя, Марко. Держу пари, ты уже готов к выписке.
- Готов, - согласился я.
- Что ж, давай поглядим… - Сказал доктор Бэйли, изучая мои глаза. - Глаза вроде чистые и ясные. Хороший признак. Открой, пожалуйста, рот.
Я разинул рот.
Доктор выбросил вперед правую руку и ухватил меня за язык. И начал тянуть.
- Э! - Я пытался протестовать. Но говорить не мог.
Его пальцы еще сильнее впились в мой язык. И он потянул сильнее.
Стоп! Мне же больно! Вы что же это делаете?!
Вот что я хотел крикнуть. А получилось только:
- ХАААААААХ?!
Доктор Бэйли тянул мой язык. Тот выскальзывал изо рта, длинный, точно сосиска.
Я корчился, пытаясь вырваться. Но доктор прижал меня к кровати другой рукой, продолжая отчаянно тянуть мой язык.
Тянул… тянул…
Мой язык уже вытянулся на ярд. Он свешивался с края кровати.
Доктор запустил мне руку поглубже в рот и потянул.
Вытягивая, вытягивая язык, все дальше и дальше…
Ярд за ярдом. Язык сворачивался на полу, влажный и розовый.
Задыхаясь, я запрокинул голову назад.
А доктор все вытягивал, вытягивал и вытягивал бесконечный язык из моего раскрытого рта.
Еще… и еще…
Язык уже напоминал бесконечную влажную змею, свернувшуюся возле кровати. А доктор Бэйли, что - то напевая себе под нос, продолжал тянуть.
Это сон, сказал я себе. Еще один ужасный кошмар.
Крепко зажмурившись, я приказал себе поскорее проснуться.
Просыпайся, Марко! Проснись! Проснись!
Но когда я открыл глаза, доктор все еще нависал надо мной, вытягивая мой язык. Вытягивая… вытягивая…
Это не сон.
22
И тут я проснулся.
И уставился на белые квадратики на потолке.
Приподнялся на локтях. Пот градом катился со лба. Голова болела.
- Доктор Бэйли? - Выдавил я.
Он исчез.
Ошеломленно моргая, я оглядел комнату. Белые занавески трепетали на ветру. Противоположная койка пустовала.
Совсем один.
Я в палате совсем один.
Я глянул на пол, ожидая увидеть собственный язык, свернувшийся розовыми кольцами возле кровати.
Нет. На полу ничего не было. Я потрогал языком зубы. Нормальный язык.
Я испустил долгий вздох облегчения.
Я в порядке, подумал я. И я проснулся. Наконец - то я проснулся.
Никаких больше мерзких кошмаров.
В коридоре послышались тяжелые шаги. Я повернулся к двери - и в комнату вошел великанище!
Мужик улыбнулся мне, и потер короткую черную бороду. Росту в нем было, должно быть, футов семь! Входя в палату, ему пришлось нагнуть голову. У него была пышная черная шевелюра и густые брови, казавшиеся гусеницами, нависшими над стеклами очков.
Белый халат болтался на его долговязой фигуре. На мощной груди подпрыгивал стетоскоп.
- Чувствуешь себя чуток лучше, Марко? - Спросил он. - Я доктор Бэйли.
- Э… А вы настоящий доктор Бэйли? - Брякнул я.
Он сдвинул свои густые брови:
- Ты о чем?
- Ну… - начал я, - другой доктор Бэйли… в смысле, доктор Бэйли в моем сне…
Он сел на край койки. Матрас прогнулся под ним. С минуту он внимательно смотрел на меня.
- Да - да. Меня малость беспокоят эти твои сны, - сказал он наконец.
Он приложил мне к груди стетоскоп и прослушал несколько секунд.
- Сердцебиение полностью в норме, - сообщил он.
Он нахмурился.
- Твоя мать с сестрой сидят внизу, в больничном кафетерии, - сказал он. - Они поднимутся сюда через минуту. Они сказали мне о твоих сновидениях. Твоя мама говорит, они тебя смущают и пугают.
Я кивнул.
- Они были страшные. И такие реальные. Цвета были реальные. И… - Я не знал, что еще сказать.
Доктор Бэйли кивнул.
- Я хочу подержать тебя здесь еще одну ночь, Марко, - сказал он, убирая стетоскоп под халат. - Рентген у тебя хороший. Повреждений черепа я не обнаружил. На коже синяк, но заживет он быстро.
- Так это ж здорово! - Воскликнул я.
Он опять кивнул.
- Да. Но эти твои странные сны меня немножко тревожат.
- Так мне придется остаться здесь еще на одну ночь? - Разочарованно спросил я.
Он поднялся на ноги. Когда он стоял рядом, казалось, что он в целую милю ростом!
- Да. Еще на одну ночь, - сказал он, записав что - то в блокнот. - Приду осмотреть тебя утром. Я почти уверен, что тебя можно будет выписывать домой.
- Спасибо, доктор, - отозвался я слабым голосом. Я не мог скрыть огорчения - так уже хотелось поскорее покинуть госпиталь.
Доктор Бэйли повернулся к двери.
- Ой, чуть не забыл, - сказал он, покачав головой.
Он извлек из кармана квадратный конверт.
- Это пришло на твое имя. Несколько минут назад. Пока твои мама и сестра были внизу. А я чуть не забыл.
Он вручил мне конверт.
- Отдохни, - посоветовал он. - Я сделаю все, чтобы ты смог выписаться завтра утром.
Я еще раз поблагодарил его. Потом наблюдал, как он идет по коридору, пригибая голову. После чего взялся за конверт. Там было написано "ДЛЯ МАРКО", но почерк я распознать не сумел.
Я вскрыл конверт, вытащил записку. Почерк был неровный и мелкий. Приглядевшись, я с трудом прочел:
"Дорогой Марко!
Поторопись, пожалуйста, домой. Пора бы уже тебе взять на себя заботу обо мне.
Жду тебя в подвале.
Кейт."
23
Мама с Гвинни вернулись спустя несколько минут.
- Мы тебе угощение притащили, - сообщила Гвинни, вручая мне батончик моего любимого "Милки Вэя".
- Сестра сказала, тебе можно есть когда захочешь, - сказала мама. Она шагнула к моей кровати. - Доктор был? Что он сказал?
- Говорит, завтра утром я уже могу быть дома, - сказал я. - Но, мам?
Она посмотрела на меня.
- Будешь ты наконец есть свой батончик? - спросила Гвинни.
- Позже! - рявкнул я.
- Но это ж твой любимый! - не унималась она.
Я - то знаю, чего ей надо. Откусить хочет!
Игнорируя ее, я вновь обратил взгляд на маму.
- Мам, доктор Бейли дал мне это вот письмо. Понятия не имею, откуда оно взялось. Это от парня по имени Кейт. Помнишь? В одном из моих снов он был. Но это невозможно. Как…?
- Какое еще письмо? - перебила мама. - Покажи мне. Давай я его прочту.
Я полез за письмом. Вроде, положил его на одеяло… Нет. Там его не оказалось.
Я пошарил по кровати.
Нету.
Сел и огляделся по сторонам. Может, на пол упало?
Нет. По крайней мере, я его там не видел.
Я поднял подушку и посмотрел под ней. Нету. Сдернул простыню и одеяло, и обыскал всю постель.
- Какой - то бред, - пробормотал я, качая головой. - Я же держал его в руках. Я его положил - то всего на минуточку.
Мама с Гвинни переглянулись.
- Нет, правда! - воскликнул я.