Это явно обрадовало папашу. Он достал бумажник и расплатился. Затем все трое направились к своей машине.
Зачем он вообще взял приплюснутую тыкву? - недоумевал я. Там же огромный выбор.
У меня не было времени над этим думать.
Я опустил деньги в кассу и уже собирался закрыть ящик, как вдруг услышал пронзительный вопль:
- Помогите! Спасите!
Кричала Долли.
- Кто-нибудь! Помогите! Тыквы ожили!
- Они живые! - в ужасе визжала и Дэйл.
- Помогите! Тыквы ожили!
О, Господи…
- Я так и знал! - пробормотал я. - Я так и знал!
Я вогнал ящик кассового аппарата на место, перепрыгнул через прилавок и бросился на помощь к сестренкам.
10
- Долли? Дэйл? - отчаянно выкрикивал я. - С вами все в порядке?
Пока я в панике метался по полю, дождь припустил сильнее. Я слышал, как дождевые капли барабанят по тыквенным листьям. Над полем повис легкий туман. Люди спешили к своим машинам.
Близняшек я обнаружил на краю поля. Они стояли позади трех огромных тыкв. А вокруг них шелестели под дождем толстые листья.
- В чем дело? - выкрикнул я, задыхаясь, и поспешил к ним, не сводя глаз с тыкв. - Что произошло?
Девчонки дружно расхохотались.
- Тыквы… - выдавил я. - Что случилось? Что вы увидели?
- Попался, - сказала Дэйл. Они с Долли стукнулись кулачками.
- Мы знали, что ты нам поверишь, - сказала Долли. - Потому что ты псих.
Так это была шутка. А я и повелся.
Это привело меня в бешенство. Всегда обидно, когда тебя дурачат две шмакодявки.
- Кто говорит, что я псих?! - рявкнул я.
- Папа говорит, - сказала Дэйл. У обеих на лицах играли широкие усмешки.
- Папа говорит, что я псих? Врите больше!
- Это правда, - сказала Долли. - Он говорит, что как ты приехал на эту ферму, так все время ведешь себя, будто чокнутый.
- Что ты сказала? - вклинился незаметно подошедший папа. - Кто чокнутый?
- Ничего, - поспешно ответила Долли. - Никто.
- Мы просто дразним Девина, - сказала Дэйл.
- А его обязательно нужно дразнить под дождем? - осведомился папа. - Сейчас как ливанет! Идите. Идите к маме. - Он показал на маму, которая собирала товар со своего столика и складывала в красную тележку.
Папа повернулся ко мне. Хлопнул меня по плечу:
- Удачный выдался денек. Молодец, Девин, хорошо поработал.
Я последовал за ним к кассе. Он вытащил деньги из кассового аппарата, запер ящик и направился к дому.
- Ты идешь?
- Секундочку, - сказал я, увидев стоявшего под деревом Хэйвуда. Над головой тот держал черный зонтик. Кажется, он тоже меня заметил.
Я смотрел, как мама, папа и близняшки спешат по дорожке к дому. У меня за спиной шумно перешептывались тыквенные листья, поливаемые дождем.
Тыквы будто мерцали в жутковатом желто-сером свете. Высокие деревья на краю поля гнулись и раскачивались под порывами ветра.
Здесь все кажется странным. Ничто не выглядит нормально.
Я подбежал к Хэйвуду. Он поднял зонтик так, чтобы я тоже мог под ним уместиться.
- Откуда только взялся этот дождь? - проворчал Хэйвуд. - Утро ведь было замечательное. - На его щеке засохла полоска сырой земли. Он весь взмок от пота, длинные волосы спадали на лицо, закрывая один глаз.
- Да уж, пришлось тебе потрудиться, - сказал я. - Мне работенка досталась легкая.
Он усмехнулся:
- А что, хочешь со мной поменяться?
- Это вряд ли, - сказал я и засмеялся.
Он показал на поле:
- Там еще куча тыкв осталась, а завтра Хэллоуин. Твой отец сказал, завтра может прийти еще больше народу.
Ветер завывал в деревьях. Тыквенные листья колыхались и шлепали друг о друга.
- Я слышал, как твои сестренки говорили об оживших тыквах, - сказал Хэйвуд, взглянув на меня с неожиданно серьезным лицом. - Возможно, это и не шутки.
- Чего-чего? - удивился я. - О чем ты говоришь?
У меня чаще забилось сердце. Неужели он сейчас объяснит мне, почему на этой ферме творится так много странностей?
- Ты знаешь об этом месте? - Сквозь шум дождя я едва расслышал его вопрос. Он почему-то понизил голос почти до шепота. Я покачал головой:
- А что с ним?
Он долго смотрел на меня изучающим взглядом.
- Тебе, наверное, не захочется об этом слышать, Девин. Это страшная история.
- Расскажи, - попросил я. - Мне нужно это услышать. Я хочу знать, что здесь творится.
- Иди за мной. - Он направился к будке, где мне пришлось провести весь день. Там как раз хватило места для нас двоих. По крайней мере, здесь мы были защищены от дождя.
- Знаешь, что было на этой земле раньше? - спросил Хэйвуд, показав на тыквенное поле. - Кладбище.
Я поперхнулся:
- Серьезно?
- Причем очень старое кладбище, - сказал он. - Отец мне рассказывал, что его открыли еще в годы Гражданской Войны.
- Ничего себе, - сказал я. - Хочешь сказать, что под этим полем лежат мертвецы?
Он кивнул.
- Ага. Понимаешь, какая штука: сто лет тут было себе кладбище. А потом явился какой-то фермер и решил все распахать и устроить тыквенное поле.
Меня будто обухом по голове шарахнули. Я не сразу осознал смысл его слов.
- Хочешь сказать, он не выкопал перед этим могилы? И даже не стал перемещать тела?
- Нет, - тихо ответил Хэйвуд, - не стал.
Некоторое время мы молча смотрели на поле. Туман стлался над сырой землей. Он вился среди тыкв, окутывая их призрачной пеленой.
- Он оставил покойников лежать в земле, - нарушил молчание Хэйвуд. - И посадил свой урожай прямо над ними.
Я сглотнул. Во рту вдруг пересохло.
- Получается, мы все это время ходили над мертвецами?! - воскликнул я.
Хэйвуд кивнул.
- Вот откуда пошли все истории об этой ферме, - сказал он.
- Истории?
- Ну, поговаривают, будто мертвецам здесь очень плохо. Несчастные оказались погребены без надгробий и памяти. И это разгневало их.
Я вытаращился на него. Мне эта история ой как не нравилась. Но я не хотел, чтобы он останавливался.
- Иногда на этой ферме происходят странные вещи, - продолжал он. - Страшные вещи. Необъяснимые вещи.
- Я… я понимаю, что ты имеешь в виду, - пробормотал он.
- Говорят, что всему причиною мертвецы. Таким образом они показывают всем, что им плохо.
- Мертвецы?.. - повторил я. И почувствовал, как по спине пробежала дрожь.
- Пойдем со мной, - сказал Хэйвуд. - Я кое-что тебе покажу.
Вслед за ним я вышел из будки. Дождь поутих, но густой туман вихрился вокруг нас под порывами ветра. Это было все равно, что идти в дождевом облаке.
Хэйвуд прокладывал путь между тыквами, пока мы не достигли углового края поля. Мышь пробежала по моему ботинку и исчезла среди колышущихся листьев.
Мы остановились. Хэйвуд наклонился и потянул в сторону листья, открывая толстую зеленую плеть.
- Смотри сюда, Девин, - сказал он.
Он придерживал листья, чтобы мне удобнее было разглядеть плеть. Здесь она начиналась. Я видел место, где она уходила в землю.
- Видишь? Плеть идет прямо вниз, - произнес Хэйвуд. - Она проросла прямо в мертвое тело. Она растет из мертвеца.
- Как?! - выдохнул я.
- Тыквенные плети растут прямо из трупов внизу, - повторил Хэйвуд, по-прежнему придерживая листья. - И некоторые люди говорят… некоторые люди говорят, будто разгневанные мертвецы посылают свои духи… свои души… через плети. Они посылают в них из могил всю свою ярость… через тыквенные плети… в эти самые тыквы.
Я смотрел на него, разинув рот. Вновь по спине прокатилась ледяная дрожь.
Разве эта история - не полный бред?
Неужели во всем этом есть смысл?
Я отчаянно пытался понять.
- Хочешь сказать, эти тыквы в каком-то смысле действительно живые? - выдавил я.
Он торжественно кивнул:
- Тыквы живые. Их оживляет гнев мертвецов, из которых они растут.
- Но… Это же безумие! - выпалил я.
Хэйвуд пожал плечами:
- Хочешь верь, хочешь - нет.
- Но… со мной происходили кое-какие странности, - признался я. - Думаешь, это..?
- Это еще не все, - сказал он. - Рассказать тебе остальное?
Я посмотрел на него.
- Пожалуй… - Я повернулся взглянуть на поле - и ахнул, увидев, как одна из тыкв зашевелилась. Она перекатилась в нашу сторону. Даже в густом тумане я отчетливо видел ее движение.
Я схватил Хэйвуда за плечи.
- Ты это видел? - воскликнул я. - Ты видел, как эта тыква двигалась?
Он покачал головой:
- Туман слишком густой. Ты уверен?
Я не сводил с поля глаз. Неужели все тыквы пришли в движение? Неужели они все перекатываются сейчас на своих плетях? Движутся в густом белом тумане?
- Теперь уже не уверен, - сказал я. - Могут ли духи усопших заставлять тыквы двигаться?
- Понятия не имею, - ответил Хэйвуд. - Я лишь пересказал тебе то, что сам слышал. Так вот, есть еще кое-что. Ходят слухи о существе, именуемом Хозяином Кладбища.
И как только он произнес это имя, мощный порыв ветра всколыхнул поле. Туман клубился среди плетей. Тыквы совершенно пропали в белесой мгле.
- Говорят, что однажды по плетям поднялся самый неистовый из мертвецов, - продолжал Хэйвуд, понизив голос до шепота. - Его разгневанный дух проник через плети в одну из тыкв. А через какое-то время он научился менять свой облик.
- Я… я не понимаю, - пробормотал я. - Менять свой облик?
- Находясь внутри тыквы, он способен принимать другую форму. Другое обличье. Он может превратиться в человека или животное. А потом - снова в тыкву. Таким образом, его невозможно найти. Его никак нельзя отправить туда, откуда он явился. Его могущество сильнее всего на Хэллоуин.
- Ух ты… - Я должен был хорошенько это обдумать. Такое трудно укладывалось в голове.
- Его зовут Хозяином Кладбища, - сказал Хэйвуд. - Но находиться он может где угодно, ибо им движет ярость. И желает он лишь одного. Он хочет терроризировать людей и держать их подальше от…
Хэйвуд умолк. Он не закончил фразы. От испуга его рот широко раскрылся.
Я проследил за его взглядом. Тот был устремлен на поле. В тяжелую пелену тумана.
И я увидел темное пятно, движущееся в клубящемся мареве. Нечто черное.
Туман отступил, его белесая кромка извивалась, подобно змее. Темное создание, к которому был прикован взгляд Хэйвуда, вышло из мглы.
Черный кот. Зевс.
Он замер на краю поля. Глаза горели жутковатым огнем. Прожигали нас.
Хэйвуд схватил меня за руку. Я увидел страх на его лице.
- Этот к-кот… - заикаясь, выдавил он. - Давно он тут торчит? Интересно, он слышал, о чем мы тут говорили?
Кот угрюмо мяукнул, словно отвечая на вопрос.
К моему удивлению, Хэйвуд уронил зонтик и бросился в туман. Через несколько секунд его уже и след простыл.
11
За ужином папа был в приподнятом настроении. Он все время стучал ложкой и вилкой по столу, то и дело повторяя: "Что за день! Что за чудесный день!"
Мама сжала его руку:
- Расслабься, Алан. У тебя все лицо красное.
- Я не могу расслабиться. Видали, сколько народу? Мы за сегодня наколотили больше тысячи баксов!
- Значит, мне можно будет купить новую куклу "Американская девочка"? - воскликнула Дэйл.
- И мне, и мне? - подхватила Долли. - С двумя наборами одежды?
Родители рассмеялись.
- Не будьте эгоистками, - пожурила их мама. - Эти деньги нужны семье.
- Мы с Дэйл тоже члены семьи! - возразила Долли.
- Что за день! - в десятый раз повторил папа. - А дождь почти перестал. Так что завтра будет и того лучше. Продадим до одной все тыквы - даже самые захудалые. Одни голые плети останутся.
Я представил себе голые плети, тянущиеся по всему полю, точно змеи. От одной мысли об этом меня бросило в дрожь.
- Вы, девочки, были неотразимы! - продолжал рассыпаться в восторгах папа. Он положил в большую миску добрую порцию жареной картошки и передал ее маме. - Зазывалы из вас получились отменные!
- Й-йэ-э-эй! - в один голос завопили близняшки.
- Было очень весело, - заявила Долли. - Только собачку было жалко.
Мама и папа дружно заморгали. Папа даже отложил куриную ножку:
- Собачку?
Девочки кивнули.
- А вы разве не видели? - спросила Дэйл. - Те люди привели с собой черную собачку, а та возьми, да и сорвись с поводка…
- Она убежала, - добавила Долли. - Убежала и потерялась среди листьев.
- Надо же, а я все пропустила, - сказала мама.
- Разве вы не слышали, как те люди кричали: "Жевачка! Жевачка!"? - спросила Долли. - Так собачку зовут. Жевачка.
- А что потом? - спросил папа. - Вы нашли ее?
- Дэйл нашла, - сказала Долли. - Она все это время сидела неподалеку. Надыбала где-то кусок тыквенной корки, и грызла.
- Видно, недаром ее назвали Жевачкой, - прокомментировал я.
Мама засмеялась, но к ней никто не присоединился.
- Все хорошо, что хорошо кончается, - подытожил папа. И снова принялся за куриную ножку.
- А дяденька дал нам с Долли за это по доллару, - лучась от гордости, похвасталась Дэйл.
- Каждой по доллару? - воскликнула мама. - И что же вы с ними будете делать?
- Вы не можете их забрать. Мы их сбережем, а в городе купим "Twizzlers".
- Хороший выбор, - вставил я. Я люблю "Twizzlers".
Папа повернулся ко мне:
- Ты сегодня тоже проделал хорошую работу. Неужели тебе не понравилось?
- Не особо, - признался я.
Он вздохнул.
- Знаю, знаю. Я должен был переменить свое отношение. Но мне нужно рассказать вам то, что я слышал.
Мне страшно хотелось рассказать папе с мамой историю, что поведал мне Хэйвуд - о ферме, кладбище и разгневанных мертвецах. Однако я сильно сомневался, что это подходящая тема для застольной беседы.
Но слово - не воробей. Я больше не мог держать это в себе.
Папа потянулся за стручковой фасолью. Показал на мою тарелку:
- Девин, ты почему не ешь?
- Я хочу рассказать вам, что я слышал. Об этой ферме, - сказал я. - Вы в курсе, что эту землю раньше использовали под кладбище?
Мама издала удивленный возглас:
- Чего-чего? Под кладбище?
Долли прищурилась:
- То есть, типа, с мертвецами?
- Именно, - сказал я. - Здесь было старое кладбище. Как раз там, где сейчас тыквенное поле.
- Бред какой-то. Где ты это услышал? - возмутился папа.
Прежде чем я успел ответить, в кухню вошла миссис Барнс. В руках она держала две увесистые сумки с продуктами. Папа поспешно встал, чтобы помочь ей донести их до кухонной стойки.
- Скажите, здесь ведь раньше было кладбище? - обратился я к миссис Барнс.
Миссис Барнс несколько раз моргнула. Разгладила ладонью на груди фланелевую рубашку.
- Ты, верно, наслушался разных историй, - сказала она. - Нельзя же верить всему, что болтают, сам понимаешь.
- Это мне Хэйвуд сказал, - возразил я.
Она засмеялась.
- Я же говорю, нельзя верить всему, что болтают. У моего мальчика необыкновенно развита фантазия. Он хороший мальчик. Но живет в каком-то придуманном мире. Витает в облаках.
Папа снова уселся за стол. Миссис Барнс открыла сумку и принялась выгружать продукты.
- Ну, продолжай, - сказала мама. - Что там дальше? Не слишком страшно для девочек?
- Нас ничем не проймешь! - заявила Долли.
Я обвел взглядом сидевших за столом родных. Они смотрели на меня. Я знал, что никто из них мне не поверил.
Миссис Барнс была права. Наверняка это какая-то дикая выдумка.
Мертвецы не могут посылать свой гнев через тыквенные побеги. Тыквы не оживают из-за душ людей, почивших как минимум сотню лет назад. И никто не может восстать из мертвых и принять облик…
…черного кота?
Я скосил глаза. И, разумеется, Зевс был тут как тут - стоял возле моего стула. Он смотрел на меня, словно ожидая, чтобы я закончил свою историю.
Нет. Ни за что. Это какое-то безумие.
Но почему тогда Хэйвуд выглядел таким испуганным, когда увидел, что кот наблюдает за нами с поля? Почему он бросился наутек?
Неужели он просто валял дурака?
- Потом расскажу, - сказал я. - Это безумная история.
Я понятия не имел, что в ближайшее время эта история станет гораздо, гораздо безумнее.
12
После ужина я вместе с близняшками посмотрел по телику фильм. Это была комедия о пацане, который махнулся телами со своим папашей. Отчаянно несмешная, но девочки с нее угорали.
Интернета в доме не было - даже беспроводного. Так что мой ноутбук был бесполезен. Если друзья рассчитывали застать меня онлайн - их ждало разочарование.
- Пора в кровать, - объявила мама. - Завтра великий день. Хэллоуин.
Близняшки ушли в свою комнату. Я не чувствовал усталости, но тоже отправился к себе и часик-другой почитал книгу. Это была очередная подростковая антиутопия. Там описывалось безрадостное будущее, в котором все города превратились в руины, и немногим уцелевшим приходилось бороться за выживание.
В центре сюжета была семья, обнаружившая, что они - последняя семья на Земле. И это их не слишком обрадовало.
Представляете себе, что было бы, если бы моя семья оказалась последней семьей на Земле? Хо-хо! Это уже была бы не антиутопия, а самый настоящий ужастик!
Я понятия не имел, который час. У меня в комнате не было часов. Только скрипучая старая кровать с вонючим одеялом, да видавший виды комод - и больше ничего.
Но мои веки отяжелели, словно каменные. И зевал я не переставая. В общем, я решил, что пора на боковую.
Я думал о завтрашнем дне. Я надеялся, что папа снова позволит мне работать за кассой. Деревянная будочка давала мне ощущение относительной безопасности.
Я переоделся в пижаму, изображавшую костюм Человека-Паука. Это папа у меня так шутит. Он знает, что я не люблю супергероев. Зато она теплая.
Я выключил верхний свет, забрался под колючее одеяло и натянул его до подбородка. Подушка была мягкой, но я чувствовал затылком каждое перышко в ней.
Серебристый свет луны лился в окно напротив кровати. И тут я вдруг понял, что забыл его закрыть. Занавески тихо колыхались на ветру.
Дождь прекратился, но я все еще слышал, как падают с деревьев тяжелые капли. Залетающий в окно ветерок был теплым, теплее, чем днем.
Я смотрел в окно, ожидая, когда сон возьмет свое.
Что-то двигалось. Что-то двигалось за окном.
В лунном свете я увидел за стеклом неясные тени. Что-то возникло в поле моего зрения, а затем снова скользнуло вниз.
Заморгав, я сел в кровати. И уставился в окно.
И вновь я увидел тени за трепещущими занавесками. Что-то тянулось вверх… вверх… Извиваясь, оно вползало в окно.
Оно было тонкое и заостренное на конце. Не змея. Нет. Не змея. Слишком длинное и толстое для змеи.
Оно качнулось вбок. А потом заметалось из стороны в сторону.