Жизнь и мытарства Василия Блюхера с 1904 по 1914 год не подтверждены никакими документами. Все выше описанное исходит в основном из рассказов самого Блюхера. На это ссылаются почти все официальные государственные источники - энциклопедии, словари, а также авторы различных печатных изданий советского периода и конечно же родственники Василия Константиновича. Это вызывает некоторые сомнения в подлинности отдельных эпизодов биографии Блюхера.
Лидия Богуцкая, жена брата Блюхера - Павла, в 1938 году поведала: "В последней брошюре о Василии Блюхере, изданной недавно, в биографии его указано, что он работал на заводах и участвовал в нелегальных кружках. Между тем Павел мне как-то сказал: "Все это враки, он в этот период был в Москве приказчиком у купчихи Белоусовой, был ее любовником и ни на каких заводах не был и в революционной деятельности участия не принимал" …Василий сам очень неохотно говорил об этом периоде своей жизни. Он любил вспоминать о Гражданской войне и о Китае".
Косвенным подтверждением этой версии служит и один документальный факт, связанный с получением Василием Блюхером во время его пребывания на русско-германском фронте денежных переводов. В приложениях к приказам по полку, в котором служил Блюхер, значится, что по полевой почте прибыли переводы: 17 ноября 1914 года - "4-я рота. Зап. рядовой Василий Блюхер - 5 рублей"; 31 декабря 1914 года - "4-я рота. Зап. рядовой Василий Блюхер - 5 рублей"… Кто мог присылать солдату эти немалые по тем временам деньги? Родители? Вряд ли. Они - бедняки, неоткуда им взять такие деньги. Товарищи по революционной борьбе? Маловероятно, что из идейных соображений они стали бы ежемесячно "баловать" его пятью рублями. Вероятнее всего, деньги Блюхеру приходили от кого-то из людей состоятельных, и вполне возможно, что их присылала богатая купчиха…
Осенью 1914 года Василия как ратника государственного ополчения 1-го разряда (он, согласно свидетельству № 3187 Рыбинского уездного присутствия, был зачислен в ратники 23 ноября 1912 года) призвали на военную службу…
Это было время развязывания большой кровавой бойни - Первой мировой войны. Она началась в середине лета 1914-го. Сербским националистом был убит в Сараеве наследник австро-венгерского престола. Вена предъявила Сербии ультиматум. Война разразилась на широком фронте, в нее были втянуты Австро-Венгрия, Германия, Франция, Бельгия, Англия, Россия.
Василий не понимал причины войны. Как и большинство простых людей России, он считал, что австрияки и немцы хотят уничтожить сербов, всех славян, в том числе и русских. Хотя, кто такие сербы, Блюхер понятия не имел. Не очень верил он и в стремление немцев уничтожить русских…
СОЛДАТ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Плац Большой Кремлевской площади гудел от усердной маршировки ратников. Зычные голоса унтеров будто состязались друг с другом:
- Ать, два! Тверже шаг!
- Выше ногу! Выше аршина… Ать, два!
- Ратник Зенов, ногу выше! Тяни носок!
- Напра-во!.. Нале-во!.. Ать, два!..
- Блюффер! Как тыльник приклада кидаешь?..
Так начиналась военная служба 23-летнего Василия Блюхера в царской армии…
Шел второй месяц Первой мировой войны. В российском Генеральном штабе кипела напряженная работа: анализировались неудачи Восточно-Прусской кампании и успехи на Юго-Западном фронте в Галиции.
В России только и говорили о решающей роли в разгроме австро-венгерских войск в Галицийской битве 8-й армии под командованием генерал-адъютанта А. А. Брусилова. Об этой победе трубили почти все газеты, умалчивая о потерях русских войск. А они были немалые. Брусилов писал впоследствии: "Все поле сражения длиною около ста верст завалено было трупами, раненых с трудом подбирали, рук не хватало для уборки, не хватало также перевязочного материала. Например, в госпиталь, который я посетил, вместо 210 раненых, которых он должен принять, было привезено три с лишним тысячи больных. Что четыре доктора могли сделать? Они работали день и ночь, еле на ногах стояли, но всех перевязать не могли. Даже напоить и накормить всех страдальцев было невозможно. Это тяжелая изнанка войны".
Крупная победа в Галиции вдохновляла Верховное главнокомандование на дерзкие операции в Польше и Силезии. Сопоставлялись потери в боях: например, в Галицийском сражении у австро-венгров они составили до 400 тысяч человек, в русской армии - 230 тысяч. Вывод был сделан оптимистичный: жертвы не так уж велики, необходимо усилить наступательные действия. Для этого необходимы людские ресурсы. И они, эти ресурсы, увеличивались из недели в неделю, изо дня в день: из городов и сел Российской империи на фронт прибывали десятки тысяч поставленных под ружье рабочих и мужиков-крестьян.
Начало службы Василия Блюхера в русской армии совпало с началом германской, как называли в России Первую мировую, войны. В анкете от 4 мая 1921 года и в последующих других Блюхер писал: "В августе 1914 г. взят по мобилизации на военную службу в гор. Москве. Пробыв две недели в 93 зап. батальоне, с маршевой ротой направлен в 5-ю пех. дивизию, где в ноябре 1914 г. поступил на пополнение 19-го Костромского полка, рядовым, в 3-ю роту. Произведен в мл. унт. офицеры - 1914, ноябрь.
Награды: Георгиевская медаль IV ст. и Георгиевский крест III и IV ст. Уволен в первобытное состояние вследствие полученных ранений - 1915 г., сентябрь. В период с 1916 г. по февраль 1917 г. работал на Сормовском судостроительном заводе, а затем на механическом заводе Остермана в гор. Казани, где и принял активное участие в февральской революции. Согласно постановлению партийной ячейки поступил добровольцем в 102-й зап. пех. полк в гор. Самаре".
Примерно то же о службе Блюхера в царской армии сказано в Советской энциклопедии. "На военной службе с 1914 года. Участник 1-й мир. войны, мл. унтер-офицер. Награжден 2 Георгиевскими крестами и медалью. В 1916-м из-за ранения освобожден от воен. службы. Но в мае 1917-го поступил добровольцем в 102-й запасной полк".
В различных советских печатных источниках данные анкеты Блюхера стали основой описания его службы в армии и боевой деятельности в Первую мировую войну. Что нам известно из этих описаний? Вместе с пятьюдесятью московскими рабочими Василия Блюхера зачислили в запасной батальон, стоявший в Кремле. Значительное число солдат батальона было настроено революционно, и поэтому командование торопилось поскорее избавиться от "смутьянов". Курс молодых ратников был сокращен, и через две недели их, в том числе и Блюхера, отправили на фронт.
Всего четыре месяца провоевал Блюхер на Юго-Западном фронте, но и за это короткое время проявил себя отважным и мужественным солдатом. Молодой боец совершил много боевых подвигов, не раз ходил в разведку и добывал ценные сведения, приводил "языков".
В лихой атаке 8 января 1915 года на реке Дунаец под Тернополем Василий Блюхер был тяжело ранен. В бессознательном состоянии его доставили в армейский полевой госпиталь. Из его тела извлекли восемь осколков, сильно были повреждены обе ноги. Осмотрев солдата, доктор Пивованский сделал сложную операцию и приложил все усилия, чтобы спасти ему жизнь.
Несколько дней Василий не приходил в сознание. Однажды Пивованский, обходя палаты, увидел, что койка Блюхера пуста. Профессор насупил брови.
- Где Блюхер? - спросил он у лечащего врача.
Врач ответил, что раненый умер и его вынесли в морг. Пивованский не поверил, сам пошел в морг и обнаружил у Блюхера едва заметные признаки жизни.
"Умершего" принесли в палату, а через день все повторилось: его опять отнесли в морг, и профессор снова вернул раненого в палату. На этот раз Пивованский распорядился без его ведома не трогать больше Блюхера. В конце концов смерть отступила. На редкость крепкий организм победил.
Больше года пробыл молодой солдат в госпитале. В марте 1916 года он был уволен врачебной комиссией Московского генерального военного госпиталя "в первобытное состояние с пенсией первого разряда".
Соученик Блюхера по Середневской школе Иван Лавров вспоминал: "Осенью 1915 года я жил под Киевом и неожиданно получил письмо от матери Васи Блюхера. Она просила меня навестить его в госпитале в Белой Церкви. Ей было известно, что Вася тяжело ранен, но каково его действительное состояние, она не знала.
Придя в госпиталь, я нашел Васю в большой палате; он лежал выше всех. Вид его отличался в худшую сторону от других: осунувшееся, желтого цвета лицо его выражало глубокие страдания. Госпиталь этот был одним из лучших по составу врачей. В него направлялись лишь тяжелораненые, главным образом в голову. Вася был ранен осколками снаряда в левую тазобедренную кость. Ему сделали две или три операции, повытаскивали осколки, но, как выяснилось, еще несколько осколков осталось в теле. Сделана была четвертая операция, а затем и пятая, после которой дело пошло на поправку, и его вскоре отправили в Москву…"
В анкетах, заполненных Блюхером, и в Советской энциклопедии, а также в некоторых изданиях, воспоминаниях его современников, родных и близких имеется ряд неточностей, расхождений с историческими документами, архивными материалами.
Первое несоответствие. В анкете В. К. Блюхер написал, что по мобилизации он был направлен в 93-й запасной батальон, откуда спустя две недели отбыл на фронт в 5-ю пехотную дивизию. В ноябре 1914 года зачислен рядовым в 19-й Костромский полк, в 3-ю роту. Но в действительности Василий Блюхер попал по мобилизации не в 93-й батальон, а в 56-й и поступил на пополнение не в 3-ю роту 19-го Костромского полка, а в 4-ю.
Перепутанные номера батальона и роты можно списать на простую забывчивость Блюхера по прошествии лет и малозначимости для него конкретно этих данных.
Второе несоответствие. В анкете В. К. Блюхера написано "произведен в мл. унт. офицеры - 1914, ноябрь", однако документально это нигде не подтверждено. Везде Блюхер проходит как рядовой. В приказах по полку за ноябрь, декабрь 1914 года и за январь 1915 года он упоминается: "4-я рота, рядовой Василий Блюхер".
И все-таки по поводу звания есть одна зацепка: может быть, Блюхер стал младшим унтер-офицером значительно позже, когда служил в 102-м запасном пехотном полку в Самаре, куда поступил добровольцем весной 1917 года? Но и эту зацепку сводит на нет удостоверение, выданное Блюхеру военной секцией Самарского совета рабочих и солдатских депутатов 25 августа 1917 года: "Предъявитель сего член Совета солдатских депутатов рядовой 102-го полка Василий Блюхер командирован…" Входящий номер на удостоверении датирован 6 сентября 1917 года.
Третье несоответствие: "Награды: Георгиевская медаль IV ст. и Георгиевский крест III и IV ст.". В списках награжденных в 1914-м и первую половину 1915 года Блюхер не фигурирует. Лишь в приложении к приказу по 19-му Костромскому полку от 2 июля 1915 года находим: "…рядовой Василий Блюхер - Георгиевская медаль 4 степени № 313 935 за 28 ноября 1914 г.".
Здесь следует пояснить, что статут солдатского знака Георгиевского креста и Георгиевской медали предполагал строгую последовательность получения крестов и медалей - от 4-й степени через 3-ю и 2-ю к 1-й. Исключений никогда не допускалось. В России подобная последовательность строго соблюдалась применительно ко всем орденам и медалям, которые имели несколько степеней.
В архиве сохранилась фотография Василия Блюхера, солдата Первой мировой войны, датированная 1915 годом; она опубликована во многих изданиях. На ней Блюхер - рядовой (на погонах не видно двух "лычек", положенных младшему унтер-офицеру), с одной Георгиевской медалью на груди и саблей на поясной портупее. Сабля явно из атрибута фотоателье для придания облику воинственной мужественности. Кстати сказать, в пехоте - а Василий Блюхер служил в пехотном полку - только офицеры носили шашку (но не саблю), причем на плечевой, а не на поясной, как в кавалерии, портупее.
Четвертое несоответствие: "Василий Блюхер не раз ходил в разведку и приносил ценные сведения, приводил "языков". В лихой атаке 8 января 1915 года на реке Дунаец под Тернополем Блюхер был тяжело ранен". Мягко говоря, это преувеличение. По историческим документам мы легко восстановим участие Блюхера в боевых эпизодах и, в частности, при каких обстоятельствах он был ранен.
Так когда и где на самом деле началась служба в царской армии Василия Блюхера? В каком звании он воевал на русско-германском фронте? При каких обстоятельствах был ранен? Какими боевыми наградами отмечены его подвиги в Первой мировой войне?
В конце сентября 1914 года в 56-й Кремлевский запасной батальон, которым командовал полковник Гондель, от московского уездного военного начальника прибыло очередное пополнение новобранцев. В связи с этим по батальону был издан приказ № 78, в параграфе 10 которого указывалось: "Прибывших 30 сентября с/г. от Моск. У. В. Н-ка ратников ополчения в числе 996 челов. зачислить в списки батальона и на провиантское, приварочное и чайное довольствие с 30-го сего сентября. Аттестаты ожидаются". В прилагаемом к приказу именном списке под 53-м порядковым номером в 3-ю роту поручика Андреева приписывался ратник Василий Блюфер. Неизвестно, случайно ли писарь допустил ошибку в фамилии молодого ратника или специально, посчитав, может быть, что Блюфер звучит более благородно, чем Блюхер. В дальнейшем ошибка будет исправлена.
В Кремлевском 56-м запасном батальоне Василий Блюхер пробыл меньше месяца; 27 октября его отправили в составе маршевой роты на фронт. Это подтверждается приказом полковника Гонделя за номером 105 от 28 октября 1914 года: "Отправленных 27-го сего октября маршевыми ротами н/чинов вверенного мне батальона в числе 752 человека поименованных в прилагаемом списке (в этом списке под номером 490 - запасный рядовой Василий Блюфер. - Н. В.) исключить из списков ба-на и рот, с провиантского, приварочного и чайного довольствия с 28 октября, кормового и денежного с 1-го ноября".
16 ноября 1914 года Василий прибыл на фронт в район местечка Гдув, где стоял 19-й пехотный Костромский полк 5-й пехотной дивизии, которая держала оборону против австро-венгерских войск. Блюхера зачислили в 4-ю роту (командир роты капитан Гузиков) 1-го батальона (командир батальона подполковник Шумаков). В приказе командующего 19-м полком полковника Никольского № 352 от 18 ноября 1914 года, параграф седьмой, отмечено: "Прибывших на укомплектование вверенного мне полка нижних чинов 56 пех. запас, батальона зачислить в списки полка 17 ноября… в 4-ю роту… (86-й по счету. - Н. В.) зап. ряд. Блюхер Василий Константинович".
Положение на фронте в этот период характеризовалось переходом от маневренных боевых действий к позиционным. Войска 8-й армии Брусилова, в частности 9-го корпуса (командующий корпусом генерал от инфантерии Щербачев), куда входила 5-я дивизия (командир генерал-лейтенант Парчевский), успешно завершившие 8 сентября Галицийскую битву и преследовавшие противника в направлении Кракова, не имели достаточных сил для овладения этой мощной крепостью. 19-й полк и другие части дивизии глубоко вклинились в оборону австро-венгерских войск. В день, когда Блюхер был определен в 4-ю роту 1-го батальона, Костромский полк стоял во втором эшелоне боевой линии юго-восточнее Кракова. 20 ноября 1-й батальон и в его составе 4-я рота переместились от села Гдув в деревню Збышовку, а на другой день 1-й и 2-й батальоны были временно посланы в распоряжение командира 20-го пехотного Галицкого полка. Но уже через четыре часа оба батальона вернулись к месту прежнего расположения. Того же 21-го числа 4-й батальон Костромского полка был выдвинут на передний край и подвергся обстрелу тяжелой артиллерии с фортов Краковской крепости. 22 ноября в 19.00 полк получил приказ отступить к востоку, а в 21.00 1, 2 и 3-й батальоны начали отход на деревню Дзискановице. К часу ночи полк занял позицию на левом берегу ручья Низова…
Эти сведения почерпнуты из журнала военных действий 19-го Костромского пехотного полка. Журнал - достаточно подробный документ, в котором изо дня в день обстоятельно фиксировались обстановка на участке полка и наиболее важные события в жизни его батальонов и рот. Из журнала видно, что полк и все его подразделения в течение первых дней пребывания Блюхера на фронте активных боевых действий не вели и в непосредственном соприкосновении с противником не находились.
24 ноября 1-й батальон под командованием подполковника Шумакова был вновь отправлен в распоряжение командира 20-го Галицкого полка - в деревню Чизычка на высоту № 364. 1-я и 2-я роты пошли на усиление левого фланга в село Соболюв, а 2-я и 4-я (в 4-й роте находился Василий Блюхер) остались на высоте. 1-я и 3-я роты на другой день приняли участие в отражении атаки противника, напавшего на сторожевую заставу соседнего полка, причем понесли значительные потери, особенно 3-я рота, которая, расстреляв все патроны, вынуждена была драться с окружившими ее австрийцами штыками. Рота потеряла 70 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. 2-я и 4-я роты в этом бою задействованы не были.
26 ноября 1-й батальон был отведен в резерв и расположился при штабе полка у костела в деревне Погвиздов. В это время 2-й и 3-й батальоны вели перестрелку с противником у фольварка Завала. Между ними и 20-м Галицким полком образовалась нейтральная полоса протяженностью в целую версту. Пользуясь лощиной, австрийцы решили занять эту полосу и охватить правый фланг 3-го батальона. Однако командир 19-го полка разгадал замысел неприятеля и выдвинул в прорыв 1-й батальон. С 9 часов утра 27 ноября батальон весь день вел перестрелку с противником. Вот этот-то день и стал боевым крещением молодого солдата Блюхера.
На следующее утро в 7.30 командир полка отдал приказ о наступлении, однако противник, упредив русских на полчаса, сам перешел к активным действиям, опять-таки стараясь захватить лощину, но эта атака была отбита. 1-я и 4-я роты получили приказ перейти в наступление. 4-й роте удалось захватить в плен одного австрийского офицера и 64 нижних чина. Среди отличившихся был и Василий Блюхер. Спустя семь с половиной месяцев приказом по полку № 185 от 2 июля 1915 года Блюхер был награжден Георгиевской медалью IV степени. В графе "время оказанного подвига" стоит дата - 28 ноября 1914 года…
Из документов видно, что награду Василий Блюхер действительно заслужил уже на девятый день пребывания на фронте.
Исходя из пометок в журнале боевых действий полка, можно сделать вывод, что боевое столкновение с противником, состоявшееся 28 ноября 1914 года, было, по всей видимости, единственным, в котором Василий Блюхер успел побывать за время своего участия в Первой мировой войне. Вскоре полк был отведен к реке Дунаец на заранее подготовленные позиции.
Значительная часть записей в журнале боевых действий за декабрь сводится к нескольким словам: "На фронте полка без перемен". Нет сведений и о том, что от 4-й роты высылались разведчики для захвата языков, хотя сведения о захвате пленных и перебежчиках на участках других рот имеются. Изредка окопы обеих сторон подвергались артобстрелам. Таким образом, и в декабре, и в начале января 1915 года у Блюхера просто не было возможности отличиться.