Теперь об обстоятельствах ранения Василия Блюхера. В различных опубликованных в советское время изданиях утверждается, что ранен он был "в лихой атаке" (в данном случае в книге В. В. Душенькина "От солдата до маршала"), когда резал проволочные заграждения и выносил из-под пулеметного огня раненого товарища. Речь идет о 8 января 1915 года. В этот день Блюхер действительно получил тяжелое ранение. Но вот что дословно записано в журнале боевых действий 19-го пехотного Костромского полка: "8 января. Положение на фронте без перемен. Фронт подвергается обстрелу тяжелых орудий. Замечено усиление стрельбы со стороны противника разрывными пулями. Сильнее обстреливается 2-й батальон, где граната попала в окоп - 1 убила и несколько человек ранила… В 1-м батальоне 5 человек раненых…"
Еще имеется донесение-телефонограмма командира 1-го батальона подполковника Шумакова командиру 19-го Костромского полка от 8 января 1915 года: "В 6 1/2 часов утра по всему фронту батальона неприятель открыл сильный ружейный огонь, одновременно его артиллерия стала засыпать снарядами всю площадь расположения батальона. Было 5 человек раненых, телефонные провода перебиты во многих местах и во многих местах окопы разрушены, противник пытался перейти в наступление".
Из приведенных сведений видно, что никакой лихой атаки с преодолением проволочных заграждений не было. Василий Блюхер получил ранение, по всей видимости, находясь в окопе, от попадания в него артиллерийского снаряда или мины…
В приложении к приказу по полку № 38, параграф 5, от февраля 1915 года в списке нижних чинов Костромского полка убитых, пропавших без вести, взятых в плен неприятелем, раненых и контуженых с 1 по 31 января включительно находим: "13. Запасный рядовой Василий Константинов Блюхер 8 января исключен из списков полка и довольствия".
Василий с тяжелым ранением попал сначала в полевой лазарет 5-й дивизии, затем его эвакуировали в подвижной госпиталь № 358 и через некоторое время - в стационарный военный госпиталь, который находился в Белой Церкви.
Из Белой Церкви Блюхер был направлен для долечивания в Московский генеральный военный госпиталь имени Петра I (ныне Главный военный клинический госпиталь имени Н. Н. Бурденко). В марте 1916 года врачебная комиссия признала его непригодным к дальнейшей службе вследствие полученного ранения. Он был уволен из армии с пенсией первого разряда.
Василий Блюхер был обыкновенным солдатом Первой мировой войны, которых Россия в течение трех лет ежегодно тысячами посылала на русско-германский фронт. Но в то же время в нем была особая военная жилка, жилка волевого, жесткого командира-революционера с прагматичным, нестандартным мышлением. Здесь, на этой империалистической войне, она дремала, не было должных условий для ее активизации. Она проснется позже, когда свершатся в стране две величайшие революции и на таких людей, как Блюхер, появится острый спрос…
ТАКИЕ НУЖНЫ РЕВОЛЮЦИИ
Такие незаурядные натуры, как Василий Блюхер с его не реализованными к двадцати шести годам высокими амбициями, очень нужны революции, а революция, в свою очередь, нужна им. Поэтому Блюхер легко вписался в атмосферу разрушительного социального брожения, захлестнувшего в 1916–1917 годах российское общество.
В апреле, после освобождения "по чистой" от военной службы, Василий поступил в Москве грузчиком в частный мануфактурный магазин. С трудом проработав неделю, он предъявил хозяину инвалидный билет и попросил аванс и отпуск, чтобы набраться сил после госпиталя. Получив деньги, сразу же уехал из Москвы. Сначала в Казань, где нанялся камнетесом в гранитную мастерскую, затем перебрался в Нижний Новгород на Сормовский судостроительный завод. Но и там надолго не задержался, через месяц вернулся в Казань, устроился чернорабочим на механический завод Остермана. Здесь познакомился с большевиками, стал выполнять отдельные их поручения. В июне его приняли в Российскую социал-демократическую рабочую партию большевиков.
Февральская революция застала Блюхера в городе Петровском, где он работал слесарем-мотористом на маслобойном заводе. Произошедший в Петрограде переворот, отречение от престола царя потрясли Василия. Он знал, он ждал: в стране должно произойти что-то неслыханное, великое историческое событие. И вот произошло!
Блюхер бросает работу на маслозаводе и уезжает в Самару.
В то время Самара бурлила анархией, борьбой трудящихся за свободу. Временное правительство Керенского всерьез не воспринималось. Создавались "комитеты народной власти", "коммуны". Большевики, которые в этой борьбе были самыми активными, ратовали за Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.
По прибытии в Самару Василий обращается в городской комитет РСДРП(б) с заявлением: "Готов выполнить любое задание партии". Его направляют в армию проводить агитационную работу. Он записывается добровольцем в 102-й запасной полк. В этом полку в июне 1917-го Василия избирают членом, а в августе - председателем полкового комитета и заместителем председателя военной секции Самарского городского совета.
25 октября в Петрограде большевики взяли в свои руки власть. В Самаре в ночь на 26 октября в театре "Триумф" состоялось общее соединенное заседание Советов рабочих и солдатских депутатов с полковыми, ротными и заводскими комитетами, представителями "комитетов народной власти" и уездных крестьянских организаций. Театр ревел ошалелыми голосами. Одни орали о поддержке Временного правительства, другие хрипели: "Вся власть Советам! Долой Керенского!"
Поздней ночью в Самаре победили большевики. Под рукоплескания и крики прокуренного театра председатель собрания Валерьян Куйбышев огласил принятую подавляющим большинством резолюцию: "Собрание заявляет, что демократия находится на положении борьбы с Временным правительством… Все распоряжения правительства и его агентов признаются недействительными. Единственной властью в стране демократия Самары признает власть Советов. Собрание выбирает из своей среды революционный комитет, который обладает неограниченными полномочиями в борьбе с правительством и контрреволюцией!"
Так в наводненном рабочими, крестьянами и солдатами театре "Триумф" родился самарский Октябрь.
Здесь, в "Триумфе", решилась и военная карьера Василия Блюхера.
27 октября был избран военно-революционный комитет (ВРК) Самары. В него вошли Куйбышев, Герасимов, Тиунов, Митрофанов… Несмотря на то что из солдатской толпы выкрикивали имя Блюхера, в состав ревкома он не попал. Сразу же состоялось первое заседание ВРК. В повестке наряду с другими значился пункт: назначение военного комиссара к начальнику гарнизона генералу Савич-Заблоцкому. Были выставлены две кандидатуры: прапорщика Мельникова и солдата Блюхера. Мельников и Блюхер совершенно разные.
Мельников - нервный, многословный, Блюхер, в противовес ему, - уравновешенный, малоразговорчивый. Комиссаром выбрали Сергея Мельникова, его заместителем - Василия Блюхера.
Прямо с заседания РВК Мельников и Блюхер отправились в штаб генерала.
В кабинет начальника гарнизона первым вошел Блюхер:
- Гражданин генерал! Взявший в Самаре власть в свои руки Революционный комитет назначил товарища Мельникова - комиссаром, меня, Блюхера, - заместителем комиссара при начальнике гарнизона.
- То есть при мне, - иронично улыбнулся генерал.
Мельников сел и с пафосом заговорил о власти народа, новой армии, о том, что начальники должны переродиться. Когда Мельников кончил, генерал сказал кратко:
- Люди мы военные, стало быть, о вашем назначении надо отдать приказ.
- Правильно, - подтвердил Блюхер.
- Позвольте взглянуть на ваши мандаты?
Ознакомившись с удостоверениями Самарского ВРК, Савич-Заблоцкий продиктовал адъютанту приказ за номером 268. "Объявляю для сведения копию постановления Революционного комитета совета рабочих и солдатских депутатов… Ревком объявляет самарскому гарнизону, что при начальнике гарнизона назначены военным комиссаром г. Мельников, заместителем комиссара г. Блюхер… Командирам полков согласовывать свои действия с означенными выше комиссарами… Начальник гарнизона, начальник 31-й пехотной бригады генерал-майор Г. А. Савич-Заблоцкий".
Генерал, поставив свою подпись под приказом, передал его Мельникову и Блюхеру.
Савич-Заблоцкий, изучая взглядом "гостей", заключил: Мельников - "пустоват", а вот Блюхер - "крепкий орешек"…
Уже на второй день этот "крепкий орешек" проявил себя в полной мере. Блюхер прибыл в один из полков бригады с требованием к командиру выделить ему отряд солдат для осуществления мероприятий, предписанных ВРК - наведения в городе порядка. Вечером он появился с солдатами в здании, где размещался не подчинившийся Самарскому совету "комитет народной власти", и объявил о его роспуске. Комитетчики попытались протестовать, на что Блюхер сухо предупредил: "К утру не очистите помещение - всех арестую".
29 октября Блюхер разоружил на Трубочном заводе взбунтовавшуюся казачью сотню. Одновременно по его приказу был произведен обыск в редакции газеты "Волжское слово"; были изъяты листовки и прокламации, направленные против советской власти.
30-го он ввел на самарский телеграф вооруженную охрану, удалив служащих. В ту же ночь отряд, организованный Блюхером, сменил часовых у всех военных складов и взял на учет оружие.
Вскоре о Блюхере пошел слух как о "суровом комиссаре". Рисовался вполне определенный образ: одет опрятно, в ладно подогнанной солдатской гимнастерке без погон. Алый бант на груди. На боку маузер. Наголо бритая голова, стальные уверенные глаза. Силен, хотя и невысок. Руки боксера. Движения медленные. Молчалив. Говорит отрывисто, коротко…
В начале ноября Василия Блюхера избирают членом Самарского военно-революционного комитета. Затем он становится начальником губернской охраны революционного порядка.
В середине ноября Василия Блюхера пригласил к себе председатель Самарского военно-революционного комитета В. В. Куйбышев. Куйбышев уделял большое внимание организации революционных вооруженных сил, поэтому Василий, являвшийся заместителем комиссара гарнизона и начальником губернской охраны, нисколько не удивился этому приглашению. Однако то, о чем заговорил с ним Куйбышев, оказалось для него совершенно неожиданным.
- Мы решили послать вас, товарищ Блюхер, - с ходу начал Куйбышев, - на очень важное дело. Получены сведения, что атаман Дутов, захватив Оренбург, отрезал Среднюю Азию от центра. Дутовские отряды окружили Челябинск и тем самым создают угрозу движению продовольственных поездов к Москве и Петрограду. Центральный Комитет принимает меры к ликвидации челябинского затора. Посылаются отряды из Петрограда и Урала. Но когда они прибудут, неизвестно, а промедление гибели подобно. Нам поручено выделить отряд в полтысячи бойцов для расчистки и удержания челябинского участка. Ревком назначил вас комиссаром Сводного отряда Красной гвардии, который сейчас формируется из солдат революционных полков гарнизона и бойцов рабочих дружин. На вас возлагается главная - политическая - ответственность по решению задачи. Военно-революционный комитет надеется: вы с вашей большевистской напористостью обеспечите выполнение этой чрезвычайно важной операции…
Блюхера, кажется, в первый момент ошеломила эта задача. Но он не показал смятения. Медленно потер вспотевшие ладони, спросил:
- А кто командир отряда?
- Садлуцкий. Зайдите к Мельникову, он все объяснит.
Василий зашел к Сергею Мельникову и от него узнал: Садлуцкий - капитан-артиллерист, фронтовик, беспартийный, но сочувствует большевикам. По характеру спокойный, даже слишком. Одно слово - флегматик. Сейчас занимается комплектацией отряда, набирает солдат из запасных полков и добровольцев-красногвардейцев.
- Артиллерист - это хорошо! - удовлетворенно сказал Блюхер.
С Садлуцким Василий встретился на станции, где под руководством капитана в эшелон грузилась артиллерийская батарея.
Василий представился коротко: "Блюхер" и протянул бумагу ревкома, где значилось, что он назначен комиссаром отряда. Садлуцкий медленно достал из кармана свой мандат. Блюхер бегло прочел: Садлуцкий В. К. является начальником…
- Ну что ж, товарищ Садлуцкий, будем вместе воевать с Дутовым, - обратился первым на "вы" комиссар Блюхер к командиру Садлуцкому.
В предстоящей совместной службе они подойдут друг другу. Ни по политическим, ни по военным вопросам разногласий у них никогда не будет. Между Владимиром Константиновичем Садлуцким и Василием Константиновичем Блюхером сложатся ровные товарищеские отношения. Но комиссар всегда будет говорить командиру "вы" и называть его не по имени, а "товарищ Садлуцкий".
30 ноября красногвардейский Сводный отряд выехал из Самары. На всех вагонах эшелона белой краской было написано: "Демобилизованные. Едем домой!"
Это была хитрость комиссара Блюхера. Эшелон с такой "вывеской" беспрепятственно проскочит заставы атамана Дутова.
ПРОТИВ АТАМАНА ДУТОВА
Войсковой старшина Александр Ильич Дутов, командир 1-го Оренбургского казачьего полка, в марте 1917-го прибыл с фронта в Петроград на первый общеказачий съезд. Никому не известный окопник вначале становится заместителем председателя временного совета Союза казачьих войск, затем его председателем. На государственном совещании в августе в Москве он избирается заместителем председателя казачьей фракции. Керенский присваивает Дутову звание полковника и назначает главноуполномоченным Временного правительства по продовольственному делу в Оренбургской губернии и Тургайской области с правами министра.
Оренбургское казачье войско - третье по численности среди казачьих войск России (около 600 тысяч человек) - играло важнейшую роль в укладе жизни Оренбургской губернии. После Февральской революции именно казаки установили в губернии демократическое самоуправление. В середине апреля войсковой круг избрал атаманом Оренбургского войска генерал-майора Н. П. Мальцева, а через пять месяцев - полковника А. И. Дутова.
Полный, чуть сутулый, с полуседой бородой полковник Дутов быстро возвысился среди казаков. Он был хорошим оратором, умел тронуть казачьи сердца и этим привлек к себе внимание. Не случайно в смутные дни накануне Октябрьской революции он становится оренбургским атаманом вместо смещенного генерала Мальцева. Ему поверили - у него военный талант, он храбр, он сумеет сплотить казачье войско. Хотя близкие к нему люди хорошо знали и иные его качества: легкомыслие и любовь к удовольствиям, за что подчас он горько расплачивался.
Советскую власть Дутов не принял. Он об этом заявил во всеуслышание в тот самый день, когда Оренбургский совет рабочих, казачьих и солдатских депутатов и представители воинских частей гарнизона создали Военно-революционный комитет. Атаман в течение суток, опираясь на две школы прапорщиков и юнкерское училище, упразднил совет, арестовав всех его членов и ликвидировав ВРК.
На всей территории Оренбургской губернии началась энергичная вербовка казаков. Развернулось формирование добровольческих отрядов, главным образом из офицеров, зажиточных крестьян и студентов, в станичных районах создавались дружины. Под руководством Дутова в Оренбурге был образован Комитет спасения революции, куда вошли представители различных сословий, народностей, организованных общественных группировок и политических партий. Оренбургские газеты писали: "Полное спокойствие в городе, никаких эксцессов, жизнь идет нормально, все учреждения работают, магазины торгуют, увеселения существуют, и мирная покойная жизнь протекает".
Дутовский Оренбург бросил вызов Петрограду и Москве. "Мы видим в сумраке очертания царизма Вильгельма и его сторонников, - говорил атаман на открытии очередного войскового круга казачьего войска. - И ясно, определенно стоит перед нами провокаторская фигура Владимира Ленина. Россия умирает. Мы присутствуем при последнем ее вздохе".
3 декабря эшелон с Самарским сводным отрядом прибыл в Челябинск. Город встретил красногвардейцев тишиной и густым снегопадом.
Добровольческие отряды и дружины атамана Дутова чувствовали себя уверенно и несли службу беспечно. Они располагались в основном вокруг города, на его окраинах, и появления красных не ожидали. С помощью железнодорожников красногвардейцы беспрепятственно прошли все кордоны казаков под видом демобилизованных с фронта солдат.
На вокзале Садлуцкого и Блюхера встречали руководители челябинских большевиков Е. Л. Васенко и С. Я. Елькин. Они сообщили, что деятельность совета в городе нарушена. Белоказаки предъявили ультиматум: разоружить Красную гвардию, распустить совет, передать всю власть городской думе. Пришлось подчиниться.
С прибытием Сводного отряда красногвардейцев власть в Челябинске и его окрестностях перешла в руки Совета рабочих и солдатских депутатов. Для осуществления исполнительских функций власти Совет избрал Военно-революционный комитет. Председателем его стал прибывший из Самары член губернского Военного революционного комитета А. П. Галактионов, заместителем - Евдоким Васенко. В комитет вошел и Блюхер.
Челябинск в тот период кишел пестрой публикой: анархически настроенными солдатами, офицерами, контрреволюционерами всех мастей, а также обывателями, бежавшими из Центральной России на восток, подальше от переворотов, ружейной пальбы и прочих неудобств военного времени. Совет и Военно-революционный комитет занялись наведением в городе революционного порядка. Но сил явно не хватало.
Вскоре для борьбы с Дутовым в Челябинск стали прибывать красногвардейские отряды из Екатеринбурга, Златоуста и ряда заводов Урала. Подходили эшелоны из Петрограда с частями Северного экспедиционного летучего отряда под командованием мичмана Павлова, участника Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде, прославившегося дерзким арестом в 1917 году в Могилеве главнокомандующего царской армией Духонина…
Северный экспедиционный отряд был сформирован по личному указанию В. И. Ленина из матросов-балтийцев с линкоров "Петропавловск", "Андрей Первозванный", "Гангут" и 17-го Сибирского революционного полка, отозванного с Северного фронта.
17-й Сибирский полк состоял из забайкальцев. В конце 1916 года, участвуя в германской войне, он проявил неповиновение высшему командованию - отказался идти в наступление, за что был разоружен и отведен в тыл. 24 командира были расстреляны, жестокая расправа угрожала и солдатам. Февральская революция спасла полк от уничтожения. После Октября 17-й Сибирский встал под знамя Советов.
Непосредственное руководство формированием Северного экспедиционного летучего отряда осуществлял председатель Комитета по военным и морским делам Совнаркома республики В. А. Антонов-Овсеенко.
Отряд имел задачу: укрепление советской власти в северных городах и на Северной железной дороге. Он должен был на линии Петроград - Вологда - Вятка - Пермь - Екатеринбург - Челябинск ликвидировать контрреволюционные мятежи, освобождать от белых железнодорожные узлы, беспрепятственно поставлять хлеб из Сибири, Урала и Тургая. Ему также предписывалось принять участие в разгроме белоказачьих частей атамана Дутова…