Что ж, Ленин бывал разным, и революционные периоды у него сменялись периодами, скажем так, реформаторскими. Его курс на умеренность проявил себя и в политике внешней, которая была тесно связана с "борьбой за коммунизм во всемирном масштабе". В 1918–1920 годах ставка делалась на победу коммунистических партий в Европе. Ожидалось, что новоиспеченные социалистические государства, обладающие передовой промышленностью, помогут советской России. Однако этого не произошло.
Поэтому Ленин решил пойти на сближение с европейской социал-демократией, которая давно уже стала важнейшей частью западного политического истеблишмента. На III конгрессе Коминтерна (июнь-июль 1921 года) был выдвинут проект создания "единого рабочего фронта", призванного соединить расколотое социалистическое движение. Ленин надеялся, что социал-демократия вступится за советскую Россию перед мировым сообществом и поможет ей восстановить экономику. При этом он конечно же не выпускал из виду политические интересы большевизма: "Цель и смысл тактики единого фронта состоит в том, чтобы втянуть в борьбу против капитала более и более широкую массу рабочих, не останавливаясь перед повторными обращениями с предложением вести совместно такую борьбу даже к вождям II и II 1/2 Интернационалов".
Социал-демократы откликнулись на предложение большевиков, и в апреле 1922 года в Берлине прошла конференция представителей всех трех Интернационалов. (Помимо II Социалистического и III Коммунистического в то время функционировал еще и т. н. Двухсполовинный Интернационал, объединяющий левых социалистов.) Там обсуждался вопрос о подготовке всемирного рабочего конгресса. Казалось бы, создание единого фронта - дело решенное, но в самый последний момент лидеры II и II 1/2 Интернационалов решили проводить рабочий конгресс без коммунистов. Вот это, собственно говоря, и побудило Ленина совершить очередной политический поворот. Он приходит к мысли о том, что советское государство должно строиться как наднациональное образование, приемлемое для европейского пролетариата, который якобы пожелает вступить в союз - прообраз мировой коммунистической республики. В Россию европейцы не вступили бы никогда, а вот в конфедерацию социалистических стран - тут еще можно было подумать.
"Нет у революции конца"
Судя по всему, в конце своей жизни Ленин задумал революционизировать советское общество - с тем, чтобы социализировать всю Европу. Во времена перестройки нас пытались убедить в том, что последние работы Ленина были нацелены на углубление нэпа и чуть ли не на демократизацию. В пример часто приводили его статью "Как нам реорганизовать Рабкрин?" (январь 1923 года). В ней Ленин предлагал: "Выбрать 75–100 (цифры все, конечно, примерные) новых членов ЦК из рабочих и крестьян. Выбираемые должны подвергнуться такой же проверке по части партийной, как и обыкновенные члены ЦК, ибо выбираемые должны будут пользоваться всеми правами членов ЦК".
"Перестройщики" умильно трактовали это предложение как яркое проявление демократизма, якобы присущее Ильичу. На самом же деле Ленин надеялся с помощью этих 75–100 новых членов ЦК обуздать различные внутрипартийные группировки и установить режим своей личной власти. Какой тут вообще мог быть демократизм, когда рядовые члены партии использовали технологию "Голосуй всегда с Ильичом!". И можно только согласиться с выводом А. В. Шубина: "Ленин не был настолько наивен, чтобы считать, что новички-рабочие начнут одергивать Сталина и Троцкого. Они должны были служить надежной опорой Ленина в ЦК" ("Вожди и заговорщики").
Ленин был недоволен усилением позиций Сталина, которого еще недавно сам же и выдвинул в генеральные секретари ЦК. В первой половине 1922 года отношения между двумя руководителями были весьма доверительными. Так, в мае, после первого удара, Ленин попросил Сталина дать ему яд, чтобы избежать дальнейших мучений. Понятно, что для этого нужна была определенная степень близости. Но тогда у Ленина был "умеренный" период, и ему больше импонировал "аппаратчик" Сталин, для которого главным было укрепление Российского социалистического государства. А вот когда "реформизм" сменился революционаризмом, Сталин стал неугодным. Зато резко возросли "акции" Л. Д. Троцкого, отношения с которым у Ленина всегда были натянутыми. Еще до революции Ленин назвал Льва Давидовича весьма обидным прозвищем - Иудушка. Но и Троцкий тоже за словом в карман не лез и на одном из заседаний Политбюро обвинил Ленина в "хулиганстве".
И, тем не менее, во внутрипартийной борьбе Ленин обратился за помощью к "Иудушке". В своем письме от 5 марта 1923 года он попросил Троцкого принять сторону руководства Компартии Грузии (Б. Мдивани и др.), которые резко выступали против Сталина, Орджоникидзе, Дзержинского и других "централистов", а также настаивали на создании советской конфедерации.
Ленин возлагал большие надежды на Троцкого как на наркома военных дел и руководителя Красной армии. Во-первых, он как глава правительства (Совнаркома) стал опасаться усиления партийного аппарата, который возглавлял талантливый управленец Сталин. А Троцкий, будучи наркомом, непосредственно подчинялся Ленину. Сталин тоже был наркомом, но как генсек пользовался известной независимостью. Поэтому-то Ленин и предлагал в своем "Письме к съезду" сместить его с этого поста.
Во-вторых, "вождь мирового пролетариата" решил сделать ставку на Красную армию и ее вождя - Троцкого. Коминтерну и местным компартиям он не очень-то доверял. В марте 1921 года немецкие коммунисты попытались, по заданию Исполнительного комитета Коминтерна (ИККИ), поднять "пролетарское восстание", но у них ничего не вышло.
Сближение с Троцким принесло свои плоды. "Уже 6 марта Троцкий послал Сталину замечания к его тезисам "Национальные моменты в партийном и государственном строительстве, - пишет В. З. Роговин. - В этих замечаниях Троцкий предлагал Сталину сказать о наличии в партии великодержавного уклона и уклона со стороны "националов", подчеркивая при этом, что второй - и исторически, и политически - является реакцией на первый". Троцкий также предложил снять содержавшееся в тезисах Сталина категорическое утверждение об уже достигнутом правильном решении национального вопроса в СССР. Сталин принял эти поправки. В исправленных с учетом замечаний Троцкого тезисах доклада Сталина на XII съезде, опубликованных 24 марта в "Правде", на первое место выдвигалась "особая опасность великодержавного уклона" ("Была ли альтернатива?").
Трудно сказать - к чему бы привел тандем Ленина и Троцкого, направленный против других руководителей партии. Не исключено, что революция приступила бы к пожиранию "своих детей" задолго до 1937 года. Но Ленин был тяжело болен, и ему трудно было заниматься политикой даже и вполсилы. Тем не менее, он успел сорвать автономизацию и навязал модель союза республик вместо единой республики. Это произошло еще осенью 1922 года.
Сталин разумно уклонился от прямого боя с Лениным. Он понимал, что обязательно проиграет, - авторитет Ленина был воистину запредельным, на что ему и указывал Л. Б. Каменев в записке, поданной во время заседания Политбюро: "Думаю, раз Вл. Ильич настаивает, хуже будет сопротивляться". И в самом деле, Сталин ничего бы не выиграл, но только подпортил бы свой имидж "верного ленинца". До этого у Сталина не было никаких серьезных трений с Лениным - в отличие от Троцкого или, например, Зиновьева, который, вместе с Каменевым, выдал в октябре 1917 года план вооруженного восстания. Сталин вынужден был согласиться с созданием наднационального союза.
Иосиф Сталин и Оптимизация СССР
Будущее показало, что европейский пролетариат вообще не захотел никакой коммунистической революции. Но Советское государство уже существовало как наднациональный союз республик. А такая форма объединения была весьма рискованной. Право на выход было миной замедленного действия, которая и сработала в "перестроечные" 80–90-е годы XX столетия.
Возможно, проживи Ленин еще несколько лет, и он бы сам демонтировал СССР, превратив его в унитарную Российскую республику. Но он умер в 1924 году, после чего все его свершения стали восприниматься как нечто сакральное и не подлежащее и малейшей критике. В этих условиях ничего уже изменить было нельзя. Попробуй Сталин выступить против СССР, его моментально обвинили бы в отходе от ленинизма. (Обвинения в этом и так звучали достаточно часто и звучно.)
Но Иосиф Виссарионович все-таки не смирился с создавшимся положением и попытался максимально оптимизировать СССР, приблизив его к унитарному государству. Кстати, уже и в 1922 году Сталин настоял на некоем компромиссе. Ленин требовал оставить СССР "лишь в отношении военном и дипломатическом, а во всех других отношениях восстановить полную самостоятельность отдельных наркоматов" ("К вопросу о национальностях или об автономизации"). По сути, Ленин выступал за создание конфедерации, надеясь, что это облегчит присоединение к Союзу новых стран - европейских, азиатских и т. д. Тем не менее, была выбрана более централистская модель. И если бы Сталин полностью согласился с Лениным, то Союз распался бы еще в 20-е годы - ведь никакой мировой революции не намечалось.
В 1936 году Сталин использовал новую Конституцию для укрепления единства страны. "Если раньше советская федерация, по сути, была договорной, то теперь она становилась конституционной, - пишет исследователь сталинской национальной политики Д. О. Чураков. - В прежней Конституции СССР 1924 г. текст основного закона начинался с декларации о создании СССР и союзного Договора. В тексте "сталинской Конституции" ссылок на эти документы уже не содержалось. Тем самым они утрачивали свою силу. СССР становился единым государством. Соответственно этому изменялась и структура государственных органов. Вместо Всесоюзного съезда Советов, двухпалатного ЦИК СССР и его Президиума новый основной закон предусматривал образование Верховного Совета СССР и Президиума Верховного Совета СССР. Если раньше высшие органы формировались методом делегирования, то теперь они избирались на основании всеобщего, равного, тайного и прямого избирательного права. Тем самым высшие органы власти уже не сковывались местными руководящими элитами и могли отражать общенациональные интересы. По-новому распределялись и полномочия между союзным центром и республиками". И наконец, самое главное. Сталин ликвидировал так называемые "национальные районы" и "национальные сельсоветы", которые обладали огромным удельным весом. "По данным на 1934 год, к категории национальных были отнесены каждый десятый район и каждый восьмой-десятый сельсовет в стране, - отмечает А. О. Вдовин. - Однако в Конституции СССР 1936 года эти нижние этажи советской федерации не были узаконены. К началу 40-х годов многие из них были расформированы, национальный статус нерасформированных уже не подчеркивался" (А. О. Вдовин. "Российский федерализм как способ решения национального вопроса"). Можно только представить себе, на сколько частей распалась бы страна в 1991 году, если бы эти самые национальные районы и сельсоветы продолжали существовать.
Теперь Сталин руководил партией, установившей свою диктатуру. Он был политиком, постепенно сосредоточившим в своих руках необъятную власть. И его идеалом было государство, в котором "все стянуто в единое", - ибо только такое государство могло, по его мнению, "пугать и держать в страхе врага".
Одновременно с созданием СССР Сталин отлаживал "вертикаль власти": при нем назначение местных руководителей из Москвы стало системой, государственные органы подпали под диктат партийных комитетов, а вся переписка центра с местами - строго засекречена. Этот механизм власти получил законченное выражение именно в создании союзного государства, потому что под прямое управление центральных союзных органов попали и все союзные республики. Да и руководство российской республики потеряло свою независимость, фактически слившись с союзной властью.
Когда же начался этот процесс?
В середине 1922 года, когда Сталин как нарком по делам национальностей предложил руководству партии свой проект создания СССР, который предусматривал вступление Украины, Белоруссии, Грузии, Армении и Азербайджана в Российскую Федерацию на правах автономных республик.
Это и был сталинский план автономизации, выявивший принципиальные разногласия между Лениным и Сталиным. Если Ленин полагал, что Советский Союз станет федерацией, объединением государств, организованных по советскому типу, то Сталин рассматривал Союз как унитарное государство.
В результате осеннего противостояния 1922 года Сталин пошел на уступку и вместо "вступления в Российскую Федерацию" согласился записать в проекте "объединение в Союз". Но суть-то осталась! И Ленин понял, что под "объединением в Союз" протаскивалась все та же идея автономизации, и выступил категорически против.
Его догадку вскоре подтвердил так называемый грузинский инцидент, который сделал Ленина фактическим союзником грузинских "националистов". Как это произошло?
ЦК КП Грузии отказался войти в Союз через Закавказскую Федерацию, возглавляемую Орджоникидзе. Конфликт начался с момента, когда последний ударил одного из своих оппонентов - Кабахидзе, назвавшего его "сталинским ишаком".
22 октября 1922 года весь грузинский ЦК подал в отставку, отказавшись работать при "держимордовском режиме" Орджоникидзе. Члены грузинского ЦК пытались обратиться за помощью в Москву к Каменеву, Бухарину и непосредственно к Ленину - минуя сталинский секретариат. А Орджоникидзе, наоборот, поддерживал тесную связь со Сталиным, обмениваясь с ним шифротелеграммами. 24 ноября в Грузию была направлена специальная комиссия во главе с Дзержинским. И эта комиссия признала обвинения в адрес Орджоникидзе, не соответствующими действительности.
Однако Ленин, встретившись с Дзержинским, остался крайне недоволен результатами работы комиссии. 14 декабря он намеревался продиктовать письмо по национальному вопросу, но из-за резко ухудшившегося состояния здоровья смог сделать это только 30 декабря.
Таким образом, в день, когда на Первом Всесоюзном съезде Советов Сталин выступал с докладом об образовании СССР, больной Ленин диктовал свою статью "К вопросу о национальностях, или Об ВЦИОМ "автономизации"".
Статья начинается словами: "Я, кажется, сильно виноват перед рабочими России за то, что не вмешался достаточно энергично и достаточно резко в пресловутый вопрос об автономизации, официально называемый, кажется, вопросом о союзе советских социалистических республик".
Вывод Ленина: "Вся эта затея… в корне… неверна и несвоевременна". По его мнению, "политически ответственными за всю эту поистине великорусскую националистическую кампанию следует сделать… Сталина и Дзержинского".
Действия по отношению к Грузинскому ЦК Ленин расценил как "империалистские отношения к угнетаемым народностям", которые были унаследованы от традиционного великодержавия российского государственного аппарата. И предложил ряд практических мер: "…Оставить и укрепить союз социалистических республик… Во-вторых… оставить союз социалистических республик в отношении дипломатического аппарата". Таким дошел до нас этот текст.
Но историк Виктор Дорошенко считает фразу "следует оставить и укрепить союз…" сфальсифицированной: в ней опущено слово "военный", потому что в конце статьи Ленин предлагает "вернуться на следующем съезде Советов назад, то есть оставить союз советских социалистических республик лишь в отношении военном и дипломатическом, а во всех других отношениях восстановить полную самостоятельность отдельных наркоматов". Диктовку этой статьи Ленин закончил 31 декабря, а через три дня - в "Добавлении" к "Письму к съезду" - предложил обдумать способ перемещения Сталина с должности генерального секретаря ЦК партии.
Итак, Ленин выступил против Сталина как инициатора создания СССР. Более того - даже после провозглашения СССР 30 декабря 1922 года он пытался продолжать борьбу. С помощью своих секретарей Фотиевой, Гляссер и Горбунова он расследовал материалы комиссии Дзержинского - и обвинил Сталина и его союзников в великодержавии: не в "пересаливании по части истинно русского настроения", как раньше, а в сознательной политике великорусского шовинизма.
А Сталин тем временем спешно утверждал свою политическую линию. 25 января 1923 года Политбюро принимает решение разослать специальное письмо губкомам и обкомам о конфликте в коммунистической партии Грузии.
Противники сталинского плана - Цинцадзе, Мдивани, Кавтарадзе и Махарадзе - переводятся на работу вне Грузии.
Сталин изолирует Ленина, инструктирует врачей, следит за его деятельностью через своих агентов - ленинских секретарей, оскорбляет его близких. Не только 22 декабря 1922 года, а по крайней мере еще два раза была оскорблена Крупская: в конце января - начале февраля 1923 года и за несколько дней до 5 марта, когда Ленин написал Сталину письмо о разрыве отношений.
И все-таки кое-что Ленину удалось. На февральском (21–24) пленуме ЦК 1923 года рассматривались сталинские "Тезисы по вопросу о национальных моментах в партийном и государственном строительстве". Ленин их решительно отверг.
Политика Сталина и поддерживавших его членов Политбюро оказалась под угрозой. Однако именно в этот момент Ленина постигает третий удар болезни с усилением паралича и потерей речи.
Буквально накануне удара - 5 марта 1923 года - Ленин просит Троцкого выступить по национальному вопросу на следующем пленуме, а 6 марта диктует письмо Мдивани, Махарадзе и другим: "…Всей душой слежу за вашим делом. Возмущен грубостью Орджоникидзе и потачками Сталина и Дзержинского…"
А Сталин направляет во все местные партийные комитеты шифротелеграмму - о переносе XII съезда с 30 марта на 15 апреля. Зачем? Чтобы успеть сформировать надежный состав съезда! Распространение каких-либо слухов о своих последующих действиях руководящая "тройка" Зиновьев - Сталин - Каменев пресекла двумя шифротелеграммами о болезни Ленина. А Троцкого, на поддержку которого рассчитывал Ленин, ультиматумом заставили отказаться от борьбы.
И в результате "бомба", которую готовил Ленин, не взорвалась. XII съезд стал решающим в закреплении решения национального вопроса по-сталински, да и диктатуры партийного аппарата в целом. Выступления "националистов" на съезде не смогли переломить ситуацию. Председательствующий Каменев запрещал Мдивани цитировать Ленина… А выступавший на съезде Христиан Раковский пророчески предсказал, что "это один из тех вопросов, который сулит гражданскую войну…"
Была ли альтернатива созданию СССР? Историки считают, что, как ни странно, в теории - да. И представлял ее больной Ленин.
Опиравшийся лишь на небольшую группу, в основном состоявшую из представителей нацменьшинств: Мдивани, Махарадзе, Раковского, Сафарова, Скрыпника, Султан-Галиева… А Сталину для утверждения своей политики особых усилий не требовалось: великодержавие было (и до сих пор остается!) накрепко связано с политико-культурным менталитетом народа России.