Свергнувшие впоследствии кровавое царское иго "друзья народа", излишней щепетильностью не страдали, нелепыми предрассудками старорежимной эпохи обременены не были. А потому ударными темпами, под аккомпанемент громких воплей о грядущем счастье и скором построении рая на земле, превратили захолустную болотно-комариную окраину в особо "прославленную" лагерную республику, в которой собственно комяков нужно искать днём с фонарём, зато трудно не столкнуться нос к носу с зэками-расконвойниками, или "обычными", идущими под конвоем - буквально на каждой железнодорожной станции. Воистину - благими намерениями мостится дорога в ад. Впрочем, ещё вопрос - а были ли благие намерения?..
Помню, возник как-то у нас, зэков, спор, по поводу того - есть ли, мол, в Коми хоть одна железнодорожная станция, вблизи которой не располагалось бы ни одной зоны (а две-три зоны, да парочка колоний-поселений вдобавок - обычное дело)?
Кто-то назвал станцию Чинья-Ворык, и тут же получил уверенный ответ-отчёт: две зоны особого режима, да две колонии-поселения неподалёку.
- Станция Синдор?.. Колония общего режима и два "поселения" рядом.
Ещё и ещё назывались станции.
- Княжпогост?.. О! Это столица целого лагерного района.
Печора?.. Упаси тебя Бог парень, попасть в печорские лагеря! Там с зэками разговаривают не языком, а дубинками. Причём зачастую - сделанными из обрезков железных труб…
Кто-то рассказал о такой колонии-поселении (к сожалению не запомнил названия), в которой нет - ни мышей, ни крыс. Предположительно потому, что там близко к поверхности земли подступают урановые руды.
- Воркута?.. Построена буквально на зэковских костях!
- Да, - но сейчас-то есть там лагеря?
"Есть-есть, не беспокойся! Там даже случай был, пару лет назад"… Один из находившихся в помещении зэков, подсел ближе к печке, расстегнув пуговицы на телогрейке.
- "Там под Воркутой тундра кругом, если на крышу многоэтажки подняться - далеко видно. А если бинокль с собой прихватить, то можно горы разглядеть на горизонте - Полярный Урал недалеко. И метели бывают такие, что ладонь своей же вытянутой руки не видно. Да ведь ещё и с морозом - вообще кошмар!.. Вот в одну из таких метелей с местной зоны парень свалил. Часовой - чурка какой-то, непривычный к такому климату - завернулся в тулуп с головой и уснул. Известно ведь: в ненастье чуть пригреешься - сразу в сон тянет. Тем более - дело перед рассветом было, время самое глухое. Вот парнишка доску длинную на вышку втихаря завёл и по ней прямиком к часовому в гости забрался. Оглушил его маленько, автомат забрал и в тундру ломанулся - в сторону гор. А куда ещё там пойдёшь - если не в сам город, конечно? В открытой тундре спрятаться негде - ни от непогоды, ни от ментов на вертолётах. Железная дорога в Воркуте есть, да поедь-ка в товарняке зимой!.. Пассажирские ведь проверяют. И редко они там ходят. А в горах хоть какое-то укрытие. Опасался конечно, что и в горах пропасть может, сожрут какие-нибудь росомахи. Хотя, пока патроны есть - не так страшно. А там видно будет… Но оказалось - в горах не так уж плохо и безлюдно. Там с оленями местные чукчи кочуют - или ненцы, как их там?.. Он к ним прибился. Бабу ему нашли - всё путём, короче… Правда, долго не мог привыкнуть к тому что они и сами не моются, и посуду не моют - чушпаны одним словом. Котёл у них там был, сроду не мытый - сантиметра на два сажей покрытый. Он его чистил-чистил… Они ведь мясо как едят? Покидают его в котёл большими кусками, оно чуть обварится - они его длинными ножами вытаскивают. Объедают верхнюю часть куска, остальное - обратно в котёл. И едят-то как - зубами кусок ухватят и ножом его у самых губ обрезают. Он мало того что брезговал эти куски по десять раз мусолить, так поначалу боялся, как бы тем ножом нос себе не отхватить. Да и заразиься чем-нибудь можно - у них ведь там целый букет…
Но постепенно пригляделся, притерпелся, как-то приспособился. Мог бы хоть всю жизнь там с ними кочевать. Они ведь, по правде-то сказать, не пасут оленей, а просто ходят следом за ними. Там ещё вопрос - кто кого пасёт. Куда олени - туда они. Олени не могут в тепле жить - у них копытка развивается. Это зараза такая - копыта выедает, типа грибка. Да и жрать кроме ягеля ничего не могут, трава им не подходит. Поэтому летом к северу движутся. А зимой - к югу, до тех пределов где ягель есть. Ну и чукчи - за ними. Если через болото есть хоть какая-то тропка, олени её точно учуют - и, один за другим, след в след, идут куда им нужно. Ну и чукчи тоже - след в след за ними. Это особенно так трудно на полуостров Канин проходить - перешеек там заболоченный, а дорог нормальных нет. Правда, в тундре ловушки такие природные бывают - что-то вроде колодцев, там где расщелины в вечной мерзлоте образуются. Сверху такую ямину только по одному признаку заметить можно - над ней мох влажный, а потому более тёмный. Оттого чукчи палку длинную с собой постоянно таскают - хорей называется. Не только чтоб оленей, или собак погонять, но и для того чтоб она легла поперёк колодца и не дала человеку туда ухнуть - глубина там какая угодно может быть. Это конечно, если хватит скорости среагировать…
Всё это парнишке, в принципе, объяснили - не сказать чтоб ему было так уж тяжко. Но у него в башке мысль засела - навестить с автоматом следака, который его посадил. Вот загорелось ему обязательно в город наведаться - хоть ты кол на голове теши! А может просто по цивилизации, по рожам русским соскучился - кто знает…
Ну и попёрся он значит в Воркуту. Нашёл квартиру того следака. А того, урода, дома нет. Закон подлости!.. В квартире - жена и двое детей. Ну вот представьте картину - жена воет, в ногах у него валяется, дети хнычут…
Что ему делать? Плюнул на них и ушёл. А баба тут же в ментовку звякнула. Он из города выйти не успел. Менты его окружили. Перестрелка была, его раненого взяли. Он сам мне в камере рассказывал как дело было. Что потом с ним стало, не знаю - меня на суд увезли, а после суда привезли уже в другую хату - в осужденку… Вот так шакалов-то жалеть!.. Так что зона в Воркуте есть - одна, как минимум, точно."
Рассказчик запахнул телогрейку и пересел от печки подальше в тень.
Зэки зашевелились, заспорили:
- "А что - детей что ли убивать нужно было?!"
"Нет - в жопу их перецеловать!"
- "От змей только змеёныши и рождаются - нехуй мусорское отродье жалеть! Они людьми никогда не станут. Говна без них хватает - ещё на расплод их оставлять!.. И эту падлу хотя бы выебал, если уж убить духу не хватило - глядишь, постеснялась бы так сразу в ментовку звонить, признаваться, что её отъебали".
"Э, земеля - если она под мусора легла, то какое там нахуй стеснение! Она и слова-то такого наверное не знает…"
- "Ну с детьми-то счёты сводить…"
"Ты видать ещё мало горя хапнул! Тебя никто не пожалеет, не сомневайся. Ты-то для них точно - не человек. Думаешь небось, что освободишься - и всё у тебя хорошо будет? Женишься, на работу устроишься и зону вспоминать будешь как кошмарный сон? Сейчас, ага! Эти твари тебя в покое не оставят, жить нормально не дадут. Это им можно жениться и плодиться, и наполнять уродами землю. А тебя обязательно сюда снова загонят. Посмотрим, что тогда запоёшь…"
Поспорив ещё немного на эту тему, вернулись к тому, с чего начали. Кто-то сказал, что на станции Иоссер точно нет никаких лагерей.
Станция Иоссер?.. Иоссер… Никто и не слыхал о такой удивительной станции. Некому было опровергнуть слова единственного человека, утверждавшего что лагерей там нет.
Аж смутились сердца изумлённых зэков - да неужто и впрямь нету?!!..
Но тут же вырвался у кого-то убойный аргумент: "А чего ж там тогда станцию построили - если лагерей нет?"
- "Так для людей. Местных."
"Для людей??!!!.. Дружный смех, раздавшийся из нескольких глоток, подвёл черту под дискуссией."
В самом деле - трудно предположить у власть предержащих в этом каторжном краю, наличие желания заботиться о людях. Здесь как в ожившем анекдоте, дети играют в зэков и расконвойников. И не стоит удивляться, увидев как замурзанная девчушка лет пяти-шести, одной рукой держа наперевес палку (автомат!), а другой вытирая сопли, с серьёзным выражением на рожице конвоирует свою, не менее сопливую сверстницу. А молодёжь разговаривает на лагерной "фене" и продавщица в сельском магазине может всерьёз обидеться, и даже способна обратиться через расконвойников "за правосудием" к зоновским блатным, услышав по своему адресу такую фразу, на которую её коллега из Московской или Рязанской области, не обратила бы никакого внимания (по крайней мере - не поняла бы её "полного", лагерного смысла).
Однажды вечером, в зоновском бараке, я встретил старика-расконвойника, который был явно не в своей тарелке. Пересыпая речь отборным матом, он рассказал о том, как вынужден был целый час просидеть тише мыши в каком-то подъезде, потому что там же выясняли отношения какие-то акселератки пэтэушного возраста.
- "Прикинь: одна другой нож к горлу приставила и рычит - "Ты, лярва позорная, если с Генкой ещё путаться будешь - я тебе буфера поотрезаю, зенки выколю, матку наизнанку выверну! Он мой - поняла?! Я на него ещё осенью глаз положила!.." А у неё за спиной ещё две такие же кобылы стоят - скалятся, ляжки почёсывают. Ну, думаю: если они меня тут учуют - всё, пиз*ец! Х*й на пятаки порежут!.."
Почему-то в этой ситуации у рассказчика вызвала ужас, не перспектива быть зарезанным вообще, а оказаться с членом пошинкованным на ломтики…
Кстати - ошибается тот, кто быть может думает, что так ведут себя лишь дети зэков. Увы - в тех условиях дети бывших заключённых практически неотличимы от детей сотрудников лагерных администраций, и вообще от всех других живущих там сверстников. Хамство и духовная деградация - напасти весьма заразные. Непросто воспитать из ребёнка порядочного человека. А хамом и воспитывать не надо - достаточно чуть ослабить усилия, позволить улице влиять на человека по-своему. Более того - многие культурные вроде бы люди, получившие неплохое воспитание, попав в лагерную среду, довольно быстро деградируют. Человек - как растение. Ему постоянный уход требуется. В противном случае - начинается процесс одичания.
Между прочим, сотрудники администраций северных колоний - тоже ведь, фактически сосланные. Кто-то, работая в более южных районах, проворовался. Кто-то на взятке, или на торговле наркотой попался (забыл с начальством поделиться). Кто-то убил задержанного во время допроса - а у жертвы оказались настырные родственники, так что прикрыть убийство "смертью от сердечной недостаточности" не удалось… Ну не терять же такие ценные кадры, из-за столь мелких досадных недоразумений! Если всех подобных из "органов" выкидывать - кто там вообще останется? Пускай едет слегка увлёкшийся товарищ на север, пусть там продолжает свою плодотворную деятельность - подальше от центра и любопытных глаз…
Так что, по уровню умственно-культурного развития, многие зэки (но не все - среди них попадаются порой достойные люди) и те кто их охраняет - настоящие близнецы-братья. Наиболее опустившиеся из тех и других, остаются в Коми навсегда, оседая в местных пристанционных посёлках. Те у кого не иссякла сила воли, сразу по окончании срока отсидки (службы) делают ноги из этого царства сугробов и колючей проволоки.
Что касается собственно представителей народности коми, то их в республике довольно мало. Живут они в стороне от железных дорог, всерьёз никем не воспринимаются, зачастую никакого языка кроме русского не знают. Многие из них жестоко поражены алкоголизмом. Фольклор таких "осовремененных" коми, сводится обычно к воспоминаниям о какой-нибудь грандиозной, длительной пьянке, завершившейся грандиозной, длительной дракой - с применением кольев и лопат.
Местные русские, как правило, вообще историей и культурой коми не интересуются (это не в упрёк русским - так коми себя поставили) и знают о них, порой до смешного мало. На моих глазах русский, не совсем трезвый парень (темноволосый и кареглазый), говорил столь же нетрезвому мужичку-коми (голубоглазому блондину): "Вот как мы, русские, вас е**ли - вы чукчи аж побелели!.." Самое нелепое заключалось в том, что в этом плане комяк с ним не спорил. Видимо он сам никогда не слышал, что принадлежит к финно-угорской группе народов, не имеющей к чукчам никакого отношения. Зато блатную "феню" знал неплохо - как и многие другие жители этих каторжных просторов.
Впрочем - чего я так накинулся на несчастную республику почти не существующих коми? Ведь и в Центральной России, мат и "феня" успешно вытесняют русский язык из всех сфер жизни. Осталось только техническую документацию перевести на матерный лексикон - и можно объявлять матерно-блатной жаргон, государственным языком Российской Федерации. Я ведь не удивляюсь тому, что и культурная наша "элита" (на самом деле - сборище расфуфыренных хамов, ничем не доказавших что имеют право претендовать на какую-то элитарность) сама себя именует "тусовкой", и тоже начинает забывать нормальный русский язык. А ведь что такое "тусовка"? В тюремной камере обычно мало места (также как и в прогулочном дворике), а разминки организм требует. И вот, зэк начинает ходить - от двери до "решки" (зарешечённого окна) и обратно. От двери до решки - и обратно. И опять: от двери до решки - и обратно… Ходит - ноги разминает, мысли слегка в порядок приводит. Потом - залазит на нары и уступает проход другому зэку. Так и тусуются по очереди. И в прогулочном дворике тоже тусуются - от стенки до стенки, либо по кругу. Особенно часто тусуются те, у кого нервы не в порядке и те кому срок большой светит. Точно таким же манером "тусуются" животные в клетках зверинца. Я, после освобождения, никогда не посещаю зоопарков и зверинцев. Слишком хорошо понимаю состояние несчастных тварей, пожизненно лишённых свободы, на потеху двуногим бездельникам. У них во взгляде - что-то общее со взглядом исподлобья старых зэков.
И вот, наши "звёзды" кино и эстрады, мнящие себя небожителями, тоже оказывается тусуются - в ночных клубах и на всевозможных фестивалях, в немыслимо дорогих нарядах, с бокалами шампанского в руках. Что может быть глупее?..
4
Но вот и вокзал. Деревянный, в меру тёплый. Людей немного, очередь у кассы незначительная. Что ж, уже неплохо.
А за окном всё так же метёт и метёт позёмка. Рельсов, под засыпавшим их снегом, не видать совершенно. Да и крыши строений, и виднеющиеся вдали деревья, не слишком-то возвышаются над местностью. Невольно создаётся впечатление снежной пустыни. Только проносящийся мимо, в вихре белой снежной пыли товарняк, напоминает о том что за окном - конец двадцатого века.
Впрочем - на вокзале долго ждать не пришлось. Вскоре подкатил заснеженный, заиндевевший снаружи, весь какой-то скрипящий, пассажирский поезд Воркута-Москва.
После долгого пребывания в подобном захолустье, кажется почти чудом тот факт, что вот ведь, ходят поезда на "большую землю", в "цивилизованные" края - причём прямо на Москву, без всяких пересадок! Сегодня ты рискуешь утонуть в этих сугробах на краю ойкумены, а завтра будешь идти по московским улицам… Чем не чудо?
Конечно, какие-то признаки цивилизации и в Коми имеют место быть. Выходит, например, газета "Коми му". В переводе - "Земля коми". Для сравнения: по-эстонски, "земля" - "маа". По-фински, - "ми". "Озеро" - "суо". Финляндия по-фински, - "Суоми". То есть - "земля озёр". "Река" по-фински, - "йоки". По-эстонски, - "йыги". На языке коми - "ю".
Не знаю, кто там эту "Коми му" выписывает, но анекдотов и острот такое название породило немало. Тому, с кем надоедает вести глупый спор о простейших вещах, говорят: "Иди друг, читай Коми му". Иногда, вместо словосочетания: "Ты что - рехнулся?", говорят: "Ты что - начитался Коми му?.."
Как раз перед моим освобождением, произошёл невиданный дотоле акт прогресса - был назначен пассажирский автобус Княжпогост-Сыктывкар (два рейса в неделю).
Тем не менее, несмотря на наличие газет и даже пассажирских автобусов, каторжный край остаётся каторжным краем. За 4–5 часов езды от Микуни до Котласа, по вагонам дважды ходил наряд милиции, внимательно оглядывая пассажиров. Это - помимо одетых в гражданское стукачей, которые всегда крутятся в северных поездах. Зэки бегут тут частенько. Солдаты, их охраняющие, бегут ещё чаще (им сбежать проще, а беспредела в армии не меньше чем в лагерях). На каждой станции к людям приглядываются, товарняки осматривают (порой и с собаками). Жизнь, будто в глыбе льда, застыла где-то на уровне тридцатых годов. Психология человеческая, души людские, меняются куда медленнее чем техника…
Хотя - лагерей ведь хватает не только в Коми. На Урале их, например, ничуть не меньше. В Свердловской области, на железнодорожной ветке Нижний Тагил - Ивдель, у каждого пассажира сошедшего с поезда, почти на любом полустанке, окружённом чахлым заболоченным лесом и тучами комарья, местные участливо интересуются: "Вы наверное на свиданку к кому-то приехали?.."
Помню как один знакомый зэк, послушав нашу ругань по адресу комяцких лагерей, не церемонясь назвал нас щенками, даше не нюхавшими настоящего ада. Таковой ад, по его словам, находится на Кубани, в Приморско-Ахтарске, на берегу Азовского моря. В той зоне трудно не сойти с ума, или не наложить на себя руки, если не затуманивать мозги наркотой, либо водкой. - "Кто не пьёт и не колется - тот не выживает".
Такой вот приазовский курорт, на благодатном юге.
Достаточно много кошмарных подробностей доводилось слышать о ростовской, рижской, саратовской, новосибирской тюрьмах. Особенно жуткие - Рига и Ростов (хотелось бы надеяться, что сейчас, с выходом Латвии из состава СССР, в Риге что-то изменилось в лучшую сторону - хотя бы под давлением Евросоюза).
Впрочем, тюрьма - не лагерь. Тюрьма - разговор особый…
Подъезжаем к Котласу. Это уже не Коми. Но - тоже лагерный край. Архангельская область - "архара" на зэковском жаргоне - достойный конкурент Коми.