Персефона соскользнула вниз предпоследней, за ней спустился Гектор. Вскоре все замерли на дне ямы, затаив дыхание. Никита увидел два черных коридора, уходивших глубоко под землю. Стены лабиринта были сложены из огромных валунов, с низкого потолка свешивались длинные корни деревьев, некоторые из них врастали в земляной пол, образовывая нечто вроде толстой паутины, преграждавшей дорогу.
– Здесь бы пригодился мой меч, – сказал Гордей.
– Пусть лучше он полежит в багажнике, – ответил Гектор. – Мне так спокойнее.
Гордей ухмыльнулся.
– Вы хоть осознаете, что в этих коридорах почти двести лет никто не бывал? – произнесла вдруг Персефона.
При этих словах все смолкли, словно прочувствовав торжественность момента. Ведьма была права. На земляном полу не виднелось ни единого следа человеческой ноги, лишь разросшиеся корни и небольшие булыжники, обвалившиеся с потолка.
– Так куда нам идти? – спросил Ликой.
Персефона раскрыла книгу. Гектор посветил фонариком на карту лабиринта.
– За мной, – сказала Персефона и решительно зашагала по коридору. – Если идти от утеса, то нам в ту сторон у.
Агата сняла с головы жемчужную сетку. Ее длинные волосы рассыпались по плечам и засияли призрачным голубовато-зеленым светом. В лабиринте сразу стало гораздо светлее.
– Умница, – похвалила ее Персефона. – Будь рядом со мной.
Агата усмехнулась и подошла к Персефоне.
– Я могу еще кое-что, – произнесла она.
В руке Агаты вдруг полыхнул шар голубого пламени, и она швырнула его вглубь лабиринта. Шар понесся по темным коридорам, выжигая переплетенные корни. Запахло гарью, обгорающие корешки посыпались на земляной пол. Скоро огненный шар скрылся за поворотом, и его свечение погасло, но теперь заросли не преграждали экспедиции путь.
Гектор подтолкнул Гордея.
– Ты следующий, – сказал он.
– Боишься, что нападу сзади? – усмехнулся Гордей.
– Нет. Но ты Ищейка. И я буду следить за твоей реакцией. Мы все будем следить.
– Что я должен почуять? – спросил Гордей.
– О, ты сам поймешь, – усмехнулся Гектор. – Мы не пройдем мимо нужного места!
Тоннель, в который они попали, оказался узким и бесконечно длинным. По нему могли идти рядом лишь два человека. Со сводчатого потолка свисали не только обгоревшие корни, но и клочья уцелевшей от огня паутины. Им приходилось раздвигать их руками, словно занавеси.
Свет фонариков и волосы Агаты освещали дорогу, но этого было недостаточно. Тьма подступала со всех сторон. Персефона отслеживала по карте все повороты, но пару раз они заходили в тупик. Приходилось возвращаться и начинать все сначала. Страшно представить, как бы они шли без плана. В этих коридорах ничего не стоило заблудиться.
Никита разглядывал стены, сложенные из массивных каменных глыб. Их покрывали непонятные письмена, выбитые прямо в камне.
– Что это за надписи? – спросил он.
– Заклинания на древнем мертвом языке, – ответил Гордей, – сдерживающие заклятия. Они призваны не выпустить вурдалака из его гробницы.
– Закревский хорошо разбирался в этом, – согласилась Персефона.
Гектор не сводил глаз с Гордея.
– Ну как? – спросил он. – Чувствуешь что-нибудь?
– Ничего особенного, – признался Гордей.
– Странно, – произнесла Персефона. – Если верить карте, мы уже практически в центре лабиринта. Гробница где-то недалеко. Ты точно ничего не ощущаешь? Беспокойство, волнение? Хоть что-то?
– Сырость и холод, – сказал Гордей. – Больше ничего.
Никита уже порядком замерз, при дыхании у него изо рта вырывались клубы пара. Идущий позади Тимофей начал тихонько покашливать. Илья громко сопел.
– Подземелье, гроб и сдерживающие заклятия, – сказала Персефона. – Так вот откуда Штерн позаимствовал идею! Слухи о Порфирии давно ходили среди членов "Черного Ковена", и он ими воспользовался!
– Какую идею? – не понял Гектор.
– Решив спрятать свою дочь от оборотней в особняке, он начертил пентаграмму, чтобы не впустить Иоланду. А Закревский разрисовал тут все, чтобы не выпустить Порфирию. Как я сразу не догадалась?!
– А вы знакомы с Иоландой? – спросил Никита.
– Слышали о ней кое-что, – уклончиво ответил Гектор.
– Кто она? Почему не может пересечь линии пентаграммы?
Персефона покачала головой.
– В это мы соваться не будем, – ответила она. – Придет время, ты сам все узнаешь. Либо она тебе расскажет, либо это знание придет к тебе вместе с наследием Иллариона.
– Меня тоже сильно интересует этот вопрос, – признался Гордей. – Она парит в воздухе, боится святой воды и охранных пентаграмм.
– Проходит сквозь зеркала, – добавил Никита.
– Еще и это?! – пораженно воскликнул Гордей.
Гектор с улыбкой кивнул.
– Подобные ей на такое способны, но сия материя находится за гранью нашего понимания, – сказал он. – Так что лучше не суйтесь в дела Иоланды. Безопаснее держаться от нее подальше.
Коридор внезапно вывел их в большую пустую круглую комнату. В центре стоял длинный гранитный пьедестал. Пол вокруг постамента покрывало множество пожелтевших скелетов и отдельных костей.
Члены экспедиции замерли на пороге, некоторые не смогли сдержать удивленных восклицаний. Кости вроде бы принадлежали людям, но выглядели какими-то деформированными. Пальцы казались очень длинными, гораздо длиннее, чем у обычного человека, и некоторые заканчивались изогнутыми когтями. Черепа были бы обычными, если бы не зубы. У многих скелетов торчало по две пары длинных клыков.
– Вурдалаки, – восторженно выдохнула Агата. – Это их останки.
Никита насчитал около пяти десятков скелетов, и это только тех, что лежали на виду в центре комнаты. Вдоль стен виднелись еще кости, и их было великое множество.
– Что это? – тихо спросил Боец. – Кто они?!
– Это те, кого сотворила Порфирия после своего перерождения, – ответил Гектор. – Закревский и его приспешники уничтожили их и перенесли трупы сюда, чтобы ничто не напоминало о страшных событиях. Похоже, с тех пор они здесь и лежат.
Никита только теперь увидел, что некоторые черепа отделены от позвоночника. На нескольких до сих пор угадывались следы ожогов, кости выглядели оплавленными. Святая вода и освященная сталь… На каменной плите лежал длинный жезл из черной стали. Персефона приблизилась и взяла его в руку. За жезлом потянулась целая сеть паутины, и Сэнтери обтерла его рукавом.
– Занятная вещица, – проговорила она. – Скипетр Макропулоса, если не ошибаюсь. Агата!
Девушка приблизилась, и пространство возле плиты осветилось голубоватым светом. Персефона принялась рассматривать жезл.
– Здесь выгравирован фамильный герб Ягужинских, – сообщила она.
– Он принадлежал кому-то из сестер? – спросила Агата.
– Скорее всего. Возьму его себе, потом изучу повнимательнее.
– Жезл здесь, но где же гроб?! – поинтересовался Гектор.
Он подозрительно взглянул на Гордея. Лестратов выдержал его взгляд молча.
– Нас обманули? – вспыхнула Агата. – Его здесь нет! Закревский обвел всех вокруг пальца!
– Не может быть, – уверенно заявила Персефона, разглядывая скипетр. – Саркофаг точно где-то здесь. Порфирия сама сообщила нам об этом во время спиритического сеанса. Просто старик пытался обмануть возможных искателей. Идем дальше!
Глава восемнадцатая
Саркофаг графини Ягужинской
Персефона обошла каменную плиту, осторожно ступая между костями, и двинулась к проходу в противоположной стене. Остальные потянулись за ней, с опаской поглядывая на клыкастые черепа. Ощущение было не из приятных, словно на развороченном кладбище.
У Никиты мурашки забегали по коже. Парень старался не смотреть себе под ноги. Боец и Тимофей последовали его примеру.
Персефона прошла сквозь арку, раздвигая скипетром свисающие корни, и оказалась в новом тоннеле. Агата осветила коридор волосами. Стены здесь были сложены из плотно подогнанных друг к другу каменных плит. Гордей вступил в коридор вслед за ведьмами и вдруг резко остановился.
– Что? – сразу напрягся Гектор.
– Здесь что-то… – начал Гордей, – что-то есть…
Он вдруг начал дрожать, словно от сильного холода. Никита удивленно на него уставился. Гордей судорожно вздохнул, затем сильно ссутулился и обхватил себя за плечи.
– Что за… – начал было он и осекся.
Сильная судорога скрутила его тело. Он начал часто дышать, шумно втягивая воздух. Затем вдруг издал негромкий протяжный рык.
Гектор и остальные отступили подальше. Боец и Ликой, тихо переговаривавшиеся все это время, испуганно смолкли. Агата и Персефона обернулись и застыли, зачарованные происходящим.
– Получается! – обрадовалась Персефона.
– Что получается? – обеспокоенно спросил Никита.
Гордей обернулся, и по подземелью пронесся удивленный возглас. Его щеки заливала смертельная бледность. Зрачки расширились, и чернота заполнила глаза. Светлые волосы встали дыбом. Лестратова трясло, словно в лихорадке. Он шумно выдохнул. Из-под верхней губы показались небольшие клыки. Угольно-черные глаза выглядели просто жутко.
Гордей сплюнул кровь на каменный пол.
– Дьявол, – дрожа, выдохнул он. – Что происходит?
– Ищейка почувствовал вурдалака! – тихо произнесла Персефона.
При этих словах все вздрогнули.
– Мы уже близко? – нервно спросила Агата. – Это не опасно?
– Расслабьтесь. Она крепко спит и не причинит вам вреда, – сказала Персефона. – Мы пришли сюда не поднимать ее, а всего лишь забрать гроб.
– Забрать гроб?! – ужаснулся Боец. – Но нам говорили, что вы ищете какое-то сокровище!
– Это и есть сокровище! – сказал Гектор. – Очень редкое и баснословно дорогое.
– Да вы спятили?! – сказал Тимофей. – Мы что, могилу будем вскрывать?! Только без меня!
– А твой босс считает по-другому, – возразил Гектор. – Ты же не хочешь его расстроить?
– Но таскать гроб?!
– Ничего страшного! – резко сказала Персефона. – Всего-то длинный деревянный ящик! Поможете нам вытащить его наверх, на этом ваша миссия закончится.
Парни ошалело молчали. Форкис сдержанно ухмылялся. Тем временем Гордей беспокойно оглядывался по сторонам. Вдруг его ноздри затрепетали: он явно что-то почувствовал. Дрожь прекратилась, но теперь он выглядел действительно жутко. Никита не верил своим глазам: Гордей Лестратов напоминал ожившего мертвеца. Внезапно он оскалил длинные клыки, издал громкое шипение и бросился в глубь каменного коридора, мгновенно растаяв во мраке.
– Гордей! – крикнул Никита.
– За ним! – скомандовала Персефона.
– Эй! – крикнул в темноту Гектор. – Не торопись.
Но Гордей не слышал. Впереди был слышен только топот ног.
Остальные бросились за ним, свет фонариков лихорадочно заметался по стенам.
Повернув в очередной раз, Персефона и Агата едва не врезались в Лестратова. Он стоял перед массивной каменной плитой, преграждавшей проход, принюхивался и шипел, его пальцы быстро ощупывали холодную шероховатую поверхность, будто он пытался найти скрытый замок.
– Это здесь? – испуганно спросил подбежавший Ликой.
– Здесь! – кивнула Персефона.
Гектор попытался оттащить Гордея от стены, но тот вырвался, утробно зарычав. Его клыки клацнули в темноте, и Сэнтери едва успел отдернуть руку. Лестратов, словно охотничий пес, обнюхивал каменную плиту. Никите стало не по себе. Обычно такой собранный и спокойный, одетый с иголочки, Гордей потерял всякий человеческий облик, превратившись в настоящего дикого зверя. Сейчас он напоминал Ингу Штерн…
– Голос крови, – тихо произнесла Персефона. – В нем течет кровь вурдалака, и он не может противиться ей.
– Но он ведь станет прежним? – спросил Никита.
– Возможно. Как только отойдет подальше от саркофага.
– Нужно увести его!
– Не сейчас. Лучше уберите эту плиту, мальчики. Нам нужно попасть за нее!
Персефона и Агата отошли от плиты, а Боец, Ликой, Никита и Форкис выступили вперед. Гектор схватил вырывающегося Гордея за плечи и оттащил его в сторону. Потом с трудом заломил ему руки за спину и прижал к каменной стене. Гордей продолжал извиваться и шипеть, тогда Гектор вытащил из-за пояса наручники и сковал ему руки. Затем он повалил Гордея навзничь и придавил коленом к полу.
– Лучше оставь его в покое! – угрожающе произнес Никита.
– Ты же видишь, в каком он состоянии, – ответил Гектор. – Он себя не контролирует. Еще немного, и бросится на кого-нибудь из нас.
– Это вы притащили его сюда!
– Успокойтесь! – прикрикнула Персефона. – Никто не пострадает! Просто делайте свое дело!
Никита смерил ее сумрачным взглядом, затем вернулся к плите. Члены "Пентакля" уперлись в каменную перегородку плечами и поднатужились. Сильнее всех налегал Боец, остальные лишь ему помогали. Вскоре плита слегка покачнулась. Парни, стиснув зубы, начали раскачивать ее. С каждым толчком плита кренилась все сильнее и наконец тяжело рухнула вперед.
Раздался оглушительный грохот, пол дрогнул под ногами, с потолка посыпались камни и земля. При падении плита раскололась на несколько частей, парни повалились сверху. Оказалось, плита была почти в полметра толщиной. Пыль еще не улеглась, а Персефона уже пробиралась через завалы. Агата неотступно следовала за ней. Вскоре путь им преградила еще одна каменная стена.
Персефона подошла к ней и подняла фонарь повыше. Волосы Агаты шевелились, словно живые, их сине-зеленое свечение, казалось, стало ярче. На стене виднелся круглый узор, напоминающий паутину. В центре узора располагалось шестиугольное отверстие, от которого во все стороны расходились каменные лучи. Несколько колец окружали отверстие, словно круги на воде, пространство между ними испещряли замысловатые значки и символы.
– Это здесь! – торжественно произнесла Персефона. – Гектор, "Пандемониум"!
Гектор вытащил из рюкзака небольшой сверток и развернул его. Зеленый камень сверкнул в лучах фонарей, когда он подал его Персефоне. Ведьма осторожно вставила изумруд в шестиугольное отверстие – камень подошел идеально – и вдавила его внутрь.
Едва погрузившись в отверстие, "Пандемониум" начал светиться изнутри. Тусклое свечение шло из самой сердцевины изумруда, все вкрапления, похожие на танцующих бесенят, отчетливо просматривались. Зрелище впечатляло. Никита и остальные мальчишки затаили дыхание.
Персефона положила руку на камень и с усилием провернула его по часовой стрелке, словно рукоятку кодового замка на сейфе. Ближайшее к отверстию кольцо начало вращаться вместе с камнем, остальные круги поехали в противоположную сторону. В глубине стены задвигались древние механизмы. Слышался лязг и скрежет. Никите показалось, что даже пол завибрировал под их ногами. А Персефона все продолжала вращать камень.
Наконец "Пандемониум" сделал полный оборот, Персефона остановилась и вдавила камень еще глубже. Изумруд легко ушел внутрь камня. А затем вся стена пришла в движение. Она разделилась на несколько составных частей, похожих на острые осколки, которые со скрежетом втянулись в пол, стены и потолок тоннеля.
В лицо искателям гробницы пахнуло холодом и затхлостью. Облако пыли накрыло коридор, опустилось на членов экспедиции. Все тут же закашлялись, Гектор громко выругался. Оказалось, что обезумевший Гордей сбросил его с себя, вскочил на ноги и ринулся в открывшийся проход.
– Нет! – завопила Персефона. – Гектор! Останови его!
Гектор бросился следом, и вскоре из темноты донесся грохот, шум ударов и шипение Гордея.
– Он все испортит! – воскликнула ведьма. – Ищейки созданы, чтобы убивать вурдалаков! Эй, вы, – она оглянулась на притихших Бойца, Форкиса и Ликоя, – помогите Гектору скрутить его!
– Только попробуйте! – сказал Никита. – Я не стану спокойно наблюдать!
– Он опасен для всех! – крикнула Сэнтери.
– Не для всех, а для вурдалака! – ответил юный оборотень. – Причините вред Гордею, – он выпустил когти, – я заставлю вас ответить за это!
Персефона испуганно на него уставилась. Мальчишки застыли в нерешительности.
– Какого черта! – вдруг выдохнула Агата. Она вытащила из-под куртки пистолет и шагнула в проход.
– Стой! – рявкнул Никита и бросился за ней.
У самого входа Гектор боролся с Гордеем. Лестратов рвался в глубь гробницы, Сэнтери удерживал его из последних сил. Агата быстро подошла к Гордею и выстрелила ему в спину. Тело Лестратова обмякло.
– Нет!!! – в ужасе крикнул Никита. – Что ты наделала?!
Агата развернулась и уперла ствол пистолета ему в лоб.
– Серебряные пули, – сказала она. – Тоже хочешь испробовать?
Никита с ужасом смотрел на Гордея. Тот не шевелился. Гектор поднялся с пола и отряхнулся от пыли.
– Ничего с ним не случится, – недовольно произнес он. – Остынь, оборотень. Ищейку так просто не убьешь, пулей его можно лишь обездвижить на какое-то время.
– Врешь! – выкрикнул Никита. – Она убила его!
– Гектор не лжет, – произнесла сзади Персефона. – Ищейки невосприимчивы к огнестрельному оружию.
– А к серебру?
– Он побудет без сознания чуть дольше, вот и все.
Никита и сам уже начал кое-что вспоминать. Татьяна рассказывала ему, что однажды в Гордея стреляла Тамара Оболдина и он очнулся через несколько минут после выстрела. Парень немного успокоился. Но он не собирался прощать Агате ее выходку. Никита с ненавистью взглянул на нее. Его зрачки медленно сузились до щелок.
Агата надменно улыбнулась.
– Ты выстрелила ему в спину, – глухо проговорил Никита. – Я этого не забуду.
– Ах, как я испугалась! – Агата все еще целилась ему в голову. – Он-то очнется, а вот насчет тебя сильно сомневаюсь! Только шевельнись, и я с радостью разнесу тебе башку!
– Довольно! – прикрикнула Персефона. – Мы пришли сюда не за этим! Убери оружие!
– Пусть сначала он пообещает не дергаться!
– Наследник? – произнесла Сэнтери.
– Ладно, – нехотя кивнул Никита. – Я ее не трону. Пока…
Агата с недовольным видом убрала оружие. Легостаев не сводил с нее глаз.
Тем временем Персефона вошла в гробницу и осмотрелась.
– Ищейка сделал свое дело, – сказала она. – Теперь мы не нуждаемся в его услугах. Нужно связать его, пока все не закончится. А то, кто знает, когда именно он очнется! Как бы снова на нас не набросился.
Гектор выдернул из своих штанов ремень, склонился над неподвижно лежащим Гордеем и обмотал ему ноги.
Никита не мог на это смотреть. А если Гордей не очнется? Все же Агата всадила в него серебряную пулю! Никита уже знал, что значит потерять близкого человека, и не хотел испытать это снова.
Персефона и Агата прошли в дальний конец зала. Здесь на мраморном возвышении стоял огромный каменный саркофаг. Тяжелая плита закрывала гроб, украшенный резьбой и теми же письменами, какие были изображены на стене, скрывающей гробницу. Сверху на саркофаг свешивались корни деревьев, проросшие сквозь потолок.
Никита вдруг вспомнил, что уже видел это место в своих ночных кошмарах. Все выглядело именно так, как в его сне. По спине парня снова пробежал холодок.
– Снимите крышку! – скомандовала Персефона.
– Стоит ли? – с сомнением произнес Боец.
– Выполнять! – крикнула Сэнтери, возбужденно сверкая глазами.