Никита, Тимофей, Боец и Форкис уперлись в крышку саркофага и попытались сдвинуть ее с места. Камень оказался ледяным на ощупь, причем возникало четкое ощущение, что холод поднимается изнутри каменного гроба. Крышка сидела как приклеенная. Они толкали ее, пытались сдвинуть вбок, тянули на себя, но плита не поддавалась.
Наконец после долгих усилий она начала медленно сдвигаться. Когда между крышкой и гробом образовалась щель, из саркофага вырвалась струя смрадного воздуха. Парни сморщились от отвращения. Пахло гнилью, сыростью и еще чем-то ужасным. Желая поскорее закончить это отвратительное дело, они напрягли все свои силы. Каменная крышка пошла в сторону и через мгновение с грохотом свалилась на пол гробницы.
Гектор направил луч фонаря внутрь. Никита сжался от страха, ожидая увидеть в саркофаге нечто действительно жуткое. Ликой и Боец отвернулись, Форкис же, напротив, подался вперед. Но опасения Легостаева не оправдались. Внутри каменного саркофага стоял еще один гроб, попроще. Деревянный, сколоченный из толстых досок, потемневший от времени, обитый тремя железными обручами. Кроме обручей, ящик опутывали цепи, замкнутые на несколько висячих замков. Кто-то хорошо постарался, запечатывая его.
Персефона негромко застонала от восхищения.
– Хотите открыть его прямо сейчас? – спросил Ликой.
– Нет, – покачал головой Гектор. – На него наложено мощное заклятие. Если открыть гроб не по правилам, все наши усилия окажутся напрасными. Вытаскивайте этот ящик наружу. Мы откроем его в более подходящем месте.
Никита вздохнул с облегчением. Ему совсем не хотелось видеть то, что уже почти двести лет лежало внутри гроба. Гектор раздал мальчишкам перчатки из плотной ткани. Очень предусмотрительно с его стороны. Никому не хотелось прикасаться к гробу голыми руками.
Боец и Форкис ухватили его спереди, Никита и Ликой – сзади. Поднатужившись, они приподняли ящик и вытащили из каменного саркофага. Он оказался очень тяжелым.
– Тащите его к выходу, – приказал Гектор.
– Неужели свершилось? – взволнованно произнесла Персефона. – Мы так долго шли к этому, и наконец наши мечты начали сбываться.
– Какие странные у вас мечты, – пропыхтел Никита.
Они выволокли свою ужасную ношу в коридор. Гордей все еще не шевелился. Гектор взвалил его на плечо и зашагал вслед за членами "Пентакля". Персефона и Агата шли впереди, показывая дорогу.
– Может, нам забрать с собой и "Пандемониум"? – предложила Агата.
– Сомневаюсь, что удастся извлечь его наружу, – ответила Персефона. – Камень ушел в стену вместе с частью плиты. Он выполнил свое предназначение и теперь навеки останется похороненным здесь.
– А жаль, – вздохнула Агата. – Ну ничего. Я все же получу то, зачем пришла сюда.
– Несомненно, – кивнула Персефона.
Никита насторожился. Так эта дрянь еще не получила свою награду? Что же ей нужно?
Вскоре они добрались до пролома, сквозь который попали в подземелье. Высоко в темном небе сиял полумесяц. Ветви деревьев покачивались на ветру.
– Эй там, наверху! – крикнул Гектор.
Над проломом склонились головы Рашпиля и Берета.
– Бросайте сюда веревки! – приказала Персефона. – Мы обвяжем груз.
Агата первой вскарабкалась наверх. Следом за ней поднялся Боец, как самый сильный из всех присутствующих. Именно ему предстояло стать основным тягачом. Несколько канатов упали вниз. Ликой и Форкис держали гроб, Никита принялся обматывать его веревками и завязывать узлы. Гектор положил Гордея на пол и стал ему помогать. Когда они закончили, он подал знак Бойцу. Веревки натянулись, гроб закачался в воздухе, а потом медленно, рывками, поехал вверх. Вскоре ящик исчез в проломе – Боец, Рашпиль, Берет и Щегол вытянули его наружу.
Тогда Гектор обвязал за пояс Гордея. Когда Лестратова подняли наверх, пришла очередь Персефоны. Оставшиеся мальчишки выбрались сами, вскарабкавшись по канату. Гектор поднялся из подземелья последним.
Глава девятнадцатая
Тени и черный обелиск
Оказавшись на поверхности, Никита с удовольствием вдохнул полной грудью свежий ночной воздух. После сырого и затхлого подземелья ему это было просто необходимо. Снаружи оказалось гораздо теплее, чем под землей, он быстро согрелся и перестал дрожать. Гроб погрузили в фургон, члены отряда начали собирать вещи и сматывать веревки.
Никита приблизился к неподвижно лежащему Гордею. На спине Лестратова виднелось пулевое отверстие, но крови выступило очень мало. Никита просунул когти под куртку и разорвал ткань. Он увидел рану, затягивающуюся прямо на глазах, кровь уже не текла. В глубине отверстия что-то блестело. Присмотревшись, юный оборотень понял, что это серебряная пуля. Тело Гордея излечивалось, и пуля медленно выходила из раны. Что-то словно выталкивало ее наружу. Никита прислушался к дыханию друга. Гордей дышал, хоть и едва слышно.
Легостаев решил подцепить пулю когтями, чтобы вытащить ее из раны. Может, тогда Гордей скорее придет в себя? Он протянул руку к Гордею, но в этот момент его остановил резкий крик.
– Нет! – завопила Агата. – Не делай этого!
Она тут же подскочила к Никите и прицелилась в него из пистолета.
– На твоем месте я бы убрался отсюда, – глухо произнес Легостаев.
К ним подбежали Персефона и Гектор.
– В чем дело? – спросила Сэнтери.
– Он хочет извлечь пулю! – сказала Агата. – А для меня лучше перевозить его в таком состоянии! Без сознания!
– Что? – забеспокоился Никита.
– Вы мне обещали! – Агата взглянула на Персефону. – Таков был уговор.
Никита гневно прищурился.
– О чем она? – повернулся он к Сэнтери.
Персефона криво улыбнулась:
– Мы пообещали, что, когда все закончится, отдадим ей твоего приятеля.
– Вы обещали отпустить нас! – воскликнул Никита. – Вы договорились с Гордеем!
– Но с ней мы договорились раньше, – ответил Гектор.
– Зачем он тебе? – Легостаев с ненавистью взглянул на Агату.
Та презрительно ухмыльнулась:
– Отдам его Летиции. Она считает твоего дружка предателем, а я помогу ей в этом удостовериться. Лестратов – не человек, но скрыл это от "Белого Ковена". А еще он помог "Черному Ковену" добраться до гроба самой Порфирии Ягужинской. Так я отведу подозрения от себя, а у господ Сэнтери будет время, чтобы вывезти саркофаг за границу.
Никита задохнулся от возмущения.
– Ты!!! – воскликнул он. – Предательница! Гордей все расскажет Летиции! Да я сам ей все расскажу, если понадобится!
– И кому она поверит? – расхохоталась Агата. – Оборотню? Ищейке? Или своей помощнице, которая верой и правдой служит ей уже столько времени?
– А вы? – Никита обернулся к Персефоне и Гектору. – Вы же обещали отпустить его и рассказать правду о его рождении! Лжецы!
– Иногда приходится лгать, чтобы добиться желаемого, – развела руками Персефона. – Ведь иначе он ни за что не согласился бы нам помочь! А вы сами виноваты. Лестратов отказался вступить в наш ковен, так пусть теперь узнает, на что способна Летиция. Та же участь ждет и тебя. Она не оставит тебя в покое, если узнает, что ты помог нам. Может, поедешь с нами, Наследник? Мы сможем защитить тебя от "Белого Ковена".
– Да вы просто сумасшедшие! – выдохнул Никита. – Расчетливые интриганы!
Гордей на земле слегка пошевелился. Он открыл глаза – уже вполне человеческие – и растерянно огляделся. Агата тут же снова прицелилась в него из пистолета, готовясь выстрелить. И тогда Никита, не в силах больше сдерживаться, бросился на нее.
Он одним прыжком сбил ведьму с ног и повалил на землю. Легостаев был в ярости, ему хотелось сделать Агате больно, заставить отвечать за все, что она натворила. Девица с визгом вскинула пистолет. Никита резко вцепился в ее запястье и дернул в сторону. Вовремя – возле его уха грохнул выстрел. Члены "Пентакля" бросились к дерущимся, Гектор наскочил на Никиту сзади и прижал его горло тростью. Кто-то пытался оттащить парня от перепуганной Агаты. Никита рычал и вырывался. Агата вновь уперла ствол пистолета в его щеку.
– Нет! – завопила Персефона. – Он нужен нам живым!
В этот момент лес зашевелился. Все вокруг пришло в движение, темнота ожила. Никита еще кидался на Агату, не обращая внимания на происходящее вокруг, но Персефона и Гектор замерли. Агата в ужасе широко распахнула глаза. Наконец и Никита поднял голову.
Какие-то люди скользили между черными стволами деревьев и выходили на поляну. Нет, не люди – оборотни! Молодые мужчины и женщины в потрепанной одежде пробирались по ночному лесу бесшумными тенями, осторожно ступали босыми ногами по земле. На воле члены стаи всегда надевали сильно поношенные джинсы и футболки на случай внезапного превращения.
Несколько десятков оборотней окружили поляну со всех сторон. Их глаза горели во тьме желтым огнем, отражая свет луны и автомобильных фар.
– Боже, – сдавленно прошептала Агата.
Никита, воспользовавшись моментом, выхватил у нее пистолет и швырнул его в озеро, но потрясенная ведьма едва обратила на это внимание.
Вперед выступил Брамин, вожак парда пантер. Как и другие, он был в старом тренировочном костюме, заношенном до дыр. Но даже в этих обносках вожак стаи выглядел весьма внушительно.
За Брамином из мрака вышли Клык и Коготь, мускулистые близнецы, уже не раз вызволявшие Никиту из разных переделок. Он так и не научился их различать. Один из братьев, тот, что носил длинные волосы, стянутые в хвост на затылке, был в черной майке и таких же спортивных штанах. На его руках Никита увидел перчатки из черной кожи. Второй близнец был коротко подстрижен, его одежду составляли лишь потертые джинсы с огромными дырами на коленях.
Брамин окинул присутствующих хмурым взглядом. Он увидел Гектора, душащего Никиту тростью, Агату, готовую вцепиться в горло парня; связанного Гордея в полубессознательном состоянии, оцепеневшую Персефону, нескольких вооруженных молодчиков и огромный черный провал в земле.
– Так-так, – глухо произнес вожак. – Вижу, ваши поиски увенчались успехом?
Гектор резко отпустил Никиту. Парень тут же судорожно вздохнул и отодвинулся от Агаты.
– Оборотни! – Гектор нисколько не удивился. – Не поздновато ли вы явились?
– Потребовалось время, чтобы мои люди нашли вас, – произнес Брамин. – Но теперь мы здесь. И просто так вы отсюда не уйдете.
– Постойте! К чему нам враждовать?! – воскликнула Персефона. – Не лучше ли заключить мирный договор?
– Оборотни никогда не заключат мира с ведьмами, – ответил Брамин. – Слава о вашем вероломстве идет впереди вас. Что здесь делает Наследник?
Он косо глянул на Никиту, который все не мог отдышаться.
– Мальчик решил помочь нам в нашем деле, – улыбнулась Персефона. – Видишь, вожак, первый шаг к примирению уже сделан! Наследник с нами заодно! Так отчего бы и вам не стать нашими союзниками?
– Она лжет! – выдохнул Никита. – Они заставили нас обманом! Меня и Гордея!
– О каком обмане идет речь? – разозлился Гектор. – Вы сами согласились!
– Но вы нас обманули! И подставили! – крикнул Никита.
Брамин взглянул на пулевое отверстие в спине Лестратова и ухмыльнулся.
– Я вижу, как вы отблагодарили его за помощь, – сказал он.
– Это лишь небольшая предосторожность, – сказала Агата, поднимаясь с земли. – Он потерял разум.
– Довольно пустого трепа! – прорычал Брамин. На поляне все вздрогнули. – Где гроб? Мы пришли сюда за ним.
– Вы ничего не получите, – выдохнула Персефона. – Он наш. Мы первые!
– В гробу замуровано чудовище! Монстр, созданный с помощью черной магии. Лучше старухе остаться в подземелье, иначе она принесет в этот мир ужасные беды.
– Кому как, – усмехнулся Гектор. – Беды для одних могут обернуться настоящей удачей для других.
– Так вы не отдадите ее добровольно?! – спросил Брамин.
– Да что вы их слушаете?! – злобно выкрикнула Персефона. – Убейте мохнорылых! Мсье Леонид приказал уничтожать всех, кто встанет у нас на пути!
Над поляной раздался приглушенный рык нескольких десятков оборотней. Никита потрясенно уставился на Персефону. Она либо сошла с ума – противостоять стольким пантерам сразу, – либо собиралась применить свой Черный Обелиск. В любом случае ничем хорошим это закончиться не могло.
Все больше оборотней с горящими глазами выходило из зарослей.
Берет и Щегол вскинули автоматы, тишину ночного леса взорвал грохот очередей. В толпе оборотней послышались громкие вопли, кто-то упал на землю и начал кататься от боли.
Рашпиль выхватил из-под куртки свою серебряную цепь. Раскрутившись в воздухе, она полетела в сторону Брамина. Вожак стаи быстро пригнулся. Один из близнецов, тот, что был в перчатках, резко выбросил правую руку вперед и ухватил конец цепи. Молниеносное движение, и цепь обернулась против своего владельца. Ее конец обвился вокруг шеи Рашпиля, оборотень резко дернул, и наемник с воплем взмыл в воздух. Рашпиль влетел в толпу разъяренных оборотней. Берет и Щегол тут же прекратили стрелять.
Гектор Сэнтери развернулся и бросился к фургону. Но его в тот же миг сбил с ног еще один оборотень. Не до конца обернувшаяся пантерой девушка прыгнула на Агату, и обе покатились по земле.
Брамин, совершив гигантский прыжок, налетел на Берета. Острые когти вспороли куртку бандита. Щегол вскинул автомат, но один из близнецов мгновенно дотянулся и направил его стволом вверх. Автоматная очередь ушла в черное небо, а кулак оборотня врезался в челюсть Щегла, повалив его на землю.
Сразу несколько противников набросились на Бойца, Ликоя и Форкиса. Боец просто разметал повисших на нем оборотней. Ликою и Форкису приходилось несладко, они отбивались как могли. Пространство над поляной наполнилось воплями, грозным рычанием, выстрелами и звуками ударов.
– Никита, помоги! – крикнул Гордей. Он уже пришел в себя и пытался освободиться от пут.
Юный оборотень выпустил когти и полоснул ими по ремню, стягивающему ноги Лестратова. Ремень лопнул, Гордей тут же вскочил. Серебряная пуля выскользнула из быстро затягивающейся раны и упала на землю. Но руки Гордея все еще были скованы. Никита попытался разорвать цепь наручников, и в это время что-то полоснуло его по глазам.
Парень взвыл от боли и отшатнулся, по его лицу заструилась кровь. Агата, а это была она, тут же снова бросилась на него, выставив вперед скрюченные пальцы с длинными ногтями. Легостаев ничего не видел, кровь заливала ему глаза. Тогда Гордей кинулся под ноги Агате, и она рухнула на землю, увлекая за собой Никиту. Яростно завывая, ведьма снова вцепилась ему в лицо. Парень схватил ее за руки и резко отвел их в сторону, затем уперся в девчонку ногой и перебросил ее через себя. Агата с визгом отлетела в кусты.
Никита вскочил на ноги, вытирая лицо рукавом. Кровотечение уже остановилось, но ощущения все равно были неприятные. Он быстро огляделся. Брамин наступал на Гектора, полосуя его когтями. Сэнтери отбивался тростью.
Какой-то парень, покрытый черной шерстью, схватил Ликоя за горло и с силой оттолкнул от себя. Тимофей ударился о дерево и сполз на землю. Боец легко расшвыривал противников в стороны, но их было слишком много, и скоро силач тоже валялся на земле. А вот Форкис, как оказалось, отлично дрался. Он бился с одним из близнецов, оба отрабатывали друг на друге приемы единоборств.
На покрытого кровью Берета набросилось сразу трое оборотней. Тот схватил валявшийся автомат и срезал всех очередью. Несколько оборотней, расстрелянных в упор, корчились на земле, но обычные пули не могли их убить. Раны затягивались прямо на глазах, они вскакивали и снова бросались в бой. Откуда-то сбоку раздался вопль Рашпиля.
Тут на Никиту снова кинулась Агата с толстой палкой в руках и ударила его сзади. Никита в последний момент успел отдернуть голову, и удар пришелся по плечу. Рука тут же потеряла чувствительность. Парень упал на колени и откатился в сторону, как его учил сэнсэй Канто.
Агата преследовала его, размахивая палкой. Никита не успевал подняться и только уворачивался от ударов. Волосы ведьмы извивались над головой, сияя голубым и зеленым светом. Гордей со скованными руками мало чем мог помочь другу, но все же, подскочив к Агате, ударил ее сбоку плечом. Оба упали на землю совсем рядом с провалом. Агата извернулась, словно змея, и треснула Гордея ногами. Тот подкатился к краю расщелины и с воплем рухнул в подземелье.
Никита вскочил на ноги и прыгнул на Агату. Но ее извивающиеся волосы подхватили его на лету, опутав от шеи до талии. Легко дернув головой, Агата зашвырнула юного оборотня в самый эпицентр сражения.
Легостаева обдало волной лютого гнева. Он издал мощный, яростный рык. И что-то вдруг словно взорвалось внутри его, мгновенно распространившись по всему телу обжигающей волной. Никита понял, что началось превращение. Самое настоящее, какое с ним случалось лишь в полнолуние. Могучая сила древнего колдовства взревела в нем, пробудившийся зверь рвался наружу.
Все вокруг наполнилось громким рычанием. Оборотни припали к земле, каждый из них чувствовал, что происходит с Наследником. Слышались изумленные возгласы, хруст костей и треск рвущейся одежды. Вся стая одновременно начала перекидываться.
Никита не понимал, что творится. Знал лишь, что он уже не может остановиться. В последний момент он успел избавиться от одежды. Волна силы, поднявшаяся в нем, достигла апогея и хлынула наружу. Он начал покрываться шерстью, человеческое тело быстро трансформировалось, вытягиваясь и обрастая мышцами. Кости с треском растягивались и изгибались, скелет менял форму.
То же самое происходило с остальными членами стаи. Окровавленный Гектор, Агата, Ликой, Боец и Форкис, Берет и Щегол в ужасе застыли, наблюдая за происходящими вокруг метаморфозами.
– Нам конец! – выдохнул Боец.
В этот момент из фургона выпрыгнула Персефона. В ее руках был человеческий череп.
– Все в машину, идиоты! – крикнула она. – Сейчас они обернутся и нападут!
Кое-кто из оборотней уже перекинулся полностью. На поляне появлялось все больше черных пантер. Звери потягивались, разминая мышцы и готовясь ринуться в атаку.
Персефона вскинула череп и закатила глаза.
Черный Обелиск возник в считаные секунды, повинуясь ее молчаливому призыву. Столб черного дыма заклубился посреди поляны, в пустых глазницах черепа засияло красное пламя. Персефона метнула Обелиск в самую гущу оборотней. Двигаясь по спирали, череп, окутанный дымом, устремился вперед.
Две пантеры бросились на Ликоя и Бойца, сбили с ног, придавили к земле, не давая пошевелиться. Еще одна дикая кошка прыгнула на Агату. Ведьма с визгом побежала к фургону. На Гектора напали сразу две пантеры. Он с трудом уворачивался от острых клыков и когтей. Его одежда уже была разорвана в нескольких местах.
Персефона шевельнула руками. Столб черного дыма обрушился на одного из оборотней. Тот тут же исчез в клубах тьмы, не издав ни звука. Пантеры бросились врассыпную. Пользуясь этим, Гектор запрыгнул в машину и завел двигатель. Форкис и Агата уже сидели в салоне. Берет и Щегол мгновенно присоединились к ним. Берет оглянулся в сторону Рашпиля, но от того мало что осталось. Наемник, побледнев, скрылся в фургоне.
Персефона выкрикнула какую-то замысловатую фразу и приложила руку к пентаграмме, висящей на ее груди. Черный Обелиск тут же исчез, безжизненный череп упал на землю. Ведьма схватила его и метнулась в фургон. Машина резко сорвалась с места и, подскакивая на ухабах, устремилась прочь.