- Здоровье дороже, - решили мы, - не хватало нам почки отморозить на министерских лугах.
Вернулись персы, привезли фисташек, угроза голода перестала существовать.
Мы не смотрели этот фильм, не знаем, сохранились ли в нем сцены с нашим мимолетным участием. Но одну песенку из него довольно долго передавали по каналу V, где показывают музыкальные клипы. Мы поделились с персами опытом работы в их отсутствие. Оказалось, что им тоже известна Сонали Бендре, и они жалели о том, что не удалось увидеть ее воочию. Начались студенческие будни.
Впрочем, скоро знакомая из Ирана, персидское имя которой, Маниджа, все произносили на индийский лад - Маниша, а чаще просто называли Мама - джан, повезла нас на новый кастинг. Маниджа - женщина лет сорока пяти, жила в Индии с двумя взрослыми дочерьми. Армянка по происхождению, христианка, она в молодости вышла замуж за иранца из известной тегеранской семьи. В Иране веками живут армянские колонии и хранят свои обычаи. Без памяти влюбленный иранец не обратил внимания на увещевания шокированной семьи. Маниджа обладала особой яркой и тонкой красотой, хрупкостью и нежностью, трогательной беззащитностью, перед которой он не мог устоять. К тому же она прекрасно танцевала испанские и арабские танцы. Но супружеского счастья не получилось. Хотя, как рассказывали персы, у Маниджи было все, чего может пожелать капризная женщина. Но ей было неуютно в огромном доме с бассейном и слугами, в доме с чуждыми ей традициями. Когда дети выросли, она покинула своего нежного супруга и переехала в демократичную Индию. Сын остался с отцом, а дочери последовали за Маниджей. Они жили втроем в маленьком домике по соседству с нами. Дочки учились в колледже, отец оплачивал их образование, но на содержание давал мало денег, так как обиделся на упорхнувшую жену. Дочки бывали в Иране, Маниджа туда больше никогда не ездила. Они вели полубогемный образ жизни, у них постоянно гостили артисты, музыканты, художники и случайные люди, относившие себя к высокому искусству. Как-то нас познакомили с иранским художником, который делал свои картины из обычных перьев. Его мастерство было настолько уникальным, что государство Ирана превратило дом, где он жил, в музей. Все, что он делал, непременно становилось национальным достоянием: ни продать, ни вывезти свои картины из страны он не мог. Мы видели книгу с репродукциями его картин. Поверить, что такие фантастические полотна сделаны из простых куриных перьев просто невозможно! От вдыхания паров ядовитых красок, которыми он пользовался, чтобы выкрасить перья, художник заработал рак легких, и решил не дожидаться смерти в постели, а все отмерянное ему время провести в путешествиях по миру. Вот мы и встретились с ним в Индии. Маниджа давала уроки танцев, выступала с небольшими сольными концертами и часто участвовала в различных мероприятиях, связанных со съемками фильмов.
Она одевалась довольно странно, в длинные юбки темных тонов и сильно декольтированные блестящие блузы, носила шейные платочки, вуали, перчатки, отороченные мехом, держалась вежливо и скромно, застенчиво улыбалась и смотрела рассеянно-грустными красивыми, всегда выразительно подкрашенными глазами. Трудно было поверить, что эта тихоня решилась на такой серьезный шаг - покинуть дом, мужа и уехать в чужую страну. Наши знакомые иранцы считали ее не от мира сего, но никогда не порицали за такую нехарактерную для восточной женщины самостоятельность, не сплетничали на ее счет, напротив, помогали маме-джан (дорогой мамочке), если она нуждалась в помощи, и обращались с ней бережно и ласково.
Маниджа представила нас одному бангалорскому семейству, которое годами нанимало людей для съемок в массовках. К ним часто обращались продюсеры, если фильмы снимались в Бангалоре, Майсуре и других городах южной Индии.
Заправляла в семье тетя Сушила, бабуля лет семидесяти, как будто бы больная (она все время сидела в кресле), но очень хваткая. Она решала, сколько мы будем получать за съемки, угощала нас кофе и печеньем, смеялась, когда мы набивали себе цену. С виду она казалась обычной домашней бабусей, но с мафиозным ореолом при внимательном рассмотрении. Все называли ее просто Aunty. На съемки с нами ездила ее дочь, большая румяная баба, в самом расцвете сил, пышечка (таких же, но игрушечных, сажают на русские самовары), и два агента телохранителя Равви и Фируз.
С внучкой Сушилы мы не общались, а кроме них троих и служанки, в квартире, кажется, никто не жил. Квартира была просторная, но не примечательная, обстановка там имела довольно подержанный вид. Не характерной для индийского дома деталью был бар со стойкой и обилием бутылок и разнокалиберных рюмок.
После знакомства с семьей тети Сушилы, мы не оставались без дела.
Больше всего мы заработали на съемках фильма "Албела". Длились они долго, съемочная группа приезжала в Бангалор три раза с промежутками по пол года. Мы шутили, что "Албела" - это фильм нашей жизни. Слово "албела" переводится, как деревенский дурачок. В будущей комедии был задействован самый известный индийский комедийный актер Говинда - задорный толстячок в немыслимо безвкусных нарядах. Еще там снималась Айшвария Рай - королева красоты, победившая на конкурсе "Мисс Мира" в 1994 году. Это имя для индийцев свято, девушка из маленького индийского городка (по-моему, Мангалора) завоевала мировую славу. Героя любовника играл не менее известный, но стареющий актер Джеки Шарофф. По незамысловатому сценарию герои приезжают в Швейцарию. Айшвария помолвлена с Джеки, но встречает веселого дурачка Говинду. Непосредственность и простые шутки Говинды трогают ее больше вздохов унылого седеющего Джеки. Швейцарию снимали в Бангалоре. Потребовались иностранцы, чтобы у зрителя не возникло подозрения, что эта европейская страна сплошь заселена индийцами. Наконец-то можно было смело надевать такие наряды, в которых в Индии без угрозы для жизни и целомудрия по улице не походишь: вечерние платья, короткие юбки, сарафаны и топы. Еще имидж надо было менять, потому что мы изображали разных иностранцев.
В первый день съемок нас с Жанной пригласили в пятизвездочный отель "Тадж". В номере, который переоборудовали под кафе, поставили два столика, один для нас с Жанной, другой - для Айшварии Рай и Джеки. Действовать нужно было следующим образом: медленно-медленно пить оранжевую миринду (софт дринк, похожий на фанту) и непринужденно общаться. Джеки сначала ждал возлюбленную один, потом впархивала Айшвария, подкрадывалась к Джеки сзади и закрывала ему глаза.
В перерывах мы пили дорогостоящий "пятизвездочный" чай в соседнем номере, Айшвария пела песенки и улыбалась. Мне нравилось ее смуглое красивое лицо с зелеными глазами. Она завещала свои глаза слепым. Любопытно, что при росте один метр шестьдесят пять сантиметров она попала на конкурс Мисс Мира, я думала, что только высокие девушки могут на это рассчитывать. Айшвария Рай снималась во многих фильмах, но во время нашего пребывания в Индии ее считали больше моделью, чем актрисой. Айшвария - лицо фирмы L"Oreal, она же рекламировала швейцарские часы. Не смотря на любовь народа, фильмы с ее участием часто проваливались, считалось, что ей не хватает искренности и душевности, чтобы потрясти индийскую публику. А сейчас она самая высокооплачиваемая актриса Болливуда. Снятая в 2002 году эпическая любовная мелодрама "Девдас" стала главным кассовым хитом в Индии. Это первый болливудский фильм, который попал на Каннский фестиваль. Айшвария произвела там фурор. Джулия Робертс назвала ее самой красивой женщиной в мире. На следующем фестивале Айшвария удостоилась чести быть членом жюри. Теперь она снимается в голливудских фильмах с Бренданом Фрейзером и Диконом Мандермоттом.
Джеки угощал нас печеньем и пытался развлечь беседой, не выходя из привычного амплуа героя-любовника. По-моему, ему надо было бросить это дело лет двадцать назад.
- Так на кого вы учитесь в Бангалоре, на врачей? - поинтересовался Джеки.
- Нет, - ответили мы.
- Доктор, можно я прилягу, - пошутил Джеки, то ли оглох, то ли ему жаль было расставаться с идеей, что мы врачи.
- Другой раз, - отмахнулись мы.
На следующий вечер пригласили большое количество людей. Вестибюль пятизвездочного отеля заняли под съемочную площадку. По сценарию герои прибывали в швейцарскую гостиницу. Али, который до недавнего времени бил себя в грудь и заявлял, что сниматься в кино - это недостойный бизнес, был несказанно рад, когда его пригласили в нем поучаствовать, и привел с собой целую ораву иранцев.
Одеваться надо было ярко, как на чудесных курортах Гоа, наверное, для того, чтобы составить хорошую компанию Говинде, всегда разодетому на зависть попугаям. Снимали ночью. Роли были проще некуда. Всю ночь надо было ходить по вестибюлю гостиницы, присаживаться на диваны, беседовать, вставать и снова ходить. Комик Говинда оказался дотошным актером. Всякий раз, когда сцена была отснята, он говорил:
- Я бы хотел еще дубль.
- Да нормально вышло, больше не надо, - возражал режиссер.
- Я бы хотел, чтобы получилось еще лучше, - не уступал Говинда.
Али досталась роль администратора гостиницы. В костюме он выглядел представительным и важным и просто лучился от счастья. Все другие иранцы тоже были довольны. В их стране индийские фильмы популярны и актеры известны публике.
Так вышло, что у нас с Жанной была самая "иностранная" внешность, и нас задействовали почти во всех сценах. Однажды мы наперекор замыслу режиссера, явились в классических черных вечерних платьях. Режиссер решил, что это удачная задумка, и всю массовку постарались переодеть под нас. В перерывах между съемками я и персы сфотографировались с Айшварией и Говиндой. Жанна оказалась такой же спесивой, как и Сонали.
- Чего ради я буду фотографироваться с людьми, которых у нас никто не знает?
Фильм "Албела" казался нам довольно бессмысленным. Возможно, смысловую его часть снимали где-то за пределами Бангалора. На нашу долю достались гостиницы, парки и рестораны. Куда бы не направлялись герои, пообедать или погулять, мы с Жанной неотступно следовали за ними. То присаживались за соседним столиком, то выскакивали из бассейна у них за спиной. Конечно, жаловаться было не на что. Нас возили по самым элитным клубам Бангалора: "Нефритовые сады", "Обретенный рай", "Клуб Кабана"... У нас были красивые роли - лежать в шезлонге, прыгать в бирюзовую воду, брызгать водой в героев, сидящих у кромки бассейна.
Один раз произошел курьезный случай. У нашей подруги слетел лифчик в момент, когда режиссер скомандовал "Action", и она выпрыгнула по пояс голая из воды позади ничего не подозревающих Айшварии Рай и Джеки. А бюст у нее был впечатляющий. Режиссер побледнел (русский бы так не растерялся) и пробормотал:
- Переснять.
Стоит ли рассказывать, как много было желающих сфотографироваться с нами. Мы отсылали их к Айшварии Рай, Джеки и Говинде.
- Кто у вас звезды отечественного кинематографа? А? Вот и идите к ним. А мы так, простые, внештатные нимфы.
Глава 13. Без ума от cinema
- Не знаю, не знаю, - похрустывает пальцами тетя Сушила, - где я вам возьму зрелых иностранцев? Заранее надо было предупреждать. А то явились, как гром среди ясного неба... Берите тех, что есть.
Необходимо срочно снять передачу для телевидения "Новые веяния в медицине". Задумано так, будто международная конференция на эту тему прошла в Бангалоре. Съехались иностранные профессора, специалисты в области медицины. А этих профессоров должны играть мы - бангалорская банда иностранных студентов.
Режиссер с тоской глядит на наши юные лица, на хитрые улыбки киргизок, на бровастых иранцев, больше похожих на террористов, чем на профессоров, на желтые кудряшки Жанны...
- Ладно! - машет он рукой. - Подходите к шести часам вечера. Форма одежды парадная. Загримируем.
К назначенному часу мы поднимаемся в конференц-зал очередной шикарной гостиницы. Длинный стол, экран, проектор. Всем цепляют бейджики и раздают папки. У принарядившихся в костюмы иранцев вид стал серьезный и солидный. Двух самых ценных студентов с лысинами усаживают поближе к камере. Али получает главную роль. Он будет стоять у экрана, с указкой, и говорить речь. Талайгуль будет менять слайды, а остальные слушать и задавать вопросы. Гримеры химичат над нами тут же на месте. Мне зачесывают назад волосы и завинчивают их в гульку, а ля Шапокляк, потом добавляют интенсивной седины. Я даже не хочу смотреть на себя в зеркало. Гример берется за Жанну, но ее золотые кудри не поддаются никаким усилиям. У Жанны остается легкомысленный ненаучный вид, как будто бы бесшабашная медсестра наглым образом проникла на наш супернаучный симпозиум.
Все происходит в быстром темпе, мы занимаем свои места, Али с указкой подкрадывается к друзьям и бьет по лысинам. Режиссер хмурится и просит его занять позицию у экрана.
- Когда я скомандую "Action", начинайте говорить речь. Не важно, о чем вы будете рассказывать, главное, не запинайтесь. Все равно вашего текста не будет слышно, его заглушит перевод на каннада.
- О чем же я буду говорить? - задумывается Али. Не так уж это просто, когда на тебя наведена камера и глядят сорок пар внимательных глаз. - Новые веяния в медицине..., - бормочет Али, ища вдохновения.
- Action! - командует режиссер.
- Зубы! - объявляет Али, не дрогнув. - Итак, друзья мои, поговорим сегодня о зубах, о связанных с ними болезнях и о методах их лечения и профилактики.
На экране мелькают какие-то схемы, Али не забывает подкреплять свою речь тычками указки в разноцветные картинки. Очень хочется смеяться, но надо фиксировать услышанное в ноутбуке. Приходит моя очередь задать вопрос Али.
- Скажите, доктор, а бывают треугольные зубы?
- При правильной технике чистки зубов они всегда будут ровные и блестящие. Но если чистить зубы неправильно, они стачиваются и могут стать треугольными или вовсе исчезнуть...
В общем, это была удачная конференция, с настоящим кофе-брейком. Операторы снимали все, даже то, как профессора поглощают кофе с печеньем. Все поздравляли Али с блестящим выступлением, а режиссер пожал ему руку.
Позже иранцы посмотрели эту передачу, мы с Жанной по каким-то причинам ее увидеть не успели. Передача действительно была на каннада, и мы так и не узнали, в чем именно заключались новые веяния в медицине. Да и не важно было тогда. Это сейчас задумываешься, в каких только акциях не приходилось участвовать!
Например, мы боролись со СПИДом. В Бангалоре объявили неделю борьбы с этой чумой двадцатого века, и сотрудники ICCR собрали всех своих подопечных иностранных студентов. Два дня мы дружной интернациональной толпой рисовали плакаты со шприцами, презервативами, соблазнительными красотками и рыдающими инфицированными. А потом участвовали в демонстрации, которая проходила по центральным улицам города. К демонстрации подключился клуб любителей старинных машин, они устроили Vintage Car Rally - пробег старинных автомобилей, и процессия получилась очень эффектной. Мы ехали в автомобилях, украшенных флагами наших стран. Многие студенты принарядились в национальные костюмы, но мы с Жанной были одеты как обычно, обошлись без сарафанов и кокошников. Некоторым студентам организаторы акции выдали костюмы презервативов. Розовые и желтые презервативы в человеческий рост лихо высовывались из кузовов ландолетов, на остановках молодые люди с удовольствием ловили визжащих индианочек, чтобы вручить им агитки. Мы тоже раздавали листовки и настоящие презервативы гуляющим по улицам гражданам. А кое-что припрятали на сувениры друзьям. Нас с Жанной везли по городу два Сандипа, один - владелец машины, а другой - его друг. Они были наряжены в большие ковбойские шляпы и в высокие сапоги, стараясь во всем соответствовать очень загорелым техасцам. После демонстрации все поехали в клуб, где владельцы машин угощали студентов пивом и соком. Эти Сандипы потом еще долго названивали нам домой, видимо, неделя борьбы со СПИДом запомнилась им очень хорошо.
Мы же отправились в Хасан на международный симпозиум на тему СПИДа и секса. Нас расселили в больничных палатах новомодной Хасанской больницы, огромной и подозрительно пустой. В городе Хасане делать было абсолютно нечего, поэтому мы исправно слушали доклады индийских докторов и выступали сами с рассказами о том, какие меры против распространения СПИДа принимают в наших странах. Специально приглашенный человек, инфицированный СПИДом, поведал нам свою поучительную историю.
Помнится, как парень из Эфиопии, наслушавшись лекций об осторожном поведении с дамами и мерах безопасности, откровенничал:
- Да если мне понравилась девушка, если я весь горю, какого черта я стану выспрашивать, что там и где у нее было? Да мне в такой момент вообще наплевать, есть у нее СПИД или нет!
Всех делегатов симпозиума возили на экскурсии в храмы Белура, Халебида и Шраванобелаголы. Храм Чаннекешавы в Белуре начали строить в 12 веке в честь победы династии Хоясала над династией Чола. Храм Хоясалесвара в Халебиде строился в то же время, но не был закончен. Оба храма украшены живописной и подробной резьбой: боги, святые, люди, животные, птицы высечены с дотошностью и завидным терпением. Вязь с эротическими сценами и телесными хитросплетениями дали нам некоторое представление о славной Камасутре и знаменитом храмовом комплексе в Каджурахо. Надо признать, симпозиум оказался познавательным не только в плане СПИДа, но и по части секса. Завороженных делегатов трудно было оторвать от святых мест. Все купили себе на память по шивалингамчику.
Шраванобелагола - один из старейших и важнейших центров паломничества джайнов. Название города переводится как "Монах Белого Пруда".
Джайнизм - одна из религий, последователи которой стараются достигнуть чистоты духа и освобождения, прибегая к практике сурового аскетизма. Джайнские монахи отказываются от одежды (ходят облаченными в пространство) и обладания другими вещами, милостыню они принимают в сложенные ладони. Они носят при себе метелку, чтобы сметать с дороги муравьев и жуков, и прикрывают рот куском ткани, чтобы случайно не заглотить мошку. По вере джайнов все вокруг: деревья, цветы, камни - живое, и человек должен стремиться не причинять насилия. Только воплотившись в мире человеком, можно достигнуть освобождения. У джайнов нет богов, но они почитают своих великих учителей. Одного из этих учителей - Бахубали изображает семнадцатиметровая статуя в Шраванобелаголе. Статуя находится внутри храма на горе Индрагири, в храме нет крыши, а стены достигают уровня груди статуи. Чтобы посмотреть на Бахубали, нужно преодолеть лестницу в 614 ступеней. Обувь оставляют внизу, у подножия холма. Статую высекли из гранита в 981 году. Это самая высокая монолитная статуя в мире. Каждые двенадцать лет к Бахубали стекаются тысячи паломников и поливают ее кокосовым молоком, топленым маслом, простоквашей, посыпают орехами, маковыми зернами, бананами и шафраном. Последний раз это случилось в 2005 году.
Все участники симпозиума сфотографировались где-то под ногами гигантского монаха. Это один из самых впечатляющих храмов Индии, удивительно гармоничны статуя, грубоватые стены и бескрайнее небо над головой, и спускаясь вниз по древней лестнице, чувствуешь величие и торжество творческого духа.