Привлечённые разговором и громким голосом сухопарого оборачивались другие пассажиры. Вид у них такой, будто они вот-вот набросятся нанего. Даже девушка перестала играть и смотрела на него, будто на мишень.
Пётр Петрович, не зная, что ответить, просто втянул голову в плечи. И тутпрозвучал сигнал. Трамвай подходил к остановке.
- Жилой кластер, сектор Б3. Посёлок имени Парижской коммуны. Следующая остановка - Административный кластер.
- Простите, мне выходить.
Трамвай плавно затормозил возле вышки. Пётр Петрович вскочил, удерживающийся его ремень автоматически отстегнулся и моментально скрылсяв невидимой нише в спинке кресла. Дверь распахнулась, разъехавшись всторону и Пётр Петрович выскочил на площадку. Трамвай, плавно качнувшись, отчалил и стремительно умчался вдаль по невидимым рельсам. В прозрачной кабине пассажиры продолжали спорить уже между собой. ПётрПетрович покачал головой, удивляясь накалу их страсти. Ох, эти смешныеобыватели, где бы они ни обитали, они так любят затевать бесполезные дискуссии, понимая при этом, что от рождаемых ими истин не зависит ничегоровным счётом. Поговорят и разойдутся каждый на своей остановке.
Пётр Петрович посмотрел по сторонам и вниз, стремясь обнаружитьпризнаки города, посёлка или как его называли черти, жилого кластера. Носколько он ни всматривался, не обнаружил ничего похожего на населённыйпункт, в его понимании. Вокруг простиралась холмистая местность, покрытая лесом, скальные выступы. Вдалеке виднелась широкая лента реки. ПётрПетрович испытал слабость в коленях, что было для него верным признакомпотрясения. В жизни его всегда было только два чувства. Он либо нападал,ощущая собственное превосходство, либо отступал, ощущая силу соперника. И того, перед кем отступал, он благоговел и ненавидел одновременно.
- Господи, - всхлипнул Пётр Петрович, - Спаси и сохрани. Помогимне, господи. Направь меня по пути верному. Подскажи, куда идти мне ичто делать, заблудшему? Где найти прибежище?
И в воздухе перед ним и впрямь вдруг появилось свечение, подобное ангельскому нимбу и прозвучал голос:
- Интерактивная информационная система "Глас" посёлка имени Парижской коммуны к вашим услугам. Укажите объект на карте и получитеподробную информацию о нём. Для прокладки маршрута выберите опциюгид и следуйте за указателем. Доступные жилые модули указаны на схемезелёным цветом. На данный момент в посёлке свободно восемь индивидуальных модулей, а также места в общих модулях.
Пётр Петрович с благоговейным ужасом смотрел на раскинувшуюсяперед ним огромную голограмму, изображавшую нечто, напоминающеелунную базу и элитный коттеджный посёлок одновременно. В центре куполообразное сооружение, соединённое тоннелями с другими строениямиразных форм и размеров. Вокруг и между ними без видимой системы былиразбросаны домики, часть которых имела вид классических деревенских домов или коттеджей, а другие напоминали вигвамы и чумы.
- Что всё это такое?
И как было обещано, он получил ответ на свой вопрос, причём с иллюстрациями.
- Посёлок имени Парижской коммуны, является частью Заполярногокластера фрактального типа. В основе кластера лежит энергоблок из семитермоядерных реакторов и сеть установок беспроводной передачи энергии,вокруг которых выстраивается децентрализованная структура самоподобных жилых секторов, посёлков. Каждый посёлок включает в себя ядро, состоящее из модулей жизнеобеспечения, административных модулей, так называемых улья и акрополя, то есть модуля общественного проживания иблока социальных функций. Вокруг ядра формируется матрица жилых индивидуальных и семейных модулей, которые благодаря сверхпластичнымполиматериалам могут быть собраны или демонтированы в течение кратчайшего срока и без ущерба для природы...
- Прошу тебя, - взмолился мало что понимавший Пётр Петрович, -Мне бы только крышу над головой и хлеба кусок.
И тут в самом деле ангел снизошёл на него. В воздухе появилось свечение и послышался голос:
- Следуйте за указателем, - перед глазами Петра Петровича вспыхнула светящаяся зелёная точка.
На чудесном подъёмнике он опустился к подножию вышки и его тут жеподхватила самодвижущая дорожка и понесла куда-то в неведомую даль.Путь проходил через хвойный лес. Вначале он испуганно приседал, уворачиваясь от колючих веток, но вскоре понял, что дорожка проложена так искусно, что ветви не задевают едущего по ней. А ещё чуть позже он сделалоткрытие, что она окружена тем же чудесным куполом, что и остановкатрамвая. Этот прозрачный купол преграждал путь ветвям и обеспечивал безопасность, не давая свалиться за пределы дорожки, но в то же время пропускал воздух, звуки и запахи.
В лесной чаще пахло влажной свежестью, грибами и хвоей. И вдыхаяэтот запах, Пётр Петрович чувствовал, что оказался в какой-то чёртовойглуши. Воздух был по-деревенски лёгок и чист. И казалось, вот-вот повеетветерок и принесёт с собой столь знакомый с детства запах скошенной травы. Именно так пахло в деревне, где он родился и вырос. А ещё навозом срасполагавшейся неподалёку птицефабрики, где работали его отец и мать, игде, как предполагалось, станет работать и он тоже. Вот уж повезло ему, чтоизменились времена и порядки. Впрочем, он всё-таки устроился работать наптицефабрику после того как она стала акционерным обществом. Новым хозяевам потребовались люди с прогрессивным мышлением и не в цехах, а вфинансовом отделе. Это было ещё до челночного бизнеса, а заработанныеденьги позволили поставить закупки ширпотребовских товаров на широкуюногу.
- Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, - снова запел Пётр Петрович.
В конце концов, если не пропал он тогда, не пропадёт и сейчас. Пустьтут у них все равны, всегда найдутся те, кто захочет быть равнее других.
Вот с ними ему по пути, с ними он поведёт дело. А что всё бесплатно - такэто хорошо даже, значит, и он может требовать себе кусок пирога, а аппетиты у него побольше, чем у многих другихПо пересекающимся и параллельным дорожкам перемещались люди.
Одни спешили, другие прогуливались, третьи сходили, прогуливались полесу: в одиночестве, парами, группами, большими и маленькими. Доносились обрывки разговоров:
- За мембраной сегодня очень холодно. Ноль градусов, того и глядипойдёт снег. В этом году даже по северным меркам лето очень холодное.
Прямо в лесу и по берегу реки стояли дома, одни побольше, другие поменьше. Часть из них была соединена длинными переходами. Никакого асфальта, никакого бетона, никаких проводов, экранов и рекламных вывесок.
В общем, никаких признаков цивилизации в понимании нормального человека. Всё это напоминало запрятанную в сибирской тайге лунную базу. Сферические и цилиндрические строения, соединённые переходами. И вся территория между ними тоже оказалась благоустроенной, словно в загородномпансионате: лужайки, скамейки, беседки, спортивные городки, на которыхбегали и прыгали гибкие и стройные женские фигурки и атлетичные мужские тела.
Петр Петрович с превеликой радостью приметил лесную поляну, заставленную столами и стульями. Не иначе, это кафе или ресторан под открытымнебом.
- Столовая, - гласила надпись, светившаяся прямо в воздухе и именнок ней подводил его зелёный огонёк гида.
Пётр Петрович проследовал в обширный зал столовой. В ней не было ниофициантов, ни поваров за раздачей, да и раздачи никакой не было. Но задесятком столиков сидели люди и принимали пищу, а огонёк гида указывалему на специальные автоматы, имеющим вид терминала для приёма платежей. Пётр Петрович ринулся прямиком к ним.
- Всё бесплатно. Такого счастья нет даже на небесах. Однако посмотрим, на что они тут способны.
Пётр Петрович застыл на мгновение, соображая, чтобы ему такое заказать и, наконец, выдал:
- Суп из белых грибов, стейк из мраморной говядины, шардоне, сырбофорт с виноградом.
Он даже захихикал от удовольствия, предполагая, что ему сейчас скажетэтот коммунистический кухонный автомат. Порекомендует взамен гречку сжареной колбасой или прочитает лекцию об экономии в потреблении инаправит информацию о нём в органы. И каково же было его удивление,когда ему с извинениями сообщили, что заказ будет готов в течении двадцати минут ввиду его сложности, а шардоне в данный момент отсутствует из-заперебоев в снабжении и порекомендовали взять другой сорт белого вина.
- Нет шабле... Да я на вас жалобу напишу.
- Заявление о сбое в потребительском обеспечении автоматически отправлено в центр обработки заказов службы распределения.
- Ничего себе сервис.
- Да что толку, - прогудел подошедший к автоматам мужчина в тёртом синем комбинезоне.
Это был рослый, лобастый, с крупным носом и тяжёлым пронизывающим взглядом человек. Кого-то он тоже напоминал Петру Петровичу, нокого именно он понять не мог.
- Ведь некому в нашем секторе обрабатывать эти заявки и заниматьсяих своевременным обеспечением. Происходят постоянные сбои поставкитоваров, не относящихся к категории необходимых. Вторую неделю ждёммаслины и сыр из средиземноморских коммун. Хоть самому туда поезжай заними.
Он покачал головой и сердито бросил автомату:
- Пиво светлое чешский сорт и креветки, стандартная порция, - подмигнул Петру Петровичу, - Трёхдневка была ударная на производстве.
Завтра махнём на озёра с друзьями. Тишины хочется и покоя.
Почти что мгновенно получив свой заказ из открывшегося в декоративной стене окошка, он отошёл и присел за ближайший стол. Одним глоткомопустошил почти половину бокала и с аппетитом принялся за огромных креветок.
Пётр Петрович засуетился, почуяв удачу.
- Пива мне чешского светлого, - приказал он автомату и схвативкружку подсел за столик к мужчине, - Не помешаю?
- Отчего же. К пиву нужна компания. Мика, - протянул он огромнуюбугристую руку, - Вы я вижу тоже любитель пенного. А тут собирались завод закрывать из-за падения спроса. Нерациональное использование ресурсов, потребителей продукта нет, видите ли.
- А что, пиво местного разлива?
- Нашего завода, конечно.
Пётр Петрович хлебнул и у него вырвался радостный возглас. Пиво и всамом деле было отменное. Не в силах удержаться он опорожнил кружу почти до самого дна. От ароматного с тонкой горчинкой напитка у него закружило голову.
- Прекрасно. Вот настоящий нектар. Можно подумать, что из самойЧехии.
- Вы имеете в виду историческую Чехию? В исторической Праге бывать приходилось. Интересовался вопросом. Но вы не найдёте особых отличий, технология соблюдена полностью.
Пётр Петрович сходил за второй кружкой. Давно он не испытывалподобного удовольствия, вот так запросто попить пивка в хорошей компании. Это когда ещё был простым советским парнем и не начал заниматьсяделами. А потом уже всё время с нужными людьми до, бывало, свинячьеговизга, а ещё позже, напротив, с оглядкой, дозируя и нормируя, и то, что положено по статусу.
- Вот вижу жажду деятельного человека. Вы по рабочей путёвке или пособственному почину, в раках обмена? По какой вы специальности?
- Коммерс... Специалист по распределению.
- О, так это замечательно. Наладите нам бесперебойное обеспечение.
Хорошо даже, что вы такой эпикуреец. Все спецы здесь до этого сухарибыли, аскеты, считали, что человеку достаточно питательных составов, заменителей рациона. Нечего, мол, время и ресурсы тратить на излишества.
Пётр Петрович махнул рукой:
- Дефицит. Это мы проходили. Потому что всё бесплатно. Нет интереса, нет хозяина. Вот помню ещё в совке дело было. В Астрахани арбузовсверхурожай, а в Москве нигде их не купишь. А почему? Некому возить, нетинтереса, потому что нет возможности заработать. Арбузы эти гниют набахче, не вывозит никто. А ты отдай всё это дело в хозяйские руки, отпустицены, мигом организуют доставку до потребителя.
- Это вы сейчас такой ретроспективный анализ нынешней ситуации делаете? Интересный подход, но очень несовершенный, всякие аналогии всегда дают большую погрешность. Особенно с учётом качества информационных источников в ту эпоху, о которой вы говорите. Нельзя быть уверенным,что всё обстояло именно так, как оно было преподнесено. Возможно это былне факт, а только информационный повод. Тогда нужно понимать контекстситуации, кто и зачем. Помните курс истории информации и теоретическуюинфологию?
- Помню курс марксизма-ленинизма, который мой братец изучал винституте. Ночами зубрил про отсутствие частной собственности на средства производства, спать не давал. И что, каков результат? Никакой собственности у него и не было за всю жизнь. В нищете прозябает, ни отцу, ниматери, определившим его в эту бурсу, не способен помочь копейкой. Тьфу.
- Позвольте...
- Да чего там. Коммунисты эти, молодцы, сказать нечего. Всех причесали. И во имя чего, спрашивается? Во имя равенства? А где оно было хотябы пять минут на Земле, это равенство? Во имя справедливости? В чём жетут справедливость, когда у моего деда, справного хозяина, достаток своимгорбом наживавшего, всё отняли и отдали голытьбе, неудачникам, которыек нему за заработком и бегали? И такие вот неудачники потом и стали руководить. Понятно было сразу к чему это всё приведёт. Диктатуру устроили,видите ли. Кого? Нищебродов? А должно быть наоборот. Кто сумел преуспеть в этой жизни, тот и руководит, для того и законы все. Остальные вседолжны приспосабливаться. Сумел на вершину вскарабкаться, будешьцарём, а нет, так сожми зубы, когда тебя вниз пнули, и карабкайся снова илисдохни у подножия в общей массе...
Мика слушал его откинувшись на спинку, скрестив на груди руки и насупив брови.
- Нельзя равняться на отстающих, неполноценных. Ни в каком деле выне придёте к вершине, если будете тянуть за собой багаж из неспособных.
Не могут позволить себе еды, жилья, коммунальных услуг. Ну и пусть дохнут из-за своей неспособности. На их место придут другие, способнее иуспешней. Только это даёт стимул к развитию, заставляет работать и шевелиться. И все этих умники-нищеброды, все они желают всеобщего равенстватолько потому что самим терять нечего. А дай только такому возможностьподзаработать и завтра он уже не вспомнит о тех, кто был в одном положении с ним.
Пётр Петрович распалялся всё более, движения его стали резкими, голосвизгливым, он то и дело вскидывал кулаки, скрежетал зубами. Волосы свалились на лоб, уголки рта подёргивались, глаза остекленели и налились кровью. Его как будто бы прорвало. Всё что удерживалось, накапливалось всобственных мыслях, сейчас вдруг безудержно выплёскивалось потоком.
- И это единый закон развития. Человек хочет быть быстрее, выше,лучше другого. А если все равны и все получают одинаково - зачем тогдавообще что-то делать? Это значит я всю жизнь буду работать на общееблаго, чтобы у каждого недоделанного было всё то же самое, что у меня?
Какая же мне от этого радость? Ни пожить красиво, ни погулять всласть, нипожрать как следует...
В этот момент на уровне его глаз загорелся зелёный огонёк и чей-топриятный женский голос сообщил, что заказ готов. Прямо в столе раздвинулся люк и выехал поднос с тарелками. В ноздри ударил густой запахгрибного супа, заправленного сметаной. Тут только Пётр Петрович заметил,что в столовой царит гробовая тишина, все лица были повёрнуты к нему.
Ох, что же он наделал, забыл где находится.
- Приятного аппетита, - насмешливо бросил Мика, - Надеюсь, вамего не испортит мысль, что и я тоже могу себе заказать всё то же самое. Кусок не застрянет в глотке при мысли, что вокруг нет голодных и никто вамне станет завидовать?
Пётр Петрович смотрел вокруг исподлобья, взглядом затравленного зверя.
- А нечего меня попрекать. Имею право. Я такой же член общества, каки все. Это мои потребности.
- Ну-ка пошёл бы ты со своими потребностями отсюда, - Мика поднялся, толкнув стол так, что суп пролился Петру Петровичу на штаны.
Пётр Петрович сжался.
- А, вот он весь ваш коммунизм наружу выходит. Чуть что не по-вашему, мнения не совпали, так сразу запугать, подавить, в лагерь отправить, врасход пустить. Опасаетесь, что правда выплывет наружу. Никто по-вашемужить не хочет, пахать задарма во имя светлых идей. Ничуть не лучше фашистов. Так и есть, коммунизм, фашизм, всё едино. Коммунисты сколько людей уничтожили? В колхозы людей загоняли силой, морили голодом. Ничемне лучше. Ну давай, бей, пытай или что у вас тут ещё для меня уготовано.
Заслужил, видимо, тем что усомнился в правилах твоих, Господи.
Вокруг встревоженные гудели люди. Никто не понимал, что происходити о чём говорит этот странный человек. Он нёс какую-то несвязанную, нострашную по смыслу околесицу. Один только Мика продолжал ещё споритьс ним.
- Да вы о чём говорите? Как можно смешивать? При коммунизме создаются условия счастья для всех, а значит для каждого, при фашизме жепорабощается или уничтожается одна часть, чтобы поднялся уровень жизнидругой. Азбучные истины.
- Вот вы и создали счастье, ага. Деда моего расстреляли, а народ отэтого богаче не стал. А Гитлер пересажал за проволоку всех жидов и поднялусловия жизни для своих немцев...
- Вы, значит, фашист.
- Напрасно вы это. У меня другой дед воевал, награждён орденами. Дая каждое девятое мая хожу на Красную площадь, цветы приношу к вечномуогню.
- Что же это здесь происходит, товарищи? Как разговаривать с ним?
- Вот это прислали к нам спеца. Его же и близко нельзя подпускать ник чему, тем более к распределению. Он же нам социальную иерархию проповедует.
- А я уже отправил запись его речей в профкомитет, пусть отзываютего и разбираются с квалификацией. Откуда он такой взялся, и как допущенк работе?
- Предлагаю не разговаривать вовсе с ним дальше. Выпроводим его отсюда самостоятельно со всеми его теориями, - угрожающе прогудел Мика.
В этот миг в столовую вбежало трое людей в белых комбинезонах и скрасными крестами. В руках одного из них было какой-то прибор.
- Товарищи, подождите. Не сделайте страшной ошибки. Этому человеку помощь нужна. "Айболит" транспортной сети переслал данные предварительного диагноза, вот можете убедиться. Теперь это под нашу ответственность...
И он направил излучатель прибора прямо в голову Петра Петровича.
- Всё, сейчас расстреляют, - мелькнула в голове у Петра Петровичапоследняя мысль.
На ветру покачивались верхушки сосен. Волны лениво набегая на берег,плескались об округлые камни. В тихую погоду Низар мог пробыть здесьвесь день, наблюдая за движением воды. Вода странным образом успокаивала его, внося в растревоженную душу гармонию. В эти минуты он не думалпочти ни о чём, и ничего не замечал вокруг. На лице его только время отвремени назойливой тенью пробегала гримаса: тонкие губы расползались икривились, острые ноздри начинали хищно трепетать, выпуклые глаза сужались, через мгновение всё опадало, вновь принимая первоначальный, отрешённый вид.
В один из дней в ста метрах от него на берег вышли двое мужчин. Одинуже пожилой, сухощавый, с живым проницательным взглядом, другой высокий, атлетичный, с волевым загорелым лицом.
- Вот, посмотрите, тоже интересный случай, - говорил пожилой мужчина, - Я бы сказал, уникальный в своей сложности. Товарищ увлёкся психоархеологией. По архивным материалам восстанавливал психоэмоциональный и ментальный образ индивида, проживавшего на рубеже XX-XXI веков.
- Эпоха постиндустриального капитализма?