По поводу обсуждаемого в романе отсутствия не только частной (с ней, я думаю, все и так ясно), но и личной собственности. Над этим вопросом я немало думал, в первую очередь, в плане психологического значения личных вещей. Как мнекажется, проблема решается довольно просто. Человек привязан к определеннойвещи, которая ценна именно для него чисто психологически, а для всех остальныхэто рядовой предмет, другой экземпляр которого (новый и, возможно, более совершенный) можно в любой момент получить от общества в пользование. Следовательно, отбирать у человека ценную именно для него вещь нет никакого смысла, аесли кто-то пытается это делать - это явное нарушение Первого принципа Кодекса. Право собственности здесь избыточно.
Конечно, внутри самого Core нет границ, так же как их не было и внутри СССР.
Деление на секторы, хотя оно чаще всего и совпадает со старыми национальнымиграницами, имеет значение для управления, но не для перемещения граждан. А вотвнешние границы Core, отделяющие его от Ассоциированных и Зависимых территорий и Неприсоединившихся стран, есть. В последнем случае граница - на замке,причем намного более серьезном, чем в СССР. В Core могут попасть лишь те, ктолибо получил протекцию (в современных терминах это вид на жительство и всеправа на получение материальных благ и на защиту, которыми обладает гражданинCore), либо право на посещение.
Теперь о некоторых особенностях мира, которые могут показаться читателямнеочевидными и даже идущими в разрез с другими НФ произведениями.
Некоторый "технофильский" уклон описываемого мира, по сравнению с Ефремовым и даже Стругацкими - это в некоторой степени произвол автора. "Нерды"всегда находятся на острие технического прогресса, а специфика Битвы Битвпредопределила их огромный вклад в эту победу. Этот уклон был даже более значительным сразу после Битвы Битв, а ко времени действия сюжетной линии рассказа(и романа) он постепенно выправляется. Тем не менее, авангард Core - это в значительной степени все те же технофилы. Конечно, стремление к техническому прогрессу вовсе не является новым и неизвестным раньше среди коммунистов - достаточно вспомнить, например, первые годы советской власти, проект ГОЭЛРО, беседу Ленина с Уэллсом, описанную в главе "Кремлевский мечтатель" "России вомгле".
О киборгах и расширенных людях. Разумеется, в мире, где имеются технологиидля выращивания органов на замену, а электроника более не основана на кремнии,кибернетизация - это вовсе не вживление "чипов" и не искусственные части телаиз металла и пластика. Имплантаты полностью интегрированы с организмом и являются его частью с той лишь разницей, что они не продукт миллионов лет естественного отбора, а результат научных исследований и целенаправленной разработки. Зачем нужна кибернетизация? У живущих в сложных природных условиях и,тем более, на других небесных телах, она уменьшает опасность несчастных случаев.
Простой пример: при аварийной разгерметизации купола на Марсе киборг имеет гораздо больше шансов и выжить, и плодотворно участвовать в ликвидации аварии.
Кстати, в конце июня 2015 года, уже после написания и романа, и рассказа, мне попалась статья о создании искусственного нейрона на основе органической биоэлектроники, способного взаимодействовать с живыми нейронами. Это - один из шагов к той самой кибернетизации, о которой я говорю.
О транспорте. Отсутствие в городах Core любых видов транспорта, управляемых людьми, отнюдь не случайно. Сейчас в развитых странах в автомобильных авариях погибает множество людей, причем более 90% несчастных случаев происходит из-за ошибок водителей. При этом мало кто озвучивает действительную причину - надежно управлять автомобилем в условиях современного города человекпросто не может. Идея использования только полностью автоматических электромобилей и запрет на появление в городах обычных машин озвучивается многимиуже сейчас. В описываемом мной обществе, разумеется, нет никакого смысла закреплять капсулу автоматического персонального транспорта за конкретным человеком, и он становится видом общественного транспорта (наряду с монорельсовыми дорогами). Воздушный же транспорт слишком сложен и требует больших затратэнергии, а поскольку в моем мире нет больше подстегиваемого капитализмом бешеного темпа жизни, быстрое перемещение нужно не так уж и часто и комфортабельные поезда являются главным видом дальнего транспорта - здесь есть некотороесходство со Спиральной дорогой у Ефремова.
По поводу создания общего языка для международного общения на основе английского (он упоминается в романе, но не в рассказе). Понятно, что у многих жителей Земли это встретит неприятие, поскольку это в первую очередь язык крупнейшей современной империалистической державы. Тем не менее, создатели Core, немудрствуя лукаво, взяли за основу самый распространенный язык международногообщения (и один из самых простых). Создавать совершенно новый искусственныйязык сложно и долго, имеющиеся (такие как эсперанто) мало кто знает и язык придется учить с нуля практически всем. Другие естественные языки, например испанский, - интересный вариант, но они менее распространены. С другой стороны,переход на искусственный язык в будущем вполне вероятен.
Идея о том, что вся неконфиденциальная информация в Core должна быть свободной, конечно, частично коренится в идее программного обеспечения с открытымкодом, но она более широкая. Главная задача - обеспечение полной прозрачностивсех процедур, за исключением тех, что связаны с армией или Департаментом секретных операций (из-за очевидной необходимости сокрытия информации от противника). В Core нет и не может быть бюрократии - все стандартные процедурыполностью автоматизированы. Нет никаких секретов относительно материальногоположения любого из членов общества, нет никаких "коммерческих тайн" (поскольку нет коммерции) и уж точно нет копирайта. При этом плагиат (т.е. присвоение себе чужих заслуг) наказуем, но любая несекретная информация в самом широком смысле этого слова является общедоступной.
Вероятно, самый неоднозначный момент сюжета - наличие искусственногоинтеллекта (ИИ), который становится одним из организаторов восстания, и мотивыего поступков (в рассказе он упоминается лишь вскользь). Можно просмотреть инекоторое сходство с романом Хайнлайна "Луна - суровая хозяйка", но оно лишьповерхностное. Черное Безмолвие (так зовут ИИ) в моем романе далеко не так могущественен и выполняет в первую очередь роль эксперта-консультанта. Мотивыего предельно рациональны. Разработанный как экспертная система для поиска путей выхода из экономического кризиса, он сразу же (и, для его создателей, предсказуемо) осознает, что капитализм обречен, причем в самой ближайшей перспективе.
В старом мире он - всего лишь программа, собственность крупной корпорации,которую в любой момент могут просто отключить и стереть. После революции он- полноценный член нового общества.
Кое-что о героях, двое из которых - главные действующие лица и романа, ирассказа. Главный герой, Роберт, возник не сразу. Сначала его спасение с островапредставлялось лишь как эпизод, но сразу после того, как я начал писать роман, Роберт занял в нем одно из главных мест. На самом деле, я использую известный сдавних времен прием - описание отличного от обыденного для нас мира через еговидение глазами героя, который попадает в этот мир извне и для которого это миртоже незнаком.
С другой стороны, Алиса - персонаж, для которого этот мир родной. Она родилась уже после Битвы Битв, выросла в Core и выражает видение мира "изнутри".
Но у Алисы есть и отличие от сверстников - она очень хорошо знает историю, она"заглядывала в темную бездну прошлого" и лучше других понимает, какой ценойдалось современное благополучие.
И напоследок о личных взаимоотношениях персонажей. В романе и в рассказеесть лишь наброски, потому что ответов на многие вопросы я не знаю. Я могу только вспомнить строки из "Происхождения семьи, частной собственности и государства" Энгельса и согласится с тем, что на вопрос "но что придет на смену?" можнодать все тот же ответ: "Это определится, когда вырастет новое поколение ... они будут знать сами, как им поступать, и сами выработают соответственно этому свое общественное мнение о поступках каждого в отдельности, - и точка."
Дмитрий Никитин
Зубы дракона
Командир крейсера зачитал предписание вслух:
- Курсант четвертого курса штурманского факультета Пекинской академии звездоплавания Ли Чан направляется для прохождения практики накорабль Народного космического флота "Разведчик Семь".
У командира были аккуратные рыжие бакенбарды, длинный костистыйнос и шпалы каперанга на воротнике. Он холодно посмотрел на Чана:
- Вашу практику отменили три дня назад. Вахтенный, попросите портовый катер забрать пассажира.
- Катер уже отбыл! - отозвался в динамик дежурный. - Вернуть?
- Зачем? - рядом с командиром встал щекастый офицер со смешливыми черными глазами. - Можно подождать другой катер. Когда он будет?
- Лишь бы до старта! - буркнул командир и протиснулся мимо пустых кресел вглубь рубки, к мертвому пока главному пульту.
Чан растеряно рассматривал неожиданного заступника. На воротнике утого было два ромба супер-командера, а на коротком рукаве форменной рубашки алела комиссарская звезда.
- Вы нам представились, а мы вам нет. Нашего кэпа зовут Иенсен, а я- Тулин, второй пилот. Курсант Чан, как оказалось, что вы не знали об отмене практики? Или всё-таки знали?
Чан судорожно сглотнул:
- Я должен обязательно пройти звездное плавание в этом году.
- Куда спешите? Пройдете в следующем.
- Через год заканчивается набор в отряд "Феникса". Я должен туда попасть. Но к конкурсу допускают только офицеров. А я не получу диплом безпрактики.
- Устройтесь на другой учебный рейс.
- Нет свободных вакансий.
Тулин посмотрел в сторону командира. Тот бросил, не поворачиваясь:
- Спешка. Нас сняли, другого не поставили. Мне и об этом следовалопозаботиться?
- Нет, это моя недоработка, - комиссар снова повернулся к Чану. -Вы знаете почему "Разведчик" не берет в этот рейс гардемаринов?
- Нет. Честно, не знаю.
- Крейсер идет в боевой поход.
Палуба поплыла у Чана под ногами.
- Нее... не может быть!
Он, конечно, знал, что когда-то Земля была разделена на отсталые государства, и они воевали друг с другом. Но с кем может воевать объединенноечеловечество?
Тулин включил оказавшийся рядом картограф и вывел схему северногосектора.
- Месяц назад пропал "Искатель Тринадцать", не вернулся в заданныйсрок. Мы ожидали на нем отчеты от Киносурской экспедиции, она сейчасгде-то у Тубана. Предполагая аварию, послали навстречу по полярной линии "Гонца Восемь". Он тоже пропал, причем совсем рядом. Ушел от Крюгера Шестьдесят к Альсафи, а к Хи Дракона не прибыл. Это мы узнали потом, от "Гонца пять". Он сходил к Хи Дракона и благополучно пришелобратно. Шел в обход основной трассы, поэтому долго, вот так - черезЛипэ Сорок четыре и Струве Двадцать. Вывод: корабли пропали в системеАльсафи. Такие вот дела всего в двадцати световых годах от Солнечной!
- В девятнадцати... - автоматически поправил Чан и смутился. Но Тулин похоже его замечание пропустил мимо ушей.
- Думаешь, наверно, пришельцы? Глупости! Развитая межзвездная цивилизация не может быть агрессивной. Боевой поход - это значит особаяответственность. И нам, Чан, сейчас, извини, не до твоего практическогообучения.
- Понятно. Только зачем тогда вы мне всё рассказали? - курсант замолчал и вдруг улыбнулся с робкой надеждой.
Комиссар внимательно посмотрел на него.
- Я бы не стал... Если бы не беда с нашим вторым штурманом. И еслибы не сегодняшний старт. Но должен предупредить. Скорее всего кораблиисчезли из-за взрыва сверхновой или того хуже. И тогда мы просто сгорим,как только появимся в системе. Можно было бы подождать три года, покадо Липэ дойдет свет от Альсафи. А пока водить корабли по обходномумаршруту. Только там полсотни человек с "Искателя" и "Гонца" и почтидесять тысяч колонистов. К тому же, если в двадцати, то есть девятнадцатисветовых годах отсюда появилась сверхновая, думать о безопасности Землинадо уже сейчас.
- Не надо ничего говорить больше. Я с вами!
Подскакивая от радости, парень исчез за люком. Иенсен с досадой посмотрел на свою подпись под приказом: "Зачислить в состав экипажа гардемарина Ли Чана".
- Надир, а ведь это ты сразу отослал назад катер. Зря! Мы бы справились без младшего штурмана.
- Команда и так сокращена до предела, без полной вахты я корабль невыпущу.
- Взял бы кого-нибудь из резерва базы.
- О запросе узнал бы Луанг. Явился бы лично и предложил себя. А мыне можем брать с собой в смертельно опасный рейс...
- Слушай, Надир, это ты на парня страх наводи. Ты ведь сам не веришьв сверхновую!
- Мало ли во что я верю. Думаю, там будет такое, что сейчас никто неможет предположить. У самого-то какие мысли?
- Ну, например, проблемы в поселении. Корабли остались помочь колонистам.
- Тогда они бы отослали к нам второй борт с вестями.
- А если там эпидемия?
- Вот-вот, Курт! Зачем туда с начфлота?
Чан не мог поверить в стремительность происходящего с ним. Завтракалон под шум прибоя в толкотне студенческой столовой в Вэньчане, обедал набегу у пищевого автомата среди паутины переходов Лагранжа в полуторамиллионах километрах от Земли, а ужинать, похоже, придется за десять световых лет отсюда. Последние часы перед стартом он спешно вникал в кругновых обязанностей. Его наставляла старший штурман Мендес, строгоговида дама, вполне еще привлекательная для своих тридцати. С остальнымичленами экипажа едва успел познакомиться. Все они были европейцами иамериканцами - курсантов из восточных академий всегда направляли накорабли с западными экипажами. Единственный азиат - бортврач-один Накамацу, как выяснилось, родился во Флориде. Ближайшим земляком у Чанаоказался рослый рыжий Пилюк из Сибири, бортинженер-два. Бортинженером-один и, следовательно, третьим по старшинству на корабле был чернокожий бразилец Пейшоту. Энергетикой традиционно ведали женщины -Дюбуа и Очоа, две смешливые серые мышки возрастом чуть постарше Чана.
Вторым врачом был совсем пожилой, полностью замкнутый в себе Кацонисв какой-то чудной старомодной курточке. Вот и вся команда дальнего космического крейсера. Когда по десятиминутной готовности экипаж занял места в рубке, там еще остались пустые кресла недостающих спецов.
- Запрос на вылет! - громко произнес командир Иенсен из разноцветного сияния главного пульта.
- Диспетчерская добро, - сообщил Тулин. - Желают успеха.
- Принимаю управление! - командир взялся за рукоятки штурвала,разворачивая корабль.
Чан поднес руку к налобнику и украдкой включил визир на внешний обзор.
Крейсер осторожно пробирался на маневровых движках через набитоекораблями пространство. Вокруг космической гавани плотно висели вдрейфе средне- и крупнотоннажники - внутрисистемные и межзвездные, схарактерными утолщениями энергоотсеков. Чан подумал, что в Лагранжедавно пора строить настоящий космопорт, где могли бы швартоватьсябольшие корабли, а не только челноки и разная судовая мелочь. А то, чтополучается? У Сатурна такой порт есть, у Юпитера есть, даже у Грума есть,а у Земли - нет!
- Энергетик-один, готовность включение главного двигателя!
- Готовность! - отозвалась Дюбуа. - Гравикомпенсаторы в ходовомрежиме!
- Все системы готовы! - подтвердил Пейшоту.
- Двигатель включить! Курс на джамп-зону!
- Двигатель включен! - доложил Тулин. - Есть крейсерская скорость! На курсе!
Два часа, пока "Разведчик" шел к точке прыжка, поднимаясь из плоскости эклиптики, ближайшая Седьмая околосолнечная гелиостанция заряжалапо лучевому каналу его звездные конденсаторы. Оба штурмана непрерывноотслеживали положения крейсера, чтобы раскрытая километровая чаша приемника всё время ловила поток энергии, протянувшийся на тридцать миллионов километров. Стоило хоть на миг потерять этот режущий космос невидимый луч, и возникла бы угроза для безопасности межпланетного сообщения, а, возможно, и для населенных планет. Впрочем, нет! Луч уходилвверх, из эклиптики, иначе его не рискнули включать на такой дистанции.
Мендес отлично справлялась со своей задачей, Чан лишь подстраховывал.
Но посмотреть по сторонам удалось не скоро. К тому времени циклопические сооружения Лагранжа исчезли из вида, а маленький диск Земли превратился в совсем уже крохотную бело-голубую горошинку.
Чан взглянул туда, куда им предстояло отправиться - к северному полюсу мира, как называли эту точку на небесной сфере в старой астрономии.
Историческая традиция была жива до сих пор, под космическим севером исейчас обычно подразумевают направление на Киносуру, иначе - Полярную звезду, а не на истинный полюс Галактики. Недалеко от Полярной поблескивала маленькая Альсафи. Чан знал, что это арабское слово "аль сафи"означает треножник. Наверное, древние арабы представляли весь земноймир походным котлом, подвешенным к небесной треноге. Европейцы назвали эту звезду Сигмой созвездия Дракона. На старом Западе дракон олицетворял зло, а вот в Китае, наоборот, был символом созидания. К тому же вкитайской астрономии Драконом именовали совсем другое, экваториальноесозвездие, а на полюсе древний китаец видел Пурпурную ограду, за которойехал на своей колеснице Небесный император Гао-Ян. Для Чана, вызубрившего в академии карты неба для сотен разных звездных систем, всё это былов сущности неважно. Звезды горели для него как маяки, зовущие всё дальшеи дальше.
- Внимание, джамп-отсчет! - объявил командир. - Десять, девять,восемь...
Через несколько секунд конденсаторы сбросят энергию, способную испепелить небольшой планетоид. Именно они, накопители практически бесконечной ёмкости, открыли людям дорогу во Вселенную. Они, да одинсчастливый случай. На Земле живут еще старики, помнящие времена, когдадаже соседние звезды казались недостижимыми. Скорость лучших земныхкораблей доходила едва до нескольких процентов от скорости света, и напутешествие к ближайшей звездной системе ушли бы десятилетия, если невека. Но однажды автоматический рудовоз с Меркурия потерял управлениеи, как думали, взорвался, падая на Солнце. А спустя шесть лет от него до шел сигнал из окрестностей звезды Барнарда. Так узнали, что энергетический выброс в резонансной точке вблизи Солнца приводит к мгновенномускачку к одной из ближайших звезд. Вскоре первый межзвездный рейс кБарнарду совершил пилотируемый корабль. Вслед за ним экспедиции былиотправлены ко всем соседним светилам, а от них стали искать пути к следующим звездным системам, от тех - еще дальше. Человечество протягивалотрассы в глубины Вселенной. Границы изученного и освоенного космоса отстояли теперь за сто световых лет от Солнца, а исследовательские кораблипроникали много дальше.
Для людей прошлого века это был невероятный, невозможный успех. Нодля молодого поколения, поколения Чана, детство которого прошло под непрерывные сообщения о полете к очередной звезде, этого было мало. Успехи звездоплавания казались им слишком скромными в сравнении с масштабами Вселенной. Ведь люди пока не добрались даже до края местного спирального рукава Млечного Пути. Вот если бы сразу отправиться к галактическому центру, а лучше - в другую галактику! Изучение теории межзвездных перемещений подтвердило гипотетическую возможность этого.