Вот история, нашумевшая в начале года. О ней можно бы написать роман "Русская трагедия", почище "Американской". Смотрите - в 5:50 утра 1 января на пульт милиции поступает вызов. Боксер избил студента. Милиция приезжает и видит труп. Сотрудник питерской организации "Журналистское расследование" предает историю огласке. Оказывается, боксер выпустил ребенка погулять, и на него напал педофил. Боксер убил педофила, вдобавок узбека, и вызвал милицию. Все принимаются кричать, что боксер - герой. Православная церковь в лице наиболее радикальных своих представителей о нем молится. Ток-шоу муссируют тему правого самосуда. Звучит излюбленный аргумент: "А если бы вашего ребенка?!" Уничтожать педофилов! Ужесточать наказание педофилам! Да вообще растерзать, чтоб неповадно! - как будто именно в недостаточной жестокости к педофилам заключается главная проблема отечественного законодательства.
Но тут выясняется, что боксера дважды ловили на изготовлении и транспортировке наркотиков. В его версии много нестыковок. Педофил, вопреки его показаниям, был в момент убийства одет. И, говорят, не пьян. А вот был ли пьян боксер - еще неизвестно. А если бы вашего ребенка травили наркотиками? И чаша весов общественного мнения медленно, но неуклонно склоняется в другую сторону, и вот уже не понятно, что делал боксер с двух, когда выпустил ребенка, до пяти, когда обнаружил педофила. И почему педофил приехал к боксеру. Может, он наркокурьер? Хватать наркокурьеров. Терзать наркокурьеров. Лучше бы публично.
Однако тут в центральной газете пишут, что узбек и якобы педофил во время проживания в кубанской станице был замечен в приставаниях к третьеклассникам. А поскольку отчим над ним в детстве измывался, то, как утверждает случившийся неподалеку психолог, мы имеем классический случай педофилии, у которой именно такой генезис. Убивать педофилов. Терзать педофилов. Тем более что, согласно статистике, некоторые из них являются гастарбайтерами - и надо бы немного потерзать гастарбайтеров, кричит патриотический сектор русского интернета.
Но тут становится известно, что рекомый узбек и педофил жил в питерской коммуналке в непосредственном соседстве маленького мальчика - и не только никогда не приставал к нему, но и вообще не обращал внимания.
А вот боксер не просто так женился на женщине с ребенком, да еще так скоропалительно. Случившийся неподалеку психолог замечает, что педофилы иногда именно так и поступают. И что-то этот боксер слишком много улыбается в посвященных ему телесюжетах - человек, чей пасынок только что пережил столь серьезную травму, вряд ли станет вести себя так жизнерадостно. Терзать.
Голявкин уловил схему, по которой действует, точней бездействует, все отечественное правосознание. Закон есть прихоть, не более; игра настроений разгоряченной толпы, которой надо же на ком-нибудь выместить свою обиду за невыносимую жизнь, которую она сама себе устраивает. Все юридические мероприятия осуществляются по принципу "ату". А потом начинаются пикеты в защиту несчастной жертвы, и правосудие теряется, потому что боится. А потом раздается звонок из Кремля - в поддержку той версии, которая на сегодня более востребована. Не знаю, кого поддержит Кремль, - предполагаемого наркомана или предполагаемого педофила. Трудный выбор. Но ничего, по ситуации разберутся. Наверное, сочувствие верхов будет на стороне того, кто убил, а не того, кого убили. Тот, кто убил, - МУЩИНА. А кто дал себя убить - не наш человек.
Ведь убивать - это правильно. Жалко еще, что не растерзал.
№ 4, апрель 2008 года
На кого похожа история России?
В: На кого похожа история России?
О: На женщину, которая не может кончить.
Чем акт без оргазма - лучше никакого.
Сегодня мы поговорим не о политике, а об одной из удивительных черт кризиса среднего возраста - о попытке ревизии прошлого.
Я от этой ревизии натерпелся более чем достаточно. Если бы сам перетряхивал собственное белье двадцатилетней давности - это бы еще ничего, но ревизуют меня. Иногда натыкаешься на особо наглое вранье о себе, смотришь - ба-тюш-ки! Ведь это она, та самая, все не может свести счеты со мной тогдашним. Удивительные вещи вычитываешь: одна полощет моих родных, с которыми я имел неосторожность ее познакомить, учась на втором курсе. Другая собирает любые сплетни обо мне и охотно вываливает с комментариями: да, верю, могло быть, знала его именно таким…
Штук шесть подобных теней из прошлого выплыло на меня за последний год: девушкам исполняется по сорок, начинается что-то вроде второй молодости, и вспоминается личная жизнь. Сорок лет - первый приступ мемуаристики, а я расхлебывай. И ведь не делал я им зла, скорей наоборот - они мне, кажется, не могут простить собственных измен; в чем тут проблема? В поисках ответа - интересная ведь задача, хотя бы с формальной стороны! - я набрел на замечательное объяснение: они не могут мне простить, что я выжил. Как это - я ушла, а он перенес! Но, рассмотрев ситуацию в деталях, я отбросил этот мотив: мало ли я знал женщин такого типа, и никогда они не предъявляли к бывшим любовникам подобных претензий. Наоборот - жив, и слава богу, кобыле легче: с ума не сошел, не запил, можно не мучиться совестью. Тут другое, более глубокое и опасное. Все дело в незавершенности.
Бывают такие незаконченные отношения - все обещало счастье, замах был огромен, взаимные обязательства серьезны, но один из двоих по некоей злосчастной мелочи умудрился догадаться о перспективах и вовремя соскочить. Логично было бы дождаться измены, дать героине возможность блеснуть, поразрываться меж двумя избранниками, почувствовать себя страстной и роковой, - и уж только потом, когда все завершится естественным путем, молча и трагически кануть. Тогда бы она отыграла столь милую женскому сердцу коллизию, когда сегодня ты с одним, а завтра с другим, и все это время не просто кайфуешь, а мучаешься, - словом, увлекательная жизнь! А я всегда обламывал это удовольствие, потому что быстро смекал, куда все движется, и уходил добровольно, не дав подстроить мне драки с соперником, не пытаясь удержать, не поползав даже толком на коленях. Ужасное ощущение. Ничто так не злит, как неудовлетворенность. Чем акт без оргазма - лучше никакого.
И вот здесь, дорогие товарищи, мы переходим - не столько к политике (скучное, пошлое понятие), сколько к важнейшей мировоззренческой проблеме России, бесперечь сводящей счеты с прошлым и все никак не могущей свести их окончательно. У нас сейчас появился вал исторической литературы, документальной и художественной кинематографии - на самые разные темы: Византия, Сталин, Ленин… Об Иване Грозном одновременно снимаются две картины! Наверняка мы узнаем, что он был не только злодей, но и великий собиратель земель.
Не обижайтесь, пожалуйста, что я русскую историю рассматриваю в одном ряду с личными перипетиями. В идеале интимное отношение к истории должно быть свойственно каждому гражданину. Так вот: попытки наших девушек свести счеты с нами 20 лет спустя и попытки России возвеличить или дискредитировать своих правителей спустя 100, 200, 500 лет - ровно одной природы. Гештальта нет, по-научному говоря. Незаконченное действие, нереализованное желание, недоигранная пьеса для механического пианино. Если бы она была доиграна, тиран бы не умер своей смертью и не был бы похоронен с почестями, - но негодник чаще всего успевает "соскочить". Если же челядь успевает-таки травануть злодея (как вроде бы успел Берия), - страна все равно хоронит главного мучителя как отца и благодетеля, и сведение счетов всегда осуществляется задним числом. А потом, когда счеты сведены, их 20 раз пересчитывают. Какой-то кармический, космический, тантрический секс - никто никогда не кончает! Нет бы раз навсегда решить: это было ужасно и мы этого не повторяем! Нет. Всякий раз остается проклятая неуверенность. И от этого - дикая, вечно подавляемая фрустрация. Потому что сколько можно разбираться с прошлым - давайте уже в настоящем поживем! Но прошлое так подло устроено - пока с ним не разберешься, оно не отпускает. А как разобраться, если главная драма не доиграна? Если любили и мучились, но не сумели красиво расстаться? В случае с любовником красивое расставание - это со слезами, бурным прощальным сексом и благодарностью за все хорошее. А в случае с тираном - всенародный суд, наказание сатрапов и обещание больше так не делать с последующим запечатыванием данного исторического тупика сургучной печатью.
Вот почему российская история так похожа на женщину, которая не может кончить, - и поэтому все кругом у нее виноваты.
№ 5, май 2008 года
Откуда ждать будущее?
В: Откуда ждать будущее?
О: Из кошмаров.
Строители коммунизма разлетелись - кто по естественным причинам, кто - с помощью товарищей.
Недавно я перечитывал "Пикник на обочине" братьев Стругацких, оказавшихся, пожалуй, самыми востребованными нынче советскими писателями - именно потому, что со всякого рода гипнозами они расстались раньше многих, сумев одновременно разочароваться во всех наличных вариантах социального устройства, от коммунизма до капитализма включительно. И в самой загадочной их книге бросился мне в глаза пассаж, которого я прежде не замечал. Наверное, это я один такой дурак, а все прочие только ради него эту вещь и читали, но лучше додуматься поздно, чем никогда. Итак, cталкер Рэдрик Шухарт пересказывает статью ученого Панова, который о Зоне думает вот как: "Городишко наш дыра. Всегда дырой был и сейчас дыра. Только сейчас, - говорю, - это дыра в будущее. Через эту дыру мы такое в ваш паршивый мир накачаем, что все переменится. (…) Через эту дыру знания идут. А когда знание будет, мы и богатыми всех сделаем, и к звездам полетим, и куда хочешь доберемся". И понимаю: ведь это о Советском Союзе, который тоже во многих отношениях был дыра дырой. И не зря область инопланетного посещения называется у Стругацких Зоной, и не зря, соответственно, одной огромной Зоной, обнесенной по границам колючей проволокой, называли всю нашу империю. Но из этой дыры сквозило будущим - не таким, конечно, какое было у нас в 30-е, а таким, о каком думали лучшие умы. "Слова-то говорились правильные, и дети успели их запомнить", как блестяще сформулировала Марья Васильевна Розанова. Мы все живем сегодня в постепенно растаскиваемой Зоне, и все наши приватизаторы - не более чем сталкеры, растаскавшие имущество, оставшееся от инопланетян. Инопланетян же этих - странных людей, построивших Магнитку и Днепрогэс, выигравших войну, написавших лучшую в мире фантастику, - больше нет. Они улетели. Им показалось здесь неинтересно. Но все интересное, что здесь есть, сделано ими, советскими жителями, верившими в надличные ценности и чудеса всечеловеческого братства.
Да, они действовали чудовищными методами; да, я никому не пожелаю быть их современниками; да, их Посещение было жестоким, как всякое Посещение. Говорят же и о тяжело больном - "Бог посетил", это такое русское выражение. Богу нужно место, где расположиться, он многое вокруг себя крушит, он строит себе жилье, мало похожее на обычные человеческие жилища (об этом был у Борхеса занятный рассказ). Больше того, Бог ни одного желания не исполняет просто так, он требует жертвы, и жертву эту вынужден приносить как раз тот, у кого самые благие намерения. Да, на пути к Золотому Шару, исполняющему желания, надо было пожертвовать самым обаятельным героем повести. И вдобавок этот шар исполняет вовсе не те желания, которые ты произносишь вслух. Но по крайней мере он это умеет, а больше никто на свете не умеет ничего подобного. Советский Союз был страной, в которой побывал Бог, и никому из живущих в России мало не показалось - в Зоне у Стругацких тоже целые кварталы обезлюдели, да вдобавок покойники на кладбище воскресли. Думаю, это недвусмысленный намек на утопические раннекоммунистические мечтания о воскрешении мертвых, ранний советский космизм, выросший из "Философии общего дела" Николая Федорова. В общем, малоприятное это дело, - но никто и не обещал, что Бог при своих визитах будет заботиться о комфорте принимающей стороны. Мне сразу напомнят репрессии, катастрофу целых сословий, истребление всего живого, - но ведь в Библии никогда без этого не обходилось. Тогда Бог чаще посещал человечество, и это всегда было очень травматично. Это вам не пошляк Воланд, заехавший со свитой и всего-то истребивший одного глупого РАППовца. Это серьезная катастрофа - социальная, экологическая и антропологическая. Но через эту дыру, пробитую Посещением, входит будущее. А больше оно никак не входит. И те, кто совершал эту революцию, были зауряднейшими людьми, - но попавшими в магнитное поле Большой Истории, индуцированными им, обнаружившими в себе уникальные дарования; и в Посещении, как хотите, есть величие.
Конечно, у нас ничего не получилось. Но тот, кто не дошел до вершины горы, все-таки поднялся выше того, кто вскарабкался на болотную кочку. Это сказал другой фантаст, Вадим Шефнер, в повести "Девушка у обрыва". Россия не дошла ни до каких сияющих вершин, но она поднялась выше остального мира. Потому и свалилась ниже уровня моря. Но это ничего - от Посещения кое-что осталось, распродажей и разграблением этих остатков мы до сих пор живем, и дети, индуцированные этим Посещением, вырастут не совсем обычными. У Стругацких Мартышка сделана явным уродом, - но это для нас она урод, переставший разговаривать и только страшно скрипящий не своим голосом по ночам. А так-то она вполне может быть тем самым светлым человеком будущего, о котором грезили лучшие умы.
Так вот, мы - эти облученные дети. Мы видели реальность, какова она была. Но за этой реальностью видели мы и кое-что другое. И сделать из нас обычных людей, больше всего озабоченных консьюмеризмом, не удастся уже никому. Потому что мы запомнили правильные слова. Жизнь чего-то стоит лишь тогда, когда есть вещи подороже. А разговоры о стабильности, национализм как вершина интеллектуальных достижений и панический страх перед любыми проявлениями нестандартности - они ненадолго. До нового восхождения. Или до нового Посещения.
№ 6, июнь 2008 года
Кто испортил наш народ?
В: Кто испортил наш народ?
О: Одноклассники.
Детям не разрешается ходить по газонам - беря пример со взрослых, они будут на газонах выпивать.
Колумнист что видит, то и поет, а вижу я перед собой "Артек" и нескольких дружественных вожатых, с которыми в очередной крымский приезд обсуждаю насущные темы. В "Артеке", слава богу, до сих пор не утрачен навык серьезного разговора на абстрактные с виду, но глубоко прикладные темы. Дебатируется вопрос о воспитании детей в мире, лишенном внятных параметров: чему учить, какие прописи повторять?
И тут завсектором экстремального туризма, девушка крупная, сильная и резкая, заявляет, что учить детей теории вообще бессмысленно. Никакого внятного способа воспитывать детей, кроме личного примера, вообще не существует.
Это меня поначалу озадачивает. Я ведь с детства помню множество внушенных мне табу и императивов, которые незаметно определяют все мое поведение. Но в следующую секунду вспоминаю, что следую я только тем правилам и лозунгам, которые находили наглядное подтверждение в практике старших членов семьи. А то, что преподавалось, но не соблюдалось, - так и осталось теорией. Скажем, вся семья учила меня не лезть на рожон и не дразнить дураков, и все дружно поступали наоборот, и я не исключение. Зато требование мыть посуду до того, как она скопится в раковине, - я соблюдаю свято. Короче, я выполняю только те вдолбленные мне правила, которые соблюдались вдалбливающими. И это нехитрое соображение вдруг наводит меня на мысль о тайне государственной пропаганды, когда говорятся вроде бы правильные вещи, но никто не принимает их всерьез. А дело в том, что теоретические заявления российских властей, их предписания и обращения к подданным никак не связаны с их личной практикой. То есть на вербальном уровне нам транслируют один сигнал, а на эмпирическом - совершенно другой. И ведем мы себя в соответствии со вторым.
И это справедливо, поскольку критерием истины является практика.
В современном российском социуме роль старших наставников исполняют власти, и личный возраст, равно как и биография властителя, тут ни при чем. Начальник - всегда родитель, по крайней мере в пирамидальных системах вроде нашей. И сколько бы они ни провозглашали борьбу с коррупцией, или табу на кумовство, или заботу о ближнем, - ничего в обществе не изменится, потому что общество на них смотрит. Правда, они пытаются сделать все возможное, чтобы оно их не видело, и прячутся за все более высокими заборами. Но самая эта заборность работает против них - потому что одновременно они же призывают к максимальной открытости, и общество получает сразу два предельно наглядных урока: скрытности и лицемерия.
Как тут будешь бороться с коррупцией и личными преференциями, когда ближайшие помощники власти рекрутируются только из числа одноклассников, однокурсников, однокорытников, в крайнем случае соседей. В отсутствие внятных критериев определяющим становится примитивнейший: земеля, родились в одном городе, вместе служили, учились, копали картошку… Этот принцип привел к господству днепропетровской, ставропольской, свердловской, теперь вот питерской диаспоры - и покажите мне начальника, который подбирал бы окружение по принципу компетентности, а не по принципу личной симпатии и общего опыта.
Можно сколько угодно призывать к строительству инновационной экономики, но если на практике демонстрируется сырьевой шантаж и безбашенное разбазаривание недр, мудрено дождаться в ответ реального взрыва научной мысли. Можно челюсть вывихнуть, крича о пользе фундаментальной науки, - но если одновременно навязывать школьникам новый учебник истории, никакого отношения к науке не имеющий, придется забыть о доверии со стороны научной общественности: она видит, каково отношение государства к академическим познаниям. Востребованы только те из них, которые позволяют быстрей распродать недра да обосновать преимущества закрытого общества. Наконец, можно без устали пиарить нацпроекты - в частности, жилье, - но ведь недвижимость стала любимым средством вложения денег элиты, и стоит вся эта недвижимость полупустой, потому что не для жилья предназначена.