Между тем закончился еще один учебный год, и отложив в сторону свои рукописи, Александр Исаевич отправился с Натальей Алексеевной в новое путешествие, на этот раз по Кавказу. Там они провели две недели: с 5 по 19 июля (31), побывали в Георгиевске (32) и вернулись домой (33), с 4 по 8 августа совершили велопоход (34), 16-го были в Солотче (место отдыха под Рязанью), 17-го - на озеро Сегеж, 20-го посетили родину Сергея Есенина село Константиново (35).
"12 лет я спокойно писал и писал. - вспоминает А. И. Солженицын, - Лишь на 13-м дрогнул. Это было лето 1960 года… В литературном подполье мне стало не хватать воздуха" (36). Если верить Александру Исаевичу, Наталья Алексеевна предложила расширить круг читателей и в этом качестве назвала своих знакомых Вениамина Львовича и Сусанну Лазаревну Теушей, которые до этого жили в Рязани, а затем перебрались в Москву (37). Вениамин Львович был специалистом в области авиационной промышленности, имел звание профессора и являлся лауреатом Сталинской премии (38).
"В конце лета 1960 г., - пишет А. И. Солженицын, - мы съездили на их подмосковную дачу". Познакомившись с супругами Теушами, Александр Исаевич "решился" и "дал им "Щ-854"". "Результат от чтения был взрывной. Вениамин Львович… объявил рассказ не просто художественной удачей, но историческим явлением" и дал почитать еще двум своим знакомым, в том числе доценту Каменомостовскому (39). "Вслед за тем они с Каменомостовским… вместе приехали в Рязань… оба хотели прочесть - еще что-нибудь" (40).
Именно в это время Александр Исаевич взялся за новый жанр - миниатюрные рассказы, которые получили название "Эссе" или "Крохотки". Ими он занимался с 25 августа до 18 сентября, после чего снова вернулся к "Матрене" и работал над рассказом с 20 сентября по 9 октября (41).
"В ту осень, - пишет А. И. Солженицын, - мыкаясь в своей норе и слабея, стал я изобретать: не могу ли я все-таки что-нибудь такое написать, чего пусть нельзя будет печатать - но хоть показать людям можно! хоть не надо прятать! Так я задумал писать "Свечу на ветру" - пьесу на современном, безнациональном материале: о всяком благополучном обществе нашего десятилетия, будь оно западное или восточное" (42).
"Желание поставить целый ряд этических вопросов, касающихся любого человека, общества и государства, - вспоминала Н. А. Решетовская, - подтолкнуло его написать пьесу "Свеча на ветру". Образ "свечечки" символизировал образ души человеческой, которую человек не должен загасить и которую XX век должен бережно передать эстафетой XXI веку. Вот о чем он думал" (43). В схеме "Исторические даты" работа над пьесой ограничена серединой 1960 - осенью 1961 гг. (44). В "Хронографе" указаны даты: 18 ноября - 14 декабря 1960 г. (45).
Когда первая редакция пьесы была готова, Александр Исаевич решил вынести ее на суд читателей и с этой целью обратился к Каменомостовскому. "Жена Каменомостовского, - отмечает А. И. Солженицын в "Теленке", - оказалась бывшей артисткой Малого театра, кого-то позвала оттуда, у них на квартире я читал "Свечу на ветру". Правда, с малым успехом" (46). Чтение состоялось не ранее декабря 1960 - не позднее февраля 1961 г., так как в феврале-марте 1961 г. Александр Исаевич снова вернулся к пьесе и до 8 марта занимался ее доработкой (47).
Одновременно с 17 января по 31 мая 1961 г. он продолжал редактировать повесть "Щ-854" (48) и весной снова повез ее в Москву, на этот раз Л. З. Копелеву, который с 1960 работал старшим научным сотрудником Института истории искусств АН СССР (49).
К этому времени Лев Зиновьевич во второй раз женился. Его новая жена Раиса Давыдовна Орлова (ур. Либерзон) родилась в 1918 г., закончила МИФЛИ, в 1935–1940 гг. работала во Всесоюзном обществе культурных связей с заграницей. В 1950 г. защитила кандидатскую диссертацию на тему "Образ коммуниста в прогрессивной литературе США. 1945–1949 гг.", с 1951 по 1953 гг. возглавляла кафедру иностранной литературы в Таллинском педагогическом институте. Вернувшись в Москву, с 1953 по 1955 г. преподавала зарубежную литературу в Московском областном педагогическом институте. В 1955 перешла в редакцию журнала "Иностранная литература", где заведовала сначала отделом критики, потом - отделом информации (50).
К концу 50-х годов Л. З. Копелев восстановил старые и приобрел новые связи. В своей книге "Мы жили в Москве. 1956–1980", написанной им совместно Р. Д. Орловой, среди своих друзей того времени он особенно выделял Евгения Александровича Гнедина и Игоря Александровича Кривошенина (51).
Е. А. Гнедин (1898–1983) был сыном известного деятеля российской и германской социал-демократии Александра Лазаревича Гельфанда, который вошел в историю под партийной фамилией "Парвус" (52). Родился Евгений Александрович в Дрездене. Когда ему шел пятый год, его родители разошлись и мать уехала с сыном в Одессу. Сохранив связи с Германией, она в течение многих лет переписывалась с Луизой Каутской, Юлианом Мархлевским, Кларой Цеткин. В 1920 г. Евгений Александрович принял фамилию Гнедин и под этой фамилией находился на дипломатической работе. В 1939 г. он был арестован и приговорен к десяти годам заключения, после чего отбывал ссылку в Казахстане, в 1955 г. вернулся в Москву (53).
И. А. Кривошеин, с которым Л. З. Копелев познакомился с марфинской шарашке, был освобожден в 1954 г. Поселившись в Москве, он работал консультантом Академии коммунального хозяйства, занимался переводами (54).
Игорь Александрович был женат на Нине Алексеевне Мещерской, отец которой Алексей Павлович перед революцией возглавлял крупную промышленную группировку Коломно-Сормово, входившую в сферу влияния Петербургского международного коммерческого банка и связанную с германским капиталом. Умер он за границей в 1938 г. Нина Александровна находилась в родстве с советским биологом Владимиром Леонтьевичем Комаровым (1869–1945), женатом на сестре известной большевички Елены Дмитриевны Стасовой и с 1936 по 1945 г. возглавлявшем АН СССР (55).
Следует также отметить, что к этому времени семья Копелевых породнилась с семьей Литвиновых (56), родоначальником которой был известный большевик, нарком иностранных дел Максим Максимович Литвинов. Он умер в 1952 г. (57), но еще была жива его жена Айви Вальтеровна, урожденная Лоу. У них было двое детей: сын Михаил (р. ок. 1917) и дочь Татьяна (р.1918) (58). Сын Михаила Максимовича Павел (р.1940), закончивший в 1961 г. МГУ, стал мужем Майи Львовны Копелевой (59).
В Москву Александр Исаевич отправился не позднее 29 мая 1961 г., так как в этот день должен был делиться на конференции в Академии педагогических наук своим учительским опытом (60). Во время этой поездки он, видимо, и передал Л. З. Копелеву свою повесть.
Из дневника Р. Д. Орловой: "Май 61 г. С. принес рукопись. На плохой бумаге, через один интервал, почти без полей. Заголовок "Щ-854" (арестантский номер). Сперва не хотел никому, кроме Л. показывать. Разрешил мне… Составили список - еще шесть человек. Летом 61-го года мы все же осторожно вышли за пределы списка. Несколько самых близких друзей прочли у нас дома" (61). Из числа этих "самых близких друзей" Л. З. Копелева, которые вошли в "дозволенный список читателей" со слов А. И. Солженицын нам известны только "Рожанские, Осповаты, Кома Иванов" (62).
А пока повесть читали, Александр Исаевич опять отправился в путешествие: с 27 июня по 8 августа он побывал в Суздале, Ростове, Переяславле, Загорске, в Ленинграде, около десяти дней провел на Селигере (63).
Как решалась судьба "Ивана Денисовича"?
17–31 октября 1961 г. в Москве состоялся XXII съезд КПСС. Он вошел в историю как съезд, на котором была принята третья Программа партии - программа построения коммунизма, представлявшая собою по сути дела программу осуществления научно-технической революции. Вместе с тем съезд не только открыто подверг критике культ личности Сталина, но и совершенно справедливо оценил его политику репрессий как преступление.
8 ноября 1961 г. А. И. Солженицын снова посетил Л. З. Копелева и заявил о своем желании опубликовать повесть "Щ-854". Посоветовавшись, они решили передать ее в "Новый мир", использовав для этого известную Л. З. Копелеву сотрудницу редакции Анну Самойловну Берзер, что и было сделано через день (1).
А. И. Солженицын живописует, как "целую неделю" его повесть, нечитанная, "пролежала на столе у А. Берзер", как, ознакомившись с нею, Анна Самойловна перепечатала ее за счет редакции и пустила по редакционным инстанциям, как прочел "первый абзац" повести и отложил ее в сторону ответственный секретарь редакции Б. Г. Закс, как отмахнулся от нее заведующий отделом прозы журнала Е. Н. Герасимов, как не пожелал знакомиться с нею второй заместитель главного редактора А. И. Кондратович и как после всего этого А. С. Берзер положила повесть на стол главного редактора журнала Александра Трифоновича Твардовского (2). Произошло это к вечеру 8 декабря (3).
По свидетельству В. П. Некрасова, А. Т. Твардовский так описывал этот эпизод: "Принес домой две рукописи - Анна Самойловна принесла мне их перед самым уходом, положила на стол. "Про что?" - спрашиваю. "А Вы почитайте, - загадочно отвечает, - это вот про крестьянина". Знает же хитрюга мою слабость. Вот и начал с этой, про крестьянина, на сон грядущий, думаю, страничек двадцать полистаю… И с первой же побежал на кухню чайник ставить. Понял - не засну же. Так и не заснул" (4).
К утру А. Т. Твардовский прочитал повесть дважды и чуть свет, разыскав через А. С. Берзер Л. З. Копелева, выразил ему восхищение прочитанным (5), после чего Александр Исаевич получил телеграмму: "Александр Трифонович восхищен статьей" (6). 11 декабря пришла телеграмма от самого А. Т. Твардовского, приглашающая А. И. Солженицына в Москву (7).
12-го Александр Исаевич впервые переступил порог редакции "Нового мира" (8) и познакомился с А. Т. Твардовским. К концу разговора, вспоминает Александр Исаевич, А. Т. Твардовский распорядился заключить "договор по высшей принятой у них ставке (один аванс - моя двухлетняя зарплата)" (9). Как явствует из "Хронографа" гонорар составил 1800 рублей (10).
"За тот декабрь, - пишет А. И. Солженицын, - еще два раза мне пришлось приезжать в Москву… В те приезды я и привез Твардовскому: несколько лагерных стихотворений, несколько "Крохоток" побезобиднее и рассказ "Не стоит село без праведника", облегченный от самых непроходимых фраз". "Крохотки" и стихи были встречены без восторга, а "Не стоит село без праведника" было решено печатать под названием "Матренин двор" (11).
26 декабря Александр Исаевич снова отправился в Москву. На этот раз он повез с собою не только рукопись "Матрениного двора" (12), но и свой литературный архив (13). Готовясь в связи с открывшейся перспективой публикации "Одного дня" к выходу из подполья, пишет А. И. Солженицын, "я перевез к Теушам (в проигрывателе) из Рязани… набор машинописей и фотопленок" (14).
В Москву Александр Исаевич поехал вместе с женой. "В канун Нового года, - вспоминала Н. А. Решетовская, - мы гуляли по Москве. Купили билет на органный вечер" (15). Новый 1962 г. они встретили на квартире подруги Натальи Алексеевны по аспирантуре Александры Александровны Поповой, 1 января отправились в гости к С. М. Ивашеву-Мусатову (16). 2 января Наталья Алексеевна уехала в Рязань, а Александр Исаевич остался в Москве (17). В этот день в редакции "Нового мира" состоялось обсуждение его рассказа "Матренин двор", который был рекомендован к печати (18).
"С этого времени, - пишет А. И. Солженицын, - я догадался, что сгодятся когда-нибудь записи литературных встреч, и стал записывать всегда посвежу, а то и при самих обсуждениях" (19). Так стал накапливаться материал для будущих литературных воспоминаний.
На рубеже 1961–1962 гг. в Рязани появился Н. Д. Виткевич. К этому времени он уже защитил кандидатскую диссертацию и заведовал лабораторий рентгенографических исследований Физического института при Ростовском университете, в конце 1961 г. подал на конкурс в Рязанский государственный медицинский институт и был избран на должность доцента кафедры химии. Так, 1 феврале 1962 г. с женой и сыном Николай Дмитриевич оказался в Рязани. Однако, по его свидетельству, прожив здесь четыре года, он очень редко встречался с Александром Исаевичем и если заходил к нему в дом, то чаще проведать тетушек Натальи Алексеевны (20).
По свидетельству Н. А. Решетовской, вернувшись в начале 1962 г. из Москвы, "Солженицын принялся за последнюю, как он думал, редакцию романа "Круга первого". С января по апрель все свое свободное от школы время печатал роман на любимой машинке "Рене"" (21). Это подтверждают и его собственные воспоминания. "Четыре месяца, до конца апреля, - пишет он, - ничем другим я не был занят" (22). Так, весной 1962 г. на свет появилась новая четвертая редакция "Шарашки" (23).
"Готовясь ко всякой встряске при выходе "Денисовича", - читаем мы в "Теленке", - я тою весной сделал еще три полных фотокопии всего-всего написанного мною до сих пор" (24). "По каждой вещи была фотопленка собственного изготовления, готовая к отправке за границу под псевдонимом Степан Хлынов и с поправкой слишком автобиографических мест, по которым могли бы меня раскопать" (25).
Закончив эту работу, в конце апреля Александр Исаевич отправился в Москву и здесь познакомился с секретарем И. Г. Эренбурга Натальей Ивановной Столяровой (26). Позднее, в 1977 г., Наталья Ивановна писала А. И. Солженицыну: "…Я благодарна судьбе за жизнь, за необыкновенные встречи, из которых ни одной не забываю. Вы, в частности, были одним из моих великих соблазнов, сразу в первом же разговоре осознанном и, как Вы помните, я Вас не отпустила, пока Вы меня не "услышали"" (27). Какой смысл Н. И. Столярова вкладывала в слова "великий соблазн" и что в данном контексте означает слово "услышал", мы может только предполагать.
Наталья Ивановна была дочерью известной эсерки Натальи Сергеевны Климовой (1885–1918), которая входила в партию эсеров-максималистов и участвовала в подготовке покушения на П. А. Столыпина летом 1906 г., отбывала каторгу, в 1909 г. сумела бежать за границу (28). От брака с революционером-эмигрантом Иваном Столяровым имела двух дочерей: Наталью и Екатерину (29). В 1917 г. И. Столяров уехал, как пишет А. И. Солженицын, "в петроградское кипение" (30), а Н. С. Климова осталась за границей (31).
Родилась Наталья Ивановна в 1912 г. в Италии (32), была удочерена "сыном рязанского судьи Шиловским" (33). В молодости, живя в Париже, встречалась с И. А. Буниным, Н. А. Бердяевым, А. Ф. Керенским, Д. С. Мережковским, П. Н. Милюковым, Б. В. Савинковым. С сыном последнего "долгое время" находилась "в интимных отношениях" (34). Была невестой поэта Бориса Поплавского (35). Закончив Сорбонский университет, в 1934 г. уехала в СССР, в 1937 г. была арестована, провела в заключении почти девять лет (36). С 1946 по 1953 г. отбывала ссылку в Казахстане (37), с 1953 г. жила в Рязани, с 1956 г. - Москве, где "дочь Эренбурга (с которой Н.И. училась в одной школе в Париже)" рекомендовала ее отцу на должность секретаря (38).
30 апреля из Москвы Александр Исаевич отправился в Крым и вернулся оттуда 2 мая (39). Объясняя цель этой поездки, он пишет: "На майские праздники я, еще не следимый, благополучно отвез экземпляр отпечатанного романа к Зубовым в Крым,.. и еще набор тайных плотных отпечатков. Потом дома занимался разными доработками, и уж лето подошло, и надо было славно провести его в движении" (40).
Из Рязани Александр Исаевич и Наталья Алексеевна выехали в ночь с 22 на 23 июня (41), посетили Пермь, где жил уже упоминавшийся Николай Андреевич Семенов, потом Екатеринбург, где жил другой знакомый А. И. Солженицына, тоже бывший зэка Юрий Васильевич Карбе, затем направились к П. Баранюку, но не доехали, узнав, что тот служит в МВД. В Перми и Екатеринбурге Александр Исаевич тоже оставил по набору фотокопий своих рукописей (42).
А в это время А. Т. Твардовский готовился к тому, чтобы представить повесть А. И. Солженицына в ЦК КПСС. "Он, - вспоминал Л. З. Копелев, - действовал мудро и хитро: собрал отзывы самых именитых писателей. Чуковский назвал повесть "литературным чудом". Маршак писал, что "мы никогда себе не простим, если не добьемся публикации"". За ее публикацию высказались К. А. Федин и И. Г. Эренбург (43). А пока собирались отзывы литературных светил, повесть ушла в Самиздат, ее читали не только в Москве и Ленинграде, но и в Горьком, Киеве, Одессе, Харькове (44).