Ключ повернулся ещё раз!
Серёжик радостно подпрыгнул и ударился о решётчатый потолок. Замок дёрнулся и… открылся! Как хорошо, что есть простые замки, в которых достаточно повернуть ключ всего два раза!
Ёжик вскочил, схватил котомку, которая почему-то оказалась тяжёлой, и помчался к лесу. "Свобода! Свобода! Свобода!" - пело его сердечко! Хотелось кувыркаться и кричать! Танцевать и прыгать!
Но вдруг…
- Ты куда? - завизжал Фьоро. - От меня не уйдёшь!!! Всевидящее око не дремлет!
Серёжик рванул, не жалея лап. Но они были маленькими. И колдун в два счета нагнал его, подняв за хвостик вниз головой.
- От меня не сбежишь, колючка. Что-что, а заклинание третьего глаза я помню!!! Два спят - третий смотрит!!!
Действительно, на лбу у хорька появился любопытный глаз! Ему не сиделось на месте, он бегал, как стрелка часов. Оказавшись у уха, глаз подмигнул Серёжику.
Фу! Ужасное зрелище!
- Я его по ночам включаю, но с тобой, шустрым, буду включать и днём! - пригрозил Фьоро.
Он порылся в тележке, с трудом вытащил оттуда огромный замок, в два раза больше клетки. Приладил, посадил ёжика обратно и, довольный, пошёл спать дальше.
Серёжик пнул котомку лапой. Тяжёлая, она мешала бежать. Наверное, колдун постарался, подсыпал каменюк. Ежик развязал её и ахнул. И правда, внутри лежали гладкие камешки. Но какие! Изумрудные, с алыми мерцающими прожилками. Они были чуть теплыми, словно живыми. Серёжик воинственно огляделся. Если нет никакого оружия, камни - хоть что-то. Ими можно отбиваться от врагов, если те будут стрелять резиновыми пульками. Он сунул несколько штук в карман. Один упал в дыру, за подкладку. Штанина внизу стала еле заметно светиться.
Странные камни. Даже обидно такие швырять. Вот бы сберечь хоть немножко до дома.
Будет красиво, если положить их вокруг мандариновых семечек. Которые он посадит, когда вернётся домой.
Если вернётся.
Глава 18
В папоротниковом лесу
Днём отправились в путь. Осёл вёз тележку, а Фьоро без устали хвастался.
- Сплю и вижу: драпает наш кактус! Я не поверил третьему глазу!!! Тут же проснулся и вдогонку!!! Поймал в два прыжка! С моей ловкостью - пустяки! Хвать за хвост, и все делишки!
Осёл не отвечал - тогда колдун поворачивался к ёжику и злобно хихикал:
- Сидишь, репейник? Сиди, сиди…
И снова начинал рассказывать про ночное приключение.
Серёжик молчал и косился на коварный третий глаз. Колдун не выключил его днём. Глаз щурился от солнечного света, но исправно бегал по голове: то на лбу моргнёт, то на затылке.
Въехали в лес, на широкую тропу, по обе стороны которой поднимались могучие папоротники. Они были такие высокие, что достигали нижних веток деревьев. Стояла торжественная тишина. Здесь даже птицы не пели.
Под колёсами тележки шуршали опавшие листья.
- В папоротниковом лесу не разговаривают, - предупредил Осёл шёпотом.
Но Фьоро не мог остановиться:
- Смотрю я, значит, а этот ёршик сиганул из клетки! Тут я говорю: от меня не сбежишь, щётка! Это ты от королевы сбежал, дикобраз! А я - колдун высшей категории!
Осёл остановился.
- Нельзя разговаривать в этом лесу! - топнул он копытом. - Вокруг гномы. Ночью они работают, а днём спят. К хозяевам нужно относиться с уважением.
- Что мне гномы? - заверещал Фьоро.
Но Осёл не стал его слушать. Он превратил колдуна… Во что бы вы думали? В тюбик зубной пасты! Ростом с самого Фьоро. Серёжик тихонько рассмеялся. Вот здорово!
Тюбик запрыгал впереди тележки, мешая идти, а потом сам себе открутил крышечку и стал плеваться мятной кашицей. Скоро Осёл стал похож на зебру.
До Серёжика тоже долетало, он еле успевал уворачиваться. В воздухе так сильно запахло мятой, что все муравьи и жучки вылезли из своих норок посмотреть, что происходит. Вдруг тюбик споткнулся, упал и притворился мёртвым.
- Разжалобить хочет… - пробурчал Осёл, но всё-таки расколдовал хорька.
Ой-ой-ой! Фьоро стал прежним Фьоро в халате и цветастой чалме, но от злобы шерсть на нем поднялась дыбом.
- Да ты! Да я! Все, Осёл! Допрыгался! Что-что, а телефоны я делать умею!!! Заодно во дворец позвоню!
Колдун достал из уха грязный клочок бумажки, прочёл, а потом закружился на одной ноге и заулюлюкал. Тут же Осёл взлетел в воздух, взмахнув копытами, и пропал в сизой дымке.
А сверху прямо в лапы Фьоро свалился серый телефон.
Колдун тут же заорал в трубку:
- Алё, алё! Дворец? Груз у меня. Что, что? Помощь? Вы что, смеётесь?! Никакая помощь мне не нужна! Передайте Её Величеству Королеве, чтобы готовила мешок золота. Какой мешок? Что значит "какой"?! Нет, пакетик из-под чипсов не годится! Нужен большой, очень большой мешок!
Вдруг зашуршала листва, и из папоротника выглянула голова в зелёном колпаке!
"Гном!" - обрадовался Серёжик. Раньше он видел их только в мультиках!
Фьоро испугался и спрятал телефон за спину.
Гном, низенький старичок с длиннющей бородой, в красном бархатном камзоле, топнул.
- Ты разбудил меня на самом интересном месте! Отдавай самое дорогое, что у тебя есть!!!
Колдун заныл:
- Я бедный путник… Всё мое богатство - это надкушенные яблоки!
Гном заглянул в тележку.
- Почему ёжик в клетке? Уж не тот ли это ёжик, которого ищет Королева?
Серёжик хотел крикнуть: "Тот, тот!", но Фьоро взмахнул хвостом, и ёжик лишился дара речи.
- Что Вы, что Вы! Это мой племянничек! - пояснил колдун. - Он заразился бешенством от бешеного комара! Кусает всех без разбора! Родную бабушку за хвост тяпнул. Везу его в поликлинику, а потом, может, и в сумасшедший дом сдам.
Гном опасливо покосился на Серёжика.
- Ну, тогда отдавай тележку!
- Что Вы! Что Вы! Как же я племянничка повезу?
- Как хочешь! А будешь спорить… - Гном пригрозил пальцем. - Я и ёжика заберу, привяжу около норы. Пусть прохожих за штаны хватает.
Он вывалил всё из тележки, впрягся в неё и повёз, не оборачиваясь.
Колдун сел среди разбросанных вещёй и тихонько заскулил. Серёжик показал ему язык: так тебе и надо, злюка!
Фьоро надулся и стал колдовать над телефоном. Он шептал какие-то непонятные слова, фыркал и даже плевался. Зачем-то клал телефон на хвост, а потом подбрасывал через голову! Снова вытаскивал из уха грязную бумажку и сверялся.
И наконец у хорька получилось! Телефон стал раздуваться, вскоре у него выросли уши, потом ноги, а затем и хвост с серой кисточкой! И вот Осёл, мотая головой, с удивлением уставился на хорька.
- Все-таки выучил телефонное заклинание?
- Я ж говорил, а ты не верил… Два года зубрил… Сюрприз тебе готовил, - лебезил Фьоро. - Ты уж меня извини, что я того… по тебе разговаривал… Тут это самое… Гномы, понимаешь… Целая армия набежала… С пистолетами, пушками, пулемётами! Тележку угнали! Уж я отбивался, уж я старался! Да куда там! Придётся теперь новую делать.
- Делай, - согласился Осел.
Колдун почесал затылок и поднял к небу все три глаза.
- Вспоминай, Фьоро, вспоминай! Самое главное - это знания!
Серёжик обрадовался, услышав про ещё одно самое главное. Ему вообще стало веселее, когда Осёл вернулся целым и невредимым. Ежик хотел сказать, что про гномов колдун наврал, но по-прежнему не мог произнести ни словечка.
Фьоро плаксивым шепотом стал канючить:
- Может, это: "Белые мышата не боятся кошки. В блюдце со сметаной полоскают ножки"? Правильно?
- Что ты! Это заклинание для выращивания огурцов! - насмешливо ответил Осёл. - Транспорт колдуется только с громкими песнями народа Ю-Ю, придумавшего колесо. Ладно, выйдем из леса - тогда сделаю.
- Чур, я понесу вещи, а ты клетку, - торопливо предложил Фьоро.
Он, ворча, взвалил на себя корзину с яблоками, одеяло, сумки и, склонившись под их тяжестью, пошёл вперёд. Осёл подошел к клетке и тихонько присвистнул. Огромный замок весил, наверное, пуда два! Его и от земли не оторвать!
Осёл подумал, два раза дунул и прошептал: "Фр-фр! Вжик-вжик! Тр-тр! Брык-брык! Превращенья час настал, большой маленьким вдруг стал!", и всё! Замок тут же жалобно звякнул, сжался и стал не больше ореха.
Осёл засмеялся, взял клетку в зубы и поскакал по дороге.
Глава 19
Побег
К вечеру выбрались из леса. Вышли на большую автостраду, по которой носились автомобили на укропном бензине. Редко-редко проезжал пахнущий фиалкой, а ещё реже розами или лавандой. Серёжик первый раз был на трассе и только успевал нюхать и вертеть головой.
Осёл сверился по компасу и сказал, что Дворец справа.
- Сделай тележку! - взмолился мокрый Фьоро.
- Нужно отойти подальше от леса! - хихикнул Осёл и ускакал.
Под указателем "Дворец - 70 км" он, наколдовал два пледа: большой и маленький, мёд, чай, а потом выпустил Серёжика из клетки.
- Угощайся!
Серёжик показал лапкой на свой рот. Осёл понял и щёлкнул хвостом.
Колдовство кончилось, и ёжик облегчённо вздохнул. Как можно было бы угощаться, не сказав "спасибо"?
Он поблагодарил и придвинул чашку, что стояла поближе, белую с голубенькими цветочками.
- Чай с чем любишь? - спросил Осёл.
- С мандариновым печеньем… - прошептал Серёжик.
- Во дела! Я и не ел такого!
- А Вы приходите к нам в гости! - расхрабрился ёжик. - Вот я найду маму, и она, знаете, сколько печенья напечёт? У нас много цедры, муки и сахара.
- Цедра, мука, сахароза? - задумчиво переспросил Осёл. - Это значит: "Корки плюс терки, пшеница плюс мельница, а также цэ12, аш 22, о11".
Только он сказал эти слова, как между чашек упал пакет с оранжевыми кругляшами.
У Серёжика даже голова закружилась от запаха, и сразу припомнился далёкий-далёкий день, когда пропала мама.
Только он хотел протянуть лапку за печеньем, как подоспевший Фьоро схватил весь пакет.
- Лопаешь без меня! - заорал колдун. Он высыпал все печенюшки себе в рот и проглотил не разжёвывая.
Тут только Фьоро разглядел сидящего на пледе ёжика и заверещал так, что у всех заложило уши.
- Что это такое? Я его нашёл, я его словил! Измена-а-а-а-а-а!!!
Осёл прижал ёжика к себе и миролюбиво кивнул:
- Успокойся! Зачем всё печенье забрал? Я ж такое ещё три дня повторить не смогу!
- Плевать! - тряс кулаками Фьоро. - Брось, брось колючку в клетку!
- Посмотри, какой он маленький, - заспорил Осёл. - Ты видел когда-нибудь такого крошку? Совсем малыш!
- Не малыш, а дикобразище! - колдун стал пинать чашки с остывшим чаем. - Этот репейник и так хочет удрать!
Хорёк поскользнулся на блюдце с мёдом и, дико сверкнув глазами, упал. Тут он разразился такими ругательствами, что Серёжик сам заскочил в клетку. Фьоро щёлкнул замком и, оскалив пасть, зарычал!
Вот так чаепитие! Мандариновый запах ещё витал в воздухе, а на измазанной скатерти валялись осколки и одинокий пакетик…
Осёл просунул между прутьев плед. В него была завёрнута булочка.
- Накройся и ешь - не то отберёт, - предупредил он, покосившись на колдуна, - а ночью я тебе молока наколдую.
Серёжик прижал к себе булочку и, лёжа под пледом, стал откусывать маленькие кусочки. Незаметно, под злобное бурчание Фьоро, он уснул.
Хорек ещё долго не мог успокоиться и замолчал только когда перед ним появилась новая тележка. Он забрался в нее и, накрывшись всеми одеялами, захрапел.
От этого храпа Серёжик и проснулся. Стояла такая темень, что ни луны, ни звёзд не было видно. То ли сегодня Солнце накрыли платком без дырочек, то ли звёзды ушли в отпуск, а может быть, просто небо заволокло тучами. Серёжик понял, что ему здорово повезло! В такую ночь хоть десять глаз наколдуй - бесполезно! Он торопливо вытащил ключ.
- Что самое главное? - пискнул тот. Замок был с орешек, и ключ стал меньше иголки.
Серёжик повторил про маму, про то, что нужно, чтобы все друг другу помогали, но замок по-прежнему не открывался. Он был посложнее вчерашнего. Но и ёжик стал умнее за этот длинный день.
- Знания… - уверенно сказал он, вспомнив слова Осла.
Ключ задёргался, но не повернулся.
Сзади кто-то сказал:
- Маловато будет одних знаний!
Серёжик испуганно оглянулся. Рядом стоял Осёл. Он зевал и, кажется, совсем не собирался ругать ёжика за то, что тот открывает клетку.
- Ну, сам подумай! Что будет, если дать Фьоро знания?
- Если Фьоро дать знания… - Серёжик задумался. - Наверное, война! У него даже на одеяле пулеметы с пушками…
- В точку! Поэтому я всё время рядом… - вздохнул Осёл. - В нем, и правда, кипит разрушительная сила и, если этот колдун что-то натворит, я должен быть тут же, чтобы исправить. Но, может быть, постепенно я исправлю и его самого…
Он развёл костёр и переставил клетку так, чтобы колдуну и его третьему глазу, продолжавшему беспокойно вращаться, не было видно ёжика.
Заплясало жёлтое волшебное пламя. Из него били фонтанчики искр, как от бенгальских огней, сыпалось золотое конфетти, и время от времени выскакивали горящие птички. Они взлетали на ветки, гасли и становились обыкновенными воробьями и галками. Стало светло и уютно.
Осёл не забыл своего обещания и наколдовал стакан молока.
- Проси что хочешь! - сказал он. - Кроме мандаринового печенья. Я его только через три дня смогу повторить. Таковы правила.
- А вы можете открыть клетку?
Осел покачал головой:
- У тебя ключ. Нельзя за кого-то делать то, что он может сам.
- Это ещё почему? - нахмурился Серёжик. - Мама пришивала мне пуговицы, хотя я сам умею.
- Хорошо умеешь? - улыбнулся Осел.
Серёжик подумал-подумал… И признался, что не очень. Он всегда запутывался в нитках… И как-то раз вместе с пуговицей пришил рубашку к трусам.
- А если бы всегда управлялся сам - шил бы с закрытыми глазами, - Осёл показал язык и подбросил в огонь пару веток.
"Он добрый! Он отпустит меня! Он отпустит! Если я сам справлюсь с ключом, то убегу!" - от волнения у Серёжика перехватило дыхание.
Мысли запрыгали, как кузнечики, туда-сюда! Нужно торопиться, пока не проснулся Фьоро! "Почему одних знаний маловато? Почему одних знаний маловато?" И вдруг он ясно понял почему.
- К знаниям нужна доброта… - сказал Серёжик тихонько. - Потому что, у кого знания и злоба, тот только гадости делать будет!
- Вот это верно! Ай да ёжик! - обрадовался Осёл. - Ну-ка, скажи своему ключу.
Серёжик прошептал, склонившись к замочной скважине: "Доброта", и ключ легко повернулся, да с таким мелодичным звоном, будто обрадовался этому слову.
Серёжик осторожно открыл дверцу и вопросительно посмотрел на Осла. Тот улыбнулся до ушей, а так как уши у ослов высоко, то это получилась самая-самая радостная улыбка, какую только можно себе представить.
- Я тут подарки приготовил… - сказал он и протянул спичечный коробок.
Серёжик заглянул и удивился. Там лежали малюсенькая курточка, шапка с помпончиком и сапожки. Всё это годилось только для божьей коровки или муравья. Ещё в коробке были крошки и какие-то пакетики не больше яблочного семечка.
- Когда станет холоднее, тебе пригодится теплая одежда, - пояснил Осёл. - Крошки - это булочки, в пакетах - молоко. Я сделал всё маленьким, чтобы было легко нести.
Серёжик, недоумевая, достал шапчонку и примерил на коготок.
- Я скажу тебе заклинание. Запоминай, - торжественно произнёс Осёл - "Фр-фр! Вжик-вжик! Тр-тр! Брык-брык! Превращенья час настал, маленький большим вдруг стал!"
Он подул, и тут же шапка выросла. Стало видно, что она шерстяная и тёплая, с пушистым помпоном. Осёл нахлобучил её Серёжику на голову и сказал:
- Ну-ка увеличь булочку.
Серёжик, стараясь не дышать, аккуратно вытащил крошку.
- Фр-фр! Вжик-вжик! Тр-тр! Брык-брык! Превращенья час настал, маленький большим вдруг стал! - повторил Серёжик неуверенно и осторожно дунул.
Крошка мгновенно распухла, превратилась в булку и запахла так, что защекотало в носу.
- Спасибо! Ой, какое спасибо! - восторженно прошептал Серёжик. - А я теперь всё-всё-всё так смогу увеличить, да?
- Нет. Только это, - Осёл погладил ёжика по голове, не боясь уколоться. - Ты ведь маленький ёжик, а не колдун. Беги!
Серёжик ещё раз десять сказал "Ой, спасибо!", сунул драгоценную коробочку в карман, схватил котомку и побежал назад, к папоротниковому лесу. Прямо в шапке. Помпон радостно бил по спине, радостно шуршали листья под ногами, радостно стучало сердечко. Серёжик оглянулся и помахал Ослу лапкой.
Тот помахал в ответ.
В отблесках догорающего костра тележка со спящим Фьоро казалась безобидной. Но Серёжик знал, что это не так, и припустил быстрее.
Глава 20
Гномы
Ветки папоротника хлестали Серёжика по носу, ему казалось, он несется, как ветер. Ежик совершенно не задумывался, куда бежал: лишь бы подальше! Тропинок не было, он без конца плутал между кустами, не понимая уже, куда мчится: вперёд или назад.
Вдруг вдалеке Серёжик заметил едва различимые огоньки. Он двинулся к ним, стараясь ступать как можно тише. Скоро до ёжика донеслись хриплые голоса и плеск воды.
- У меня мёрзнут руки… - ныл кто-то. - Если нет ёжиков, зачем вообще идти на охоту?
- Делай дело! - ответили ему грубо. - Ищи под корягой.
- Вытирай руки о бороду! - посоветовал третий голос. - Я уже три штуки словил!
"Да это гномы!" - догадался Серёжик и на цыпочках подкрался к высокому дереву. Натянув клейкие тапочки, он уверенно вскарабкался, выбрал ветку поудобнее и спрятался так, чтобы снизу его не было видно.
Гномы стояли в воде и шарили по дну руками.
"Водоросли для варенья ищут", - догадался Серёжик.
Ах, как замечательно вот так вот запросто увидеть гномов! На колпачках у них не было колокольчиков, как в книжке, которая осталась дома, они не пели песен и не ковыряли кирками землю в поисках сокровищ. Но всё равно это были самые настоящие гномы! Все - с курчавыми белыми бородами, в зелёных колпаках, на каждом из которых горел фонарик! Только камзолы разные: у одного красный, у другого коричневый, у третьего жёлтый.
Тот, что в коричневом, был толстым и всё время пыхтел: "Уф… Уф… Уф…" Тот, что в красном, без конца заглядывал под коряги и вообще носился как угорелый.
Гном в жёлтом только хныкал:
- Позвольте, позвольте! - тянул он. - Как я могу вытирать руки о бороду, если она мокрая? Нашли три штуки, и ладно - пошли домой!
- Не "нашли", а нашел! - поправил его тот, что в красном. - Надо было бороду вокруг шеи обмотать, а не мочить. Ты, Нытти, не о холоде думай, а о богатстве. Сколько мы золота заработаем, думай!
Голос его показался Серёжику знакомым.
Он пригляделся и узнал того гнома, что отобрал у Фьоро тележку.
- Не хвастай… - обиделся Нытти. - Кто приютских ёжиков всю ночь в реке купал? Это из-за тебя они в больнице.
- Уф… Уф… Он прав… - пробасил тот, что в коричневом. - Из-за тебя, Златти, мы теперь мокнем!!
- Ну откуда я знал, Жадди, что ёжики заболеют!
- Позвольте, позвольте. Они всегда болеют осенью, - заныл Нытти. - Через три минуты ныряния начинают чихать.
Тут тот, что в коричневом, клацнул зубами и так топнул ногой, что во все стороны полетели брызги.