Как-то раз лоту напились пьяными. Глава лоту сказал товарищам: -Я вызываю смельчака, который взялся бы отнести и вбить кол в стену такой-то бани. – Никто не ответил. Потом все в один голос сказали: -Это может сделать только сын старухи Фаты – Кечаль– Мамед.
Глава лоту тотчас позвал Мамеда и сказал – Эй, юноша, можешь ли ты отнести этот кол и вбить в стену развалившейся бани в таком-то месте?
Кечаль сказал: – Отчего же не пойти? Пойду и вобью!
Мамед взял кол, молоток и пошел в ту сторону. Подошел он к развалинам бани, заломил шапку и, посвистывая, начал вбивать кол в стену. Только раз ударил молотком, как услышал голос из стены, говорящий: – Эй, такой-сякой, сын Фаты-Кары, Кечаль-Мамед! Как ты осмелился в моих владениях вбивать кол?
Мамед поднял голову, посмотрел и никого не увидел. Не обратив внимания, он продолжал убивать кол. Еще раз послышался голос: – Эй, такой-сякой, сын Фаты-Кары, Кечаль-Мамед, я же говорю тебе, убирайся отсюда вон!
Мамед поднял голову и сказал: -Весь город трепещет перед моим господином, а ты меня пугаешь! – Продолжал раз, два, три – вбивать кол.
Вдруг баня затряслась, стена треснула, и оттуда выскочил парень и схватил Мамеда за грудь; а Мамед схватил его за пояс и так ударил его об стену, что парень понял, что он его убьет; парень хотел удрать, но, Мамед поймал его за ногу; стали они тянуть друг друга, наконец один чулок парня остался в руках Мамеда.
Мамед, окончив вбивать кол, взял молоток, "повернул и загнул шапку на запад", посвистывая и положив чулок, как знак победы, в карман, пошел домой.
Оставим Кечаль-Мамеда идущим по базару. Теперь скажу вам несколько слов о главе лоту.
Глава лоту очнулся и увидел, что Мамеда нет, сказал: -Эй, аман! Куда Мамед делся? – Ему ответили, что он сам, будучи пьяным, отослал его вбить кол в развалины бани. Г лава лоту, сказал: -Эй, аман! Тот, кто туда пойдет, – живым не возвратится. Скорее пойдем, может он еще жив, или же хоть тело его найдем.
Оставим лоту, идущими за Мамедом. Еще несколько слов послушайте о Мамеде.
Мамед, посвистывая, шел по базару, увидел торговца, продающего кишмиш, конфеты, миндаль; у него опять слюнки потекли; вдруг он вспомнил, что у него есть один чулок, сказал: – Эй, купец, у меня есть чулок, сколько за иего дашь кишмишу? – Купец сказал: – Дай, посмотрю. – Когда Мамед вынул чулок, купец увидел, что это такая драгоценность, что даже в казне царской не смогут его купить; он схватил паршивого Мамеда за грудь и сказал: – Паршивый собачий сын, ты откуда его взял, скажи? Из моего дома уворовали сорок пар таких чулок!
Мамед ответил – Эй, киши! Отстань от меня, ради бога! Какое воровство? Какие сорок чулок? Я этот чулок сейчас заработал в бане. Сколько я в него сил вложил! – Купец сказал, посмеиваясь – 'Смотрите, пожалуйста, на кечаля! Что он говорит о бане? Туда герои-молодцы ходили и живыми не вернулись. А ты еще так врешь! Скажи правду! Куда ты дел остальные чулки?
Кечаль ответил:
– Эй, киши! Отстань от меня! Не даешь кишмиша, пусть чулок будет мой, а то убью тебя. Не делай меня виновником твоей смерти.
Купец не отставал; Мамед, разозлившись, ударил купца и разбил ему голову. На шум и гам пришел базар-даргаси и спросил, в чем дело. Купец сказал:
– Эй, господин дарга! Из моего дома уворовали 40 пар чулок, теперь один из этих чулок я нашел у этого паршивца. Когда я потребовал от него остальные чулки, то он ударил и разбил мне голову. Дам тебе за труды, поведи нас к царю, я расскажу ему свое горе.
Как только дарга услышал слово "за труды", то у него заблестели глаза, как у лесной кошки; он связал руки кечаля и, взяв с собой купца, пошел на прием к царю и сказал:
– Да здравствует властитель мира! Этот кечаль уворовал у этого купца вещи; когда тот потребовал у него вещи, то кечаль вот как его отделал.
Царь спросил у купца, что у него уворовали. Купец все рассказал. Царь приказал палачу приготовиться. Палач ответил:
– Великий царь! руки мои сильны, а сабля остра, что прикажешь, то и исполню.
Царь приказал – Отруби этому кечалю голову!
Кечаль, наклонив голову и улыбаясь, сказал:
– Baй, вай! И ты с таким умом царствуешь? Сначала спроси, правду ли он говорит; как и что – рассуди, а потом уж приказывай рубить мою голову.
Царь сказал:
– Ну, хорошо; что ты там каркаешь?
Мамед все происшедшее подробно рассказал, потом сказал:
– Правитель вселенной! Дай сорок дней сроку; если я за это время принесу сорок пар таких чулок, то пусть отрубят голову купца, а если купец принесет 40 пар таких чулок, то пусть отрубят мою голову.
Царь сказал:
– Очень хорошо!
Купец увидел, что дело плохо, скорее сказал:
– Да здравствует правитель вселенной! Это просто лоту; ты его отпустишь, а он удерет; у него нет отцовского наследства, у самого ничего нет; я не согласен.
Мамед сказал:
– Эй, царь! Разреши, я не только одного, я 40 человек дам поручителей; мой господин с 40 лоту, где бы он ни был, немедленно придет сюда.
Оставим Мамеда в руках палачей, – расскажем вам о лоту. Как только лоту пришли к бане, то увидели, что Мамед, вбив кол в стену, ушел; они пошли на базар; как только дошли до лавки купца, то увидели много собравшегося народа. Люди рассказали лоту все происшедшее.
Лоту сразу по приметам узнали Кечаль-Мамеда.
Глава лоту сказал:
– Братья, скорее пойдем ко дворцу царя. Может быть как-нибудь спасем Мамеда.
Они быстро дошли и увидели палача, вертящегося вокруг Мамеда и говорящего:
– Убью, убью!
Мамед, как только увидел лоту, сказал царю:
– Правитель вселенной, вот и мои господа! Теперь что скажет купец? – Купцу больше ничего не оставалось, как только согласиться.
Лоту, взявши Мамеда на поруки, отвели его домой. В ту ночь поели, попили и заснули.
Завтра пусть вам встретится что-либо приятное!
Как только наступило утро, Мамед подтянул и подвязал башмаки, простился с лоту и пошел по дороге, вившейся как белая лента…
Обувь подтянувши,
Землю победивши,
Как ветер по горам,
Как поток по долам,
По сухим колючкам,
По громоздким камням,
То тихо, тихо пошел,
То быстро, быстро поскакал,
По оврагам, по холмам,
По долинам, по лугам.
Наконец достиг он берега моря, увидел корабль, чуть-чуть дрогнувший и отходящий от берега. Мамед, призвав на помощь бога, пророка и Али, прыгнул и сел на руль корабля.
День плыли, другой плыли, вдруг посреди моря перед кораблем показался кит. Капитан корабля, увидя кита, крикнул:
– Эй, аман! Скорее дайте раба и сто туманов денег, бросим в рот кита, не то он разобьет корабль, и мы все погибнем.
На корабле все пассажиры были купцы. Один купец сказал:
– Я ни за что своего раба не брошу.
Другой также отказался бросить раба. Тут все увидели, что у руля сидит кечаль, позвали его и сказали:
– Давай тебя бросим в рот кита. А сто туманов мы соберем и дадим тому, кого ты укажешь.
Мамед сказал:
– Соберите сто туманов, привяжите кругом моего туловища веревку и бросьте меня в пасть кита; если я благополучно спасусь, то деньги дадите мне, если же погибну, то на обратном пути, в таком-то городе проживает старуха Фаты, отдадите деньги ей.
Деньги собрали. Перевязали Мамеда веревкой, бросили его в пасть кита. Мамед схватился одной рукой за нёбо кита, а другой рукой схватился за нижнюю челюсть и стал так трясти кита, что у него один слой кожи слез. Наконец кит увидел, что кечаль его убьет, и хотел удрать. Тогда Мамед схватил кита за нос; кит потянул в одну сторону, а Мамед в другую. У кита в носу была серьга, нос разорвался, а серьга осталась в руках Мамеда.
Мамед спрятал серьгу в карман и поднялся на корабль. Мамеда накормили обедом. Мамед наполнил живот, потом сказал:
– Дайте мне мои сто туманов.
Купцы сказали:
– Мы тебя бросили, чтобы ты умер, если же ты не умер, то зачем мы дадим тебе сто туманов?
Сколько Мамед ни говорил, – не помогало, увидел, что их много, и успокоился. Когда доехали до берега, то Мамед, не простившись с купцами, пошел по дороге.
То тихо, тихо шел,
То быстро, быстро скакал,
По оврагам, по холмам,
По долинам, по лугам.
Наконец, дошел до города. Войдя в город, он увидел, что хлеб посадили в тендыр, и так оставили, в лавках продукты и товары остались без хозяев и нигде нет ни одного человека. Прогуливаясь, он дошел до другого конца города, увидел тропинку и подумал, что, наверное, жители города пошли по этой тропинке куда-нибудь; пойду, мол, посмотрю, что там есть. Пройдя немного, он встретил холм, перейдя через холм, увидел маленькую крепость с запертой дверью. Оттуда раздался голос – Эй, такой-сякой, сын старухи Фаты, Кечаль– Мамед! В мое помещение, если придет мул, то не смеет ступить, если прилетит птица, то не сбросит пера, как ты осмелился притти в мое помещение?
Мамед почесал голову и подумал: – "Клянусь моей жизнью, беда, которая постигла город, исходит отсюда. Посмотрим, что будет!".
Вот опять раздался голос:
–Эй, сын Фаты-Кары, Кечаль-Мамед! Разве я не говорю тебе – уходи, иначе тебе будет плохо?!
Мамед сказал:
– Не болтай, как баба из-за двери! Герой не болтает, а действует руками. Выходи на поле, посмотрю, кто ты такой.
Земля затряслась, стена треснула, из нее вышел молодец, ростом с минарет, голова, как купол мечети, усы закрутил, как пук травы, и заложил за уши. Он хотел схватить Мамеда и ударить о землю. А Мамед захватил его руку, притянул к себе, обнял его и ударил об одну и другую стену так, что у того один слой кожи слез.
Молодец увидел, что Мамед его убьет, хотел убежать, но Мамед схватил его за руку. Молодец потянул в одну сторону, Мамед – в другую сторону, у молодца на пальце было кольцо, и это кольцо осталось в руке Мамеда.
Мамед положил кольцо в карман, ушел из крепости, подумав, что-то еще ему бог пошлет, и пошел по другой дороге.
Посмотрим, что-то дальше будет…
Мамед таким путем шел десять дней и десять ночей, наконец дошел до другой крепости. Он увидел, что верхушка крепости доходит чуть не до неба и ни одна мышь не может в нее пролезть. Был заход солнца. Мамед сильно устал. Он стал обходить все стороны крепости и искать какую-нибудь лазейку, дабы пролезть в крепость. Поискавши, он, наконец, увидел, что из-под стены течет вода. Мамед сообразил, что эта вода изнутри крепости течет. Сейчас же он головою влез в дыру, откуда текла вода. Сдирая чешую парши на голове, он кое-как пролез через дыру в крепость. Что же он увидел? Ой, ой, какой чудньгй сад! Как будто рай! В одном углу соловьи заливаются трелью, розы благоухают, хваля соловья. Деревья поднялись в поднебесье. Какие только плоды есть в мире – все были здесь. Мамед стоял с открытым ртом… Не знал, в какую сторону итти. Вдруг он услышал шум воды. Как будто проснувшись, он сам себе сказал: -Эй, проснись, это крепость не простая! – Потихоньку он пошел и вскоре увидел бассейн и в нем райскую воду. У бассейна одни камни были из яхонта, а другие из жемчуга. Он посмотрел в другую сторону, и что он увидел?
Он увидел чудный луг, на нем разостлана скатерть, а на скатерти поставлены три блюда плова, от которых подымается пар, кругом разложены всевозможные вкусные яства. Мамед в один миг сообразил, что все это только что поставлено. Сейчас кто-то придет. Он спрятался за куст, стал наблюдать за скатертью. Через некоторое время он увидел, что три голубя прилетели и сели на край скатерти, они преобразились в трех девушек, таких прелестных, что не надо ни есть, ни пить, а только на них смотреть и ими любоваться.
Они солнцу говорят:
– Ты не выходи, я выйду!
Луне говорят:
– Ты не выходи, я выйду!
Мамед стоял с открытым ртом…
Он услышал, как одна из девушек сказала другой:
– Сестра, сперва пообедаем, а потом побеседуем, или сперва побеседуем, а потом пообедаем?
Другая ответила:
– Вот уже десять лет, как мы не видались, обед не убежит, успеем пообедать, раньше поговорим и расскажем друг другу, что мы пережили за эти десять лет.
Две младшие сестры обратились к старшей и попросили ее рассказать, что с нею произошло за эти годы. Старшая сестра начала:
– В таком-то городе была баня, десять лет я там жила. Туда много приходило людей, я их пугала страшным криком, они, услыша меня, от испуга умирали; все, что у них было, я брала и уносила. В один прекрасный день сын старухи Фаты, по имени Кечаль-Мамед, пришел туда, начал вбивать кол в стену. Я крикнула раз, он не послушался, другой раз крикнула, он опять не послушался; наконец я сама вышла, и мы схватились; он взял и так меня ударил об стену, что у меня один слой кожи слез, до сих пор еще синяки с моего тела не сошли. Я хотела удрать; на ноге у меня были чулки, которые я купила за семилетний заработок-дань, так один из чулок остался у него в руках. Ах, если бы Мамед был здесь! Я бы с ним пообедала и пошла бы за него замуж.
Мамед про себя сказал: – "Кажется, счастье приближается".
Средняя сестра начала:
– Упаси боже попасть в руки сына старухи Фаты, Кечаль-Мамеда. Сестры, я в таком-то море проживала. Сколько кораблей ни проходило, я с них брала дань: или сто туманов и одного раба, или же разбивала корабль и все имущество уносила. В один несчастный день атаман Мамед откуда-то пришел, вступил в борьбу со мною, и мне в тот день стало тесно в море, хотела убежать; он вырвал из моего носа серьгу, которая стоила мне семилетних доходов, и унес. Ах, если бы он был здесь, поел со мною обед, и я бы пошла за него замуж.
Начала говорить младшая сестра:
– Сестры, я проживала на краю такого-то города в маленькой крепости. Я принудила всех горожан уйти и все их имущество захватила. В один день, откуда ни возьмись, тот самый Мамед пришел в ту крепость; сколько я ни кричала – он не послушался. В конце концов я вышла, и мы схватились. Он меня так ударил, что у меня один слой кожи слез. Я увидела, что он меня убьет, хотела бежать, но он схватил меня за руку, к себе потянул, а я к себе; на пальце у меня было кольцо, купленное за семилетнюю дань, и то кольцо осталось у него в руках. Ах, если бы он был здесь, мы бы с ним пообедали и поженились.
Мамед, услыша эти слова, сказал:
– Ханум – я здесь! Прежде всего таких же чулок принесите сюда сорок пар, потом будем беседовать.
Сестры сейчас же приготовили сорок пар чулок.
– Теперь, которая из вас скорее домчит меня до того города, на той я женюсь.
Старшая сестра сказала:
– Я в неделю могу его доставить.
Мамед сказал: -Нет, так нельзя!
Средняя сестра сказала:
– Я в три дня довезу!
Мамед сказал:
– Нет, и это не подходит.
Младшая сказала:
– Я завтра к полудню домчу тебя до твоего города.
Мамед согласился. Тут же пригласили муллу и младшую девушку обвенчали с Мамедом. Мамед с девушкой пообедали и пошли на покой. Рано утром девушка – жена Мамеда, помолилась, т. е. заколдовала и обратила Мамеда в маленькую палочку, а сама превратилась в голубя и, взяв Мамеда в клюв, полетела в сторону города Мамеда; к полудню она долетела до города; опять прочитав молитву, сделала Мамеда человеком. Мамед сказал:
– Ханум, ты здесь обожди, я побегу домой, принесу тебе чадру, оденешься и пойдем домой.
Девушка согласилась.
Мамед пошел домой и сказал матери, чтобы она дала ему скорее чадру, так как он женился. Старуха сказала:
– Будь проклят твой отец! Разве ты мне купил чадру, что ты у меня ее просишь?
Мамед сказал: -Эй, мать, скорее, ханум ждет!
Старуха сказала:
– Погоди, кажется свободная чадра у меня есть, отнеси.
Старуха распорола подушку, вытащила из нее облепленную пухом чадру и дала ее Мамеду. А Мамед побежал скорее к жене, дал ей чадру и привел домой.
Как-то ханум попросила Мамеда указать ей границы их земли. Мамед сказал:
– Хорошо, покажу.
Ханум сказала:
– Отнеси это кольцо, опусти в море и потряси, оттуда выйдет молодой человек и скажет: "Мамед, я готов тебе служить как раб, что прикажешь?" А ты ему скажи: "Ты сам владей рабом. Ханум передала: сегодня, в таком-то месте, я желаю от тебя дворец, подобный царскому". Потом возвратись и больше ничего не делай.
Мамед дошел до моря и опустил кольцо в море. Оттуда вышел молодой человек и сказал:
– Мамед, добро пожаловать, я рабски готов услужить, что прикажешь?
Мамед сказал:
– Ты сам владей рабом; ханум передала: в таком-то месте в эту ночь построй дворец, как у царя.
Молодой человек сказал:
– Хорошо, останься, помоги нам.
Мамед сказал: -
Нет, не могу остаться, – и вернулся домой. На обратном пути он увидел, что повар сварил плов и отвар от риса налил в тарелки. Мамед польстился, сел и начал есть; проходящий мимо нечаянно толкнул его ложку и разлил отвар. Мамед разозлился и сказал:
– Ах, ты, такой-сякой, дурень, не даст попить даровой божий суп!
Проходящий ответил:
– Ты сам дурак! Все идут смотреть на зрелище, а ты сидишь и суп ешь.
Мамед сказал:
– Эй, брат, что это за зрелище?
Тот ответил:
– И ты еще не знаешь? Подошел срок, назначенный для сына старухи Фаты Кечаль-Мамеда, тот не пришел и теперь царь приказал отрубить головы поручителям его.
Мамед, услыша это, вспомнил договор; взяв чулки, он пошел ко дворцу царя и поспел как раз во-время, когда палач собирался отрубить головы его хозяевам. Он поспешно пробрался меж людей, добрался до площади, подал чулки царю и сказал:
– Где же купец, пусть принесет чулки!
Царь приказал, и всех лоту освободили. А купцу приказали принести чулки. Когда купец принес чулки, то царь увидел, что эти чулки все вяжут в селениях Газахлар и Усуглар, тотчас позвал палача, тот спросил:
– Правитель вселенной, что прикажешь? Руки в силе, сабля острая!
Царь приказал:
– Отруби сейчас голову купцу.
Палач так отрубил голову купца, что даже капля крови не упала на землю.
Царь сказал:
– Мамед, не можешь ли пару этих чулок дать мне?
Мамед сказал:
– Если оба твои глаза лопнут, и то не дам.
Он дал чулки по паре своим господам – лоту.
Глава лоту освободил Мамеда от рабства и сказал:
– Иди, если кто тебя в этом городе обидит, скажи, – я постою за тебя, отомщу…
Мамед пошел домой и что он увидел? На месте его лачуги выстроен дом в сорок этажей. Даже у царя не было такого дома. Перед дворцом – сад, фонтан, цветник и все, что полагается, всюду снуют слуги.
Мамед стоял в недоумении и думал – "Боже, неужели это все мое? Нет! Невозможно, наверное, я ошибся", – хотел вернуться обратно; но увидел, что жена его зовет:
– Мамед! Почему не идешь домой? – Мамед посмотрел и увидел, что это его жена и его дом. Мамед поднялся наверх, стал веселиться с женою. Теперь оставим их проводить время в весельи, а вам расскажем, что происходит у царя.
В один прекрасный день царь сидел с везирем на веранде, смотрел на все четыре стороны; вдруг он увидел, что в городе выстроен такой дворец, что даже у него такого нет; он спросил везиря: -Чей это дом?
Везирь ответил: – Да здравствует ваше величество! Этот дом принадлежит сыну старухи Фаты, Кечаль-Мамеду.