– Почему так скоро вернулись?
Ляля ответил:
– Курбан просит у меня лошадь и одеяние.
Отец сказал:
– Ляля, вот тебе двести рублей, пойди на базар, купи ему ткани на одежду и скажи портному, чтобы он в три дня сшил ему эту одежду.
Пошли на базар, купили материю, дали портному и поручили ему поскорее сшить костюм. Портной снял мерку с Курбана, скроил и обещал через три дня сшить. Через три дня Курбан пошел, взял одежду, принес, оделся и сел на породистую лошадь. Ляля и слуга тоже сели на лошадей. Мирзали-бей сказал:
– Не могу отвести глаз от мальчика. Поезжайте, покажитесь, пусть Курбан развлечется и поскорее возвращайтесь.
Ляля недолюбливал слугу, который постоянно на него наговаривал aгe. Выехали на охоту и так долго гуляли, что солнце зашло. Ляля заметил, что Курбан расстроен, скучен, и сказал ему: -Я повез тебя на охоту в ясный весенний день, гулял ты среди роскошных лугов, покрытых цветами, слушал пение птичек, которые пели каждая по-своему; я хотел, чтобы ты развлекся, почему же ты скучен?
Курбан ответил так:
– Я в первый раз выехал на охоту. Несчастье в том, что до самого вечера мы охотились и ничего не убили, чтобы поднести отцу и порадовать его.
Ляля сказал:
– Следуй за мной, тут есть хорошие места для охоты.
Остановились они у ручья, который назывался Мурад, что значит – надежда. Ляля сказал Курбану:
– Вот здесь ты можешь просить провидение исполнить твою просьбу, и она будет исполнена.
Было время вечерней молитвы; Курбан сделал омовение, совершил молитву "хачет намази" и просил создателя наделить его даром слова – воспевать любовь, или же дать ему смерть, чтобы не мог он подняться ка ноги.
Хизир-пророк появился у его головы и предложил ему выпить полный бокал. Курбан спросил, что это за напиток. Пророк ответил – Это напиток любви, влюбивший Ширин в Фахрада и Лейлу в Меджнуна, – Курбан взял бокал. Пророк продолжал:
– Даю тебе напиток любви. В Гандже, из племени Ду, Абдулла-хана сестру, Пери-ханум, я влюбляю в тебя.
Ляля просил провидение не лишать его до смерти дома Мирзали-бея. Слуга поднял голову вверх и сказал:
– Посмотрю, пришел ли тот, кто дарует надежду – Мурад.
Еще раз он поднял голову и увидел, что у Курбана изо рта идет кровавая пена. Он сказал сам себе: – О предатель ляля! Хороший случай для меня, воспользуюсь им и предам тебя смерти… – Поскакал к Мирзали-бею и сказал ему, что сын его с ума сошел, у него изо рта струится кровавая пена.
Мирзали-бей немедленно привез сына домой и сказал:
– Обсыпем его золой, – он взбесился, пошлем за чиндаром.
Мирза-бей сказал:
– Брат, не зови ни муллу, ни чиндара, у него любовное сумасшествие, он выпил любовный напиток. Через три дня он придет в себя.
Курбан через три дня очнулся. Дядя Мирза-бей спросил его:
– Что с тобой было? Расскажи нам о себе.
Курбан ответил: – Если я мулла, то дайте мне книгу, я ее открою и пo ней буду говорить; если же я ашуг, то дайте мне саз, и я буду говорить его голосом!
Мирза-бей сказал Мирзали-бею: – Пойди домой, там хранится саз отца и принеси его сюда.
Когда пошли за сазом и хотели его взять, то дочери Мирза-бея не позволили его взять и сказали:
– На сазе будет играть юноша 14–15 лет, а тебе 50 лет, мы саз тебе не дадим.
Когда Мирзали– бей вернулся, брат спросил:
– Где же саз?
Тот ответил:
– Провались твой дом, и зачем ты произвел на свет этих дочерей!
Мирза-бей, рассердившись, сам пошел, но отца обидели еще больше, чем дядю, и этот тоже ни с чем вернулся обратно и сказал Курбану:
– Пойди и сам принеси саз.
Пошел Курбан, взял саз и вышел во двор. Старшая девушка сказала средней:
– Двоюродный брат меня обнял и поцеловал. – А та ответила – Не ври, если бы он хотел целоваться, то меня бы прежде поцеловал, так как я стояла на дворе, когда он выходил. – Младшая сказала: -Давайте лучше станем у сирмасы комнаты и будем смотреть, с какой стороны света придет возлюбленная нашего двоюродного брата.
Подошли к окну и остановились. Курбан настроил саз и прижал к груди. Послушаем, что он сказал:
Из небытия я явился в пространство.
Я приобрел возлюбленную, властительницу сердец.
Из рук на руки, из куба в куб я процедился,
Я был каплей, но слился с океаном.
Через тонкое сито я просеялся,
Выразив согласие, я запеленался,
Создателя вселенной я умилостивил,
Сто болей перенес – добрался до одного лекарства.
Дядя Мирза-бей сказал:
– Скажи имя твоей возлюбленной; твое несчастье мы поняли.
Курбан:
В одну красавицу из племени Ду я влюбился.
Она гурия, пери с приятным голосом.
Луна – ее украшение, а солнце – ее факел,
На землях Сардара она правит.
Есть ли еще такой, как я – покушавшийся на душу свою,
От самого себя отрешившийся
И опьяневший от лобзаний уст ее?
Губы ее – источник тепла.
Брови ее соединены, как две дуги.
Если спросят Курбана: "Что за страсть в твоей душе?"
Скажу – "Это память о моей Пери".
Я отдал себя в руки печали.
Дядя сказал:
– Скажи, она жительница деревни, кочевья или города?
Курбан ответил:
– Послушай, и увидишь, из какого она красивого города.
Душа, проснувшись, пошла навстречу горю…
Там есть край под названием Ганджа,
Красавицы, прекраснее которых нет в мире,
Там купаются в роскоши.
Дядя сказал:
– Может, она не пара тебе?
Тот ответил:
– Слушай!
Для одевания есть зеленые и алые платья,
Для лобзания есть медовые уста,
У каждого есть подходящие сверстники,
Не с каждым идущим можно поздороваться.
Я искал в Иране и Туране, и не видел
Красавицы, подобной моей.
Он увидел, что двоюродные сестры смотрят из окна. Они были очень красивы. Повернув лицо к ним, он сказал:
Лоб твой светел, лицо твое солнечно,
Все сущее вернется к своему началу,
Два полумесяца и пара зениц -
Не знаю, которая из них жаждет моей крови.
Я не признаю султанов, не знаю ханов,
Я отдал себя в руки печали.
Ты человек, Курбан, и знай свои права,
Противиться ангелам – стыдно.
Здесь он, попрощавшись с отцом и дядей, направился в сторону Ганджи. Вечером в девять часов он прибыл в Ганджу. Услышал он барабанный бой и сказал: – "Это, наверное, свадьба, пойду туда и на мою долю перепадет несколько пятаков".
Между тем на этой свадьбе той-баши был тот самый лоту Яр-Ахмед, который в своё время был в Карадаге и благодаря молитве которого явился на свет Курбан. Пери-ханум, возлюбленная Курбана, тоже была на этой свадьбе. Она находилась на девичьей половине. У нее были две служанки, одну звали Хобан, а другую Малейка-ханум. Пери-ханум заплатила деньги, которые полагаются за украшение невесты. Той-баши известил, что Пери-ханум пожалует на мужскую половину послушать музыкантов, – пусть в одной стороне зала протянут занавес. Она пришла на мужскую половину со своими двумя служанками и они сели за занавеской. Малейка-ханум села с правой стороны, а Хобан – с левой. Пери-ханум сказала своим служанкам: – Смотрите на дорогу, юноша должен придти.
Пять человек музыкантов взяли в руки свои сазы и собрались играть и петь песню "Арасбары". В это время в залу той-хане вошел Курбан. Музыканты хотели побить Курбана и прогнать со свадьбы.
Той-баши сказал:
– Не трогайте его, он попоет, поиграет; если будет хорошо – мы послушаем; плохо споет – мы посмеемся над ним!
Затем той-баши сказал Курбану:
– Умеешь ли петь?
Курбан ответил:
– Я не настолько хорошо пою, чтобы петь на городской свадьбе; я кочевой деревенский ашуг, кое-как пробавляюсь.
Ему сказали:
– Это ничего, спой немного, мы послушаем, как у тебя выйдет.
Курбан взял саз в руки и запел:
Первый раз я выступаю на площади.
Ученик мастера, где ты находишься?
Скрытых болей много в моей душе,
Источник силы скрыт в моей крови.
Музыканты уложили свои инструменты в футляры.
Той-баши сказал музыкантам:
– Вот видите, а вы смеялись над ним!
Они ответили:
– Той-баши, ты бросил на середину чурбан, ни пила его не режет, ни топор.
Курбан сказал:
– Не бойтесь, не для того я пришел сюда, чтобы сооры и дрязги разводить, мне до вас нет никакого дела. Я не ссориться с вами пришел.
Он продолжал:
Из-за милой возлюбленной я получил боль души.
Не сплю до утра, как звезды Сюрейя.
Буду твоей жертвой, эй, великий Али,
Который подарил караван нищему.
У сироты Курбана такая мечта,
Пока он не может сказать, где его Пери.
Пери-ханум, как только услыхала: имя Пери, упала в обморок. Служанки начали растирать ей плечи и руки и привели ее в чувство. Пери-ханум открыла край занавески и один глаз показала Курбану. У Пери-ханум были голубые глаза. Потом она отодвинулась за занавес.
Курбан увидел ее глаза и начал:
Красавица, подойди, ради создателя.
Не прячься, покажи еще раз возлюбленному лицо.
Сочти меня порогом и еще раз посмотри на меня.
Невозможно мне от этой болезни оправиться:
Ран – сто, лекарств – тысяча одно, врач – один.
Я пришел сюда ради возлюбленной,
Режьте, режьте мою печень, изжарьте ее для возлюбленной.
Девушка поднялась, показала свою красоту, рост и косы Курбану, потом отошла за занавес.
Курбан, увидя ее, опять продолжал:
Каждый твой волос подобен тысяче драгоценностей,
Если б был я водолазом, то полез бы
На дно моря за одной такой драгоценностью.
Ты лилия, ты колос для возлюбленного,
Мечом ты колешь мое сердце.
Я отдал душу возлюбленной,
Был бы счастлив отдать ей и сердце.
Все разошлись со свадьбы. Яр-Ахмед повел Курбана к себе. Он спросил Курбана, откуда он пришел; тот ответил, что из Карадага, из селения Дирилли. Яр-Ахмед спросил, зачем он пришел.
– Я пришел ради сестры Абдулла-хана – Пери-ханум, ее дала мне Бута… Из любви к ней я пришел.
Яр-Ахмед спросил:
– Ты знаешь ли в селении Дирилли Мирзали-бея?
Курбан ответил:
– Я – Мирзалибея сын.
Яр-Ахмед сказал:
– Ты родился благодаря моим молитвам; очень хорошо, что ты явился, но знай – Абдулла-хан таков, что за правду и неправду одинаково наказывает. Если он не поклянется на коране, то ты у него ничего не получишь.
Рано утром Лоту Яр-Ахмед повел Курбана и поручил его везирю Абдулла-хана. При хане был один раб, которого он очень любил, a везирь не любил, постоянно на него наговаривал хану. Как раз в этот день хан послал раба на базар за покупками. Рабу пришлось проходить мимо дома везиря, и, проходя, он увидел, что на балконе у везиря сидит красивый молодой человек, а везирь совершает омовение. Раб спросил его:
– Это кто такой?
Тот ответил:
– Я – ашуг. Приехал из Карадага.
Пери-ханум была невестой сына везиря, и он собирался устраивать свадьбу. Раб пошел на базар, сделал покупки и вернулся домой. Увидел, что хан проснулся, сидит и чай пьет. Хан спросил:
– Кто тебя обидел на улице или на базаре, что ты такой скучный?
Раб ответил:
– Вы что-нибудь знаете про везиря?
– А что? – сказал хан.
– Везирь пригласил ашуга 14–15 лет из Карадага, он у него проживает, играет и поет.
Хан сказал: -Ах, предатель везирь! Ты настолько вырос, что без моего согласия приглашаешь ашуга и тот играет и поет! – По приказанию хана позвали везиря. Ашугу Курбану связали руки и привели к хану. Хан спросил:
– Откуда этот ашуг?
Везирь ответил:
– Рано утром этого ашуга той-баши привел и поручил мне. По окончании молитвы я собирался привести его к тебе. – Хан спросил ашуга, умеет ли он петь. Тот ответил:
– Если развяжете мне руки, то я вам спою.
Развязали руки ашугу, дали ему в руки его саз. Ашуг Курбан начал петь:
Голубые глаза – я ваша жертва,
Если ты еще раз поведешь глазами.
Не будешь ты рабыней имама Ризы,
Если оторвешь мои руки от своего подола.
Абдулла-хан сказал:
– Что хочешь проси, дам тебе, только меня не проклинай.
Курбан сказал:
– Если ты не поклянешься на коране, то я у тебя ничего не попрошу.
Абдулла-хан положил коран перед собою и сказал:
– Кроме моего ханства и моего почета, всё, что ты у меня попросишь, я дам тебе. – Еще хан поклялся кораном, что он не предаст Курбана смерти, и сказал Курбану: – Ну, проси: у меня, чего хочешь!
Курбан прижал саз к груди и сказал:
Клянусь богом и святыми, я ради Пери пришел.
Буду ее жертвой, буду ее рабом.
Я сгорел в любовном огне, с ума сошел.
Клянусь богом и святыми, я ради Пери пришел.
Везирь сказал:
– Что это он говорит?
Хан ответил:
– Не мало в Гандже девушек по имени Пери, не только моя сестра носит это имя.
Курбан сказал:
Не пришлось мне вступить в замок прелестной возлюбленной,
Не окружил я себя благоуханием амбры и муската
Ради любви к пророку Магомету, ради любви Али.
Клянусь богом и святыми я ради сестры твоей, Пери, пришел.
Хан рассвирепел, потом вспомнил, что поклялся на коране, поэтому ничего не мог сделать. Он сказал:
– Отведите ашуга; в другую комнату и успокойте его там, – Потом сказал везирю: -Никому не говори, что я поклялся на коране.
Слуги повели ашуга в другую комнату и там его успокоили. Он остался один.
Через полтора часа после заката солнца Пери-ханум со своей служанкой подошла к комнате, где находился ашуг. Пери сказала:
– Хобан, я этого гостя видела из-за занавески, я хочу с ним поговорить, посмотреть на него, узнать, откуда он. – Они обе подошли к входным дверям.
Пери-ханум сказала:
– Я все свои золотые украшения, что на мне, подарю тебе, ты побудь за дверью; если брат или везирь придут к ашугу, то ты мне сообщи. Я спрошу у этого юноши, откуда он? – Пери-ханум вошла в комнату и закрыла дверь. Сняла с головы платок, бросила в сторону, поздоровалась с Курбаном, обняла его, они поцеловались и стали гулять по комнате. Хобан увидела, что уже целый час прошел, как Пери-ханум вошла в комнату; она забеспокоилась, подошла к окну, посмотрела и увидела… Ай, ай, ай!.. Пери-ханум с Курбаном, обнявшись, гуляют. Ей стало завидно. Вдруг она вскрикнула: – Эй, хан с везирем идут! – Пери-ханум посмотрела и увидела, что никто не идет, Хобан ей завидует. Немного погодя Хобан увидела, что идет везирь с фонарем в руках, так как было очень темно. Хобан опять крикнула: – Вай, идут! – Пери-ханум ей не поверила, подумала, что Хобан врет. Но вскоре Пери-ханум сама увидела свет фонаря и выпрыгнула в сад через низкое окно, и ее ни хан, ни везирь не видели.
Абдулла-хан заметил в темноте Хобан и сказал ей:
– Девчонка, ты что крутишься около этой комнаты?
Хобан ответила:
– Я поранила себе ногу; я хожу снаружи комнаты, а твоя сестра ходит внутри комнаты.
Везирь тоже спросил, что они здесь делают?
Хан сказал везирю: -А ты что здесь делаешь?
Везирь ответил:
– Я поинтересовался, пришел посмотреть на ашуга.
Хан сказал:
– Если ты поинтересовался посмотреть, то и она, божье создание, тоже поинтересовалась и пришла посмотреть.
Хан вернулся домой, увидел, что с девушкой ничего не сможет сделать, и в полночь отправил сестру со служанками в сад гарема.
Пришли в сад. Пери-ханум сказала:
– Хобан, теперь весна, в саду расцвели розы, родники, журча, текут; если ты за час до наступления утра приведешь ко мне Курбана, то я все свои золотые украшения, что на мне, подарю тебе.
Хобан сказала:
– Ханум, я калека, у меня нога поранена; лучше пошли Малейку-ханум.
А Малейка умирала от любви к Курбану, но, боясь Пери-ханум, не показывала вида. Пословица говорит: "Если ударишь раз лягушку, то она два раза прыгнет". Малейка сейчас же зажгла фонарь, побежала к дворцу, подошла к комнате и позвала Курбана. Тот спросил:
– Кто ты?
Она сказала:
– Я – Малейка-ханум, встань, я отведу тебя в сад.
Курбан встал на ноги, взял саз. Малейка-ханум нарочно повела его по разным закоулкам сада, чтобы продлить дорогу. Пери-ханум шесть раз поднималась на забор, смотрела на дорогу, видела, что их нет, и спускалась вниз. Затем она взяла букет роз, повесила головной платок на куст и опять поднялась на забор. На этот раз увидела, что они идут и очень близко от сада, но Малейка ведет Курбана не по прямой дороге. А до зари осталось мало времени.
Курбан сказал: -Как далеко до сада; у меня голова кружится.-
Малейка-ханум отвечала:
– Сад близок, я нарочно дорогу удлиняю. Я умираю от любви к тебе. Или дай мне несколько поцелуев, или возьми их у меня.
Курбан ответил:
– Мы идем со светом, а Пери-ханум в темноте может подняться на забор и увидеть нас. Ну, целуй меня.
Малейка поцеловала Курбана в одну и в другую щеку. Пери-ханум стояла на заборе сада и все увидела. Когда они вошли в сад, то заря уже зарделась, наступило время молитвы. Курбан услышал, что каждый соловей, вспомнив о своей возлюбленной, заливается трелью. Ярко-красные розы распространяют кругом чудный аромат, родники, журча, текут. Он увидел Пери-ханум, держащую в руках букет из разноцветных роз. Косы ее доходили до пяток, с каждой стороны по девять кос. Она бросила головной платок на кусты роз и с непокрытой головой тихими шагами пошла к Курбану, а тот потихоньку идет ей навстречу.
Пери-ханум: ему сказала: -Ты ж постыдился, позволил служанке поцеловать то место, которое я целовала моими устами, подобными золотой розе, покрытой росой? Ты – не честен! – Курбан понял, что Пери-ханум все видела и сказал – Ханум, она меня поцеловала, но лицо мое не почернело, а тело мое она не унесла. Многф в саду холодных ручейков, пойду и умоюсь душистым мылом, – Пери-ханум сказала – Из каких краев ты приехал, уходи в пять раз дальше. Уйди из сада вон!
Хобан сказала Малейке-ханум: – Разгрызи ты свои груди! Не могла не целовать Курбана? Зачем целовала? Теперь ты их поссорила. Разве это хорошо?
Пери-ханум сказала Курбану – Уходи из сада! – А Курбан настроил свой саз и прижал к груди.
Курбан:
Ради друга я разорвал грудь, открыл голову,
День и ночь я стенал и убивался;
Своими собственными руками я разрушил свой дом,
А дом врага я в порядок привел.