Если бы мне надо было охарактеризовать стиль Сталина и стиль Троцкого двумя словами, то о Сталине я сказал бы: "Сила мысли", а о Троцком: " Сварливость мысли". Одна из записок Троцкого в ЦК, относящаяся к 21 апреля 1927 года, имеет заголовок "Не надо мусору!", но как раз Троцкий-то раз за разом обнаруживал крайнюю интеллектуальную неряшливость и аргументационную нечистоплотность.
Так, в 20-е годы немало надежд в СССР было связано с китайской революцией, которой руководил Гоминьдан Сун Ятсена. Основания рассчитывать на прогрессирующее "покраснение" Китая под рукой уже Компартии Китая имелись, но ситуация была неоднозначной – могла торжествовать и реакция, что позднее и произошло.
Сталин считал, что коммунистам Китая следует проявлять максимальную активность: поднимать и вооружать массы, создавать армию из рабочих и крестьян, конфисковывать землю, арестовывать генералов, захватить Гоминьдан, но не форсировать создание в Китае Советов – ведь в Китае была реальностью не пролетарская, а национальная революция…
Троцкий же в путаных выражениях призывал Компартию Китая к выходу из Гоминьдана и немедленной организации Советов.
В рассуждениях Троцкого о китайской революции весь пыл уходил на то, чтобы доказать, как права в этом вопросе оппозиция и как не прав Сталин.
Троцкий начинал вот с чего:
...
"Вчера, 20 апреля, в ячейке Красной Профессуры при обсуждении вопроса о китайской революции в качестве "принципиальных" доводов приведены были следующие исторические справки и соображения:
1) Оппозиция предлагает организовать в Китае Советы. Между тем (?!) осенью 1923 года Троцкий был против организации Советов в Германии. Этот сногсшибательный довод повторялся уже в других местах, ему, очевидно, суждено разделить судьбу "доводов" насчет того, что оппозиция призывает к выходу из профсоюзов, или считает британскую компартию тормозом рабочего движения, или боится урожая и пр. и пр. Население гоголевского городка в "Ревизоре", как известно, пользовалось каждым новым забором, чтобы нанести к нему мусор. Так и некоторые публицисты, полемисты и "теоретики" нашей партии пользуются постановкой каждого нового серьезного вопроса, чтобы завалить его кучей мусора. Если даже допустить, что Троцкий в 1923 году был против организации Советов в Германии, то ведь из этого совсем не вытекает…" и т. д. и т. п.
Далее Троцкий, то и дело поминая самого себя, суесловно вспоминал Германию, письмо Чан Кайши, Англо-Русский комитет, французских социалистов, Лигу Наций и тактику меньшевиков, но о сути ситуации в Китае не сказал фактически ничего. И, читая его, хочется сказать: "Конечно, товарищ Троцкий – великий человек, но при чем здесь Китай?"
Полностью иначе были построены тезисы Сталина "Вопросы китайской революции", опубликованные 27 апреля 1927 года в "Правде". Они начинались со слов:
...
"Основные факты, определяющие характер китайской революции:
а) полуколониальное положение Китая и финансово-экономическое господство империализма;
б) гнет феодальных пережитков, усугубляемый гнетом милитаризма и бюрократии;
в) растущая революционная борьба миллионных масс…"
и т. д.
Закончив пунктом е), Сталин перешел к оценке перспектив китайской революции, далее – к анализу ее первого и второго этапов и лишь затем остановился на ошибках троцкистской оппозиции.
Однако и этот раздел содержал деловые разъяснения для китайцев, а не громы и молнии в адрес оппозиции.
Сталин писал:
...
"Она (оппозиция. – С.К .) не понимает, что нельзя принимать решительный бой при невыгодных условиях…
Советы… нельзя создать в любой момент, – они создаются лишь в период особого подъема революционных волн.
Во-вторых, Советы создаются не для болтовни…"
Забегая вперед, сообщу, что в политическом отчете ЦК XVI съезду партии 27 июня 1930 года Сталин сказал уже иначе:
...
"Было бы смешно думать, что… бесчинства империалистов пройдут им даром. Китайские рабочие и крестьяне уже ответили на них созданием Советов и Красной Армии… Не может быть сомнения, что только Советы могут спасти Китай от окончательного развала и обнищания".
На первый взгляд, Сталина можно обвинить в том, что три года назад он, получается, ошибочно не соглашался с мнением о необходимости создания Советов в Китае только потому, что это предлагал Троцкий. А через три года сам поддержал то, против чего ранее возражал.
Так что, прозорливым оказался Троцкий, а Сталин проявил беспринципность и политическую близорукость?
Вот то-то и оно, что нет!
Сильный политик – это умение быть "здесь и сейчас", не упуская из виду возможных перспектив. И Сталин уже тогда таким умением обладал (порою, конечно же, и ошибаясь), а с годами его лишь отточил.
В 1927 году ситуация в Китае очень сильно отличалась от той, что сложилась к 1930 году, и то, что три года назад было преждевременным, теперь стало актуальным. К 1930 году в Китае возникло несколько революционных баз – районов, контролируемых КПК и китайской Красной Армией.
Через год, 7 ноября 1931 года, в Жуйцзине был созван 1-й Всекитайский съезд рабочих и крестьянских депутатов, хотя впереди Китай ожидала долгая война и КНР была провозглашена лишь в 1949 году.
Возвращаясь же в весну 1927 года, сообщу, что Сталин, имея в виду перспективы китайской революции, со спокойствием и выдержкой испытанного борца и трезвого политика говорил о двух возможных путях развития китайских событий:
...
"… либо национальная буржуазия разобьет пролетариат, вступит в сделку с империализмом и вместе с ним пойдет в поход против революции для того, чтобы кончить ее установлением господства капитализма;
либо пролетариат ототрет в сторону национальную буржуазию, упрочит свою гегемонию и поведет за собой миллионные массы трудящихся в городе и деревне для того, чтобы преодолеть сопротивление национальной буржуазии, добиться полной победы буржуазно-демократической революции и постепенно перевести ее потом на рельсы социалистической революции со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Одно из двух…"
Да уж! Чем-чем, а склонностью к истерике Сталин не отличался – для него, уже старого солдата, на классовой войне все было "как на войне"…
Сегодня побили тебя, завтра побьешь ты, а потом, возможно, опять тебя… Важно то, за кем будет победа. А поскольку наше дело правое, то победа не может не быть за нами.
Так смотрел на дело Сталин…
ВПРОЧЕМ, на XV съезде все вращалось, естественно, вокруг будущего не Китая, а России.
Сталин к тому времени уже четко сформулировал тезис о стабилизации мирового капитализма и необходимости постановки задачи построения социализма в отдельно взятой стране – Советской России.
Троцкий предрекал этой идее провал и ратовал за "перманентную революцию" в мировом масштабе.
В действительности был близок провал Троцкого и его присных – XV съезд ВКП (б) стал съездом разгрома оппозиции. Если на XV съезде оппозиция выступала как оформленная внутрипартийная группа со своей платформой и лидерами, если на XV съезде разбору ситуации с оппозицией был посвящен в политическом отчете ЦК весь третий раздел "Партия и оппозиция", то в политическом отчете ЦК XVI съезду, который состоялся в июне 1930 года, речь шла в основном о практических задачах социалистического строительства в СССР.
Не так было на XV съезде и перед ним…
Одной из последних речей Троцкого на важном предсъездовском партийном совещании стала его речь 6 августа 1927 года на Объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП (б), проходившем с 29 июля по 9 августа…
Бои уже там были жаркими, и можно лишь сожалеть, что из соображений экономии места я не могу привести эту речь Троцкого. Пустопорожний ее характер хорошо характеризует того, кто ее произносил.
Недаром участники пленума то и дело призывали Троцкого: "Говорите по существу!" Нередкими были и реплики вроде таких вот: "Почему вы увиливаете от ответов на прямые вопросы?", "Надо пересмотреть ему время" и т. п.
Один момент, однако, сообщу…
Троцкий заявил тогда: "Было бы недурно, если бы товарищ Сталин нашел у себя хотя одну цитату, доказывающую, что он и до 1925 года говорил о построении социализма в одной стране. Не найдет!.."
Сама постановка вопроса обнаруживала явное тяготение Троцкого к фразе, к цитате, а не к сути. Но он лгал и по существу, причем не мог не знать, что лжет.
В отличие от Троцкого, Зиновьева, Бухарина, Сталин своих трудов не плодил – все, что он говорил и писал, было обусловлено деловой необходимостью. Однако говорить ему приходилось немало, и я напомню читателю эпизод на VI съезде в августе 1917 года. При зачтении 9-го пункта резолюции "О политическом положении", где задачей партии ставилась задача "взятия государственной власти в свои руки", член ЦК Преображенский (будущий троцкист) предложил свою редакцию конца резолюции. Преображенский считал, что власть можно брать для направления России "к миру и при наличии пролетарской революции на Западе – к социализму".
Сталин же возразил: "Я против такой поправки. Не исключена возможность, что именно Россия явится страной, пролагающей путь к социализму".
Впрочем, против Троцкого была прежде всего не история партии, а настоящее и будущее партии и страны. И еще до съезда – 14 ноября 1927 года, на еще одном объединенном заседании ЦК и ЦКК Троцкий и Зиновьев были исключены из партии.
А накануне съезда – 23 ноября – Сталин выступил с большой речью на XVI Московской губернской партконференции. В этой речи он, по его словам, подвел "краткий итог той борьбе между партией и оппозицией, той дискуссии, которая развернулась за последние три-четыре недели как внутри партии, так и – это надо сказать прямо – вне партии".
Собственно, Сталин мог бы закончить свою речь на первой же фразе…
Вот на какой:
...
"Имеются такие цифровые итоги: на сегодняшний день за партию, за ее ЦК высказалось 572 тысячи с лишним товарищей; за оппозицию – 3 тысячи с лишним…"
Тем не менее формальная цифра Сталина не успокаивала – требовалось путем точного анализа так показать несостоятельность и все возрастающую вредность оппозиции, чтобы полностью закрыть этот вопрос и заниматься не дискуссиями, а деловыми обсуждениями по части конкретных задач страны для того, чтобы эти задачи решать.
Речь Сталина была, как всегда, речью Сталина – не захочешь, все равно все поймешь и запомнишь… А если голова на плечах есть и сердце в груди не холодное, то непременно и согласишься !
Приведу то место из речи, где хорошо видно умение Сталина пользоваться убийственно точной иронией:
...
"Характерной чертой всей установки оппозиции является неверие в силы нашей революции…
Вечное хныканье и растерянность перед трудностями, пророчества о сумерках и крахе нашей революции не первый раз встречаем мы в заявлениях оппозиционеров…
Еще в период Брестского мира, в 1918 году, во время известных трудностей революции, Троцкий, будучи разбит партией на VII съезде, стал кричать о "гибели" нашей революции. Однако революция не погибла, а пророчества Троцкого так и остались пустыми пророчествами.
В 1921 году, в период профсоюзной дискуссии, когда перед нами стояли новые трудности, в связи с ликвидацией продразверстки, а Троцкий потерпел еще одно поражение на Х съезде партии, Троцкий вновь стал кричать о "гибели" революции. Я помню хорошо, как в Политбюро, в присутствии товарища Ленина, Троцкий утверждал, что "кукушка уже прокуковала" дни и часы существования советской власти ( Смех .)…
Я не знаю, куковала тогда кукушка или не куковала. ( Смех .) Но если она куковала, то надо признать, что куковала она неправильно.
( Аплодисменты, смех .)…"
О дне текущем было сказано так:
...
"Теперь, в конце 1927 года, в связи с трудностями в период перестройки всего нашего хозяйства на новой технической базе, они вновь начали куковать о "гибели" революции, прикрывая этим действительную гибель собственной группы…
Так они куковали и куковали и докуковались, наконец, до ручки ( Смех .)…"
24 ноября речь была опубликована в "Правде". А 3 декабря 1927 года Сталин представил уже съезду политический отчет ЦК, где дал, кроме прочего, анализ развития народного хозяйства.
Сталин сделал следующие основные выводы: "народное хозяйство… растет быстрым темпом"; "страна… становится индустриальной страной"; "страна идет к социализму уверенно и быстро, оттесняя на задний план и вытесняя шаг за шагом из народного хозяйства капиталистические элементы"; "темп развития сельского хозяйства нельзя признать достаточно удовлетворительным"…
Утром 5 декабря на съезде выступал от оппозиции Христиан Раковский (1873–1941), которого его современный биограф, французский профессор-славист Франсис Конт, назвал глашатаем "непримиримых".
Оценка, говорящая сама за себя!
Болгарин Раковский (его настоящие имя и фамилия – Крыстю Станчев) был сыном богатого помещика, с детства "носил цилиндр и смокинг", в 1897 году окончил Женевский университет, но уже с 1889 года участвовал в социал-демократическом движении Болгарии, Швейцарии, Германии, Франции и Румынии…
С 1917 года он – член РСДРП (б) с широким спектром занятий, от УкрЧК до дипломатических постов. Был полпредом в Англии, с 1925 года по октябрь 1927 года – полпредом во Франции и заместителем наркома иностранных дел СССР. Но всегда и везде Раковский оставался сторонником Троцкого, который надписал ему свою книгу "Литература и революция" словами: "Борцу, Человеку, Другу".
Речь Раковского на XV съезде стала…
Ну, обычно нечто последнее, финальное, называют "лебединой песней"… Однако Раковского вряд ли можно было назвать лебедем – при всей внешней яркости судьбы он в политике оказался скорее чижиком … И чижиковую речь свою он не завершил – делегаты съезда заглушили его криками: "Долой! Ступайте из партии, и кончено!"
Да, официально с троцкистско-зиновьевской оппозицией на XV съезде действительно было кончено, хотя проблем она создаст Сталину и России еще с избытком – позднее.
При всей его значительности я, экономя место, не буду цитировать здесь отчет Сталина, зато приведу несколько мест из его заключительного слова по отчету на заседании съезда 7 декабря 1927 года. Очень уж Сталин колоритно, в своеобычной – элегантно-грубоватой – манере разделался вначале с Раковским, а затем – с Каменевым.
О речи Раковского он сказал так:
...
"О внешней политике… Я думаю, что Раковский зря затронул здесь вопрос о войне и внешней политике. Всем известно, что Раковский наглупил на Московской конференции по вопросу о войне. Сюда пришел он и взял слово, видимо для того, чтобы исправить глупость. А вышло еще глупее.
( Смех .)
Я думаю, что было бы выгоднее для Раковского помолчать о внешней политике.
О левом и правом… Раковский утверждает, что оппозиция является левым сектором нашей партии. Это курам на смех, товарищи… Доказано, что оппозиция… скатилась к меньшевизму… Какая же может быть тут речь о левизне оппозиции? Где это слыхано, чтобы меньшевистская группа… была левей, чем большевики?..
…Раковский, очевидно, окончательно запутался и спутал правое с левым. Помните гоголевского Селифана: "Эх, ты, черноногая… Не знает, где право, где лево!"…"
Сталин не метал громы и молнии, не становился над Раковским, а как бы стоял рядом с ним, поглядывал сбоку с ироничной усмешкой и тут же вслух излагал свои впечатления. Эффект это производило сильный, но не потому, что это было эффектным, а потому, что это было точным:
...
"О "сигнализаторах"… Раковский заявляет далее, что оппозиция сигнализирует нам об опасностях, о трудностях, о "гибели" нашей страны. Вот уж действительно "сигнализаторы"… Сами еле на ногах стоят, а лезут спасать других!..
…Разве это не факт, что оппозиция вела свою группу от поражения к поражению? О чем это говорит, как не о том, что лидеры оппозиции оказались несостоятельными…? Но ежели лидеры оппозиции оказались несостоятельными в малом, то какое имеется основание думать, что они окажутся состоятельными в большом? Разве неясно, что людям, обанкротившимся на руководстве маленькой группой, никто не решится поручить руководство таким большим делом, как партия, рабочий класс, страна?…"
Или вот еще:
...
"О помощи оппозиции… Раковский заявляет, что оппозиция готова поддержать партию, если нападут на нас империалисты. Экая, подумаешь, милость! Они, маленькая группа, представляющая едва полпроцента в нашей партии, они милостиво обещают нам помощь… Не верим мы в вашу помощь, и не нужна она нам! Мы просим вас лишь об одном: не мешайте нам, перестаньте нам мешать! Все остальное сделаем сами, можете быть уверены…"
Вот оно – ключевое слово: " Сделаем! "
И еще одно ключевое: " Не мешайте! "
Именно так и должен говорить уверенный в себе и в своих товарищах по труду мастер, умеющий, желающий делать Дело…
И делающий его!
АНАЛИЗУ речи Каменева Сталин посвятил намного больше времени, чем анализу речи Раковского.
Да оно того и стоило…
Читать любую речь Сталина – одно удовольствие.
Речи Ленина тоже всегда били в цель, были конкретными и деловыми, но о них более, чем о сталинских речах, можно сказать, что они являются прежде всего выражением ленинской мысли и наполнены стремлением Ленина выразить эту мысль максимально точно.
Все это было и у Сталина, но сутью его речей было, как представляется мне, прежде всего стремление вложить свою мысль в сознание аудитории . Сталин добивался этого не только за счет ясности и логики изложения мысли, но и за счет постоянного ее повторения.
В его речах никогда не было красноречия, но суть их входила в умы, как хороший гвоздь входит в хорошо просушенный сосновый брус.
Вот и Троцкого с Зиновьевым, отсутствующих в зале съезда, как и Каменева, в нем пока еще присутствующего, Сталин разделывал в лучшем виде без "сценических эффектов", а фактами.
Вот так, например: