Пока, кажется, здоров, написал статью. Сегодня много солнца, сильно тает, с крыш валится сверкающая капель, как у нас в России. Пойду сейчас (после завтрака) прогуляться, на полчасика. День мой проходит так встаю в 8–8 с половиной, ем свою кашу и яйцо в 9 с половиной, потом работаю, комната уже убрана; в 12 с половиною – завтрак-обед, с супом. Хлеба здесь почему-то за завтраком не едят, а я-то, понятно, ем. В 2 ч. иду на прогулку, в 4 ч. – молоко. Потом снова пишу. В 6 три четверти – ужин-обед; еда хорошая, очень сытная, 3 перемены. Вчера курицу ел (грудку), сегодня телятина. Ел здесь местное – вяленую говядину, тончайшими ломтиками, – прозрачная, вишневого цвета, похожа на наш балык или ветчинную колбасу. Она без соли, очень вкусно. И еще одно – швейцарское: хлеб тонкой корочкой, а внутри фрукты, как начинка, вроде пастилы – тут и виноград, и груши и прочее фруктовое, не разберешь. Ничего… Яйца – свежие, сыр, творог, сметана, мед. Вчера ел и форельку. Спички здесь вдвое дешевле парижских, зато лекарства… салипирин что в Париже – 3 франка 50 сантимов, здесь 1 франк 20 сантимов швейцарских, что составит около 8 франков французских. За немецкий рассказ мне переведут сюда 60 р<ейхс>м<арок>, что на французские франки около 700. Рассказ – "Свет вечный", – помнишь, как парень крался ночью за колбасой с ножом? – вот этот самый, очень захватил немцев, пишет редактор, что "все, с кем ни говоришь о рассказе – захвачены его глубиной" и "многое им теперь открылось о России". Ну, и дай Бог. Спать ложусь в 10, полчасика читаю. С постели моей – уж и постель! – в окно видно снеговые горы. Очень похоже на Аллемон, – деревня. Старинный замок с 4-мя башнями, своды, над входом герб-дракон, 1546 г. Но, конечно, внутри все переделано. В моей комнате могло бы вместиться 8–10 комнат карташевских. Ставни и снаружи – не закрываю, и снутри. Все стены отделаны под дерево (лепное), кремовое, с розовыми сучками. Из мебели у меня – кровать белая, деревянная, тяжелая, столик постельный, стол письменный – поменьше немного моего, над ним большой пор трет тети Олечки, умывальный столик железный с фаянсовой чашей и кувшином, кушетка, этажерка для полотенец, два стула дубовых с кожаными сиденьями. Портреты музыкантов, дрезденская мадонна Рафаэля. С потолка лампа, затянутая розовой материей, огромный круг, висит низко посреди комнаты. На столе маленькая переносная лампочка, она же и для ночного сто лика. Пол паркетный. Но что удивительное самое – так это изразцовая кафельная печь. Это целая часовня. Она заняла бы всю мою комнату у Карташевых. Топят из коридора, печь накаляется, в нее изразцовый дымоход, и от стены печь стоит на полметра. Откроешь дверку в ней – пышет жаром, но угара быть не может, потому что нет сообщения с топкой, а просто воздух нагревается от камней внутри. На верху печки – как башенки, всякие штучки фигурные, из фаянса, кремового тона. Окна огромные, и весь день солнце, с 10 утра до 4 с половиной вечера, теперь. Летом – дольше, солнце ходит высоко.
Милый мальчик, посылаю тебе билет лотерейный конч. на 2. Он выиграл, можешь его обменять на 12 франков. Не стоит тебе ездить на Бют-Шом, я его покупал около почты в будочке, идти по Симон-Бульвар. Мимо нашей аптеки, к рю Пирене. Но легче обменять в главном отделе "Голь Касэ", см. на обороте адрес и часы. И другой билет, сперва там справься, не выиграли они в "утешительном", от Голь Касэ. Там и справься. Второй не выиграл, оканчивается на 56. И еще приложу марочки для тебя, швейцарские. Пошлю завтра, сегодня здесь почта не работает, воскресение, и газеты не выходят.
Пиши мне, не забывай. Целую тебя, милый Ивунок, будь здоров. Поцелуй маму. Привет Ивану Ивановичу. Живите мир но. А я буду тебе пописывать. Серовых расцелуй, спасибо им за дружбу, за одолжение. 50 франков оставшихся – твои. Взял ли серебряные деньги в гардеробе? Все ли забрал? А деревянную кругл. коробку с посудой, в кухне, а протиралку?
Твой любящий, дядя Ваничка.
Ив. Шмелев.
Пробую хлопотать в Германии о "Няне", да вряд ли что выйдет из сего.
1. II. 1938
Милый мой Ивик,
что же ты не написал мне, получил ли в моем письме марки и две десятых билетов французской национальной лотереи? 1 билет кончается на 2, он даст тебе – 12 франков, другой может выиграть в "утешительный" тираж, так как выпущен обществом "Gueles Cassees". Сходи, получи деньги и справься о другом билете, который кончается на 56. Адрес найдешь на оборотной стороне билетов. – Все ли забрали у Карташевых? Я тебя спрашивал в письме, а ты не отвечаешь. Надо взять у Серовых из моих книг 3 или 4 пачки не развязанных книг "Старый Валаам", присланных из монастыря (чешские марки), и отнести их в "Возрождение" Джуджиеву, книжный магазин (73, Av. des Champs Elysees), это в четверг или субботу, часа в 4. Или ты эти пачки оставил Стиве? Напиши обо всем подробно. Здоров ли? Я, слава Богу, чувствую себя хорошо, много пишу, написал "Ледяной дом". Здесь зима, была 2 дня метель, – Россия! Будем живы, я тебя устрою в будущем году – на зимний спорт. Взял ли желтую деревянную круглую коробку с посудой? а протиралку? цело ли у тебя все? Все подробно напиши, жду большого письма. Как ученье? Целую тебя, милый. Привет всем.
Твой дядя Ваничка. И. Ш.
6. II. 38 г.
Милый Ив,
очень прошу, возьми у Ставы пакеты со "Старым Валаамом" и отвези непременно в книжный склад "Возрождения", 73, авеню Шан Элизэ, в четверг, передай г. Джуцжиеву, я ему пишу. Непременно! Забыл ты у Карташевых круглую желтую коробку, чайники, протаралку? – все захвата. Става пишет, что в перевозке по ошибке увезли ихние два чемодана! Надо их найти у Серовых и вернуть. Прошу, сделай это, – что будет стоить – заплачу, напиши. И еще: попроси Ирину найти в моих книгах толстую книгу в переплете, самую толстую из всех; это профессора Светлова, – кажется, называется "Апологетика христианства", – ее отвезешь к Ставе, это чужая книга, и за ней приходил Б. И. Сове. Будь добр, все это устрой, я уж на тебя надеюсь. У тебя найдутся деньги на переезд-доставку, я отдам, – увижусь с тобой. Может быть, уж и мама до четверга вернется, тогда и она поможет.
Я пока здоров, работаю, отдыхаю. Еще лежит снег, была метель два дня. Но солнце горячее, тут в пиджаках ходят, но я – в пальто, каждый день по часу гуляю. Напиши, получил ли две десятых доли билетов национальной лотереи и марки. За один билет, оканчивается на 2 – тебе дадут 12 франков. О другом, – на 56, справься в "Гэль Касэ", не выиграл ли в "утешительный тираж"? Ну, Господь с тобой. Как учишься, здоров ли, – все на пиши! Жду, очень. Особенно мне важно, чтобы ты отвез паке ты в "Возрождение". Нет ли таких пакетов у Серовых? Их должно быть 4–5. А я напишу Джуджиеву. Ну, целую тебя, милый, и крещу.
Твой любящий дядя Ваничка, Ив. Шмелев.
25. II. 38
Дорогой Ивик,
меня очень тревожит, что нет от тебя письма почти месяц. Боюсь, не заболел ли ты.
Сейчас же мне напиши!! Отправлены ли книги "Старый Валаам" (в пачках с зелеными ярлыками) в книжный магазин – Джуджиеву ("Возрождение", 73, av. des Champs Elysees). У Серова должны быть 4 пачки, а может быть, и 5, да у Стивы осталось еще. Мне это очень нужно. Почему ты мне не пишешь? Я очень тревожусь, и если ты мне не ответишь сейчас же и не напишешь все подробно (я тебе писал 4 раза! – а по лучил всего две открытки, давно-давно), – я не пошлю тебе марок и не стану писать. Может быть, ты болен? Пусть мама напишет. Не знаю, что у вас, и это меня волнует. Я работаю, пока ничего, здоров. Здесь еще снег, а по ночам морозы, 6–7°. Но солнце горячее, тает. Ну, целую тебя, милый, и благословляю. Уж хотел телеграмму посылать. И никто мне не пишет из Парижа.
Твой дядя Ваня.
5. III. 38.
Дорогой Ивик,
непременно побывай у Ирины в воскресенье и разыщи с ней в пакетах, не книжных, а больших, или в салфетке может быть завязано (помню, я увязал в газету), – мои фотографии. Мне нужна та, где я сижу en face, Ирина знает, важно так. И, дорогой, – еще, может быть, найдешь пачки с зелеными ярлыка ми, из обители, с "Валаамом" – завези в "Возрождение". Ириночка пошлет фотографии сама. Скажи мне, не нуждаетесь ли в обуви, в белье, что нужно – напиши прямо. Я вышлю тебе – изволь точно написать, и – сколько. Немедленно напиши.
Целую. Привет. Твой дядя Ваня.
Господь с тобой. Помни тетю Олечку. Молись.
14. III. 1938.
Шлосс Хальденштейн.
Дорогой мой Ивик,
вот какое дело. Ты съезди получить деньги, и вот как. Помни, я уже написал Фаине Осиповне Ельяшевич что ты зайдешь в четверг, 17 марта, в 2–2 с половиной часа к ней на квартиру. Она живет – 5 минут ходу от Серовых, бульв. Босежур, 51, во внутреннем дворе, прямо парадное, по ассансэру 2 этаж, выйдя из подъемника, сейчас налево дверь. Спросишь Фаину Осиповну, или тебе отдаст деньги – 300 франков – ее служитель. Ты скажешь, что я написал тебе зайти и получить эти деньги, – она их хотела мне перевести, но я просил м-м Ельяшевич вручить тебе, чтобы уплатить мой долг по квартирному налогу. Ты же эти деньги возьмешь себе, на покупку белья и чего нужно, а мой долг по налогу – 360 франков – ты уплатишь недели через две, когда получишь из "Возрождения" 450 франков за мой рассказ, который я на днях посылаю, он будет напечатан, должно быть, 25 марта в пятницу, а деньги за него ты получишь у Джуджиева, в книжном магазине, 1,2,3 апреля, как тебе будет удобней. Из этих денег ты оставь себе 90 франков на праздник Пасхи, мой тебе подарочек, из них отдашь маме, что она истратила на поездку на кладбище и уплату за могилку. Таким образом, у тебя от этих 450 франков останется только франков 60, да еще 300 франков – теперь, которые получишь от Ельяшевич. Пожалуйста, все исполни. А вот как уплатить 360 франков налогу, это может сделать и мама, чтобы тебе не ездить в налоговое присутствие: в почтовом бюро спросить переводной бланк "по налогам", тогда плата за перевод очень маленькая, около 75 сантимов, и написать, как надо: адрес – 6, Бульвар Жан Жорес, Булонь-Бийянкур, Сэн, А мосье Ресевер-Персептер, от Жан Шмелефф по "артикль" № 65975 дю роль женерал, du role general, – там уж знают, в какой книге отметить получение 360 франков налога "пур контрибюсь мобильер". Всего налога было 560, из которых я еще в Париже уплатил 200 франков. Это дело займет минут 10–15, и не надо ездить туда. На получение 450 франков из "Возрождения" я тебе прилагаю записочку для конторы. Может получить и мама. Очерк должен быть напечатан 25 марта, а гонорар выдается с 1 апреля.
Ивик, помни и напомни маме: ты должен поговеть в пост, к Пасхе: это нужно и для телесного здоровья.
Значит, у тебя останется приблизительно – 300 франков от Ельяшевич, и из гонорара 90 франков, – из коих, как я писал, ты отдашь маме франков 30–35. Мама купит, что надо, остаток – как хочешь употреби.
С неделю я чувствовал себя слабым, переработал, но зато написал кое-что. "Иностранец" начнет печататься в "Русских Записках" с апрельской книжки.
Побуду здесь, может быть, до 12–15 апреля, а после уеду в Прагу и на Карпаты, тогда напишу еще.
Рад, что ты, милый, хорошо учишься. Дай тебе Господь здоровья, и всем вам благополучия, здоровья и мирного жития. Очень мне нужен мой портрет, до сего дня не получил еще. Серовы ничего не пишут, вот какие письмо-трусы. Попеняй доктору от меня. Жду его письма, про которое ты написал, что, по словам Сергея Михеевича, я "ахну". Пока все еще не ахаю, а ахаю, что не пишут.
Изволь мне написать о себе подробней, как успехи, как здоровье. Бог даст, ты ко мне приедешь на Карпаты летом, я очень жду (напишешь мне, деньги вышлю). Оденься спортивно, красиво, я пришлю, чтобы у тебя все было, – вышлю! Очень я по всех соскучился, редко-редко получаю письма от друзей.