Состоятельные словаки в России оказывали существенную материальную поддержку начинаниям земляков в стране и безусловно способствовали усилению национальной самоидентификации "русских" словаков. В историографии существует даже термин "сепаратизм" русских словаков, означавший в течение какого-то времени лишь их четко выраженное национальное самосознание, а также стремление выделить свою национальную самобытность на фоне самой многочисленной и влиятельной в России славянской колонии чехов.
Создание в России в 1915 г. Словацко-русского общества памяти Л. Штура следует считать также одним из проявлений земляков идентичности в условиях Первой мировой войны, хотя это общество (в отличие от большинства чешских) долгое время придерживалось ориентации на всеславянское единство с Российской империей во главе, а не на создание независимого чешского (соответственно чехо-словацкого) государства. В фонде главы русского родословного общества и председателя Общества памяти Штура камергера императорского двора, историка Л.М. Савелова в ГИМ только что стали доступными материалы о деятельности этого общества, на наш взгляд, интереснейшие страницы в истории русско-словацких отношений и славянской взаимности.
Вот таким представлялось к осени 1916 г. решение национального вопроса председателю Славянского благотворительного общества в Петрограде А. Соболевскому, нашедшее отражение в его записке по чешскому и словацкому вопросам от ноября 1916 г. Он писал Савелову: "Ввиду интереса Вашего к русско-славянским отношениям, препровождаю составленную мною и одобренную Советом славянских обществ записку "Будущие отношения России к чехам и словакам". В записке констатировалось: "Чешские организации в России и Соединенных штатах давно уже заявили о своем желании иметь независимое чехословацкое государство. Это государство должно было бы соединить в одно политическое целое как чехов, живущих в Чехии, Моравии и австрийской Силезии в пределах Австрии, так и словаков, соседящих с Угорскими Русскими, отчасти живущих чересполосно с этими последними, всего около 7 с половиной млн. душ. Само по себе Чехословацкое государство может быть только слабо. Его жители были бы: 1) чехи (5,5 млн.); 2) словаки (2 млн.); 3) немцы и 4) мадьяры. О последних нет надобности говорить, иное дело немцы. В чешских областях Чехии, Моравии и Силезии – находится около 2/3 чешского населения и около 1/3 населения немецкого…
Ввиду этого приходится поставить вопрос: возможно ли независимое Чехо-словацкое государство в действительности, а не в мечтаниях русских и американских чехов?
Благоразумная часть словаков, живущих в России и Соединенных штатах, отвечает на этот вопрос отрицательно. Она опасается за свой народ, если он политически свяжет себя с чешским народом. Эти словаки, зная свою слабость, предпочитают соединению с чехами соединение с Россией, переход в русское подданство. Нет сомнения, что Россия, присоединив к себе Словацкую область, сделала бы полезное для себя приобретение.
Словацкая земля – горная страна. Взятая в руки нашим Военным Министерством, она являлась бы передовою крепостью с запада, не только для Угорской Руси, но и для Галиции. Из нее наше войско, в случае надобности, могло бы угрожать внутренним частям Германии, особенно Саксонии с одной стороны, и особенно Австрии с Веной с другой, не говоря уже о Венгрии с ее Будапештом.
Среди чехов едва ли найдутся желающие присоединения Чешских Земель к России. Но зато между ними немало лиц (и в их числе живущий в Париже член Венского парламента, старый опытный политический деятель г. Дюрих), которые хотели бы связать Чешские Земли с Россией на тех или иных основаниях.
Пока еще ничего неизвестно относительно обещанного русским правительством полякам самостоятельного польского государства. Если… правительство предоставит этому государству находиться в тех отношениях, о которых говорит опубликованный нынешним летом "мемориал" графа Велепольского, то примерно эти же отношения могли бы быть установлены между Чешскими Землями и Россией. В заключение настоящей Записки можно пожелать, чтобы русское правительство теперь, при установлении взаимных отношений между Россией и всеми славянскими народами, использовало тот опыт, который получился у него после 1878 г., когда созданная Россией Болгария начала самостоятельное существование. К чему привела Болгарию ее полная независимость от России и чем ответила она России на ее благородную и доброжелательную политику по отношению к болгарскому народу?"
Хотя позицию А. Соболевского по чешскому и словацкому вопросам в официальных кругах России разделяли далеко на все, однако процитированная записка стимулировала в определенной мере организацию вскоре в России Народного Совета во главе с Дюрихом как органа, автономного по отношению к масариковскому в Париже.
Учредительное собрание Словацко-русского общества памяти Л. Штура состоялось непосредственно в доме Л.М. Савелова 20 августа 1915 г. Однако, по всей видимости, подготовительная деятельность была начата несколько ранее, т. е. весной 1915 г., когда после речи Савелова о чешском и словацком вопросах на известной Общеславянской трапезе (состоялась 24 февраля 1915 г. в Москве) "русские словаки поднесли ему благодарственный адрес и просили организовать словацкое общество"; вскоре после этого основывается "Словацко-русское общество памяти Л. Штура" и Л.М. Савелов избирается его председателем и почетным членом.
Из переписки с Савеловым секретаря (и члена) Общества Штура Ф.Ф. Аристова также становится известно (в письме от 5 сентября 1915 г.) об уже "имеющейся собственности (бланки и т. д.) Общества", которую последнему надо было передать руководству в связи с предстоящим призывом на военную службу.
Но точные данные о первых шагах деятельности Общества отсутствуют. Дело в том, что после Октябрьской революции дом Савелова подвергся частичному опустошению, часть бумаг использовалась для растопки, и поэтому далеко не все материалы его личной библиотеки и архива сохранились.
Официальное программное заявление правления Общества "Словацко-русское общество памяти Штура" на словацком языке появилось в печатном виде лишь в конце 1915 г. В начале этого документа сообщается об основании 3 августа 1915 г. Общества по инициативе московских словаков. "Общество единодушно было посвящено памяти Людовита Штура, ведущего деятеля национального движения, первым сформулировавшего принцип словацкой правовой независимости и воплотившего ее, подняв наполовину забытый и во всех отношениях запущенный словацкий язык до нынешней его высоты", – говорилось далее. В заявлении Общества особо подчеркивалось, что его создание "признано словацкой колонией в России. Словацкая Лига в Америке, самая значительная заграничная организация словаков, а также варшавские словаки тоже с большим воодушевлением по телеграфу выразили свое признание инициативе основателей Общества, не говоря уже о русских словаках, многие из которых с первых дней записывались его пожизненными членами".
Наряду с председателем Л.М. Савеловым в правление Общества были избраны заместителями председателя внук знаменитого поэта камер-юнкер Ф.И. Тютчев (заметной роли в руководстве он, видимо, не играл) и от словаков В.А. Духай; одним из секретарей Общества значился брат председателя Д.М. Савелов, от словаков – Д.В. Маковицкий, а кассиром – А.С. Збиневский. В члены правления вошли князь С.Б. Мещерский, Н.А. Осетров, Е.С. Краличек, Н.И. Бороздин, С.Н. Кологривов (некоторые из них были коллегами Л.М. Савелова по работе в Археографической Комиссии), В.А. Баргар, И.И. Грашко; кандидатами – В.Е. Пигарев, С.С. Гунчик; ревизионная комиссия: С.А. Гинтовт, В.А. Монастырев, А.С. Дзюбенко, В.А. Хованчак и И.А. Захар.
В задачи Общества Штура входили всесторонняя помощь всем словакам, проживающим на территории России, содействие освобождению военнопленных словаков, а также предоставление свободного перемещения словацким коммерсантам и всем другим словакам по территории России.
По случаю торжественного заседания 19 декабря 1915 г. Общество получило приветственную телеграмму императора в ответ на свое послание. На этом собрании представители всех славянских народов "приветствовали обновленное движение словаков, выразив в своих речах здравицу и пожелание успехов словацкому народу".
Велика заслуга Общества памяти Штура в деле актуализации словацкого вопроса в России и распространения исторических представлений и знаний о словаках. В его задачи входило, как отмечалось в программном документе, "устраивать собрания, беседы, чтения и лекции о словацком вопросе; Общество изучает жизненные потребности словацкого народа, словацкую историю, литературу, искусство и язык, организует съезды национальных деятелей; создает в помещении Общества словацкую библиотеку, устраивает литературные вечера, способствует словацко-русскому сближению. Особое внимание уделяется военнопленным словакам, к освобождению которых Общество уже приступило. Правление Общества в намерении облегчить положение многих словаков, вызванное военными условиями, приступило к выдаче всем благонадежным словакам удостоверений за подписью председателя Общества".
Общество способствовало сплочению словацких национальных сил в России и подготовке всесловацкого съезда, который впоследствии, однако, так и не был созван из-за нажима, оказанного Миланом Штефаником после его приезда в Россию (он придерживался чехо-словацкой платформы Национального Совета во главе с Т.Г. Масариком).
Общество настоятельно подчеркивало необходимость укрепления связей с самой многочисленной американской колонией словаков и Словацкой Лигой в Америке. "Имея в виду служение словацкому делу и будущему самоуправлению Словакии правление Словацко-Русского общества намерено поддерживать постоянные контакты со словацкой организацией в Америке и идти рука об руку с представителями 800-тысячной словацкой заграничной колонии для достижения поставленной цели – освобождения словацкого народа от тяжелого гнета. С целью достижения взаимных шагов с сильной американской колонией Правление Общества выразило Словацкой Лиге (в связи с постоянным пребыванием в России ее представителей) пожелание более координированных политических действий словацкого движения в целом".
Общество постановило издавать независимый словацкий журнал, который бы освещал нужды и чаяния угнетенного словацкого народа.
Об отношении к чешскому национальному движению говорилось следующее: "Мы уже сейчас идем рука об руку с братским нам чешским народом с идентичными стремлениями, твердо веря в то, что наши совместные идейные цели в скором времени воплотятся на практике".
В заключение программного заявления на словацком языке утверждалось, что Общество Штура – первая и единственная организация словаков на всей территории России.
Ряд документов из фонда Савелова действительно свидетельствует о том, что Общество Штура уже в конце 1915 – начале 1916 г. развернуло активное содействие освобождению словацких военнопленных – активистов национального движения. Из переписки с начальником московского военного округа явствует, что речь шла о пятерке таких словацких деятелей, как Ян Янчек, Йосиф Грегор, Штепан Файнор, Йосиф Газарек, Ян Есенский (для них испрашивалось разрешение проживать в Москве). Относительно Яна Есенского хлопотали дополнительно, "особенно… профессор Квачала".
Руководство Общества Штура, придерживавшееся преимущественно всеславянской ориентации на платформе "всеславянского единства", стремилось добиться сохранения за Обществом права представительства интересов всех словаков в России. В начале 1916 г. в письме Савелову за подписью, видимо, заместителя председателя Общества В.А. Духая, последний писал: "В настоящее время 2–3 члена колонии стремятся провести идею с целью помешать Словацко-Русскому Обществу быть репрезентативным (для. – Е.Ф.) Словаков в России, нам же необходимо во что бы то ни стало удержать представительство и власть в наших руках, к счастию в правлении нет ни одного лица из оппозиции, к тому же я заявил, что организация Словацко-Русского общества признана и удостоена благодарности наивысшего славянского авторитета, государя императора, а поэтому Словацко-Русское общество является единственным "легальным" представителем Словаков в России". Далее в письме сообщалось, что "мы уже печатаем циркуляр, который будет разослан во все концы России, в нем заявлено, что Словацко-Русское общество – единственный представитель русских словаков, и что только чрез его посредство можно решать словацкий вопрос" (подчеркнуто мною. – Е.Ф.).
Кроме того, в письме Савелову содержалась "покорнейшая просьба указать в частном письме к господину военному министру, что три брата Дакснер, как известные славянофилы, уже освобождены, но лишь в пределах Воронежской губернии, нам же (они. – Е.Ф.) нужны в Москве". Автор письма Духай обосновывал свои просьбы следующим образом: "Само собой разумеется, что работы с каждым днем больше и больше, а работников мало, вот почему важно, чтобы названные лица, которые несомненно работоспособны – были в нашей среде и работали".
Из этого же документа (письма Духая) следует, что правление Общества привлечением нужных словацких деятелей рассчитывало обеспечить себе перевес над теми элементами в движении, которые придерживались чехословацкого единства и чехо-словакистской ориентации: "Если бы освобождение этих лиц удалось (в чем я ни на минуту не сомневаюсь), то Общество сразу имело бы перевес над оппозицией со стороны некоторых членов московской словацкой колонии" (выделено мною. – Е.Ф.).
В фонде Л.М. Савелова обнаружен весьма редкий (а возможно и единственный) документ эпохи. Имеется в виду перевод на русский язык "Меморандума Словацкой Лиги в Америке, выпущенного от имени американских словаков Венгрии" с оригинальными комментариями и обширными сносками В. Монастырева, переводчика и одного из активных деятелей Общества Штура (он входил также в Правление Общеславянских трапез). Не имеет смысла цитировать непосредственно текст Меморандума (от 10 сентября 1914 г.), так как этот документ уже присутствует (в переводе) в научном обороте и подвергался анализу в той или иной мере. Важнее остановиться на тех комментариях сопроводительного письма Монастырева к Савелову, которые проливают свет на общую расстановку сил в славянском движении в России того времени и на позицию одного из русских деятелей Общества Штура. Относительно славянских обществ в России В. Монастырев сообщал: "В наших руках 3 общества: "Общество Л. Штура", "Русско-хорватское общество памяти Ю. Крижанича" и "Общество православных чехославян". К этим трем безусловно присоединятся сербское и черногорское, организуемые о. архимандритом Михаилом. Таким образом, вне серии этих славянских обществ стоят только польское, словинское и малорусское, которые безусловно можно будет организовать при выдающейся энергии нашего организатора Ф.Ф. Аристова. Эти все славянские общества мы объединим в союз славянских организаций, возобновив деятельность закрывшегося в 1912 г. Общества "Славия".
Такую довольно радужную картину нарисовал в начале своего письма В. Монастырев. Однако в последующем абзаце реальность всеславянского движения выглядела не так однозначно: "Для успеха нашего дела крайне необходимо взаимное доверие, духовная и материальная поддержка, без этого наше дело не выдержит натиска и рухнет.
Духовная поддержка должна состоять не в общих, а в интимных собраниях единомышленников, а материальная, кроме деятельности Обществ, – еще в издании еженедельного журнала, но не чисто славянского (ибо славянский вопрос мало привлекает публику), а общелитературного со славянской струей" (подчеркнуто мною. – Е.Ф.). Именно это уточнение – "славянский вопрос мало привлекает публику" – рисовало более сложную расстановку сил внутри движения на платформе "всеславянского единства".