Думаю, дело в том, что Кирилл приспособился жить в детском доме, где всё по расписанию, каждую неделю шумные праздники, а Кирилл – звезда утренников. Там тебя обязательно похвалят, если ты наябедничаешь и подчеркнёшь, что ты не такой, как остальные, ты хороший.
Семь лет это прекрасно работало, а в семье так жить нельзя. В семье нужно быть собой и со всеми считаться. А Кирилл умеет делать всё только напоказ. Поэтому он постоянно рассказывает какие-то нелепые псевдошокирующие истории, когда мы идём вместе куда-нибудь. Что-то подсмотренное по телевизору в детском доме, допридуманное и рассказывающееся громким голосом с большими глазами, мол, вот я вас сейчас удивлю, какой случай знаю…
Нет, нельзя Кириллу в школу в этом году.
Много работы с ним предстоит. Причём работы не такой, как с Галей. У Гали с личностью было всё в порядке, не хватало только кругозора и соответствующих возрасту знаний-умений. А у Кирилла всё наоборот – со знаниями и умениями всё хорошо, а вот личность так глубоко спрятана, что достать её будет делом нелёгким. И ещё нужно придумать, как это правильно сделать.
Сегодня ставила Нину на учёт в поликлинику и выслушала от участкового педиатра сполна.
– Ооо, это какой у тебя уже? Седьмая? Ужас! Ну понятно, вы надеетесь, что вам квартиру дадут… Что значит не полагается, быть такого не может – семеро детей, должны дать! Ты только честно мне скажи, сколько тебе платят за каждого? Нет, ну честно, может, и мы сейчас пойдём наберём себе детей… Ооо, да тут столько диагнозов… Ну ты на себя взвалила, конечно… Но Кристинка у вас хороша, ты принеси её как-нибудь, мы полюбуемся…
Всё это врач говорила сплошным потоком, развалившись за столом, а я сидела напротив с Ниной на руках и, пропуская половину вопросов мимо ушей, отвечала медсестре даты рождения всех своих детей, потому что ей нужно было занести их в какой-то журнал.
9 июля 2015 г.
Хочется отдельно написать про Галю.
Очень мне она нравится сейчас. Лёгкая, мягкая, приветливая, обязательная, аккуратная, весёлая, необидчивая, активная и добрая. Но не бесхарактерная.
Ей не приходится напоминать про занятия. Бывает так, что утром все дети ещё шумно играют, а Галя в стороне уже сидит, переписывает один из своих текстов. Как правило, безупречно, без единой ошибки и помарки.
В плане занятий Галя самая обязательная из всех наших детей сейчас. Знает свою дневную порцию уроков, если по каким-то причинам не удаётся всё сделать – переживает. Приходится мне говорить: "Да ладно, Галя, сегодня можно отдохнуть".
Если освободится пораньше, играет тихо сама с собой (в школу или с куклой-малышом, или в Лето), чтобы никому не мешать, или складывает в комоде аккуратно свою одежду. Единственная, кто ладит со всеми детьми. Со всеми может договориться, но командовать собой (как Кирилл) не даст. Скорее найдёт компромисс, который всех устроит.
Если мне нужна помощь с Кристинкой или с Ниной (например, посидеть-приглядеть в ванной) – прошу Галю, потому что она отзывается с радостью и делает своё дело идеально. С радостью берётся проверить у Кирилла чтение и решение примеров в десятке.
С удовольствием гуляет на площадке. Подружилась с кучей детей, всех знает по именам и отлично ладит.
Но больше всего нас с мужем удивляет то, как ловко Галя залезает на разные турники, канаты, легко преодолевает высокие горизонтальные лестницы. Никто из наших детей, кроме неё, этого не может.
А на днях Галя попросила у какого-то мальчика подростковый двухколёсный велосипед (она никогда не каталась на велосипеде) и через пять минут уже научилась на нём кататься.
Вспоминаем, какая неуклюжая и нескладная Галя была в прошлом году. Походка как у медведя, вечно спотыкалась и падала на ровном месте. А теперь другое дело! Главное, мы ведь ничего специально не делали. Как-то сама собой эта ловкость и сила у неё появилась.
13 июля 2015 г.
На выходных к нам приезжала моя мама.
Мы очень волновались, понравится ли ей у нас и как будут вести себя дети. Несмотря на плохую, хоть и с просветлениями, погоду, всё прошло отлично.
Мама, по её признанию, была приятно удивлена нашей квартирой. Она представляла, что у нас тут тесно и кругом дети-дети-дети, шум-гам-тарарам. А оказалось, вполне уютно, и дети чинно играют и занимаются своими делами по разным комнатам.
Приезд бабушки был принят с восторгом. Я боялась, что дети ей шагу не дадут ступить, будут маячить и нависать, но они вели себя на удивление спокойно. Вадюша всё время норовил залезть бабушке на колени, но он – её любимец, ему можно.
Кирилл выпячивал себя, как только мог. Если бабушка кого-то за что-то хвалила, он тут же подбегал и говорил, что тоже всегда так делает. Пробовал копировать поведение Вадима и Тимура, вплоть до того, что начинал повторять недавние рассказы последнего. Но я предупредила маму, что он может так себя вести, и она была готова правильно на это реагировать.
Я волновалась, что Нина закатит свой вечерний концерт, и приняла все меры, чтобы этого не случилось. По вечерам она любит устроить истерику из-за какого-нибудь пустяка.
Но в этот раз, как только Нина пыталась придумать, за что зацепиться, я переключала её внимание, а потом желала спокойной ночи и выключала свет. Оба раза Нина заснула спокойно и без кривляний.
Мама сначала как будто терялась рядом с Ниной. Наверное, представляла, что увидит нечто ужасное или отталкивающее, но когда стало ясно, что Нина – обычная задорная девочка, не требующая постоянного присмотра (коляска уже несколько дней пылится в углу, Нина совсем ей не пользуется, а ползает по дому на четвереньках), мама расслабилась.
Погода стоит совсем не июльская, всю ночь и утро лил дождь, но в моменты просветления нам удалось сходить погулять и показать маме, какие красивые здесь места.
14 июля 2015 г.
Вечером отправила старших на охраняемую площадку возле дома, а сама с младшими и Ниной пошла на небольшую детскую площадку неподалёку, где есть удобная горка с металлическим покрытием.
Сначала мы с Ниной смотрели, как катались Вадим, Кристина и другие дети. Потом Нина стала страдать, тоскливо виснуть на коляске и я, недолго думая, решила выпустить её на горку.
Нина ужасно обрадовалась, стала забираться по лестнице на четвереньках, иногда для скорости помогая себе подбородком, а потом лихо съезжать вниз с криком: "Я лечууу! Вот здоровоо!"
Так и гуляли, пока не начался дождь.
16 июля 2016 г.
Вадим почти допил курс "Пантогама". Это были ужасные дни. Да, он стал лучше говорить и, возможно, соображать. Моя мама моя вообще от него в восторге и называет своим любимчиком. Но ведёт Вадим себя просто ужасно. Часто истерит и снова начал кусать других детей.
Пример истерики.
Ходит и стонет, что хочет рисовать. Сажаю на кухне рядом с собой, чтобы не разрисовывал фломастерами стены квартиры. Садится, начинает чиркать по листу сначала нормально, потом резко, ломает фломастер, кричит, что не будет рисовать, всё разбрасывает и ложится под стол.
И так во всём, за что бы он ни взялся. Обязательно настанет момент, когда что-то его взбесит, и Вадим либо упадёт навзничь на пол, либо убежит вдаль с криком и будет кататься и орать в своей комнате.
Если разрешить ему играть с другими детьми – рано или поздно начнёт всех толкать, наваливаться, веселясь от их возмущения. Приходится забирать Вадима к себе на кухню или отправлять играть самостоятельно в его комнату. Когда уже совсем разбешивается (на днях выломал дверь шкафа-купе просто так), сажаю на стул рядом с собой и долго не отпускаю никуда.
Стал плохо спать.
Завтра запишусь на очередной приём к невропатологу. Буду молить о спасении. Очень выматывает такое поведение.
18 июля 2015 г.
У нас тут в пяти минутах ходьбы есть красивое искусственное озеро с живописным рогозом у самой воды, утками и сосновым лесом на противоположном берегу. Очень люблю гулять до него и возвращаться другой дорогой обратно домой.
Идём по дорожке. Вдруг Кирилл перешагивает бордюр и делает несколько шагов по траве.
Я говорю: "Кирилл, трава мокрая после дождя, сейчас все ботинки будут грязные". Кирилл снова идёт по дорожке, а я продолжаю везти Нину в коляске.
И вдруг я думаю, что если бы Нина шла рядом, то она точно лезла бы в мокрую траву и не слушалась, очень это в её характере. Тогда я с размаху съезжаю коляской в траву и начинаю ругаться на Нину, мол, ты куда, трава мокрая, сейчас все ботинки испачкаешь!
Нина хохотала и визжала от восторга! Вот так, пока гуляли, я несколько раз завозила её то в траву, то в лужу, ругала и обещала пожаловаться папе.
А вечером, когда мы вернулись домой, Нина просила снова и снова рассказывать ей, как она сегодня не слушалась и в траву убегала.
20 июля 2015 г.
Вчера разговаривали с подругой о воспитании детей, и я вдруг поняла, что веду себя с ними как Мэри Поппинс.
То есть как "загадочная молодая дама с решительными манерами".
Я считаю себя строгой мамой. Не суровой, не сердитой, не злобной, а именно строгой. Если я сказала, что будет вот так, то спорить бесполезно.
Когда папа на работе, дома главная я, и у детей сомнений в этом быть не должно. Надо понимать, что если такая орава хоть на секунду усомнится, кто здесь вожак, – это будет катастрофа.
Поэтому первым делом я приучаю новеньких к тому, что очень важно слушать, что я говорю, и очень важно думать перед тем, как что-то сказать. Воспитывается это во всяких мелких ситуациях.
Например.
Дети пишут в прописях. Слышу – болтают и отвлекаются. Говорю: если ещё раз услышу, как кто-то разговаривает, заберу тетрадь. И, бывает, забираю. Отдаю только на следующий день.
Но для моих детей пропустить целое занятие – обидное наказание. В следующий раз уже не болтают, пока не допишут до конца.
Или ещё пример. После обеда раздала петушков на палочке. Предупредила: кто будет кусать леденец зубами, тот больше такой не получит, потому что это очень портит зубы. Кое-кто не обратил внимания на мои слова и в первые же минуты обкусал петушка. С тех пор, когда остальным детям я даю петушков на палочке, этот ребёнок получает барбариску. Ребёнок раскаивается и обещает, что больше никогда не станет так себя вести, я сочувствую, но ещё пару недель петушка ему не видать, потому что я предупреждала, а он не послушал.
И так во всём.
Но я и сама стараюсь очень внимательно относиться к тому, что говорят дети. Новые дети часто говорят не подумав, бывает даже, совсем не то, что хотят сказать на самом деле. И с этим тоже нужно разбираться.
Например, я включаю всем мультфильм, который было решено смотреть большим количеством голосов. Детей много, договориться непросто, обязательно будут недовольные. Кое-как определились, включаю. Тут Нина кричит, что она уже это один раз смотрела и больше не собирается. Переспрашиваю: точно не будешь смотреть? Точно. Тогда я спокойно уношу Нину из комнаты, и на полпути она кричит:
– Эй, куда! Я тоже хочу смотреть!
– Ты же сказала, что не будешь?
– Я пошутила…
Или во время полдника Нина говорит, что не хочет чай. Я отношу кружку обратно на кухню, а она потом возмущается, куда делся её чай.
– Ты же сказала, что не хочешь?
– Ну, я ведь просто так сказала!
В том случае, если ребёнок брякнет что-то не подумав, я всегда оставляю ему возможность исправиться, но обязательно проговариваю: нужно думать, что говоришь, ведь окружающие тебя слышат и будут действовать соответствующе.
Очень важно не делать никаких резких движений. У детей не должно быть ощущения, что им досталась злобная мать. Наоборот, они должны чувствовать справедливость ситуации. Обычно я даже голос в таких случаях не повышаю.
Если ребёнок протестует, не хочет смиряться с наказанием, то я всегда спокойно разговариваю с ним о том, что он тоже станет родителем. Спрашиваю, как бы он поступил в этой ситуации на месте мамы или папы. Мы говорим о том, что если я сейчас не накажу его, как обещала, то другие дети тоже станут делать всё наоборот, и тогда мама перестанет быть мамой, а будет просто какой-то тётенькой, которую никто не слушает. Как правило, дети соглашаются, что всё верно и по-другому поступить было нельзя.
Если отношения между родителями и детьми складываются не только из условий и наказаний, хватает времени и на то, чтобы подурачиться, поваляться в обнимку, потанцевать, почитать сказки или смешные стихи, то постепенно дети привыкают и понимают всё с полуслова. И уже не приходится повторять по два раза, а тем более кого-то наказывать.
Конечно, бывают дети, с которыми любые правила работают слабо. У меня из семи таких двое. С ними приходится быть строже, когда-то и зубами щёлкнуть, чтобы привести в чувство. Но пока большую часть времени мне удаётся быть главным дирижёром в этом оркестре.
21 июля 2015 г.
Когда я только привезла Нину домой, она на любые попытки ей помочь грозно кричала:
– Я вам не малышка!
А теперь, когда я выношу её из ванной, Нина просит:
– Мама, заверни меня как малышку!
Это значит, нужно одно полотенце как платочек намотать на голову, а вторым большим всю Нину запеленать. Заверну её так, покачаю, разговариваю с ней как с маленькой Кристинкой.
Сначала Нина хохотала. Резко разворачивалась, мол, хватит тут цирк устраивать. А потом всё дольше и дольше так оставалась. А сегодня уже и разворачиваться не хотела, просила ещё её качать.
Чем ближе я узнаю Нину, тем больше поражаюсь, какая она ранимая и тонко организованная девочка. И тем страшнее мне представить, как эта крошка пережила такое количество операций.
Очень трогает, как она внимательно ко мне относится. Всегда обратит внимание на новую одежду, на перемену в причёске, похвалит духи.
И я часто думаю о том, как угадала с дочкой. Просто невероятно!
* * *
Долго думала, стоит ли писать об этом.
Решила, что нужно.
Только сейчас, когда Нина уже дома и стало ясно, что это совершенно наша девочка, я могу признаться в том, насколько страшно было принять решение взять её в нашу семью. Признайся мы раньше – нас стали бы отговаривать изо всех сил.
Я даже мужу боялась рассказать, насколько мне страшно, чтобы не пошатнуть его робкую уверенность в том, что меня никакими Нинами не испугать.
Кажется, что страх – это неуверенность в собственных силах. Так оно и есть. Но как можно рассчитать силы при принятии такого решения? Никак. Это большой риск. И я никому и никогда не смогу сказать – да ладно, чего там, мы тоже сначала боялись, а теперь всё отлично!
Тут не угадаешь.
Единственной моей поддержкой в то сложное время были беседы с родителями детей-инвалидов, которые уже решились на подобный шаг. И они тоже были очень осторожны и не уверены во мне. Но, разговаривая с ними, я внутренне успокаивалась. Обычные люди. Да, бывает непросто, но не мучаются, а просто живут. Значит, и я смогу.
И всё-таки настал момент, когда нужно было принять окончательное решение. И от ужаса я не могла спать. Было так мучительно и невыносимо страшно – до тошноты, до слёз. "Отстаньте от меня, я не могу больше думать про это!"
Принять решение помогло понимание, что как бы нам ни было страшно, нас двое и у нас всё хорошо. А вот насколько страшно маленькой беспомощной девочке – даже представить невозможно! Что у неё впереди? Чего мы боимся? Сами себя?
Тогда мы ещё раз спросили друг у друга: ну что, берём? Берём.
И после этого стало так спокойно и хорошо! Решение принято, можно выдохнуть.
Мы всё решили ещё перед знакомством с Ниной.
Мы всегда принимали решение перед знакомством с ребёнком, основываясь на известной информации о нём и фотографиях. Иначе от страха и волнения я бы не смогла подписать согласие ни на кого из наших детей. Кроме Кристинки.
Накануне знакомства с Ниной я тоже очень сильно волновалась. Но как только увидела и услышала Нину, сразу успокоилась и больше уже не сомневалась, что это наша дочка.
24 июля 2015 г.
Сходили с Вадимом к невропатологу.
Ставит ему теперь к гиперактивности и дефициту внимания аутичные черты.
Врач задавала ему вопросы, Вадим опять нёс околесицу, просто смесь своих впечатлений.
– Вадим, с кем ты сегодня пришёл?
Вадим:
– Я поеду на автобусе к бабушке, самокат фиолетовый, можно прыгать на фонтане и промокнуть…
Если сын не заинтересован в беседе, он просто начинает говорить о том, что интересует его самого, о собственных ярких впечатлениях. И не обращает внимания на то, что спрашивают его вовсе не об этом.
Но если Вадим сам что-то спросил, он внимательно слушает ответ и дальше нормально строит диалог. Он воспринимает только то, что его интересует, а если ему пытаются что-то навязать, просто выключается.
С папой Вадим почти всегда разговаривает нормально, слышит его и отвечает как человек. Но папа – самая значимая фигура для Вадима с давних пор.
Ещё Вадим обожает рисовать, возиться с пластилином и конструктором, но не реагирует на схемы или попытки показать, как что-то слепить или нарисовать. Иногда он сам строит большие, строго симметричные, очень логичные башни или дома, и мы удивляемся. Но очень часто, когда мы с ним садимся строить и я пытаюсь что-то показать, он начинает всё ломать и корчить из себя дурака. В последнее время у него появилась привычка издавать звук, будто его рвёт – таким образом Вадим выражает удивление или просто веселится.
Назначили на месяц "Глиатилин". В сентябре будет повтор "Фенибута". Наблюдаем.
Несмотря ни на что, нам всё время кажется, что прогресс есть, развитие происходит. Не теряем надежды, что Вадим перерастёт эту гиперактивность. Дозреет до понимания каких-то вещей, внимательнее будет относиться к объяснениям.
А пока он самый сложный ребёнок из всех наших. Мы никогда не знаем, как поведёт себя Вадим в поездках, магазинах, гостях и на всяких мероприятиях, не начнёт ли истерить и кататься по полу. Повода для этого обычно никакого не надо и предотвратить такое поведение тоже пока не получается. Но бывает, что мы берём его куда-то, готовясь к худшему, а сын ведёт себя спокойно, как обычный мальчик.
Вечером мирно разговаривали на кухне с мужем, и вдруг я услышала из соседней комнаты диалог между Ниной и Кириллом (старшие ушли гулять).
Нина подползла к закрытой двери в комнату мальчиков и попросила Кирилла открыть ей. Кирилл из коридора небрежно ответил: "А "пожалуйста" где?", "А по имени ты меня не назвала…" Нина и так, и эдак просила, но Кирилл придумывал всё новые требования и не двигался с места.
Я слушала и закипала. В конце концов, что называется, забрало упало, и я влетела в комнату и стала орать.
Да, в гневе я ору так, что даже голос садится. Потом сожалею и придумываю, как можно было поступить умнее, но это потом.
Кирилл долго не понимал, чего я разошлась. А я попросила его залезть, как Нина, с пола на стул и кровать, а главное, подползти к двери и открыть её. Кирилл отказывался ползать, ревел и говорил, что он больше так не будет.