Что ни письмо – пусть в нем 20, 40, 150 строк, – то судьба человеческая, свидетельство духовного роста советских людей, показатель их глубокого понимания политики партии, своей роли в ее осуществлении.
Рассказывая о таких письмах, уместно, думается, вспомнить о дружеской переписке, которую около полувека назад вел М. Горький с рабочими корреспондентами. В то время рабкоры полагали, что главное для них – подмечать негативное в нашей жизни, вынося на суд общественности то, что мешает продвигаться вперед. И коль скоро их письма появятся на страницах прессы, то можно не сомневаться – недостаткам будет положен конец. А вот показ положительных явлений советской действительности якобы не их дело. Писатель утверждал, что нельзя отрывать одно от другого, что нужно травить все негодное и в то же время учить на хороших примерах. "0 чем же рабкорам следует писать больше – о хорошем или плохом? Я – за то, – советовал М. Горький, – чтоб писали больше о хорошем. Почему? Да потому, что плохое-то не стало хуже того, каким оно всегда было, а хорошее у нас так хорошо, каким оно никогда и нигде не было. Темное кажется темнее потому, что светлое стало ярче. Я не преувеличиваю действительности, не глух, не слеп… Само собой разумеется, что плохому должна быть объявлена война беспощадная, на уничтожение" (М. Горький. Собр. соч. в 30-ти томах, т. 24, с. 299).
Вскоре Алексею Максимовичу пришлось вновь взяться за перо, чтобы ответить на поступившие к нему письма. "Кое-кто из товарищей поняли меня так, как будто я советую писать только о хорошем, только о тех достижениях рабоче-крестьянской власти, которыми она может вполне законно гордиться… Нет, писать о плохом необходимо… Но… чем заметнее будет подчеркнуто, ярче рассказано хорошее, – тем яснее будет видно "плохое", тем постыднее покажется оно" (там же, с. 304–305). Жизнь подтверждает справедливость этих слов.
Высокой сознательностью, хозяйской заботой об умножении народного богатства было продиктовано письмо в редакцию рабочей семьи Трухиных. Оно называлось "Будем бережливыми!".
Нас четверо, – говорилось в письме, – отец семейства Иван Георгиевич Трухин, токарь механического завода № 2 Главмоспромстройматериалов, награжден недавно орденом Трудовой Славы, коммунист, вступил в партию в 1943 году под Витебском, хозяйка дома Александра Григорьевна, грунтовщица хромового кожевенного завода; старший сын, Валерий, шофер; младший, Виктор, слесарь, работает вместе с отцом, комсомолец. Живем в двухкомнатной квартире, которую дал завод. Как видите, все взрослые, все работаем – в семье достаток. Конечно, заработку, расходам счет ведем, без этого нельзя…
Семья Трухиных писала о том, что сердцу и уму человека труда, собственными руками создающего достаток в своем доме, в стране, близок, понятен призыв партии поднимать качество работы, по-хозяйски относиться к использованию оборудования, материалов, государственных средств, соблюдать строжайший режим экономии. Иных путей достижения высоких показателей, нужных всему народу, каждому советскому человеку, нет. Это Трухины знают по собственному опыту: важно не только хорошо потрудиться, но и сберечь сделанное. Таков закон жизни каждой семьи и всей страны. Авторы письма рассказали о том, что предпринимают коллективы предприятий, где они работают, для усиления режима экономии, о достигнутых результатах.
Но вот окончена смена, мы возвращаемся домой, – писали далее Трухины, – подходит человек к лифтам и нажимает сразу кнопки обоих подъемников – едет в том, что быстрее спустился.
А второй лифт? Его кто-то вызвал снова на верхний этаж, пустая кабина направляется туда, электроэнергия пускается на ветер. Наш квартирный счетчик в это время не крутится.
А счетчик общенародный, государственный? Он точно указывает размер бесхозяйственности. Бывает, семья смотрит телевизор, а в кухне горит свет. Тут уж, правда, крутится личный счетчик. Да велика ли потеря для семейного бюджета? Четыре копейки за киловатт-час – гроши. Электроэнергия у нас дешевая, цена за нее не повышается, но это не значит, что она – подарок природы. Надо строить электростанции, добывать для них топливо. Дешев газ – 16 копеек с человека в месяц, вот и кипит чайник на плите, пока о нем кто-нибудь не вспомнит.
Привычка к бережливости воспитывается с детства. Сейчас дети в семьях не знают того, что вынесло старшее поколение, и это очень хорошо. Для этого мы работаем, стараемся. Плохо другое: не всегда сыновья, дочери умеют, хотят беречь наработанное и старшими, и ими самими, молодыми.
Скажем еще о хлебе, который тоже очень дешев у нас. От дедов, прадедов идет в нашей семье обычай беречь хлеб, чтобы крошки не пропало. Мы никогда не покупаем лишнего – ни белого, ни черного, корку горелую не бросим. И как же обидно, больно становится, когда вдруг видишь в мусорном баке выброшенную чьей-то легкой рукой половину батона. Это же преступление!
Нельзя нам нигде терпеть бесхозяйственность – ни на работе, ни дома, нельзя обкрадывать самих себя. Чтобы сказать об этом, мы и написали в газету.
Искреннее, на большом жизненном опыте основанное, это письмо (оно было напечатано в сборнике "Азбука нравственности" издательством "Молодая гвардия", к сожалению, без ссылок на первоисточник – "Вечернюю Москву") вызвало много откликов, положило начало новой газетной рубрике, так и названной – "Будем бережливыми!". Примечательно, что вслед за Трухиными авторы писем обстоятельно, с фактами в руках рассуждали о том, как много есть резервов экономии и на производстве, и в быту.
Разумеется, не каждое письмо в редакцию способно вызвать желание читателей продолжить разговор по затронутой в нем теме. Далеко не всегда почта приносит письма, требующие от газетчика лишь увидеть в них "первый импульс". На почту рассчитывай, да сам не плошай, проявляй инициативу, ищи тему, ищи автора! Придерживаясь этого золотого правила, "Вечерняя Москва" устроила немало, как мне думается, полезных обсуждений, в том числе под рубрикой "Авторитет квитанции – авторитет фирмы". Присутствуя на встрече молодежи с Героем Социалистического Труда машинистом-инструктором метрополитена А. Беловым, сотрудник редакции не пропустил мимо ушей вскользь высказанную мысль: А. Белов посетовал, что служба быта работает отнюдь не с такой точностью, аккуратностью, как метро, где он и его ученик водят поезда по секундному графику. "Наш бы график да ателье, прачечным, – с улыбкой заметил машинист. – Есть в квитанции срок, так изволь соблюдать его: ведь не секунды мы тут теряем, а часы, дни".
Редакция пригласила А. Белова высказаться по этому поводу на газетной полосе, и вскоре "Вечерка" опубликовала его письмо "Авторитет квитанции – авторитет фирмы". В нем отмечалось, что в Москве основательно взялись за улучшение службы быта: вкладываются значительные средства, строятся фабрики-прачечные, химчистки, ремонтные заводы, предприятия оснащаются новой техникой. Однако новые здания, новая техника принесут желаемую пользу только в руках умелых, добросовестных людей.
Думается, – писал А. Белов, – всем нам, жителям Москвы, ставящим перед собой задачу превратить родной город в образцовый, коммунистический, пришла пора взглянуть на свои отношения со службой быта с позиций высокой требовательности, помочь поднять работникам этой службы свою коллективную и индивидуальную ответственность перед населением И верно: в сфере обслуживания ни в какие сметы, планы не уложишь доброе отношение к клиенту, вежливость, отзывчивость, стремление и умение сделать посещение ателье, мастерской и полезным, и приятным. Все это не требует дополнительных затрат, но, несомненно, отражается на работе службы быта, а если взглянуть более широко, то и на стиле, тоне отношений людей в городе…
Редакция получила сотни откликов. Каждую неделю давались подборки писем: где-то плохо сшили платье, или нагрубили, или отказались дать книгу предложений и жалоб, или заставили без толку приходить несколько раз… Регулярно сообщалось о принятых по этим сигналам мерах. Было подготовлено несколько бесед с руководителями фирм службы быта, рассказавшими, что предпринимается для улучшения деятельности предприятий. Месяца через два поток критических сигналов уменьшился. Завершила рубрику "Авторитет квитанции – авторитет фирмы" беседа с заместителем председателя исполкома Моссовета, поделившимся своими соображениями о том, как и где будут осуществлены предложения авторов писем, обрисовавшим завтрашний день службы быта.
Положив конец этой рубрике, редакция не сложила и не собиралась складывать с себя полномочий общественного контролера деятельности предприятий сферы обслуживания. Также полномочия возлагает на "Вечерку" читатель, постоянно обращающийся в редакцию с письмами о работе ателье, прачечных, химчисток, мастерских, парикмахерских. В основном читательскими письмами поддерживается жизнь многолетней рубрики "Как вас обслуживают?", материалы которой и критикуют недостатки, и распространяют лучший опыт, воздавая должное и передовикам, и недобросовестным работникам. Вместе с тем в дополнение к ней периодически – на месяц-другой – создавались подрубрики, схожие с той, что получила название "Авторитет квитанции – авторитет фирмы". Схожа с ней и кампания, акция, как принято говорить в редакции, проводившаяся под девизом "Служба быта: четкий ритм – гарантия сроков и качества". Начата она была письмом группы передовиков Дома моды Ждановского района, напечатанным на первой странице "Вечерки" и продолженным на второй корреспонденцией об организации труда этого коллектива. Устраивались и заочные читательские конференции: "Услуга приходит на дом", "Приемный пункт – представитель фирмы услуг". Подрубрики, кампании, акции, как правило, вызываются редакционной почтой, злобой дня. Они расширяют, углубляют многие русла, в которых протекает деятельность редакции в течение ряда лет, постоянно приковывают внимание общественности к тем или иным сторонам важных проблем. В известной мере это отражается на редакционной почте, дает движение старым, так и хочется сказать "вечным", темам, обогащая их новыми, актуальными мыслями и фактами. Так, письмо Трухиных помогло газете поднять более глубокие пласты постоянной темы "Вечерней Москвы" – экономить в большом и малом, показать, как важно быть рачительным хозяином не только в работе, но и в быту. Письмо А. Белова, отклики на него оттеняли значение работника службы быта даже в период, когда предприятия этой службы насыщены техникой, т. е. в современных условиях, призывали поднять ответственность людей на порученное им важное дело, освещали положительное и отрицательное в деятельности тех или иных коллективов, способствовали распространению хорошего опыта, помогали в борьбе с недостатками.
Не стану безапелляционно утверждать, что, прочитав публикацию под рубрикой "Авторитет квитанции – авторитет фирмы" или под другой, подобной ей, все коллективы сразу и окончательно избавлялись от того, что вызывало нарекания в их деятельности. Сколь легко и просто было бы тогда покончить с недостатками! Ни на простоту, ни на легкость в редакции никто не рассчитывал. Но вряд ли кто станет утверждать, будто постоянное внимание газеты, общественности не принесло отрадных результатов. По письмам, сигнализирующим о конкретных недостатках, всегда принимаются меры. Это важно само по себе, но это далеко не все, этим редакция обычно не удовлетворяется. В подтверждение приведу пример, обратившись к рубрике "Наши дома нам и беречь".
Редакционная почта приносит немало писем для этой рубрики, которая особенно активно ведется в периоды общегородских смотров состояния жилищного хозяйства, подготовки к зиме. Получили мы письмо и жителей дома на Плющихе. О тех недостатках, о которых оно рассказывало, сообщили в газете под заголовком "Зима спросит строго", опубликовали ответ заместителя председателя райисполкома о принятых мерах. А через некоторое время выступили вновь.
Прежде речь шла о конкретном доме, отмечала газета. Следовало ожидать, что тревожный сигнал не останется без внимания руководителей жэка, поможет им сделать правильные выводы, перестроить работу. Однако этого не произошло. И вот новые жалобы из других домов. Редакция надеется, что такое отношение жэка к жалобам и заявлениям жителей серьезно насторожит исполком районного Совета.
Это постоянная позиция "Вечерки": письмо читателя – повод не только для устранения названных им недостатков, но и для самокритичной оценки своей работы коллективом, его руководителями, несущими ответственность за порученное дело. С таким расчетом ввела "Вечерняя Москва" и рубрику "Как дела, автолюбитель?". Вызвана она была также редакционной почтой, но началась не письмом читателя, а интервью с начальником объединения "Мосавтотехобслуживание", который, как мы и ожидали, нарисовал довольно-таки радужную и весьма далекую от действительности картину. Это интервью редакция сопроводила всего-навсего "коротким послесловием". Мы предоставили, говорилось в нем, слово руководителю службы автосервиса. Но многие москвичи имеют свой опыт пользования услугами станций. Как пишут в редакцию некоторые автолюбители, они предпочитают московским станциям ту, что, например, в городе Чехове. Очевидно, многое еще нужно улучшать и совершенствовать в работе столичного автосервиса, брать на вооружение опыт лучших коллективов. Какие станции Москвы, по вашему мнению, работают хорошо, а какие плохо, спрашивала редакция читателей; есть ли новшества, которые следует перенять и внедрить в столице; каков должен быть распорядок работы станций?
И пошли письма! За несколько дней их число достигло 600. Рабочие и инженеры, врачи и учителя, профессора и академики, писатели и артисты откликнулись на это интервью. Газета напечатала несколько обзоров и репортаж "Кому выгоден дефицит?" – о запасных частях для автомашин. Замечания и предложения, высказанные автолюбителями, обсуждались на открытом партийном собрании в автоцентре "Жигули". Именно на этом собрании несколько передовых бригадиров приняли на себя обязательство работать под девизом "Гарантируем отличное обслуживание". Бюро Советского РК КПСС и коллегия Главмосавтотранса поддержали это начинание, а газета проинформировала читателей и о партийном собрании, и о том, что у передовых бригад нашлись последователи. Как нередко случается, читатели внесли поправки в первоначальные планы редакции, расширили тематику рубрики. Например, письмо об этике водителя вызвало более 300 откликов – об отношениях шоферов и пешеходов, их поведении, взаимопомощи, об организации уличного движения в городе.
Я не помню случая, чтобы читатели не откликнулись на просьбу редакции совместными усилиями проверить деятельность предприятий сферы обслуживания, – в улучшении ее заинтересованы все. Но было бы непозволительно журналистам, уповая на читательскую активность, действовать по шаблону, не утруждать себя поисками все новых форм и методов упрочения контактов с москвичами. Поиски не остаются незамеченными, и добрые семена дают всходы.
Как-то сотрудник "Вечерки" отправил сам себе 100 писем. По правилам, местное письмо, опущенное в ящик до 10 часов утра, должно дойти по назначению в тот же день. Некоторые из 100 писем шли три дня. Анализ "самопочты" показал, в каких ящиках начинается сверхдолгий путь писем, какие отделения связи плохо выполняют свои обязанности. Результаты анализа легли в основу корреспонденции "Оранжевые иллюзии" (почтовые ящики для местных писем окрашены в Москве в оранжевый цвет).
Но что такое 100 писем? Капля в огромном океане столичной почты. Выводы "Вечерки" без труда можно было оспорить, ссылаясь на какие-то случайности, которые, дескать, не касаются основной массы корреспонденции.
Наши предположения оправдались, когда из редакции позвонили на почтамт и сказали о готовящейся статье. "А нельзя ли предварительно познакомиться с ней?" – спросили на почтамте. Редакция не без "умысла" согласилась. Когда знакомство состоялось, там с облегчением вздохнули и даже упрекнули нас: "Ну, какая же это массовая проверка? Всего 100 писем!"
Мы не стали скрывать упрека связистов, повторили его в корреспонденции "Оранжевые иллюзии" и пригласили читателей устроить действительно массовую проверку. Попросили их: присылайте, пожалуйста, контрольные письма в редакцию, обозначив в них номер ящика, куда опущен конверт, и время отправления с точностью до минуты. На обращение откликнулись сотни добровольных помощников. Многие указывали свою профессию, возраст, хронометраж, что к нам московские письма шли гораздо больше одного дня. Нам написали рабочие и ученые, врачи и студенты, педагоги и школьники – представители всех слоев населения, причем далеко не все авторы были обижены почтой – людьми двигало желание принять участие в общественно значимом начинании "Вечерки".
Тут-то вдруг и обиделись на почтамте и в Министерстве связи: были гневные телефонные звонки, раздраженные письма на официальных бланках. Редакцию это, естественно, не остановило, и в газете появились обзоры писем, построенные на многочисленных и убедительных фактах. Тогда проверку провело само Министерство связи СССР. Выводы специалистов совпали с нашими. Министр связи прислал в редакцию ответ, рассказал о мерах, которые ускорили движение писем. Так, начав со 100 писем самой себе, "Вечерка" сделала доброе дело, укрепила контакт с читателями.
В "Оранжевых иллюзиях" все было бесспорно: существуют правила, регламентирующие работу почты, и их надобно соблюдать. В споре со связистами, поначалу впавшими в амбицию и пытавшимися защитить честь мундира, по существу спора же было: правила-то написаны именно для них, и в тех правилах все ясно.
Но жизнь города рождает немало проблем, взгляд на которые, пути решения которых не всегда однозначны, вызывают различные суждения. Раз так, то в городской вечерней газете вполне уместна рубрика "Ваше мнение?". Зачастую спорам на газетных страницах предшествуют и сопутствуют дискуссии в самом редакционном коллективе, как произошло это, в частности, при обсуждении письма продавщицы магазина, появившегося затем в рубрике "Ваше мнение?".