Проблема касалась торговли и была давняя и насущная: еще нередки очереди у прилавков, касс магазинов. Письма об этом периодически встречались в редакционной почте. Печатая их, выступая со статьями, корреспонденциями, фельетонами, "Вечерка" вносила свой вклад в улучшение обслуживания москвичей. Так что ничего нового, тем более спорного в самой теме не было. Давала право на рубрику "Ваше мнение?" постановка вопроса в письме продавщицы, история которого сходна с историей обращения в газету машиниста метро А. Белова. В обоих случаях дала о себе знать инициатива редакции в поиске тем, авторов, активная позиция в формировании нашей почты.
Корреспондент "Вечерней Москвы" по сигналу читателя отправился в магазин, чтобы проверить справедливость жалобы. Пришел он в час бойкой торговли, в час "пик"; действительно, факт налицо – у касс собрались очереди. После бесед с руководителями магазина, кассирами, продавцами, покупателями накопилось достаточно материала для корреспонденции о недочетах и, будем справедливыми, некоторых достоинствах в организации труда коллектива большого магазина самообслуживания. Корреспонденция была бы написана и напечатана, если бы к нашему сотруднику не обратилась напоследок продавщица, проработавшая тут долгие годы. По всему было видно, что она не оправдывала недочеты в своем деле, переживала, когда оно не ладилось, хотела, чтобы все шло хорошо. Это естественно для добросовестного работника. Короче говоря, беседа затянулась и наконец подошла к тому, что показалось журналисту оригинальным, хотя и спорным. "Напишите все, о чем мы говорили, – предложил он продавщице. – Может получиться интересное письмо".
Собеседница сначала отнекивалась, ссылалась на то, что никогда в газеты не писала, что ее дело – хорошо торговать, а писать – это уж увольте. Пришлось потратить немало сил, чтобы переубедить ее, и вскоре она принесла в редакцию полторы странички своего, как она сказала, сочинения. Я прочитал его – мысли действительно были стоящими, наблюдения точными, но автору требовалось помочь логично изложить их, исправить кое-какие огрехи, сохранив "изюминку" письма. Квалифицированный журналист поработал вместе с автором, и "сочинение" продавщицы увидело свет под заголовком "Вы пришли в час "пик". Почему?" и тремя подзаголовками: "Тихое время в магазине", "На полках пусто, в зале густо", "Берегите свои и чужие минуты".
В письме говорилось, что пять из 11 часов, когда открыт магазин, особенно напряженные – это часы "пик". О них знают, к ним заранее готовятся: выкладывают на полки побольше товаров, открывают дополнительные кассы, но очереди все-таки скапливаются. В магазине думают, как улучшить организацию труда, усилить взаимную помощь.
Мне хочется спросить покупателей, – писала продавщица, – почему они выбрали для похода в магазин именно эти часы, часы "пик"? Не собираясь диктовать, кому куда и когда ходить, я задаю этот вопрос, чтобы пригласить в наш магазин в "тихие" часы всех, кто может ими воспользоваться. Вы не только сбережете свои собственные минуты, но и минуты тех, кто не может в силу разных причин выбрать для себя "тихое" время и вынужден приходить в час "пик". Посещать магазин в определенное время тоже ведь привычка… Пусть же наши покупатели сами продумают: когда удобнее ходить в магазин и не стоит ли им изменить время?
Эта последняя фраза письма вызвала споры в редакции, на мой взгляд, тоже подтверждающие обоснованность рубрики "Ваше мнение?", выбранной для него. Одни утверждали, что замечание продавщицы справедливо, вторые возмущались ее стремлением "лезть с советами", кому и когда делать покупки, третьи просто-напросто винили нерасторопных работников торговли.
Ну а каково было мнение читателей? Не ради же внутриредакционных дискуссий предоставили мы слово продавщице. Приведу три из многих полученных и опубликованных писем.
Письмо первое. Осуществление дельного предложения поможет в какой-то мере избавиться от очередей в магазинах. В торговом зале на видном месте надо вывешивать объявление с указанием "тихих часов" и приглашением москвичей приходить за покупками именно в такое время. Это нужно сделать не только в небольших магазинах, но и в крупнейших гастрономах.
Письмо второе. Действительно, почему все идут в магазин в часы "пик"? Но ведь эти "пики" создают сами работники торговли! Рядом с моим домом – гастроном, овощной и продовольственный магазины. Они в разных торгах, но ритм работы одинаковый. Открываются все в 8 часов утра, и, как правило, часть прилавков, витрин в это время пуста. Конечно, есть крупа, консервы, но молока, кефира, масла, творога и других ходовых продуктов часто не бывает. Их только начинают подавать в торговый зал. А приди в наши магазины за час до закрытия – молоко убрали, сыр, колбасу тоже; все продавщицы спешат навести порядок на своем рабочем месте и… на своем лице. Выход ясен: нужно четко работать с открытия до закрытия, иметь в течение всего дня широкий выбор товаров.
Письмо третье. Хорошо, что газета начала разговор, который, несомненно, принесет пользу всему населению города. Продавщица разъяснила, как создаются часы "пик", но упустила одно немаловажное обстоятельство: нет ответа на вопрос, почему продовольственные магазины закрываются на обед все вместе? Это очень неудобно, и после перерыва появляется час "пик" – с 14 до 15. Я считаю, что расположенные неподалеку друг от друга продовольственные магазины, булочные, овощные магазины должны устраивать перерыв в разное время.
Трудно точно установить меру эффективности дискуссии о часах "пик" в магазинах. С ней все обстоит значительно сложнее, чем с письмами, называющими конкретных виновников определенных недостатков. Речь шла о привычках покупателей, устоявшихся правилах труда в магазинах. Острие обсуждения не было направлено ни против "недисциплинированных покупателей", как требовали одни письма, ни против работников торговли, как хотели авторы других, хотя ряд писем со взаимными упреками был опубликован.
Если мерить эффективность этой дискуссии величиной последовавшего за ней материала "Меры приняты", то она оказалась нулевой, ибо победного конца не было и быть не могло – на него, кстати, в редакции и не рассчитывали. Если же видеть дальнюю цель, не забывать о роли газеты в формировании общественного мнения, повышении чувства ответственности за свои поступки людей, живущих и работающих в большом городе, то результативность подобных обсуждений, мне кажется, несомненна. В подтверждение этого сошлюсь на письмо из "другой оперы", пришедшее для популярной у читателей рубрики "Обсуждаем проект". Его автор писал:
Нужно обладать большим мужеством, чтобы вынести свой проект на обсуждение такой большой аудитории, какой являются читатели "Вечерней Москвы". Но ведь так и должно быть у нас. Все архитектурные проекты или, по крайней мере, большинство из них, имеющие первостепенное значение для нашего города, должны гласно обсуждаться москвичами. Можно ли сомневаться, что будущие постройки от этого только выиграют? Но есть здесь и другая сторона – такие обсуждения воспитывают у читателей чувство хозяина своего города, ответственность за создаваемые материальные и духовные ценности.
Это письмо было среди тех, что поступили в газету в ответ на статью архитектора, представившего на обсуждение проект реконструкции Комсомольской площади.
Кого из горожан не интересует завтрашний день улиц и площадей, квартиры, где он будет жить, школы, куда пойдут его дети, магазина, куда он отправится за покупками? У "Вечерней Москвы" со многими известными архитекторами, коллективами проектных институтов установился прочный контакт – не без взаимной творческой выгоды для обеих сторон. Архитекторы советовались с читателями по поводу застройки Комсомольской площади, интересовались их мнением о центрах обслуживания в микрорайонах, о проекте школьного здания и других своих работах.
Обсуждения начинались статьями архитекторов, представлявших проект. Вслед за статьей в том же номере газеты публиковались вопросы для дискуссии, выходившие за рамки "чистой" архитектуры. Делалось это для того, чтобы вовлечь в разговор возможно большее число участников, выяснить мнение по широкому кругу проблем, в том числе социальных, демографических, бытовых, так или иначе отражающихся в проектах и свершениях московских зодчих.
Вот какими, например, вопросами сопровождалась статья о школьном здании: Что вы можете сказать о здании ближайшей к вам школы? Считаете ли вы необходимым иметь в каждой школе группы продленного дня? Дети каких классов должны находиться в них? Какие помещения нужны для этих групп? Какие преимущества, по-вашему, имеют учебные кабинеты перед классными комнатами? Что говорят об этом ваши дети? Нужны ли в школе кружки того типа, какие имеются в Доме пионеров? Если нужны, то какие именно? Может ли школа охватить всех детей занятиями спортом? Что должно входить в спортивный комплекс школы? Заинтересовали ли вас проекты школ, о которых рассказал автор статьи? Каким, по-вашему, должно быть здание школы?
Ответы на все эти вопросы были желательны, но совершенно необязательны. Они представляли собой лишь канву и нужны были, чтобы побудить человека взяться за перо. Иные добросовестно отвечали на все вопросы, иные ограничивались одним-двумя, иные сами выдвигали вопросы и отвечали на них, внося в дискуссию новые направления.
Мы взяли за правило не печатать в ходе обсуждения очень крупных материалов, хотя бывают исключения. Простота, краткость прочитанного вызывали у людей, прежде никогда не задумывавшихся над обсуждаемыми вопросами, желание поделиться своим мнением. Кроме того, преимущество краткости состоит, как известно, еще и в том, что она позволяет поместить в газете побольше писем.
Бывало, от архитекторов, да и не только от них, выслушивали мы упреки: не своим, мол, делом "Вечерка" занимается. Нам говорили, что обсуждение проектов должны вести специалисты в своих специальных изданиях и не следует посвящать в это "таинство" остальных, ибо ничего путного о градостроительстве от них не услышишь.
Внешне подобные суждения кому-то могут показаться неубедительными. Но если этот "кто-то" обратится к почте "Вечерней Москвы" и если он добросовестно заблуждается и не склонен с упорством отстаивать ошибочное мнение, то ему придется согласиться с нами: да, обсуждение проектов в городской вечерней газете было полезным, нужным, это дело серьезное, имеющее твердые социальную и морально-психологическую основы.
Архитектурным просчетам, вовремя не исправленным и воплощенным в камне, суждено пережить их авторов и достаться в наследство потомкам. И наоборот, лучшие, отражающие нашу эпоху свершения зодчих оставят о себе добрую память на долгие, долгие десятилетия. Так стоит ли игра свеч, когда газета берет на себя обязанность выяснить мнение жителей города (а "Вечерку" читают представители всех слоев его населения) о проекте?
Публичное обсуждение дает некоторый материал для совершенствования проекта; даже если невозможно прямое осуществление высказанного в дискуссии предложения, то оно нередко толкает мысль архитектора к поиску более совершенного решения. "Затраты на свечи" окупятся и в том случае, когда из 100 предложений таким будет лишь одно, хотя жизнь не подтверждает столь пессимистического соотношения: дельного, полезного оказывается значительно больше. Сами архитекторы это знают прекрасно и устраивают опросы населения, используют данные социологии, демографии. Так что обсуждения в "Вечерке" для них хорошее подспорье, а не докучливая обуза. Кстати говоря, не все специалисты хотят и могут высказаться на страницах своих специальных изданий и охотно пользуются трибуной "Вечерки".
Есть у архитектурных дискуссий в газете еще одна важная, быть может важнейшая, сторона. Смею утверждать, что самое плодотворное обсуждение в специальном, отраслевом журнале не получает столь широкого общественного резонанса, как обсуждение в вечерней газете. Для коллективов архитекторов внимание, интерес большой группы людей, сотен тысяч читателей, не взявшихся за перо, но узнавших о проекте, становятся мощным моральным стимулом, повышают ответственность. Вступает в действие обратная связь, нужная зодчим, способная застраховать если не от всех, то от многих ошибок, – такова сила общественного мнения. У москвича же, откликнувшегося и даже не откликнувшегося на призыв высказать свое мнение, но прочитавшего о проекте, растет чувство хозяина города, с которым советуются, к голосу которого готовы прислушаться. Растет и чувство ответственности за сегодняшний и завтрашний день столицы. Таково воспитательное воздействие обсуждений далеких от воспитания проблем.
"Обсуждаем проект" – эта рубрика стала привычной для читателей нашей газеты, писала "Вечерка", открывая очередную дискуссию. Сегодня мы выносим на обсуждение статью директора Московского научно-исследовательского института типового и экспериментального проектирования, архитектора А. Самсонова. Автор начинает разговор о квартирах завтрашнего дня, об улучшении их планировки, повышении комфорта, долговечности жилья. Мы приглашаем принять участие в обсуждении статьи архитекторов, проектировщиков, инженеров, строителей, работников стройиндустрии, всех желающих высказать свое мнение.
Читателям, познакомившимся со статьей "Московская квартира. Какой ей быть?", предлагались следующие вопросы: Каково ваше мнение о планировке квартир в домах, построенных в столице за последние годы? Все ли комнаты должны быть изолированными? Каково ваше отношение к встроенным шкафам, их вместимости и местоположению? Что, по-вашему, следует учесть проектировщикам для улучшения оборудования кухонь? Укажите наиболее целесообразное местоположение ванной в плане квартиры? Каковы должны быть размеры, отделка, расположение лоджий, балконов? Целесообразно ли во всех домах начинать проектирование квартир со второго этажа? Как лучше использовать помещение первого этажа? Какие предприятия сферы обслуживания целесообразно расположить в доме?
А через четыре месяца тот же автор выступил со статьей под тем же заголовком. Она имела редакционное предисловие. В нем говорилось, что дискуссия о московской квартире на страницах "Вечерней Москвы" вызвала большой интерес читателей. Более 400 писем пришло в редакцию с ответами на вопросы архитектора. Многие письма были опубликованы в специальных подборках. Вся почта, присланная в редакцию участниками дискуссии, передана архитекторам. И вот, заканчивая обсуждение, "Вечерняя Москва" публикует статью директора Московского научно-исследовательского и проектного института типового и экспериментального проектирования А. Самсонова.
Автор писал о том, что за последние 10–15 лет в жилищном строительстве в Москве произошли серьезные изменения: повысилось качество работ, стала удобнее планировка квартир, увеличились площади жилых и подсобных помещений, улучшился внешний облик зданий. Благодаря разнообразию проектов появилась возможность решать более сложные градостроительные задачи. Развитие индустриального домостроения, совершенствование технологии изготовления конструкций, новые отделочные материалы – все это позволило применять в проектах более прогрессивные решения.
И все же претензии читателей (а каждый из них был или будет новоселом) обоснованны, соглашался А. Самсонов. Он детально разбирал письма читателей газеты, высказывал мнения о предложениях, в них выдвинутых, на равных, без профессионального высокомерия спорил с людьми, не причисляющими себя к знатокам архитектуры. К сожалению, рамки газетной статьи не позволяют ответить на все присланные в редакцию письма, отметил в заключение автор, но они будут нами тщательно изучены, каждое предложение, замечание учтено. Думаю, писал А. Самсонов, мы еще вернемся к вопросам, какой быть московской квартире, и расскажем читателям газеты о внесенных в проекты улучшениях, об осуществлении присланных предложений, о той работе, которую ведут проектировщики по осуществлению Генерального плана развития Москвы в области жилищного строительства.
Так оно и случилось, "Вечерняя Москва" периодически возвращается к важным темам дискуссий о московской квартире, проекте школьного здания, некоторых других сооружениях, сообщает, что сделано, что осуществляется из предложений, поступивших в редакцию.
Эффект архитектурных дискуссий окрылил коллектив "Вечерки", показав, сколь охотно вступают читатели в обсуждение, если тема близка, понятна им и если к их советам относятся доброжелательно.
Успех любого обсуждения в газете в немалой степени определяется первым выступлением – умением автора точно и четко очертить тему, подобрать факты, написать с полемическим задором. Такие или почти такие письма встречаются в редакционной почте, но большей частью они попадают к нам не без нашей инициативы. Так произошло с письмами о бережливости и о часах "пик" в магазинах, с открытым письмом министру приборостроения, средств автоматизации и систем управления СССР слесаря-сборщика завода пишущих машин, о котором речь пойдет ниже. Самые квалифицированные журналисты работали вместе с их авторами: уточняли план, композицию, детали.
Оправдывают ли себя такие затраты? Ведь в "Вечерке" есть опытнейшие газетчики, способные так написать о бережливости, часах "пик", службе быта, заводе пишущих машин, архитектурном проекте, что это вызовет живую реакцию читателей. За год "Вечерка" получает на выступления сотрудников редакции более 10 тысяч откликов. И все-таки в редакции существует твердое убеждение, что время, силы, затраченные на подготовку к печати писем, дают больший эффект с точки зрения воздействия на самые широкие круги читателей. Читательское письмо, если из него в результате чрезмерно усердной и не всегда обоснованной работы в редакции не исчезли мысли, стиль, вдохновение автора, воспринимается по-особому, вызывает в умах и сердцах незамедлительный отзвук.
Именно на это мы рассчитывали, публикуя открытое письмо слесаря-сборщика А. Хабарова министру К. Рудневу. Эффект выступления убедил нас, что к открытым письмам надо бы прибегать чаще: в них, как бы ведущих разговор один на один, отчетливо проявляются черты, вообще письмам свойственные, – видны личность автора, его отношение к людям, фактам, ситуациям, заставившим обратиться в редакцию.
…Москвичи борются за то, чтобы превратить столицу в образцовый коммунистический город, – подчеркивал А. Хабаров в открытом письме. – А это значит, что министерствам следует иметь в Москве образцовые предприятия, которые должны стать центрами распространения передового опыта в промышленности, чтобы у этих коллективов можно было учиться организации труда и производства.
И далее автор критиковал министерство за невнимание к заводу пишущих машин. Письмо возымело действие.
Год от года растет в почте "Вечерней Москвы" число писем, в которых поднимаются важные вопросы, содержатся деловые предложения, советы, направленные на повышение качества работы, быстрейшее устранение больших и малых недостатков. Сказывается в письмах и возросший культурный, общеобразовательный уровень людей, введение всеобщего среднего образования. Можно назвать немало случаев, когда автор письма впоследствии становился постоянным внештатным корреспондентом газеты, писал не только о своем трудовом коллективе, но и, получая задания, бывал на других предприятиях, в других организациях, готовил материалы о положительном опыте, критиковал недостатки, участвовал в рейдах, проводимых "Вечеркой".
Редакционную почту можно считать в какой-то мере зеркалом города, отражающим мысли, чувства, планы москвичей, показывающим, что сегодня волнует, тревожит людей.