• • •
Самая большая трагедия с нашими - советскими - рыбаками случилась 19 января 1965 года в Беринговом море: четыре СРТ - "Бокситогорск", "Севск", "Себеж" и "Нахичевань" погибли от обледенения. Тогда же погибли и шесть японских траулеров.
Работяги-траулеры не всегда могут укрыться в убежище даже при получении плохого прогноза. В январе 1955 года чуть севернее Исландии два английских больших паровых траулера опрокинулись из-за обледенения. Та же участь постигла в феврале 1959 года в районе Ньюфаундленда исландский и канадский траулеры.
Я помню, как в Клайпеду возвращались из промысла СРТ с тоннами льда на палубе и такелаже. Мне, молодому моряку, эта картина казалась необычайно красивой - мол, мужественные рыбаки преодолели невзгоды холодного моря и пришли домой в таком живописном наряде. Невдомек было, что это опасно для жизни, что эти многотонные наросты льда - не бравада капитана (дескать, смотрите мы какие!), а, скорее, его неопытность. Рыбаки спешили домой, к женам, к детям, а на Балтике стоял мороз под 15 градусов и встречный ветерок. Не было времени остановиться, оббить лед. Домой, домой! Обойдется. И обходилось, ни один СРТ не утонул, возвращаясь из рейса. Потому что трюм был загружен под завязку бочками с сельдью, остойчивость была достаточной. Глядя назад через годы, думаю, что следовало бы снимать с должности капитанов, допустивших такое обледенение. Только после гибели траулеров в Беринговом море служба мореплавания стала контролировать таких "любителей" льда на палубе и вантах.
Трагедия с четырьмя СРТ произошла в юго-восточной части Берингова моря, в ста милях от острова Св. Матвея ранним утром (между 6 и 8 часами) при ветре ураганной силы и температуре воздуха минус 21 по Цельсию. В этом районе работали около двухсот советских судов и много японцев.
Привожу описание этой трагедии на основе статей из советских газет: "Комсомольская правда", "Известия" и "Калининградская правда".
…Эта зима была здесь, на Дальнем Востоке, на редкость суровой. В первой декаде января над Владивостоком пронесся ураган. Он валил с ног людей, срывал крыши домов, выбивал стекла в окнах, крушил заборы. Но город есть город - он жил. Потом ураган ушел дальше. За этим циклоном следили пристально. Он шел на северо-восток, краем зацепил Японию, затем задел Сахалин. По пунктирам Алеутских островов двинулся дальше. Потом произошло исключительное: нарушив логику движения, предугадываемую людьми, циклон резко, почти на 90 градусов, повернул на север и пошел по 170-му меридиану. Он двигался прямо к экспедиции (району промысла). Обычно циклон толкает перед собой теплые массы воздуха, как бы заранее оповещая о своем приходе. Этот же двигался безмолвно - у него не было теплого фронта. Всего сутки оставалось ему идти от Алеутских островов до флотилии. Синоптическая группа, находящаяся на плавбазе "Чукотка", 18 января в 19 часов предупредила все суда об урагане и о резком понижении температуры. Ночью 19 января начался сильный шторм, перешедший в ураган.
Что такое шторм в этих широтах? Нестерпимо колючие снежные заряды, волны, которые перекатываются через палубу и оставляют после себя ледяную корку, нарастающую тем быстрее, чем круче мороз: за час - 4–5 тонн льда.
А что такое ураган? Это когда совсем нет неба, а только вода, снег, лед, перемешанные ветром дикой силы. Это когда лед нарастает со скоростью 10–15 тонн в час. Необузданная стихия! Можно ли представить себе что-либо страшнее. Волны, поднятые ветром, моментально превращаются в лед, и люди не успевают, просто физически не успевают сбрасывать его за борт. Можно уйти в лед, найти узкие каналы трещин и спрятаться в них - меньше качает. Но ледяные поля, сломанные волной, дробятся, могут пробить корпус. Идти некуда, и остается одно - бороться. Как долго? Этого не знал никто. Ураган бушевал с прежней неиссякаемой силой. Ветер чуть было поутих и вдруг снова задул, вновь волны ощерились белыми клыками, вновь снег поглотил последние метры видимости.
Жизнь на траулерах шла обычным морским порядком. В положенное время радист "Бокситогорска" вышел на связь и доложил, что все нормально. Конечно, это "нормально" было относительно. Требовалось удерживать судно против волны. Безупречной должна быть работа машины, как никогда - твердым глаз и рука рулевого. Все это было на "Бокситогорске". И еще была вера в своего капитана - Павла Дмитриевича Козлова. В его знания, опыт, волю.
Анатолий Охрименко, тралмастер "Бокситогорска", единственный чудом спасшийся моряк из плавсостава четырех советских и шести японских судов, рассказывает: "Еще 18 января мы ловили рыбу. Окалывались, выходя на палубу повахтенно. Машина работала на малых оборотах, держались носом на волну. Вечером вошли в лед. К утру 19 января ветер усилился, лед разметало. А потом нас вынесло на чистую воду. Ветер со страшной скоростью гнал волны высотой в десять метров. Водяные горы с огромной силой обрушивались на судно, и траулер с каждым часом все тяжелел и тяжелел под ледяным панцирем. Экипаж героически боролся со льдом, скалывая его с палубы, надстроек, бортов. Казалось, что люди выйдут победителями из схватки со штормовым морем. Опасались одного: траулер не был загружен. Топливо и вода на исходе, а рыбные трюмы пустые. Это уменьшало остойчивость.
Беда пришла рано утром 19 января. Я был в своей каюте.
Перед этим к нам заглянул капитан, опытный моряк. Он подбадривал команду: шторм, мол, затихнет скоро, вновь пойдем в район промысла. В это время ураган достиг невероятной силы. Страшный удар обрушился с левого борта. Мы еле удержались на ногах. Вторая волна ударила еще сильнее. Корпус корабля застонал, заскрипел, крен увеличился. Мы бросились в коридор. С огромным трудом открыли бортовую дверь, выскочили на палубу. Стало ясно: корабль уже нельзя спасти. Крен достиг 80 градусов, мачты почти касались воды. Вместе с матросом Николаем Козеллом выбрался на фальшборт опрокинутого судна. Успел крикнуть боцману: "Давай лезь за нами". В тот же миг послышались треск и грохот. Судно опрокинулось килем вверх. С трудом выбрался на киль. В стороне заметил кока Николая Хусанова и матроса Евгения Булычева. Они отчаянно барахтались в ледяной воде. Мелькнула мысль: как помочь товарищам? Я попытался встать на киль, чтобы осмотреться, но тут волна сбросила меня в море. "Без паники", - молнией пронеслось в голове. С трудом сбросил один сапог, стало легче. Обнял маленькую льдину и держался за нее. Голова обледенела, и я почти ничего не видел. Вдруг кончился снежный заряд, и я заметил судно буквально в сотне метров от себя".
Выброска (бросательный конец), брошенная Саликом Ухмадеевым, опытным тралмастером с СРТ "Уруп", попала к Охрименко, и тот уцепился за нее обеими руками. А через несколько минут его подняли живого на палубу. ("Бокситогорск" затонул в φ = 58°32′N, λ = 172°48′W. На плаву вверх килем продержался свыше четырех часов.)
В это время на дежурной частоте "Севск" вызывал "Себеж": "Прошу не уходить из связи". И последние кричащие слова: "Крен. крен. крен.". И это все. Так замолк "Севск", за ним - "Себеж" и "Нахичевань".
• • •
Я пишу этот рассказ на борту нашей яхты "Педрома", стоящей на якоре в заливе Cariaco в Венесуэле. Сейчас начало марта, здесь тепло, как и во всей тропической зоне. Наша позиция φ = 10°30′N, λ = 63°45′W. По утрам и вечерам мы купаемся. Не верится, что где-то в холодных, ледяных водах гибли суда, гибли люди. Даже свои собственные плавания во льдах уже позабылись. Глядя на спокойные воды залива, трудно представить, что и сейчас многие суда тонут. Но вот интернет сообщает: "3 марта филиппинский "каботажник" (небольшое судно) затонул у тихоокеанского побережья Панамы. Из находившихся на борту 25 человек 10 погибло". Другое грустное и тоже "тропическое" сообщение: "5 марта в водах Индонезии столкнулись буксир и "каботажник". 13 моряков погибло. 9 марта около Китая затонуло грузовое судно, погибло 6 моряков. 18 марта вертолет, перевозивший людей на нефтяную вышку у Ньюфаундленда, упал в море, 17 человек утонуло". Не так давно небольшой венесуэльский деревянный паром, курсирующий между портом Кумана и островом Маргарита, попал в свежий ветер и опрокинулся. 10 человек погибло. 28 февраля 1967 года в Скагерраке утонул калиниградский РТМ "Тукан". Из 81 члена экипажа спаслись только 36 моряков. Позже СРТ "Тукумс" из Лиепаи при швартовке к ПР "Гейзер" в Северной Атлантике получил повреждения и утонул. Экипаж, 24 человека, в одной связке находился до подхода спасателя в ледяной воде. Подняли только двух живых.
• • •
Из моих однокашников-капитанов пятеро расстались с жизнью в море: один повесился у себя в каюте (говорили, из-за несчастливой семейной жизни); двое умерли от инфаркта (капитаны часто бывают в состоянии стресса); один утонул в Куршском заливе (в Клайпеде) - перевернулась шлюпка; а пятый утонул на Кубе, плавая с аквалангом, который был неисправен. Да и был этот капитан нетрезв. Поэтому собес (в советское время - отдел социального обеспечения) не выплачивал вдове пенсию. Когда мы были на Кубе, я встречался с капитаном порта Сантьяго-де-Куба, и тот помог найти в архиве данные о смерти капитана Лучка. "Высокий уровень алкоголя", - заключение врачей. После разгрома сионистами СССР клайпедское судно "Капитан Храмцов" было переименовано в "Capitonas Alfredas Luchka", и наш однокашник в одночасье стал национальным героем. А его брат-близнец Richardas (мы учились с ним в мореходке, а затем вместе оканчивали Калининградский технический институт) стал поначалу ярым националистом, затем нацистом-фашистом. Недавно он сказал мне по телефону (мы говорили о его брате): "Петр, хорошо, что ты - украинец, а не русский. Украинцы выше русских". Наш однокашник Савицкас не так давно, по пьяне, признался: "Нужно убить всех русских, живущих в Литве". А ведь был советским капитаном, был коммунистом, как и Richardas. Один доктор, живущий в Германии, пишет: "Эти хуторяне - Литва, Латвия, Эстония - не дали мировому сообществу ни одного ученого, ни одного писателя, ни одного художника. Поэтому (некоторые из них) убогость интеллектуальную пытаются заслонить глупым национализмом и враждой ко всему русскому".
Зато по приказу США и израильского Моссада президент Литвы Адамкус (солдат гитлеровской армии, затем - офицер ЦРУ, затем - литовский президент) открыл в Литве секретную тюрьму, где Моссад и ЦРУ держали спецпленников. Бог с ними, с этими националистами. Не все литовцы стали ими, большинство - хорошие люди.
• • •
БМРТ "Дзукия" ловил окуня в море Ирмингера к юго-западу от Исландии на широте 61°30′N. Капитан - Кузьмин Александр Николаевич. Когда-то он был у меня старшим помощником на РТМС "Калвария", которую мы с ним спасали от гибели в ураганный ветер в скалистой бухте Шетландских островов. По возрасту, он годился мне, пожалуй, в сыновья. Это был настоящий моряк. Из всех капитанов, работавших в нашей фирме "Zveju Servisas", я поставил бы Кузьмина в список под № 1. Он не делал показной карьеры, он просто шел на судно и работал, работал честно, работал в поте лица, был скромным трудягой. И хоть любил иногда выпить и поматериться, но это было в меру. На таких людях и держится Земля Русская.
Окунь - золотая рыба. Не потому, что цвет ее как червонное золото, а потому, что наш бизнес-партнер из Италии Загородний Н.В. платил за тонну обезглавленного окуня тысячу долларов. Кузьмин умел ловить рыбу, был у него рыбацкий талант.
Одним погожим днем, когда ветер не буйствовал (на этих широтах редко бывают штили), к "Дзукии" ошвартовался БМРТ "Друскининкай" за гофротарой. Быстро перебросили ее и разошлись. Поставили трал. В 16:00 подняли на борт полный мешок - не менее 30 тонн - красного окуня. И как всегда при хорошем улове - у всех приподнятое настроение. Капитан спустился в рыбцех, прошелся с кормы до носа. Матрос-рыбообработчик сказал ему, что, вроде, дымок показывается из-под горловины носового трюма. Как раз из этого трюма перегружалась гофротара. Кузьмин подбежал к горловине - и вправду, из трюма просачивался дым. Пожар на судне - одна из страшных опасностей. Сыграли тревогу. Аварийная партия спустилась в трюм, в котором было также 120 тонн мороженого окуня. Горела, вернее, тлела гофротара. Залили ее из огнетушителей, перестало дымиться, и люди поднялись из трюма. "Пожар ликвидирован", - доложил командир аварийной партии. Задраили горловину и продолжили свою работу но пожар вскоре вспыхнул с новой силой. Капитан Кузьмин рассказывает: "Я вызвал старшего механика Войтеха и приказал задействовать СЖБ (специальная система для тушения пожара газом в закрытых помещениях). Что-то с СЖБ не получилось. Стармех Войтех сказал, что это - не его проблема и что он не хочет погибать на горящем судне. Я посмотрел на него пристально - ну и сволочь! А температура была уже такой, что на палубе вода кипела и борта стали горячими. Я обратился к экипажу: кто хочет остаться на борту и бороться за спасение судна? Нашлись 12 человек добровольцев. Остальные со стармехом-дезертиром ушли на шлюпке на "Друскининкай".
Как попал в нашу фирму старший механик Войтех - непонятно. Еще в советское время в Клайпедском тралфлоте он был известен как кляузник, как пакостный человек. Ни один капитан не работал с ним больше рейса. Поляк по происхождению, он был не только гадкий нутром, но и "лисьей" мордой походил на папу римского Павла II, поляка. Русский писатель Э. Лимонов, проживший на Западе много лет, сказал: "…Сколько не дружи с поляком, как хорошо к нему не относись, все равно, рано или поздно, он сделает тебе гадость". Не хочу сказать это о всех поляках, мой друг Бронислав Монгирд - прекрасной души человек. Самую большую гадость для человечества за последние десятилетия сделали как раз 2 поляка - Валенса и Войтыла (папа Павел II), не считая нашего русского придурка - Горбачева.
Я не люблю писать и говорить о людях плохо, в абсолютном большинстве люди добрые, и если они становятся нехорошими (не хочу писать "злыми"), то это зависит только от воспитания в раннем возрасте, зависит от того, какую "программу" заложили в развивающийся мозг родители, школа, общество. Почему евреи становятся жидами? Один мой радист Рудик Ширман как-то в рейсе разоткровенничался: "Ты еще ходишь на ночной горшок, а мама начинает твердить тебе: сыночек, ты - еврей, ты самый умный, ты умнее любого профессора-гоя (нееврея), а затем, - продолжал Рудик, - все еврейское сообщество говорит тебе об этом". Так выращивается это зловредное племя.
Я благодарен моей маме, которая в тяжелое военное и послевоенное время, оставшись с четырьмя маленькими детьми, - отец погиб на фронте - не обозлилась на жизнь и людей, осталась доброй и привила этот бесценный дар своим детям. Моя младшая сестра Валя взяла к себе домой полубеспомощную тетю Таню (сестру нашего отца) и многие годы ухаживала за ней, отвергнув предложение поместить тетю в дом престарелых. Я благодарен советской школе и обществу, которые учили: "Человек человеку - друг, товарищ и брат", в противовес сионистско-капиталистическому лозунгу "Человек человеку - волк!". В принципе, люди очень примитивные существа. Никакие мы не цари природы, это природа создала нас из амебы, и мозг наш, и тело зависимы от получаемых извне химикатов в виде пищи и информации, улавливаемой глазами и ушами. Изменилась чуточку информация - и два еврейчика, Путин и Медведев, захватившие Россию, превращаются из коммунистов в сионистов. (Сионизм - высшая форма фашизма.) Не было у них доброй мамы.
В бразильском порту Паранагуа мы встретили польский сухогруз "Danuta", правда, под панамским флагом. Сейчас Польша, как и Россия, практически не имеет своего флота под отечественным флагом. Поскольку еще с советских времен я испытывал к полякам почти братское чувство - славяне ведь, - то на второй день я пошел на это судно. Капитан Boguslav Tomas принял меня дружески, хоть и предпочел говорить по-английски, а не по-русски. (Русский он знал хорошо.) Мы заговорили о Danute, имя которой стояло на борту. Была когда-то в Польше женщина, капитан дальнего плавания Danuta Kobilinska-Walas, с 1962 года первая женщина-капитан в этой стране. (Наша советская женщина-капитан Анна Ивановна Щетинина командовала судном еще до Великой Отечественной войны.) Boguslav (он попросил называть его Богданом) встречал Дануту не так давно в Алжире, где она работала консулом. "Удивительная женщина, - сказал он, - но откуда ты знаешь о ней?" Я рассказал, что выписывал много лет польский журнал "Morze" ("Море"), откуда черпал все о флоте Польши. Boguslav (Богдан) еще недавно был капитаном Щецинского порта, куда я дважды заходил на "Сувалкии". Мы нашли даже общего знакомого - лоцмана Назарчука. Хороший был лоцман, это он сказал мне о происходившем разделе Югославии: "Как плохо, что капитализм сейчас пытается посеять вражду между славянскими народами".
Во второй мой приход на "Danuta" вахтенный офицер пропустил меня к капитану без предупреждения. Я постучался и открыл дверь каюты - Boguslav (Богдан) сидел в кресле и слушал песни Окуджавы, естественно, русские. Он испуганно выключил музыку, как бы не желая показать знание русского. Мне это не очень понравилось, и я спросил: "А почему у тебя в каюте литографии Христа и Марии, ты ведь в бога не веруешь?" Что здесь произошло: капитан вскочил на ноги, покраснел и, чуть не брызгая слюной, почти закричал: "Я верую в бога, я католик, и наш земляк - Папа Римский". - "Но ведь ты был коммунистом, сидя в кресле капитана порта". - "Я - поляк!" Видя такую реакцию, я извинился, сказал "good bye" и, не подавая руки, вышел.