В ИЗОСТУДИИ
Шли мимо детской изостудии - возле нашего дома. Максим обратил внимание на расписание занятий, написанное красками, и спросил, что это такое. Я объяснил.
- Приведи меня сюда, папа.
Рисует Максим давно и много. Фантазирует безудержно. Но хочется, чтобы он рисовал и с натуры. Ищу, чем бы его заинтересовать "натурным". Рисовал он банки, книги, стол. Однажды я попросил его набросать вид из окна четырнадцатого этажа. Получилось довольно любопытно - перспектива, соразмерность предметов.
- Хорошо, поведу, - пообещал я.
И он стал ходить в изостудию. Увлекся и не пропускал занятий. Как-то и я заглянул туда. Небольшие комнаты заставлены подрамниками, бюстами, кувшинами, вазами… Сосредоточенные мальчишки и девчонки у мольбертов. И славный преподаватель - молодой парень, понимающий душу ребячью.
Однажды вечером я спросил у Максима, нравится ли ему в студии.
- Да, папа. Знаешь, ребята там… не как на улице…
ПЕРВАЯ НАГРАДА
Пришло лето. Отправил я Максима с матерью в Коктебель.
Как-то вечером раздался телефонный звонок. В трубке незнакомый мужской голос:
- Придите за Почетной грамотой.
Я в недоумении. Меня никто не награждал. На другом конце провода почувствовали мое замешательство.
- Максим - ваш сын? Так вот он награжден грамотой Дома пионеров.
Пошел в Дом пионеров - он неподалеку. Вручили мне небольшую голубую папку с профилем Ильича. Раскрыл. "Тушинский Дом пионеров награждает Шевченко Максима за успехи в композиции…"
Пришел домой. И вдруг до щемящей боли ощутил, что ведь он от меня так далеко сейчас.
Снова и снова читал грамоту. И сам себя чувствовал награжденным.
ОБИДА
Близился сентябрь. Ребята собирались в школу. К первому сентября Максиму до семи лет не хватает трех месяцев.
Но все-таки мы пошли с ним в ближайшую к нам школу.
Директор-женщина стала "экзаменовать" его. На ее вопросы отвечал не спеша и точно.
- Все же не надо его отдавать сейчас. Устают они, такие малыши… - сказала директриса. - Пусть еще поиграет в солдатики.
Как тут возражать, хотя я-то, учитель в прошлом, знаю, что он вполне подготовлен к школе. Вышли на улицу. Идем молча.
- Ну и ладно, - после молчания сказал Максим, - ну и буду играть…
Обиделся. И мне обидно за него.
РАДОСТЬ
Максим поступает в музыкальную школу. Купил ему пианино.
На экзамены родителей не пускают. Он ушел в аудиторию, а я хожу по вестибюлю. Естественно, волнуюсь. Первый в его жизни экзамен, а стало быть, и мой. А потом то, что у меня оказалось несбывшейся мечтой, у него сбывается. Мне радостно. Вижу его человеком, понимающим и чувствующим музыку, а значит, понимающим и чувствующим многое-многое в жизни…
Выходит из аудитории в коридор. Следом выбегает молодая женщина, останавливает его, склоняется над ним, закрыв его от меня.
Наконец мы одни в вестибюле.
- Приняли? - спрашиваю.
- Кажется, да. Только не на фортепиано.
- А куда же?
- По скрипке, папа, - спокойно говорит Максим. - Мои руки очень рассматривали тети. Одна сказала: "Какая у него виолончельная рука!" Но для виолончели, папа, я маленький. Вот и предложили скрипку… Ты рад? А потом эта тетя еще раз в коридоре догнала меня, когда я уже шел к тебе, и снова смотрела на мои руки… Как же мы с тобой не догадывались, что у меня виолончельные руки? Жили - и не догадывались… Ты рад, папа, что я поступил?
- Сынок, рад - не то слово. Я просто счастлив за тебя!
- Знаешь, и я рад. Не взяли в одну школу - так в другую взяли!..
НЕТЕРПЕНИЕ
Купил ему скрипку-четвертушку, маленькую и красивую. Максим держал ее, как взрослые держат хрустальную вазу.
- Неужели я буду играть на ней? - спрашивал у меня несколько раз.
- Будешь.
Смотрел восторженно-недоверчиво.
С неделю клал ее с собой в постель и спал с ней. То и дело доставал из папки учебники и увлеченно рассматривал ноты.
Боже, как он нетерпелив!
СОЖАЛЕНИЕ
Первый день в музыкальной школе. Присутствую на уроке. Максим застенчив, но собран. Через каждую минуту улучает мгновение взглянуть на меня, получить поддержку. Киваю ему едва заметно. Ободряю.
После урока:
- Как я занимался, папа?
- Думаю, для первого раза неплохо. Только будь внимательнее. Слушай учительницу. Я ведь не всегда на уроках буду.
- Да, ты прав. Мне все время хотелось знать, видишь ли ты, как у меня получается. Жаль, что ты уже большой и не будешь ходить со мной в школу каждый день.
СЕМЕНА СОМНЕНИЙ
- Папа, я могу научиться играть на скрипке?
- Почему ты задаешь мне этот вопрос?
- Мама говорит, что у меня нет слуха. И бабушка Наташа тоже. И что мы с тобой затеваем что-то никчемное.
- Знаешь что, сынок? Я отвечу тебе вопросом. Ты хочешь заниматься в музыкальной школе?
- Да, хочу. Очень хочу.
- Для меня это самое главное, понимаешь? Я не хочу заставлять тебя ходить в музыкальную школу. Но если ты хочешь - ходи. Тем более, что в общеобразовательную тебя не взяли. Занимайся, а потом сам посмотришь, кто прав. Мы вернемся еще к этому разговору. Хочу, чтоб ты верил, что ты будешь играть. Верил. Понимаешь?
МУЗЫКАЛЬНЫЕ БУДНИ
Купили с ним цветной бумаги. Делаем пособия для занятий по сольфеджио. Горячится. Хочет все делать сам. Злится, если что-то не получается.
Потом снова берет скрипку. Помогаю. Пригодились-таки мои музыкальные занятия в педагогическом училище.
Максим закончил урок. Бережно уложил скрипку в футляр.
- Знаешь, папа, может, я потому так охотно и занимаюсь, что ты помогаешь мне? Как ты думаешь?..
БОЛЕЗНЬ
Обострение диатеза. Приходится класть на обследование в Институт педиатрии.
Пусто дома. Тревожно на душе. И то, что у меня все остальное благополучно, кажется преступлением перед ним.
Ходим к нему раз в неделю. Чаще нельзя. Похудел. Под глазами синяки. Просит принести книжки и яблоки. Раздает все ребятам. Рассказывает, как его, младшего в палате, обижают старшие.
- Принеси мне, папа, тетрадь, в которой я начал писать рассказы.
Принес. В следующее посещение спрашиваю, что нового написал.
- Ничего, папа, не написал. И то, что было написано, все разорвали ребята. До листочка!
Зачем я принес ее? Как жаль мне эту тетрадь.
- Что же горевать, папа? Не горюй. Я еще напишу. Вот только бы поскорей отсюда выбраться. Как ты думаешь, долго ли мне еще здесь быть? Я, папа, не знал, что это такое - Институт педиатрии. А теперь я никогда здесь не останусь. Никогда!.. Забери меня отсюда.
- Но ведь надо, сынок.
- Да вот, - в голосе слезы, - то-то и оно, что надо. Но если бы мы жили ближе, я бы убежал отсюда. Близко живущие ребята убегают!..
ИЗ МАКСИМКИНЫХ СОЧИНЕНИЙ
"1939-1940 годы. Том I (над цифрами рисунок - скрестились штыки. - М. Ш.). Часть первая. 1939 год.
Это было трудное для Мальтинии время. Она готовилась к войне. Мне прислали повестку. Война. На фронт. Пришлось идти на фронт. И я пошел готовиться на фронт. За мной приехал сержант с двумя солдатами.
Попрощался. И поехал.
Война была на Западном фронте с Нацысией.
Нацысский флот высаживался в городе Мипунгиберге. И высадился. Как он высаживался - показываю на рисунке 5…"
Рукопись обрывалась на этом. Рисунок. Берег моря. Пулемет на берегу. Он строчит. Рядом бочки, бочки, бочки. Всадник вверх ногами - упал под пулеметным огнем. В блокноте целая серия рисунков. Знаков препинания нет. Буквы "у", "ч", "с", "е" во многих случаях перевернуты.
Жаль, что не написано дальше.
"…Я ПОЙДУ К РЕБЯТАМ"
Вышли с ним на улицу погулять. Направились было по набережной - привычному маршруту. Вдруг Максим остановился и таким извиняющимся голосом:
- Папа, я пойду к ребятам, - и показал рукой на горку; там играли в салки трое мальчишек. - Мне с ними лучше…
От неожиданности я остановился.
- Почему же тебе со мной плохо?
Он смутился.
- Да нет, папа, не плохо с тобой. Я же так не сказал тебе…
- Все правильно, родной. Все так, как и должно быть. Иди к ребятам. Я тоже когда-то ушел к ним. И твой сын уйдет однажды от тебя… Иди.
Но почему же так больно?
Год восьмой
ПЕРВЫЕ РАДОСТИ
Начинает играть на скрипке маленькие вещицы. Умению своему удивляется.
Дома я все время рядом с ним.
- Я правильно играю, папа?
- Да. И правильно. И хорошо. Ты думаешь, тебе даром учительница поставила четверку?
- Да, наверно, недаром… Но почему же мне говорили, что у меня нет слуха и я не буду играть.
- Да забудь ты про все это. Давай разбирать то, что тебе задано к зачету.
- Давай. Только я сейчас наканифолю смычок.
"НЕ НАДО. Я РАСПЛАЧУСЬ"
Играем "Сурок" Бетховена. Я сопровождаю на пианино. Право же, неплохо выходит.
Когда закончили, предлагаю еще раз сыграть.
- Нет, папа. Не надо. Я расплачусь… Давай лучше "Пастушка".
"Пастушок" - веселая чешская народная песня.
- Знаешь, папа, "Соловушку" Глинки я тоже не могу играть. Очень уж она грустная, эта песня…
ПОДДЕРЖКА
Играем с ним в хоккей. Худо владеет клюшкой, неточно посылает шайбу. Это его расстраивает.
- Не умею я, папа, играть, не умею…
- Как же ты не умеешь? Вот я тебе сейчас дам хороший пас. Принимай!..
Хочется уверить его в своих силах, в своих способностях научиться играть в хоккей так, как играют все ребята.
Это удается. С каждым днем он играет увереннее. И уже не стесняется ребят.
МАКСИМКИНЫ ДРУЗЬЯ
Уговорили мы переехать из Россоши к нам моих родителей. И вот уже месяца два они живут у нас. Максим еще больше подружился с ними. С дедушкой Петей охотно гуляет у канала, рассказывает ему о шлюзах, о баржах, о тушинских "моржах". С бабушкой Груней - особенная любовь. Еще бы! Встает она по-крестьянски, чуть свет, и к уходу Максима в школу ждут его на столе то блинчики со сметаной, то пирожки с начинкой, то вареники с творогом, то - самое любимое - сладкие плюшки.
Бабушка снаряжает Максима в школу. Бабушка встречает его из школы и угощает хохлацким борщом, таким, что от него за ухо не оттянешь. Бабушка - самая терпеливая слушательница фантастических его рассказов, его "тысячи и одной ночи". Бабушка купает его. И, ложась спать, Максим просит бабушку посидеть у его постели и рассказать что-нибудь, а то еще - положить руку на голову или на спину, и так засыпает.
Я рад их дружбе. Тем более что бабушка Груня не только ласкова, но и требовательна.
- Как жизнь теперь? - спрашиваю у Максима. - С дедушкой и бабушкой?
- Да хорошо, папа. Только одного жаль… Что мы уже никогда не поедем в Россошь к бабушке и дедушке.
"…ПАПА, НЕ ВОЛНУЙСЯ…"
Звоню домой по телефону.
- Ты что делаешь? - спрашиваю.
- Играю на скрипке. Разучиваю трезвучия.
- И как?
- Да кое-что не получается. Но ты, папа, не волнуйся. Получится. Вот приедешь с работы и проверишь.
"ТЫ МОЖЕШЬ МЕНЯ ПОЗДРАВИТЬ…"
Звонит мне на работу.
- Ты можешь меня поздравить, папа.
- С чем?
- С четверкой по переводному экзамену. Теперь я ученик первого класса Тушинской музыкальной школы! Вот!
- Что ж. Целую тебя, родной. Спасибо.
- Ну, за что же спасибо? Это тебе спасибо. А как у тебя дела там?
- Да ничего, - говорю, - все в порядке.
- Ну, вот видишь. Значит, у нас с тобой, папа, все хорошо.
"ЖАДЮГА"
Мать решила подарить маленькой дочке своей подруги игрушечное Максимкино пианино "Звенигород". Максим сначала согласился. Потом помрачнел.
- Не надо, мама, отдавать…
Подошел к инструменту. Погладил клавиши. Одним пальцем выстучал: "Пусть всегда будет солнце!.." - эта песенка написана на крышке пианино.
- Тебе жалко? - удивляется мать. - Жалко?.. Жадюга ты!
- Не жадюга… Я дам тебе денежек из своей копилки! Лучше купи ей другое.
- Купи… А это? Оно тебе уже не нужно!
- Но я ведь маленький играл на нем. Мне жаль с ним расставаться…
Мать все же уносит пианино. У Максима слезы на глазах.
- Ну и уноси, уноси… Только не жадный я! Не жадный!.. Как же ты не понимаешь? - кричит он вслед и едва сдерживается, чтобы не расплакаться.
"ЭТО МОЯ АРИНА РОДИОНОВНА"
Принес я Максиму том А. С. Пушкина. Максим просмотрел книгу. Полюбовался ею. Потом снова открыл фронтиспис, на котором изображен Александр Сергеевич со своей няней.
- Знаешь, папа, бабушка Груня - это моя Арина Родионовна. Она мне иногда и баловство прощает, - я ж понимаю. И уже столько сказок и историй рассказала про чертей да про колдунов всяких. Прямо как у Гоголя. А это из жизни Сагунов - вот где она родилась…
- Ты бы записал эти истории.
- Да как-нибудь соберусь… Когда время будет, - ответил Максим.
"ПРОЧИТАЙ ДО МОЕГО ПРИЕЗДА"
Звонит по телефону из Коктебеля, где отдыхает с матерью.
- Папа, я прочитал книжку "Легенды и мифы Древней Греции". Ты знаешь какая книга! О, если ты не читал - прочитай! Прочитай до моего приезда. Ладно? Приеду - поговорим!..
НАДО ДАВАТЬ ОТПОР
Приходит с улицы и плачет.
- Что случилось?
- Мы играли в банку. И Митька ударил меня палкой. Нарочно ударил.
Вытирает слезы рукавом. Они бегут обильнее, когда жалуешься.
- Понимаешь, папа, банка была в стороне. А он - не по банке палкой, а меня по ногам, нарочно.
Поднимает штанину, и я вижу синяк у щиколотки.
Это уже третий, если не пятый раз приходит он со слезами. Максима я учу играть осторожно. Что же делать? Идти ссориться с мальчиком? Идти к его родителям?.. Но тогда Максим всякий раз будет искать моей защиты.
- Покажи мне этого Митьку, - прошу я.
Подходим к окну. Под окном, на площадке, идет игра в банку. Беготня. Крик.
- Вон он, в треухе. С расстегнутой курткой. Видишь, какая у него палка?
- И его вижу, и палку. И думаю, ты зря пришел жаловаться. Если ты уверен, что он ударил тебя нарочно, то ты можешь и должен дать ему сдачи. Такой же палкой хотя бы. Понял? Сам должен дать отпор… Другое дело, если он ударил тебя нечаянно…
- Да-а, неча-а-янно! Он и вчера ударил, и меня, и Андрея.
- Тогда не приходи ко мне с жалобами. Давай отпор сам. Ты можешь это сделать с успехом. Но запомни - только тогда, когда тебя обижают. Сам не обижай. Ты понял меня?
Беру его за руку. Щупаю мускулы.
- Ну! У тебя же сила в руках! Не позволяй себя бить! Да еще таким, как этот Митька. Что ж ты, не дашь ему сдачи?.. А дашь - в другой раз он подумает: лезть к тебе или нет… Повторяю: жалоб от тебя не хочу слышать… Иди гулять.
Молча уходит. На улице стоит в сторонке от играющих. Нужно же осмыслить новый поворот в разговоре с отцом. Нужно же собраться с духом, чтоб самому себя защитить от несправедливой обиды.
Минут через пятнадцать Максим снова гонял банку.
А дня два-три спустя Максим дал-таки с левой между глаз задиристому Митьке. Тот поостыл и перестал приставать не только к Максиму, но и к другим мальчишкам.
Сын ко мне с жалобами больше не приходил.
УЧЕНИК ПЕРВОГО КЛАССА
Тщательно готовится в школу - в первый класс. Примеряет костюм. Проверяет, как собран портфель.
Пришли в школу. Среди ребят, кажется, самый застенчивый. Когда ввели всех в класс - 1-й "Б", Максим стоял с букетиком цветов где-то позади, его и не видно было.
- Ну, как прошел первый день в школе? - спросил я, встречая Максима после уроков в школьном вестибюле.
Пожал плечами. Ничего не ответил.
ЗАПОЗДАЛОЕ НЕДОУМЕНИЕ
Через неделю зашел я к учительнице Клавдии Васильевне спросить, как дела у Максима с учебой.
- Что ж вы не отдали его в школу в прошлом году? Его ж хоть в третий класс сажай!
- Я приводил его в прошлом году. Не взяли.
- Ах, не было меня! Я бы взяла! Жаль, очень жаль!..
И опять - что скажешь?
НОВОЕ ЗВАНИЕ
- Папа, мне присвоено новое звание. Кавалер двух первых классов! Ты, конечно, понимаешь. Я ж учусь в первом классе общей школы и в первом - музыкальной.
"НУ И ХИТРЫЙ ТЫ, ПАПА!"
Жена при ссорах твердит о разводе.
И Максим то и дело заговаривает со мной на прогулках об этом. Боже, о том ли думать ему? Я перевожу разговор на его, мальчишеские, темы. Он, не замечая этого, тут же подхватывает их, увлекается. Взахлеб начинает рассказывать о приключениях в школах, на уроках, об одноклассниках.
Возвращаемся с прогулки. Вдруг спохватывается:
- Ну и хитрый ты, папа! Я же не об этом хотел с тобой поговорить!..
ОЗАБОЧЕННОСТЬ
Сидит на диване, задумавшись.
- Ты о чем, сынок? - спрашиваю.
- Да вот, папа, смотрю на твою стену книг и думаю: сколько же мне надо прожить, чтобы все их прочитать!
Год девятый
ЕСЛИ БЫ ДЕРЕВЬЯ УМЕЛИ ГОВОРИТЬ
- Хорошо, если бы деревья умели говорить! Они так много видели! Они столько бы могли рассказать!..
ЕГО СТРАДАНИЕ
- Знаешь, папа, в Мальтинии мне платят восемьсот тысяч рублей. А мне нужно только сто десять тысяч.
- Что же ты делаешь с остальными?
- Разделяю их. Ни копейки лишних себе не оставляю. Знаешь, там очень много нищих, несчастных людей.
- Но ведь твоих денег не хватит, чтоб спасти их от нищеты.
- Вот в этом-то мое страдание, папа!
ЭТО ПРАВДА
Посмотрели с ним чешский фантастический фильм о поисках средства, исцеляющего от всех болезней, - "Секрет племени Бороро".
Вышли из кинотеатра. Стали делиться впечатлениями.
- Знаешь, папа, в Мальтинии есть болезнь, которая залечивается как раз испорченным бороро.
- Что же это за болезнь?
- Веренгия, - отвечает не задумываясь.
- Да, интересно. А не написать ли тебе фантастическую повесть под названием "Веренгия"?
- Да, я могу написать. Только не фантастическую. Все то, что я тебе рассказываю, не фантастика. Это правда, папа. Правда.
Умолкаем.
Я думаю, как же сильна фантазия, и как сильна детская фантазия! Он все, о чем говорит, все видит, ощущает, чувствует. Для него это - правда.
ЧТО ТАКОЕ ДЕТСТВО
Гуляем по набережной.
- Папа, а люди, которые не понимают сказок, плохие и несчастные.
Через молчание:
- Знаешь, папа, детство - это сказка.
ВОТ ВАМ ВОПРОС
- Папа, а какой государственный строй в раю?
Надо читать сложнейшую из лекций.