Внутренние разделения
Белорусские евреи резко отличались от всех остальных ашкенази. Они были последними евреями Великого княжества Литовского и Русского. Они в наибольшей степени были прямыми потомками евреев Древней Руси, испытавшими меньше всех непосредственное польское влияние.
О своеобразии самосознания этих евреев говорит хотя бы такой факт: именно из-за них в русском языке появилось слово "еврей". Во всем мире евреи называли себя "аидами" - в том числе и сефарды. Все известные названия в языках европейских народов восходят к этому самоназванию. Польское zyd - "жид", немецкое Jude - "юде", английское Jud - "джуд", французское juif - "джюиф".
Белорусские евреи были единственной группой, которой не нравилось такое название. Уже первый генерал-губернатор Белоруссии граф З. Г. Чернышов в 1772 г. использовал слово "еврейские общества" для названия кагалов. До 1783 г. и Чернышов, и Сенат в своих документах попеременно используют оба слова - и "жид", и "еврей" - как взаимозаменяемые и одинаковые по смыслу. Во время посещения Екатериной Шклова в 1787 г. десятеро руководителей общин обратились к императрице с прошением: пусть в официальных документах их называют не жидами, а используют "более возвышенное библейское слово" - евреи.
Никаких следов официального указа по этому поводу не последовало, но в документах слово "жид" и правда перестало применяться. Замечу, что нет ни малейшего следа никаких таких "евреев" в документах времен Петра, Анны, Елизаветы. Слово "жид" применяется вплоть до XX в. и очень часто не несет никакого оскорбительного или уничижительного смысла. "Ваше жидовское благородие" - обращается к важному еврею извозчик у Чехова, явно не имея в виду решительно ничего дурного. Но в официальных документах "еврей" и правда утверждается, совершенно вытесняя "жидов".
В 1790 г. белорусские евреи, ведущие коммерцию в Москве, будут жаловаться, помимо всего прочего, и на то, что московские купцы их называют "жидами" и делают это "в поругание", тогда как власти вежливы и называют их евреями.
А ведь евреи в Австрии, Царстве Польском и в Пруссии, даже и на отошедшей к Российской империи Украине ничего не имеют против "жидов". Видимо, все-таки у белорусских евреев какое-то особое самосознание, не вполне тождественное другим идишеговорящим ашкенази.
Евреи собственно Польши тоже отличаются от евреев и Белоруссии, и Украины. Они изначально живут все-таки в гораздо более культурном окружении, чем на Украине, а после разделов Польши попадают в подданство Пруссии. Там они с 1812 г. получают права, которым евреи - подданные Российской империи - могут только позавидовать, а с 1871 г. - права гражданства.
Контакт… Нет контакта!
За счет разделов Польши население Российской империи увеличилось, по одним данным, на 12, а по другим - на 14 млн человек. Большую часть этих четырнадцати миллионов и русское правительство, и образованный слой, на который оно опиралось, последовательно считали своего рода "белыми туземцами", которых необходимо исправить, перевоспитать, сделать цивилизованными людьми.
Действительно, кого считали равными себе в новых своих землях образованные русские дворяне? В своем представлении русские - если быть точным, то великорусские - дворяне были народом европейским. Даже собственное великорусское простонародье и те были для них туземцами, которых еще предстояло перевоспитать и сделать цивилизованными людьми.
Из числа всех трофейных инородцев только с польским и немецким дворянством, в какой-то степени еще с немецкими горожанами завоеватели готовы были говорить на равных.
Так в свое время римляне, завоевывая новые земли, выделяли цивилизованных эллинов, считали их ровней себе и даже учились у них. Русское дворянство даже готово что-то перенимать у польского (действительно более культурного), а немцам так вполне определенно отведено в империи почти такое же место, как эллинам - в Римской империи.
Все же остальные народы Прибалтики и Речи Посполитой, и не только евреи, но и украинцы, белорусы, караимы, - все это не кто иные, как разные породы туземцев.
В Речи Посполитой евреи-ашкенази тоже были туземцами, духовно живущими в других измерениях. Их хорошо знали, но их жизнь оставалась совершенно загадочной. Никто из гоев - ни поляки, ни русские, ни формирующиеся украинцы и белорусы - не замечает превосходства евреев хотя бы в одном - в поголовной грамотности. Разница в том, что поляки и подданные Речи Посполитой к евреям привыкли, а русские - еще нет. Русские даже не замечают, что с завоеванием Речи Посполитой им досталась еще одна страна - Страна Ашкенази.
Генерал-колонизатор сидит на коне, осматривает новые владения своего императора и видит страхолюдного туземца, еще более страшного и грязного, чем белорусский крестьянин. Одет он, как огородное пугало, воняет чесноком и прелыми тряпками, и пока туземец говорит что-то на ломаном русском языке, на нос ему выползает клоп, непотревоженный и упитанный.
Из антисемитских, а может быть, и просто из садистских соображений нашему колонизатору охотно покажут микву или предложат "чисто еврейскую еду", да так прокомментируют способ ее приготовления, что великорусский генерал на всю жизнь заречется брать что-либо в рот даже в самом Приличном еврейском ресторанчике.
Будем исходить из того, что колонизатор попался разумный и по природе не кровожадный. Идею просвещения он принимает истово, душой и искренне хочет иудеям добра… Так, как он сам это добро понимает: высморкать, вымыть, переодеть в чистое этих туземцев… Желательно еще и поотрезать их ужасные пейсы, но с этим придется подождать, пока просвещение не пустит в них корни поглубже.
Ну ничего! Не этот именно туземец, так его дети и внуки будут если и не вполне подобны колонизатору, то уж по крайней мере не хуже солдатушек-бравых ребятушек, которые вон как весело поют, маршируют через новые владения русской короны.
Ему и невдомек, колонизатору, что туземец тоже может смотреть на него как-то без особого восторга: подумаешь, какой-то гоишко! Много их было таких со времен Артаксеркса, Амана и Навуходоносора! Много их было, таких гоев, вздумавших переделывать древний великий народ, и все эти бесчисленные гои, прочно зачисленные в ряды врагов еврейского народа, проплывают перед мысленным взором этого кошмарного туземца, пока с ним беседует генерал.
Он так презирает этого гоя, туземец, - не обрезанного, не знающего Торы, что даже вежлив с ним. И правда: нельзя же возлагать ответственность за свои поступки на существ, не избранных Й`ахве, на двуногую фауну здешних краев. Если туземцу сказать, что его правнук сбежит из штетла, чтобы учиться у гоев, - он даже не заплачет, а скорее весело засмеется.
Еще веселее засмеется русский колонизатор, если ему сообщить: спустя сто лет твои потомки будут просить денег у потомков этого туземца из неведомого миру местечка. А через сто пятьдесят лет пра-пра-правнук этого вот… в чудовищной шляпе и в грязном лапсердаке, пустит пулю в твоего пра-пра-правнука. И попадет - потому что стрелять будет в упор, в затылок, в расстрельном подвале киевского ЧК.
Первые метания
Первоначально, в 1772 г., никому и в голову не пришло ограничивать евреев в каких-то правах и свободах. Примерно 40–60 тысяч (а по другим данным - 100 тысяч) евреев в Белоруссии были очень своеобразной группой еврейства, потому что очень своеобразной была сама Белоруссия - последний осколок Великого княжества Литовского.
Судя по всему, Екатерина готова была отнестись к белорусским евреям так же, как относились к ним в Пруссии, а может быть, и во Франкфурте. Она подтвердила все права евреев, которые были у них в Речи Посполитой, и притом уравняла евреев в правах со всеми остальными жителями империи (чего в Речи Посполитой у них не было). В Гороховом уложении 1785 г. все мещане, независимо от национальности и от вероисповедания, получали право участвовать в местном сословном самоуправлении, и избираться на должности.
В 1786 г. Екатерина даже писала белорусскому генерал-губернатору, чтобы равенство прав евреев в сословногородском самоуправлении "непременно и без всякого отлагательства приведено было в действие", а с неисполнителей его "учинено было законное взыскание".
Стоит ли удивляться, что в 1780 г. в Могилеве и в Шклове евреи встречали Екатерину II восторженными одами в ее честь?
Новые чиновники, начавшие управлять Белоруссией, выросли в Великороссии. Многие из них даже если видали когда-нибудь живого поляка, то уж точно никогда не видали ни одного еврея. Если белорусская администрация писала, что "присутствие евреев в деревне вредно отражается на экономическом и нравственном состоянии крестьянского населения, так как евреи… развивают пьянство среди местного населения", то за этой чепухой очень ясно прослеживается болтовня "местных" - той агентуры, тех помощников и личных знакомых, которыми обрастает любой чиновник центральной власти, присланный на новое место службы. "Тутэйшия" рассказывают чиновникам, что это евреи спаивают крестьян… Как рассказывали уже их деды и прадеды.
Такое удобнейшее представление всегда было в Западной Руси и в Польше, но, конечно же, никто не собирался "принимать меры" по этому поводу. Все ведь прекрасно понимают, что вовсе не в евреях дело, что просто удобно их ругать. Но чиновник-то из Петербурга этого не понимает! И честно начинает провозглашать гонимому племени "херем".
Получив такой "сигнал" с места, центральная власть тоже приходит в состояние некоторого возбуждения. Это же в Речи Посполитой все уложилось за века, а в Петербурге еще толком не знают, что надо делать с иудеями (и надо ли с ними что-то делать). Петербург реагирует неадекватно, слишком сильно. Да к тому же реагирует в духе, не принятом в Речи Посполитой. Ведь Россия - огромная бюрократическая империя, а не гибрид шляхетской республики и сословной монархии.
Тут же рождается идея - раз евреи мещане и купцы, надо переселить их в города! В 1783 г. рождается указ Екатерины, что всякий помещик, если он сдаст в деревне курение водки "купцу мещанину или жиду", то будет сочтен нарушителем закона. Если курит водку, то пусть делает это сам! Одновременно у кагалов отнимают многие их функции, передают местным органам власти.
В 1784 г. делегация евреев поехала в Петербург хлопотать об отмене этой меры, и они получают великолепный ответ от имени Императрицы, эти посланцы кагала: "Когда означенные еврейского закона люди вошли уже… в состояние, равное с другими, то и надлежит при всяком случае соблюдать правило, Ея величеством установленное, что всяк по званию и состоянию своему долженствует пользоваться выгодами и правами без различия закона и народа".
Звучит сильно, да вот беда: всего через два года, в 1786 г., отменено выселение евреев в города (а проведено в жизнь оно вообще никогда не было). Тогда же, в 1786 году, кагалам возвращены многие функции - расклад налогов, право отпускать и не отпускать из общины. То ли Екатерина II поняла, что евреи славянских стран совсем не похожи на немецких, то ли приходит к пониманию выгоды такого положения вещей. То ли окружение императрицы изрядно "подмазано" посланцами кагала.
Пользуясь указом, в Могилевской губернии 10 % евреев записались в купечество, а из христиан купцов было только 5,5 %. Вот и первый источник недовольства…
И тут же появляется другой… В те времена купцы были "прикреплены" к своим городам ничуть не менее прочно, чем крестьяне к земле. Очень наивно представлять себе купца XVIII, даже начала XIX в. как современного предпринимателя, который сам решает, где ему поселиться.
Только в Белоруссии купцы могли переходить из города в город, "смотря по удобности их коммерции". Что характерно, местные христианские купцы не пользуются этой возможностью, а вот еврейские пользуются. Многие евреи, вошедшие в эти 10 %, стали перебираться в города великоросских, "внутренних" губерний, а то и в Москву.
В 1790 г. московское купечество составило по этому поводу "Приговор" и подало его властям. В этом "Приговоре" купцы писали, что евреи пользуются запрещенными приемами торговли, чем наносят ей "чувствительный вред и помешательство", и что дешевизна их товаров доказывает одно - товары эти контрабандные. Кроме того, московские купцы писали, что "евреи обрезывают, как известно, монеты; возможно, что они будут делать то же и в Москве".
Некий же Нота Хаимов, "…ведя себя у публики разными подлогами и ухищрениями в знатный кредит и выманя чрез то у многих здешних купцов в долг товаров ценою до пятисот тысяч рублев, все оные выпроводил в разные, им только одним известные места, и потом и сам со всем тем явно похищенным столь важным капиталом из Москвы скрылся за границу, оставя по себе следы жалостного многих купеческих домов разорения; из которых некоторые с печали померли, оставя бедны жен и детей без всякого пропитания, а прочие, лишась всего собранного многолетними трудами имения и кредита, сделались банкротами и лишились невинно честного имени гражданина".
А потому патриотически настроенные московские купцы просили об удалении евреев из Москвы.
Почти одновременно с москвичами евреи подали жалобу, подписанную шестью именитыми купцами: их больше не записывают в купцы смоленские и московские. Они же имеют право! Им разрешено…
Московские же купцы обзывали их обидным словом "жиды" и ложно утверждали, будто у евреев "развращенные нравы"; "…святой наш закон и предание суть явны и всему свету известны, яко они основаны на любови к Богу и к ближнему, по правилам десятери заповедей Господним; и поелику Старый Завет есть предзнаменование, свидетельство и основание святости Нового Завета…".
А дальше подкованные в богословии евреи опровергали утверждения московских купцов про то, что в порядочных государствах евреев не терпят. Не только терпят, утверждали евреи, но и получают от них немалую пользу! Как вот в Голландии, например, или в Англии. И вообще записали их в московские купцы открыто и честно, "…невзирая, что бороды, одеяние, даже и имена наши ощутительно доказывают каждому наш род и закон".
Проблему сочли столь важной, что этими жалобами занимался "Совет государыни". Из всех еврейских кривд подтвердилась только одно: еврейские торговцы стали разносить товары по домам - что было почему-то запрещено. Знали ли вообще евреи про это запрещение - не знаю, но ведь получается - они попросту открыли новую и очень перспективную экономическую нишу. Вот московские купцы эту нишу "благополучно" просмотрели, и их злоба на конкурентов как-то не вызывает уважения. В торговом деле надо уметь крутиться, господа!
Если Совет принял неблагоприятное для евреев решение, то не из страха, что они когда-нибудь научатся обрезывать монету. Совет нашел, что евреи имеют права мещан и купцов только в Белоруссии, но не во внутренних губерниях и что от допущения евреев в Москву "не усматривается никакой пользы".
Решение это было принято на основании доклада президента Коммерц-коллегии, графа А. Р. Воронцова. Рассматривая с разных сторон проблему, граф А. Р. Воронцов писал, что, конечно, Голландии от присутствия евреев только хорошо, но это от каких евреев? От португальских евреев, которые активные и честные. "Но такие евреи, которые известны под названием польских, прусских и немецких жидов… совсем другого роду и производят торги свои, так сказать, как цыганы - со лжею и обманом, который есть единым их упражнением, чтоб простой народ проводить".
Воронцов очень решительно возложил ответственность за крестьянскую нищету в Белоруссии на евреев и утверждал - евреи стоят за спиной всех фальшивомонетчиков и контрабандистов Российской империи. Ни много ни мало.
В декабре 1791 г. издан указ о недозволении евреям записываться в купцы внутренних губерний, а в Москву они могли теперь приезжать "лишь на известные сроки по торговым делам".
Русские не имеют понятия о еврейской системе "хазоке", монополии "местных" на предпринимательство и на работу. Но и кагальные старейшины, и русские императорские власти действуют в одной логике: логике феодального общества. Им конкуренции не надо! Пусть будет тишь, гладь и всеобщая благодать!