Фактически были еще две цели, которые правительство, собственно, и не скрывало, хотя и не оглашало вслух: уменьшить число евреев; христианизировать кантонистов и создать из них "пятую колонну" для того, чтобы они стали проводниками христианства среди евреев.
Как осуществлялась эта политика на практике, отлично описывал Герцен: "Видите, набрали ораву проклятых жиденят с восьми-девятилетнего возраста. Во флот, что ли, набирают - не знаю. Сначала велели их гнать в Пермь, да вышла перемена. Гоним в Казань. Я их принял верст за сто; офицер, что сдавал, говорил: "Беда, да и только, треть осталась на дороге" - и офицер показал пальцем в землю. Половина не дойдет до назначения, добавил он.
- Повальные болезни, что ли? - спросил я, потрясенный до внутренностей.
- Нет, не то чтоб повальные, а так мрут, как мухи: жиденок, знаете, эдакой чахлый, тщедушный, словно кошка ободранная, не привык часов десять месить грязь да есть сухари, - опять чужие люди, ни отца, ни матери, ни баловства; ну, покашляет, покашляет, да в Могилев (то есть: "в могилу").
"Привели малюток и построили в правильный фронт; это было одно из самых ужасных зрелищ, которые я видал, бедные, бедные дети! Мальчики двенадцати, тринадцати лет еще кой-как держались, но малютки восьми, десяти лет… Ни одна черная кисть не вызовет такого ужаса на холст.
Бледные, изнуренные, с испуганным видом, стояли они в неловких, толстых солдатских шинелях с стоячим воротником, обращая какой-то беспомощный, жалостный взгляд на гарнизонных солдат, грубо ровнявших их; белые губы, синие круги под глазами показывали лихорадку или озноб. И эти больные дети без уходу, без ласки, обдуваемые ветром, который беспрепятственно дует с Ледовитого океана, шли в могилу".
К сожалению, в России до сих пор чересчур многих волнуют не какие-то жидовские факты и не обстоятельства реальной истории. А больше всего волнует их, на "чьей стороне" находится и автор книги, и автор приведенной им цитаты. Раз Герцен - плохой человек, шел против царя и стал предшественником народовольцев, то, конечно же, его никак нельзя цитировать.
Специально для этих господ я сообщаю: при написании этой книги я не находился ни на чьей стороне. Ни на чьей. И меня не интересует ни личность, ни репутация господина Герцена. Меня интересует одно - верность сообщаемых им сведений. А подтверждений верности того, что говорит Александр Иванович, очень уж много, включая и военные архивы.
Впрочем, вот свидетельство и еще одного классика русской словесности, Владимира Алексеевича Гиляровского. Нам особенно интересно оно, потому что здесь показано, что происходило с кантонистами дальше, - с теми, кто все-таки дойдет до "назначения".
В его повествовании о путешествиях по Руси, "Мои скитания", есть такой эпизод: по приговору полкового суда секут солдата, не в первый раз убежавшего в самовольную отлучку. А после наказания солдатам рассказывает о своем собственном опыте "взводный офицер из кантонистов, дослужившийся годам к пятидесяти до поручика, Иван Иванович Ярилов". Так сказать, в назидание.
"Ярилов подошел и стал про старину рассказывать:
- Что теперь! Вот тогда бы вы посмотрели, что было. У нас в учебном полку по тысяче палок высыпали… Привяжут к прикладам, да на ружьях и волокут полумертвого сквозь строй, а все бей! Бывало, тихо ударишь, пожалеешь человека, а сзади капральный чирк мелом по спине - значит, самого вздуют. Взять хоть наше дело, кантонистское, закон был такой: девять забей насмерть, десятого живым представь. Ну и представляли, выкуют. Ах, как меня пороли!
И действительно, Иван Иванович был выкован. Стройный, подтянутый, с нафабренными черными усами и наголо остриженной седой головой, он держался прямо, как деревянный солдатик, и был всегда одинаково неутомим, несмотря на свои полсотни лет.
- А что это - Орлов? Пятьдесят мазков!
- Мазки! Кровищи-то на полу, хоть ложкой хлебай, - донеслось из толпы солдат.
- Эдак-то нас маленькими драли… Да вы, господа юнкера, думаете, что я Иван Иванович Ярилов? Да?
- Так точно.
- Так, да не точно. Я, братцы, и сам не знаю, кто я такой есть. Не знаю ни роду, ни племени… Меня в мешке из Волынской губернии принесли в учебный полк.
- Как в мешке?
- Да так, в мешке. Ездили воинские команды по деревням с фургонами и ловили по задворкам еврейских детишек, благо их много. Схватят - в мешок и в фургон. Многие помирали дорогой, а которые не помрут, привезут в казарму, окрестят, и вся недолга. Вот и кантонист.
- А родители-то узнавали деток?
- Родители?.. Хм… Никаких родителей. Недаром же мы песни пели: "Наши сестры - сабли востры"… И матки и батьки - все при нас в казарме… Так-то-с…".
Известно, что на уцелевших… на "дошедших до назначения" еврейских детишек оказывалось сильное давление, чтобы они переходили в православие. Действовали и более изощренно: порой целое отделение кантонистов загоняли в реку - как бы для купания. И пока мальчики плескались в "купели", священник производил непонятные для них обряды, исправно кадил на берегу. А потом детям вешали на шею крест и сообщали, что теперь они христиане.
Широко распространена история, согласно которой "в ряде случаев дети-кантонисты предпочитали покончить с собой во имя веры и топились в реке, куда их приводили для обряда крещения".
Солженицын полагает, что "рассказы о жестоко насильственных обращениях в православие, с угрозами смерти кантонисту и даже с массовым потоплением в реке отказавшихся креститься - рассказы, получившие хождение в публичности последующих десятилетий, - принадлежат к числу выдумок".
По словам Александра Исаевича, со ссылкой на "Еврейскую энциклопедию", история о потоплении нескольких сотен кантонистов родилась из сообщения некой немецкой газеты, "что когда однажды 800 кантонистов были погнаны в воду для крещения, двое из них утопились".
Допускает он и то, что "был расчет и самим крестившимся позже, в оправдание пред соплеменниками, преувеличить степень испытанного ими насилия при обращении в христианство".
Спорить не буду: преувеличения весьма возможны, и по разным причинам. Но про насилия, чинимые над кантонистами, рассказывается не только в немецких газетах; тут огромный пласт фольклора, и вовсе не только еврейского. Скажем, о своих впечатлениях рассказывали и священники, проводившие массовые крещения купавшихся кантонистов. В том числе и про то, что иные мальчики топились, стоило им понять, что же именно творят над ними взрослые. Что поделать! Дикий народ, упрямый-с народ.
Возможно, Николай I и его приближенные очень хотели "как лучше". Возможно, ими двигали только самые прекрасные намерения. Но стоило только царю приступить к "еврейскому вопросу", как этот "вопрос" почему-то всегда сам собой формулировался не "как помочь этому народу стать цивилизованным" и не "как научиться хорошо жить вместе", а примерно таким образом: "как сделать евреев похожими на всех остальных".
Видимо, опять логика строителей империи.
Применялись, впрочем, и другие меры, тоже вполне сюрреалистические: например, запрещалось евреям - владельцам корчмы и кабака - самим в них проживать и заниматься лично продажей спиртного. Надо было нанимать торговца-христианина, и единственное, в чем убедилось правительство с помощью сих мер, - что христиане ничуть не менее исправно спаивают народ, чем кошмарные жиды, верные слуги сатаны.
Тем более с 1827 г. ввели откупную систему на торговлю спиртным по всей территории империи, и русские классики откликнулись на это замечательное изобретение:
"В западном крае кабацким делом занимается еврей, но разве оно лучше в других местах России?…разве жиды-шинкари, спаивающие народ и разоряющие и губящие крестьян, - повсеместное в России явление? В наших местах, куда евреев не пускают и где кабаком орудует православный целовальник или кулак?"
"В великорусских губерниях, где евреи не живут, число судимых за пьянство, равно как и число преступлений, совершенных в пьяном виде, постоянно гораздо более, чем число таких же случаев в черте еврейской оседлости. То же самое представляют собой и цифры смертных случаев от опойства"… И так стало это не теперь, это так исстари было".
Коротко, ясно, и не нужны комментарии.
Вариант окончательного осчастливливания
А в 1840 г. Николай I утвердил новый проект изменения Сущности своих злокозненных подданных. Проект предполагал следующие меры:
1. Уничтожение кагала.
2. Устройство общеобразовательных школ.
3. Учреждение "губернских раввинов" - то есть раввината, получающего деньги от государства, а не от кагала.
4. Поселение евреев на казенных землях для приучения к земледелию.
5. Разбор евреев на "полезных" и "бесполезных".
6. Запрет носить еврейскую одежду.
Николай внес существенную поправку в эту последовательность действий: "разбор" поставил раньше, чем "поселение на казенных землях", и заменил в окончательном тексте указа слово "бесполезные" на "не имеющие производительного труда". И это - единственные поправки, которые сделал царь, принимая замечательный проект.
Итак, предстояло "разобрать" на два разряда все еврейское мещанство - то есть всех небогатых евреев. В первом разряде следовало числить всех, кто имеет прочную оседлость и имущество, во втором - тех, кто их не имеет.
Предполагалось дать второму разряду 5 лет, чтобы поправить свои дела, а потом применить к ним особую военно-трудовую повинность: брать в рекруты втрое больше, но брать не на 25, а на 10 лет, и в этот срок "употребляя их в армии и флоте преимущественно в разных мастерствах, обращать потом, согласно с желанием их, в цеховые ремесленники или в состояние земледельцев".
Намерение правительства получило обширное оповещение в печати - явно для предупреждения возмущений в Европе. Но там, конечно же, все равно о мерах правительства Российской империи писали не так, как это хотелось правительству. Беда с этими европейцами! Вечно не понимают они, что "не нам понять высоких мер // Творцом внушаемых вельможам". И в кантонисты их не заберешь…
В 1844 г. - новая попытка выселить евреев из деревень, а в 1846 г. окончательно перешли от теории к практике: стали брать каждый год 10 рекрутов с одной тысячи мужчин, тогда как для христиан была норма - 7 рекрутов с одной тысячи через год на второй.
Разумеется, сразу же возникли рекрутские недоимки. По решению 1850 г. стали брать за каждого недобранного рекрута еще трех сверх нормы. В 1852 г. - новый указ "о пресечении укрывательства" с перечнем суровых наказаний тем, кто бежал, и указ брать вместо них родственников или руководителей общин, из которых они происходят. А за каждого лишнего рекрута с общины списывалось 300 рублей недоимки.
В 1853 г. изданы правила о дозволении еврейским общинам и частным лицам представлять вместо своего рекрута любых "пойманников" без паспорта… и "тут началась рекрутская вакханалия". В общем-то, "рекрутской вакханалией" можно назвать и все происходившее раньше, но раньше хотя бы кагал не содержал специальные отряды для ловли детей в рекруты! А тут появились целые отряды охотников за детьми: люди, профессионально занятые облавами в местечках-штетлах и хватавшие всех, кого только можно сдать в кантонисты.
"Ответственность за призыв еврейских рекрутов была возложена на кагалы. Поскольку евреи не соглашались добровольно отдавать детей, кагалы принимали насильственные меры: во всех общинах появились особые "охотники за детьми" ("ловчики", "хаперс" на идиш).
Поэт Иехуда Лейб Левин так описал свои впечатления:
"Я, тогда девятилетний мальчик, жил в родительском доме в Минске. Однажды летним днем я пришел в хедер и вижу: меламеда нет, хедер пуст… хозяйка дома объяснила мне, в чем дело! Меламед, оказывается, прячется от ловцов, а всех детей заперли по домам, ибо пришла беда… Детей хватали из колыбели, женихов уводили из-под хупы, чтобы отдать их в солдаты…
…И каково же мне было увидеть то, что увидели мои глаза? Ловцы - евреи, кагал - евреи, и они же, словно львы, рвущие жертву, выхватывают из материнских объятий младенцев, птенчиков малых. Думаю, что и разбойники не сотворили бы подобного даже с евреями, а тут евреи творят такое с евреями же! Что же это? Как это возможно? Мысль эта удручала меня до такой степени, что я пугался при виде евреев, при виде братьев моих!"
Как это часто с ним случается, учебник не то чтобы лжет… Нет, так тоже нельзя сказать… Учебник дает несколько не тот акцент… Например, в этом учебнике нет ни слова о "бесполезных", вообще о разделении евреев на разряды. Нет ни слова, что длилось это безобразие с "хаперс" вовсе не все царствование Николая I, а всего два года! Как это часто случается, описывается сущее безобразие, преступление, но описывается еще хуже, еще страшнее, чем оно было. А зачем? Неужели для того, чтобы сделать Россию еще более непривлекательной? Но ведь волей-неволей учебник ставит под сомнение и отменное поведение евреев! Причем чем большее число лет кагалы нанимали подонков-хаперс, тем под большим сомнением оказывается высокий образ мыслей евреев…
Нет в учебнике и ни полслова про бешеное сопротивление самих евреев и их кагалов просвещению. А жаль.
Вот с чем приходится согласиться: "До середины XIX века российские власти не добились успеха в "исправлении" евреев. Они продолжали оставаться подданными "второго сорта", и большинство продолжало держаться общины, не сближаясь с окружающим населением и не пытаясь ему подражать. Конечно, были и просвещенные евреи, считавшие благом возможность войти в русское общество и усвоить его культуру, но их влияние было незначительно с влиянием маскилим [просветителей. - А.Б.] в Западной Европе".
Трудно сказать, удалось бы Николаю I или нет до конца "исправить" евреев, продлись его правление еще лет на десять или двадцать. Говоря откровенно - сомнительно; ведь ни поголовно истребить, ни "переделать" насильственными мерами ни один народ не удавалось никогда и ни одному императору. Разве что Николай I оказался бы первым… Что все же мало вероятно.
Скорее можно предположить массовый и очень жестокий бунт, затяжную колониальную войну в духе незабвенного Хмельницкого. Или появление своего рода "русских марранов", которые при первом удобном случае возвращаются к вере отцов и становятся уже не шпионами русского царя в тылу французов, а "пятой колонной" в государстве российском.
Но "…внезапная смерть Императора так же вызволила евреев в тяжелую пору, как через столетие - смерть Сталина". Естественно, как и в случае Сталина, "патриоты" сделали свои выводы: Николая I отравили жиды!
…Говоря откровенно, своей "еврейской" политикой Николай этого вполне заслуживал. Даже как-то обидно: евреи и тут заимствовали у русского народа не самую лучшую его черту - патологическое долготерпение.
Правда седьмая
Правда о любви евреев к земле
В мире нет проворней и шустрей,
Прытче и проворней (словно птица),
Чем немолодой больной еврей,
Ищущий возможность прокормиться.И. Губерман
Попытка превращения в крестьян
Еще Екатерина II хотела переселять евреев на новые земли, в Новороссию, и не очень преуспела в этом занятии.
Ее внук Александр I хотел этого не меньше, чем бабушка. При Александре выделили 30 тысяч десятин на первый раз и всем евреям, желающим переселяться, давали по 40 десятин на семью, денежные ссуды на устройство хозяйства и переезд. Возвращать затраченные ссуды предполагалось начать через 10 лет и в течение 10 лет. Даже предварительную постройку домов из бревен делали для евреев-переселенцев, хотя в степных районах даже многие помещики строили себе глинобитные дома - так дешевле.
Просвещенные еврейские деятели поддерживали идею переселения, так что была она не "чисто русской" - как и большинство затей русского правительства: у каждой из них находились идейные или небескорыстные, но приверженцы.