Взбить пышный локон… – женская мода на прически 1820-х годов требовала длинных волос. Большую часть из них поднимали вверх и укладывали под шляпку (на прогулке, в театре, отправляясь с визитом), под диадему или букет цветов (на балу) или просто закалывали при помощи большого количества шпилек (дома). Локоны же должны были "выбиваться" из прически и спускаться до шеи. Если волосы не были густыми или длина их не была достаточной (к Наталье Павловне это не относится), то применялись шиньоны – накладные локоны, прикалываемые к прическе. "Дамский журнал" в 1825 г. отмечал: "Все головные уборы [имеются в виду прически. – Авт. ] из волос, собственных или поддельных, чрезвычайно пышны; никогда волосы не были столько закручены, столько раздуты на висках…" ( ДЖ1825, 4, 203).
…шаль накинуть , – мода на шали распространилась в конце ХVIII века. В Европу она пришла вместе с завоеванием Англией Индии, во Францию – после Египетского похода Наполеона Бонапарта ( Кирсанова , 264–265). Российская знать подражала европейской, но шали носили главным образом персидские и турецкие. Ирландка Марта Вильмот, приехавшая в Россию в 1803 году по приглашению княгини Екатерины Романовны Дашковой, писала матери из села Троицкого: "С утра до вечера, по здешней моде, я кутаюсь в черную с желтым шелковую шаль; княгиня подарила мне большую турецкую шаль, которая стоит около 30 гиней…". И чуть позже: "Все носят шали, они в большой моде, и чем их больше, тем больше вас уважают. У меня – шесть. Нужно сказать, что мода эта чрезвычайно удобна. Шали бывают огромными (даже в три человеческих роста), один конец ее обертывается вокруг руки, другой – спускается до земли" ( Письма сестер , 227 и 238). В 1825 г. в моде были именно турецкие шали. Так, согласно "Альманаху на 1826 г. для приезжающих в Москву…", в старой столице было шесть магазинов, продававших турецкие шали, пять – на Лубянке и один – на Маросейке (Волков). Уместно вспомнить и о литературном контексте, в который волей-неволей попадает Наталья Павловна. В литературной сказке того времени шаль – отчетливый символ корыстных отношений женщины к мужчине. Так, в поэме П.А. Плавильщикова "Счастье и несчастье" (1792) "за шаль разъехалась любовь" между героем и его возлюбленной Прелестой. Вот ее прощальные слова к молодому человеку:
– "Оставь, сударь, меня… ты скучен…
Возможно ль? шали нет… ах так!
Оставь меня… какой дурак!.."
После В.А. Белинского поэму "Граф Нулин" часто сравнивали со сказкой И.И. Дмитриева 1791 г. "Модная жена" (и переклички между этими двумя поэмами мы еще не раз отметим). Так, в этой поэме жена, для того чтобы принять дома любовника, отправляет мужа за покупками. Вот этот разговор:
"Супругу говорит: "Послушай, жизнь моя,
Мне к празднику нужна обнова:
Пожалуй, у мадам Бобри купи тюрбан;
Да слушай, душенька: мне хочется экран
Для моего камина;
А от нее ведь три шага
До английского магазина;
Да если б там еще… нет, слишком дорога!
А ужасть как мила!" – "Да что, мой свет, такое?"
– "Нет, папенька, так, так, пустое…
По чести, мне твоих расходов жаль".
– "Да что, скажи, откройся смело;
Расходы знать мое, а не твое уж дело".
– "Меня… стыжусь… пленила шаль;
Послушай, ангел мой! она такая точно,
Какую, помнишь ты, выписывал нарочно
Князь для княгини, как у князя праздник был".
С последним словом прыг на шею
И чок два раза в лоб, примолвя: "Как ты мил!""
В другой сказке – "Больная и турецкая шаль" Д. И. Хвостова (1806) мужу удается излечить свою жену от какой-то неизвестной хвори покупкой шали за пять тысяч рублей. А вот совсем короткая история, обозначенная ее автором – В. Л. Пушкиным – как "Быль":
"На Лизе молодой богач-старик женился,
И участью своей он недоволен был.
"Что ты задумалась? – жене он говорил.-
Я, право, пищи всей лишился
С тех пор, как Бог меня с тобой соединил!
Все ты сидишь в углу; не слышу я ни слова;
А если молвишь что, то вечно вы да вы.
Дружочек, любушка! скажи мне нежно: ты -
И шаль турецкая готова
При слове шаль жена переменила тон:
Как ты догадлив стал! Поди ж скорее вон!" (1808)
Итак, читатель, знакомый с ролью шали в поэзии конца XVIII – начала XIX в., получает предупреждение о возможном дальнейшем развитии сюжета о старом муже и молодой жене. Если же вспомнить о стихотворении самого Александра Сергеевича "Черная шаль" (1820), то шаль становится литературным символом измены.
Задернуть завес… – "Словарь русского языка XVIII века" определяет завесу и завес как "висящую ткань, которая занавешивает что-либо (дверь, окно постель и т. п.)" ( Словарь русского…, VII, 174). Так и в ироикомической поэме В.И. Майкова "Игрок Ломбера" (1763) о надкроватном пологе говорится: "Внезапно у одра раскрылись завеса…"
В отличие от шторы, которую надо было поднимать и опускать, завес или занавес неподвижно крепился на карнизе окна. Как правило, он изготовлялся из той же ткани, что и обои ( Пронина, 127), и состоял из трех частей. Верхнюю часть окна прикрывала свободно свисавшая с карниза (полукругом или треугольником) занавеска, а два длинных полотнища, также прикрепленные к карнизу во всю ширину окна, стягивались лентой или шнурком к его краям, образуя, вместе с занавеской, стилизованную букву "М". Широко были распространены и декоративные тюлевые занавесы, в которых боковые части собирались у краев карниза и оформлялись искусно выполненными из ткани розетками и лентами. Такого рода функциональные и декоративные занавесы можно видеть на многих картинах: "Утро помещицы" А. Г. Венецианова (1803), "В комнатах" А. П. Брюллова (1827), "В комнате за шитьем", приписываемой Ф. П. Толстому, а также работах неизвестных художников первой половины XIX века: "В комнатах. Урок", "Интерьер", "Интерьер гостиной", "Комната со ступенчатым помостом" ( Логвинская ).
В парадных помещениях, специально предназначенных к жизни "напоказ", опускали шторы и задергивали завесы отнюдь не с наступлением темноты. Людям, привыкшим быть все время на виду (дворни, родственников, соседей, приживалок), не приходило в голову стесняться чужого взгляда из окна во время ужина, вечернего чтения или дружеской беседы.
Полностью окна занавешивали на время отъезда – поберечь обои, картины и мебель от прямых солнечных лучей, и летним днем – чтобы сохранить помещения более прохладными. Но осенью, да при непогоде ("Казалось, снег идти хотел"), у Натальи Павловны такой необходимости не было. В ее желании занавесить окно отчетливо просматривается борьба культурных стереотипов "деревни" и "города", традиции и моды.
Принимать гостя в обеденной зале – устойчивая деревенская традиция, и Наталья Павловна это прекрасно понимает. В Париже, да и в российских "столицах" Москве и Петербурге гостя принимали (в зависимости от степени знакомства) в кабинете, салоне или гостиной. Салона и кабинета в доме Натальи Павловны, судя по всему, нет. А если бы и были, то принять незнакомца в "интимных" помещениях она бы не решилась. Следуя культурным стереотипам "деревни" (об этом – чуть ниже), она совмещает знакомство и обед. В то же время, не желая предстать перед графом провинциальной барыней, она одним действием – закрывая окна завесом – снимает со столовой налет излишней официальности. Теперь столовая чуть-чуть напоминает салон. И граф это прекрасно чувствует. Его непринужденность за обедом во многом определена правильно прочитанным знаком – задернутым завесом на окне.
Опасно раненный, печальный Кой-как тащится экипаж - наиболее частая поломка на российских ухабах – перелом оси, на которую приходилась вся тяжесть нагруженного экипажа при каждом попадании колеса в яму, канаву, рытвину и т. п. Если же ось и выдерживала, то рессоры держались очень недолго: они либо "просаживались" и не могли больше амортизировать удары, либо попросту лопались. Печальная судьба графской коляски могла быть предсказана всяким, кто был знаком с тогдашними российскими дорогами. Cвидетельство тому оставил маркиз де Кюстин в своих записках о России. Выехав из Петербурга в Москву, он встретил своего знакомого русского помещика. Далее предоставим слово самому маркизу:
...
"Осмотрев подробно мою коляску, русский вдруг разразился смехом.
– Посмотрите сюда, – сказал он, указывая на оси, рессоры, чеки, прочие части экипажа, – они не доедут до Москвы в целости и сохранности. Иностранцев, желающих путешествовать в своих экипажах, постигает одна и та же участь: они выезжают, как и вы, а возвращаются в дилижансе. (…) Едва я распростился с этим мрачным пророком, как одна из рессор лопнула" ( Кюстин , 174–175).
Следует учесть, что описываемые де Кюстином события происходили на лучшем в России шоссе и через 14 лет после похождений графа Нулина. Так что, и не будучи "мрачным пророком", можно было предположить, что в Петербург въедет совсем не та коляска, что выезжала из Парижа.
…экипаж – первоначально французский термин для обозначения всех повозок, имевших рессоры – устройства, смягчающие толчки и удары при движении. Соответственно, коляска – экипаж, а вот кибитка на полозьях, приспособленная для зимней езды – нет. Однако в России понятие экипаж приобрело несколько иное значение: "барская повозка и сани разного рода для выезда" (Даль, IV, 633). Под экипажем, таким образом, понимается дорогое и роскошное средство передвижения. Характерен образ экипажа и его пассажира в шуточном "Светском словаре", опубликованном в 1825 году в "Вестнике Европы": "Екипаж. Блестящая карета. Ее иногда можно сравнить с храмом древних, где золото сияло со всех сторон, а идолом был вол или обезьяна" (ВЕ1825, VI, 137).
…барин молодой… – слово барин, происшедшее от "боярин", первоначально выражало отношение слуг к господину, вельможе. Переходное состояние от "боярина" к "барину" зафиксировано в "Сатире на поклоны" (1781–1782 гг.) И.И. Хемницера:
""Ступай, ступай, скоряй!" – повсюду слышен звук,
И топот лошадей, и лишь каретный стук.
Вся сила конская в пары уж исчезает
И город облаком, как мраком, покрывает.
И всё на тот конец, поклон чтоб развезти,
Как будто чтоб себя тем от беды спасти.
Скачи от барина ты одного к другому,
А поглядишь, так ты скакал лишь по-пустому:
Боярин к барину другому ускакал,
И ты его уже, к несчастью, не застал".
В XVIII – нач. XIX вв. "барин" и был синоним слова "вельможа", очень важный человек. Очень характерна в этом отношении басня того же Хемницера "Обоз":
"Шел некогда обоз;
А в том обозе был такой престрашный воз,
Что перед прочими казался он возами,
Какими кажутся слоны пред комарами.
Не возик и не воз, возище то валит.
Но чем сей барин-воз набит?
Пузырями". (1779)
В этом значении слово "барин" использовано и в комедии А.А. Шаховского "Урок кокеткам, или Липецкие воды" (1815 г.):
" Угаров
А где наш генерал?
Княжна
Он хочет отдыхать.
Угаров
Князь славный молодец.
Барон
Вид барина большого
В его сиятельстве являет знатный род".
Постепенно "барами" стали называть всех помещиков (дворян). Противопоставление "барин" – "крестьяне" очень наглядно у Н.М. Карамзина в "Бедной Лизе" (1792 г.), в разговоре Лизы с матерью, после знакомства той с Эрастом:
...
– Эраст простился с ними до свидания и пошел. Лиза провожала его глазами, а мать сидела в задумчивости и, взяв за руку дочь свою, сказала ей: "Ах, Лиза! Как он хорош и добр! Если бы жених твой был таков!" Все Лизино сердце затрепетало. "Матушка! Матушка! Как этому статься? Он барин, а между крестьянами…" – Лиза не договорила речи своей".
В ответе Лизы явно слышится ее низкое положение, по отношению к барину – Эрасту. В поэме Пушкина слуги из дома Натальи Павловны бросаются на помощь сломавшемуся экипажу. Они первыми и видят перед собой барина.
Точно так же, уже реальности, а не в литературе реагируют крестьяне на приход молодого помещика (Д.В. Улыбышева) к 142-летнему крестьянину: ""Здорово, дедушка, – сказал я, входя в избу, довольно громко, – как поживаешь?". – "А ты кто такой?" – откликнулся с палатей голос довольно зычный. – "Вишь, молодой барин приехал, – сказал ему внук, – у нас в светлице стоять будет"" ( Жихарев , 215).
"Барин, – говорится в словаре Даля, – боярин, господин, человек высшего сословия; дворянин; иногда всякий, на кого другой служит, в противоположность слуге, служителю" (Даль, I, 49). Соответственно употребление слова "барин" предполагает появление слуги, что немедленно и происходит.
Очень характерно, в этом смысле использование слова "барин" в комедии Н.В. Гоголя "Ревизор". Вот короткий фрагмент, в котором три персонажа (городничий, его жена и дочь) произносят это слово:
...
" Анна Андреевна .
Послушай, Осип, а какие глаза больше всего нравятся твоему барину?
Марья Антоновна . Осип, душенька, какой миленький носик у твоего барина!..
Городничий . Да постойте, дайте мне!.. (К Осипу.) А что, друг, скажи, пожалуйста: на что больше барин твой обращает внимание, то есть что ему в дороге больше нравится?"
А вот речь самого Осипа:
...
Осип (выходит и говорит за сценой.)
Эй, послушай, брат! Отнесешь письмо на почту, и скажи почтмейстеру, чтоб он принял без денег; да скажи, чтоб сейчас привели к барину самую лучшую тройку, курьерскую; а прогону, скажи, барин не плотит: прогон, мол, скажи, казенный. Да чтоб все живее, а не то, мол, барин сердится".
В литературных произведениях той поры (главным образом в прозе) характеристика возраста дворянина, вне связи со слугами, чаще всего выражалась во фразе "молодой человек". Именно так представлен главный герой в "Бедной Лизе" Н.М. Карамзина в речи "от автора". В повести "Бедная Маша" (1801) А.Е. Измайлова есть такое рассуждение: "Молодой человек семнадцати лет желает приобрести себе поскорее в свете некоторое звание; девушка же семнадцати лет желает поскорее выйти замуж". Идем далее: в "историческом рассказе" Н.В. Кукольника "Сержант Иван Иванович Иванов, или все заодно" (1841) герой является читателям в таком описании: "В это самое время на небольшом коне подъехал молодой человек лет осемнадцати. Он был одет в короткий полушубок тонкого синего сукна с бобровой опушкой, на голове – соболья шапочка с кутасиком, как тогда носили дворянские дети". А в повести А.А. Бестужева-Марлинского "Вечер на Кавказских водах в 1824 году" герою, о котором рассуждают собеседники, именуя его "молодой человек", 25 лет от роду. Судя по письму П.А. Вяземского к А. И. Тургеневу от 30 апреля 1823 г.: содержащим первые впечатления от знакомства с А.С. Грибоедовым: "Здесь Грибоедов-Персидский. Молодой человек с большой живостью, памятью и, кажется, дарованием ( Архив братьев… VI, 16)" – "молодой человек" было устойчивым сочетанием в речи образованных людей того времени, точно также, как (если судить по литературе) "молодой барин" – в речи слуг.
… хромает ; – временную хромоту графа можно было бы оставить без внимания, если бы не одно обстоятельство. Позже, в 15 главке, эта хромота войдет в сюжет в качестве выразительной и яркой детали. Пока же, чтобы заинтриговать читателя, отметим, что граф захромал, выпав из коляски и ударившись о землю. С одной стороны, в этом нет ничего странного, так оно чаще всего и бывает. С другой – столкновение с землей и хромота – это знак, который надо уметь прочесть.
Слуга-француз не унывает – во Франции, как и во многих других странах Европы того времени, личная свобода каждого, будь он гражданином данной страны или иностранцем, была гарантирована законами. Вследствие этого русские помещики, путешествующие по Европе, вынуждены были оставлять своих дворовых в России и нанимать слуг за плату. Н.М. Карамзин, в "Письмах русского путешественника", повествующих о его путешествии по странам Европы специально пишет "наемный слуга", дабы русским читателям было понятно, а в одно месте упоминает о том, сколько столо содержать такого слугу: