Еще одним подтверждением такой этнической дуальной телеологии является тот факт, что американские протестанты единодушно отождествляют Россию со "страной Гога", т. е. с тем пространством, откуда придет антихрист. Доктрина "диспенсациа-лизма" однозначно утверждает, что финальная битва истории будет разворачиваться между христианами империи Добра (США) и еретическими жителями евразийской империи Зла (т. е. русскими и объединившимися вокруг них народами Востока). Приравнивание России к "стране Гога" стало особенно активно распространяться в протестантских кругах Америки начиная с середины прошлого века. Подобные взгляды характерны также для многих протестантских течений Англии и среди католиков-иезуи-тов. Впервые основы концепции "диспенсациализма" сформулировал иудействующий испанский католический священник (иезуит) Эммануил Jla Конча, писавший под псевдонимом Рабби бен Эзра. От него диспенсациалистскую теорию позаимствовала шотландская проповедница из секты пятидесятников Марта Мак Дональде, а потом эта теория стала краеугольным камнем учения английского проповедника-фундаменталиста Дерби, основавшего секту "Плимутских братьев", или просто "Братьев". Вся протестантская (а иногда и католическая) эсхатология, чрезвычайно популярная на современном Западе, утверждает, что западные христиане и иудеи имеют в "конце времен" одинаковую судьбу, а православные и нехристианские народы Евразии воплощают в себе "свиту антихриста", которая выступит против сил "Добра", принесет много вреда "праведникам", но в конце концов "будет повержена и разгромлена на территории Израиля, где и найдет свою смерть". Степень доверия к этой теории и ее распространенности среди простых американцев постоянно растет. И большевистская революция, и создание государства Израиль, и "холодная война" прекрасно вписывались в "пророческие" концепции "диспенсациалистов" и укрепляли их веру в свою правоту. Подробнее об этом будет сказано ниже (в главе "Крестовый поход против нас").
Рассмотрим бегло еще две разновидности этнической телеологии и сформулируем вывод, который внимательный читатель наверняка уже сделал самостоятельно. Легко верифицируемый в истории этнический дуализм, вскрытый нами, - "этнос Запада" (ядро: англосаксы) и "этнос Востока" (ядро: русские) - игнорирует две знаменитые этнические доктрины, которые, как правило, первыми приходят на ум всякий раз, когда речь заходит об "эсхатологическом национализме". Мы имеем в виду "расизм" германских нацистов и сионистские концепции евреев. На каком основании мы оставили их в стороне и занимались приоритетно американским и русско-со-ветским "национализмами", которые не столь наглядны и радикальны, как граничащий с варварством нацизм или подчеркнутый антропологический дуализм евреев?'
Ответим на этот вопрос несколько позже, а сейчас напомним в двух словах, в чем заключаются эти две разновидности национальной эсхатологии.
Германский расизм сводил всю историю к расовому противостоянию арийцев, индоевропейцев и •всех остальных народов и рас, считавшихся "неполноценными". В истоке такого подхода лежит мифологическая концепция о "древних ариях", первых культурных обитателях земли, магической расе королей и героев высокого норда. Эта "нордическая раса" отличалась всяческими добродетелями, и ей принадлежат все культурные изобретения. Постепенно белая раса спускалась к югу и смешивалась с грубыми, полуживотными, чувственными и дикими этносами. Так возникли смешанные культурные формы, современные этносы. Все хорошее в современной цивилизации - достояние белых. Все плохое - продукт смешения, влияния цветных рас. Авангард белой расы - немцы, они сохранили чистоту крови, культурные и этнические ценности. Авангард цветных народов - евреи, главные враги белой расы, строящие против нее нескончаемые козни.
Расовая эсхатология состоит в том, чтобы немцы возглавили белую расу, принялись очищать кровь,
' Дугин А. Евреи и Евразия // Основы геополитики. М., 2000.
отделили цветные народы от нецветных и достигли мирового господства, воспроизводящего на новом этапе изначальное господство арийских королей. Немецкий расизм - доктрина, конечно, экстравагантная, довольно искусственная и сугубо современная, хотя основывается она на некоторых реально существовавших древних мифах и религиозных учениях. В самой же Германии расизм получил распространение под влиянием оккультистских кругов, в той или иной степени связанных с теософизмом.
Еврейский мессианизм является архетипом всех остальных разновидностей национальной эсхатологии. Он исчерпывающе подробно изложен в Ветхом Завете, расшифрован в Талмуде и Каббале. Евреи считаются избранным народом по преимуществу, и еврейский этнос выступает главным субъектом мировой истории. На противоположном конце модели находятся "неевреи", "гои", "народы", "язычники", "идолопоклонники", "силы левой стороны" (по "Зохару"). В эзотерическом толковании Каббалы "гои" не являются "людьми", они - "злые духи в человеческом облике", поэтому у них даже теоретически отсутствует перспектива спасения или одухотворения. Но и евреи, несмотря на свою избранность, часто отступают от правых путей, сбиваются на тропу зла, идут дорогами "гоев" и их "ложных божеств". За это Четырехбуквенный (Яхве) карает свой народ, отправляя его в рассеяние к "гоям", которые всячески третируют евреев, причиняют им боль и обиды. После разрушения Титом Флавием Второго храма (в 70-м г. от P. X.) евреи были отправлены за грехи в "четвертое рассеяние", которое будет последним. После многовековых страданий это рассеяние должно окончиться катастрофой, холокостом, шоа, за которым последует возвращение на
Землю обетованную, восстановление государства Израиль, и с тех пор евреи будут править миром.
Заметим любопытное соответствие - между германским расизмом и еврейским мессианством существует явная корреляция, хотя оценочные знаки полярно противоположны. Германские расисты видели именно в евреях средоточие "расового зла", а сами евреи - особенно после Второй мировой войны - максимальное воплощение "гойского зла" распознали, напротив, в нацизме. Не случайно религиозное, историософское понятие "шоа" было применено именно к преследованиям евреев в нацистской Германии. Да и само создание государства Израиль напрямую сопряжено с судьбой режима Гитлера. Моральное право на свое государство в глазах мирового сообщества евреи получили в качестве компенсации за понесенные во времена нацизма жертвы.
Германский нацизм и еврейское мессианство - очень интенсивные формы этнического эсхатологиз-ма, масштабные и весомые, доказавшие свою значимость реальной вовлеченностью в ход мировой истории. И все же ни гитлеровский нацизм, ни сионизм не воплотили в себе с такой отчетливостью и ясностью, с такой исторической наглядностью базовые тенденции исторического процесса, как в случае американизма и советизма. Любопытна и чисто географическая раскладка: расизм был распространен в Европе, государство Израиль находится на Ближнем Востоке. Они как бы противостоят друг другу по вертикали. А англосаксонский и евразийский миры противостоят друг другу по горизонтали. Если расизм Гитлера апеллировал к "нордизму", то еврейство акцентирует "южную", "средиземноморскую" ориентацию. Евразийство явно относится к Востоку. Атлантизм - к Западу.
Исторический масштаб горизонтальной пары "англосаксы - русские" гораздо более значителен и весом, нежели в случае вертикальной пары. И хотя нацистам удалось в свое время добиться значительных территориальных успехов, они были геополитически обречены уже с самого начала, так как их этно-эсха-тологическая парадигма была явно недостаточно универсальной и емкой, а их история не являлась самостоятельным духовным полюсом (в отличие от России). Точно также, несмотря на гигантское влияние еврейского фактора в мировой политике, евреи все же очень далеки от своего мессианского идеала, а роль государства Израиль ничтожна или сугубо инст-рументальна в контексте большой геополитики, где действительно серьезным значением обладают лишь блоки, сопоставимые с НАТО или бывшим Варшавским договором.
Нельзя сбрасывать со счетов германский расизм (исторически изжитый) и тем более еврейский мессианизм (напротив, укрепившийся во второй половине XX века). Но нельзя и переоценивать их значение, так как в лице США и России мы имеем реальности, намного более весомые и объемные.
В этой связи гораздо полезнее предпринять следующую операцию: разложить пару "гитлеровский расизм-сионизм" на две составляющие. Как в смысле политэкономии фашизм был лишь компромиссом между капитализмом и социализмом, а в смысле геополитики страны Оси были чем-то промежуточным между ясным атлантизмом Запада и ясным евразийством Востока, так и в смысле этнической эсхатологии противостояние "нацизм-сионизм" лишь вуалирует собой более серьезное противостояние: "англосаксы (и их Manifest Destiny) - русские". Это означает, что нацизм и сионизм могут быть поняты как сочетание внутренне разнородных факторов, тяготеющих к одному из двух фундаментальных этнических полюсов. Эту идею в первом приближении развил евразиец Бромберг, а иная ее версия принадлежит замечательному писателю Артуру Кестлеру.
Еврейский мессианизм разлагается на две составляющие. Одна из них солидарна с англосаксонским мессианизмом. Это "западническая составляющая" в еврействе. Таковы голландские еврейские общины, изначально сопряженные с пропагандой протестантского фундаментализма. Можно назвать это "еврейским атлантизмом", или "правым еврейством". Этот сектор отождествляет эсхатологические чаяния евреев с победой англосаксонской нации, с США, либерализмом, капитализмом.
Вторая составляющая - "еврейское евразийство", Бромберг называл его "еврейским восточничеством". Это в основном сектор восточноевропейского еврейства, преимущественно хасидического толка, солидарного с русским мессианизмом, и особенно с его коммунистической версией. Этим объясняется, в частности, столь масштабное участие евреев в Октябрьской революции и их ангажированность в коммунистическое движение, которое составляло прикрытие для реализации планетарной русской мессианской идеи. Вообще говоря, "левое еврейство", которое представляет собой настолько устойчивую и масштабную реальность, что нацисты в своей пропаганде просто отождествляли "коммунизм" с "еврейством", типологически сопряжено именно с евразийским комплексом, солидарно с русско-советским эсхатологическим идеалом. Часто "еврейские евразийцы" апеллировали к удивительной исторической
' Бромберг О. Евреи и Евразия. М., 2001.
формации - Хазарскому каганату, в котором иудейская религия сочеталась с мощной иерархической военной империей, основанной на тюркско-арийском этническом элементе. Помимо известной крайне негативной оценки "хазар" (объемно изложенной у Льва Гумилева), существуют и иные, "ревизионистские" версии относительно истории этого образования, которое по своей континенталистской стилистике и резкому отступлению от этнического партикуляризма традиционного иудаизма сильно контрастирует с иными - особенно западными - формами иудейской социальной организации. Так, А. Кестлер выдвинул любопытную версию о том, что восточноевропейские евреи на самом деле являются потомками древних хазар и их инаковость по отношению к еврейству Запада выдает их расовое различие. Здесь важно не то, насколько "научно" такое представление, но то, что эта концепция мифологически отражает глубинный внутриеврейский дуализм.
Теперь обратимся к немецкому расизму. Здесь картина не столь наглядна, и разложить это явление на две составляющие не так легко. Во-первых, потому, что русофильская и просоветская линия в нацизме и, шире, германском национальном движении была почти всегда антирасистски ориентированной. Это положительное Ostorientirung, свойственное многим представителям немецкой консервативной революции (Артур Мюллер ван ден Брук, Фридрих Георг Юнгер, Освальд Шпенглер и особенно Эрнст Ни-киш), связывалось с Пруссией и государственниче-ской идеей скорее, нежели с расовыми мотивами. Но все же определенные разновидности расизма могут быть отнесены к евразийству. Такой "евразийский расизм", безусловно, был миноритарным и непоказательным, маргинальным. Типичным представителем его был профессор Герман Вирт, который считал, что "арийский", "нордический" элемент встречается у большинства народов земли, включая азиатов и африканцев, и что немцы не представляют в этом отношении какого-то особенного исключения, являясь смешанным народом, где наличествуют и "арийские" и "неарийские" элементы. Такой подход отрицает любой намек на "шовинизм" или "ксенофобию", но именно по этой причине Вирт и его сподвижники очень скоро встали в оппозицию режиму Гитлера. Кроме того, некоторые представители этого направления считали, что "арии" Азии - индусы, славяне, персы, таджики, афганцы, пакистанцы и т. д. - стоят гораздо ближе к нордической традиции, нежели европейцы или англосаксы, и, следовательно, такой расизм приобретал явно различимые "восточнические" черты.
Но самой распространенной версией расизма все же была иная, "западническая" линия, настаивающая на превосходстве белой расы (в самом прямом смысле), и особенно немцев, над остальными народами. Технологические успехи белых, преимущества их цивилизации всячески прославлялись. Иные народы демонизировались и выставлялись карикатурными "унтерменшами". В самой радикальной версии "арийцами" признавались только сами немцы, а славяне или французы приравнивались к людям второго сорта, что было уже не расизмом, но предельной формой узконемецкого этнического шовинизма. Такой расхожий расизм - кстати, характерный лично для Гитлера, - был по духу вполне солидарен с этнической эсхатологией англосаксов, хотя и предлагал конкурирующую версию, основанную на специфике немецкой психологии и немецкой истории. Показательно, что обе разновидности этнической эсхатологии основывались на двух ветвях единого некогда германского племени (англосаксы изначально были германскими племенами) и на двух разновидностях протестантизма (лютеранства в Германии и англиканства в Англии и США). Однако германский расизм был значительно сдобрен языческими элементами, апелляциями к дохристианской мифологии, варварству, иерархии. В отличие от "расизма" англосаксонского расизм немцев был более архаичным, экстравагантным и диким, но сплошь и рядом этот эстетический контраст, различие стилей скрывали под собой общность исторической и геополитической ориентации. Англофилия Гитлера - факт общеизвестный.
Итак, пара "сионизм-нацизм" оказывается недостаточно масштабной для того, чтобы рассматриваться как ось эсхатологической драмы в ее этническом измерении. Если она и является осью, то только вторичной, подсобной, дополнительной. Она помогает объяснить многие вещи, но не покрывает сущности проблемы. В этой перспективе можно рассматривать "еврейское восточничество" как одну из специфических разновидностей "евразийства" (или "этноса Востока"), солидарную в общих чертах с универсальной формулировкой русско-советского мессианского идеала. К этому же "евразийскому" комплексу следует отнести и некоторые (миноритарные) формы "восточнического" расизма сторонников "арийской" системы ценностей.
Напротив, "еврейское западничество" органично вписывается в англосаксонский этно-эсхатологиче-ский проект, на чем, собственно, и основан глубинный альянс мондиалистского лобби Израиля и США. "10 потерянных колен" в лице англосаксов (особенно американцев) сочетаются с двумя остальными коленами в солидарном эсхатологическом ожидании. К этому комплексу примыкает и "западническая" версия расизма, воспевающая превосходство "цивилизации белых" - рынок, технический прогресс, либерализм, права человека - над архаическими "варварскими", "недоразвитыми" народами Востока и третьего мира.
Теперь мы можем ясно различить уже известную нам по предыдущим разделам историческую траекторию, но на этно-эсхатологическом уровне.
История представляет собой соперничество, битву двух "макроэтносов", ориентированных на универсализацию своего духовно-этического идеала в кульминационный момент истории. Это - "этнос Запада" (романо-германский мир) и "этнос Востока" (евразийский мир). Постепенно эти два образования подходят к масштабному, очищенному, рафинированному выражению своей "проявленной судьбы". Manifest Destiny "этноса Запада" воплощается в концепции "10 потерянных колен" протестантских фундаменталистов, ложится в основу планетарного английского господства, позже составляет фундамент американской цивилизации и вплотную подходит к реализации единоличного мирового контроля. "Русская правда" от национального государства восходит до уровня империи и воплощается в советском блоке, сплотившем вокруг себя полмира. Эта дуэль составляет основу этнической (точнее, макроэтниче-ской) истории XX века. При этом значительной помехой на пути ясного обозначения ролей и функций снова (в который раз!) становится европейский фашизм, переводящий проблематику из ясного дуализма в запутанный и второстепенный комплекс противоречий, что подрывает естественную логику великой этнической войны, приводит к заключению противоестественных альянсов, к смещению центра тяжести, к неверной постановке вопроса. Утверждая в центре этнической эсхатологии не реальный дуализм между "романо-германским", позже англосаксонским, еще позже "американским" лагерем, с одной стороны, и "евразийским", русско-советским лагерем, - с другой, но во многом искусственную и несамодостаточную пару антиподов - "германо-арийцы - евреи", - нацисты сбили естественный ход событий, отвлекли внимание на ложную цель, утвердили противоречие там, где оно не было исторически и эсхатологически существенным. И снова ущерб был нанесен "евразийскому" лагерю.
Англосаксонский идеал, "этнос Запада" нанес сокрушительное поражение "этносу Востока". "Советский" универсализм уступил универсализму англосаксонскому.
Дополняем нашу формулу, связывающую полит-экономическую и геополитическую модели истории, еще одним уравнением.
Труд = Суша (Восток) = русский (советский, евразийский) этнос.
Капитал = Море (Запад) = романо-германский (англосаксонский, американский) этнос.
Между двумя этими многоплановыми полюсами идет дуэль сквозь века и эпохи, подступая к развязке в начале третьего тысячелетия от P. X.