Но считать нужно конечно же всех, не только этнических немцев. Венгры, румыны, итальянцы, испанцы, финны и другие – они ведь тоже стреляли и убивали воинов РККА. В нас стреляли и те 1 500 000 человек из числа русских предателей, западных украинцев, латышей, чеченцев, калмыков, крымских татар и др., кто надел немецкие шинели и взял в руки винтовки и автоматы. В конце концов, талантливого полководца, восходящую звезду Красной армии 43-летнего генерала Н. Ф. Ватутина 29 февраля 1944 года и выдающегося разведчика Н. И. Кузнецова в том же году убили не немцы, а западноукраинские националисты. Так что считать нужно всех, кто воевал с нами в Великой Отечественной войне на стороне немцев. А если считать всех, то Красная армия за 1418 дней войны уничтожила: венгров – 863 700 человек, итальянцев – 93 тысячи, румын – 681 800 человек, финнов – 86 400 человек, плюс 215 тысяч прибалтов, мусульман и т. д., состоявших в национальных формированиях вермахта и СС .
Всего же безвозвратные боевые потери врага на советско-германском фронте составили 8 171 600 человек.
Как видим, цифры безвозвратных потерь с обеих сторон сопоставимы.
Некоторые публицисты и историки с непонятным для меня удовольствием любят смаковать цифры взятых в плен красноармейцев. Причем оперируют цифрами первых месяцев войны. Военнопленных с нашей стороны было действительно много – в 1941 году около 3,5 млн человек. А всего за весь период войны военнопленных с нашей стороны – более 5 млн человек.
Но при этом практически мало кто обращает внимание на то, что, начиная с лета 1942 года, число пленных с нашей стороны резко сократилось, а вот с германской стороны, наоборот, резко возросло. Только в Сталинградском котле в плен попало около 350 тысяч немецких и союзнических солдат и офицеров.
И уж совсем почему-то никто не обращает внимания на то, что в 1945 году в плен к Красной армии попало около 4 млн солдат и офицеров вермахта (сравните с 1941 годом, когда в плен к немцам попало 3,5 млн советских военнослужащих).
И последнее, но важное. Сухие расчеты немецких и российских военных историков показывают, что если летом 1941 года боевые потери Красной армии в столкновениях с вермахтом составляли пропорцию 1:3 в пользу немцев, то к концу 1944 года на каждого погибшего в бою красноармейца уже приходилось 4 убитых немца. Профессиональная квалификация офицерского корпуса и солдат Красной армии к концу войны оказалась на голову выше немецкого вермахта. В ходе войны командование Красной армии начало на практике учиться военной науке, и русские научились воевать лучше немцев. Остается только сожалеть, что факты эти не получают в нашей публицистике широкого хождения.
Так что при оценке военных потерь, как говорит современная молодежь: "не надо грязи", на нас в 1941 году шла в военный поход практически вся Европа, все ее двунадесять языков, а мы, в одиночку против всех, в прямом военном противостоянии уничтожили их больше, чем они, все в совокупности, сумели сделать с нами. При всей трагедийности и кошмаре той войны, при всех наших горьких потерях, нам, оставшимся в живых на той войне, и нам, живущим ныне, есть причины высоко держать голову при оценке той великой войны.
Но бесспорно и то, что потерь с нашей стороны было бы в разы меньше, если бы не тяжелые политические ошибки Сталина и его окружения, совершенные в 1930-х годах.
Глава 3. Защищая себя, русские спасали от гибели человеческую цивилизацию
Сегодня, спустя много десятков лет после того, как в мае 1945 года войска Красной армии взяли штурмом Берлин и подняли Знамя Победы над Рейхстагом, война кажется событием очень далеким, а Победа в ней для ныне живущих поколений – почти виртуальной. Более того, нынешнему поколению россиян иногда кажется, что иначе и быть не могло, что мы просто не могли не победить гитлеровскую Германию.
Однако весь драматизм тех далеких лет в том и состоял, что СССР не только мог, но должен был ту войну проиграть, а русская нация и другие объединившиеся вокруг нее народы – исчезнуть.
Тогда, в 1941–1945 годах, всем в мире было ясно, что основную тяжесть войны вынесла на своих плечах Россия, которая за четыре года сражений перемолола на своих фронтах 80 % живой силы и военной техники гитлеровской Германии, которую (технику) Гитлеру поставляла вся Европа: танки для русского фронта производили чешские заводы "Шкода" и т. д. Но так было тогда. А потом, после 1991 года, американская, а вслед за ней и западноевропейская публицистика вдруг, как по команде (а может быть, и действительно по команде?), стала отрабатывать тезис о том, что коричневая чума ХХ века – германский и итальянский фашизм, японский милитаризм – были побеждены совместными действиями США и Англии при участии Красной армии. Именно при участии, а не в силу решающего вклада СССР в победу. Этот тезис тотчас же был активно подхвачен неофитами НАТО из стран Балтии и Восточной Европы. Поведение политических элит всех этих стран объяснимо: все они, кроме англичан (которые успешно или нет, но героически – совершенно точно, первыми из цивилизованных наций начали войну с гитлеровской Германией и довели ее до конца), все они сегодня стремятся оправдать в собственных глазах добровольную коленопреклоненность перед Гитлером своих национальных правительств, хотят вытравить из народной памяти своих стран факты участия своих вооруженных формирований на стороне Гитлера, как и их почти поголовное истребление на советско-германском фронте.
Эти старания с годами становятся тем настойчивее, чем очевиднее вырисовывается тот факт, что роль России в той войне для судеб западной цивилизации оказалась решающей.
Между тем там, в сфере этой западной цивилизации, общественное мнение широких масс населения не дает себе труда вспомнить и подумать о том, почему после победы наших войск в Сталинградской битве король Великобритании решил подарить Сталину свой меч в ознаменование этой победы, а французское правительство одну из главных площадей Парижа назвало в честь Сталинградской победы (а позже и станцию метро).
А мы сегодня, имея в руках практически все основные документы тех лет, подкрепленные свидетельствами очевидцев, можем сказать, что самая тяжелая для Сталина (а значит, и для СССР) ситуация складывалась для нас не только в 1941-м, как в литературе принято считать, а и осенью 1942-го, когда гитлеровский вермахт угрожал перерезать Волгу в районе Сталинграда и начать продвижение к Уралу.
Личный переводчик Сталина Валентин Бережков (1916–1998) в своих мемуарах оставил уникальную запись на этот счет, относящуюся к моменту визита У. Черчилля в Москву в период самых ожесточенных боев в Сталинграде.
"После одной из бесед с Черчиллем в кремлевском кабинете Сталина, – пишет Бережков, – я должен был составить для советского посольства в Вашингтоне текст телеграммы, которую, по обыкновению, сразу же подписывал Сталин.
Мой первый вариант не во всем его устроил, и, сделав несколько конкретных замечаний, он предложил мне, устроившись в конце длинного, покрытого зеленым сукном стола, переписать текст начисто. Пока я был занят этим делом, Сталин прохаживался по узорчатой ковровой дорожке, попыхивая трубкой. Молотов остался у другого конца стола, где он сидел во время беседы с Черчиллем.
Вот тогда-то я и услышал из уст нашего вождя то, о чем до сего момента он не решался поведать никому.
– Как бы, Вячеслав, нам не пришлось пополнить список правительств в изгнании, – произнес Сталин глухим голосом. – Если германцы продвинутся за Урал, это может случиться…
– Но это равносильно гибели, – как-то растерянно отреагировал Молотов.
– Погибнуть мы всегда успеем. Но стоит прикинуть, какие могут быть варианты. Говорил же Черчилль, что в случае оккупации нацистами Англии его правительство будет продолжать борьбу из-за границы, например из Канады.
Сталин подошел к одному из свернутых вдоль стены рулонов и, потянув за шнурок, развернул карту Восточного полушария.
– Победа над СССР, в чем в таком случае будет участвовать и Япония, – продолжал Сталин, – будет означать огромное усиление держав фашистской оси. Вот почему Англия и Америка будут еще больше нуждаться в помощи советского народа и нашей партии. Подпольные обкомы, которые мы создали в конце прошлого года, когда враг подошел к воротам Москвы, не расформированы и продолжают подготовку ко всеобщей партизанской войне. Наш народ верит в партию и ее руководство и будет выполнять наши указания, даже поступающие издалека…
Проведя своей здоровой правой рукой по периметру Советского Союза, Сталин продолжал:
– Нам, конечно, не следует повторять путь в Лондон, где уже и без того больше дюжины правительств в изгнании. Я не случайно сказал вчера Черчиллю, что уже бывал в Лондоне, на съезде партии большевиков вместе с Лениным. Мне этого хватит. Но вот Индия могла бы быть подходящим местом…
И он легонько провел трубкой по огромному субконтиненту.
Меня потрясло услышанное. Но я сделал вид, что погружен в свою работу. Постарался поскорее дописать телеграмму и не мешкая выбраться из сталинского кабинета, где на меня обрушилось это страшное предположение" .
А если допустить гипотетическую ситуацию и предположить (не без оснований), что если бы Гитлер в 1942 году перерезал Волгу и двинулся к Уралу, а там дождался бы японского нашествия на СССР с востока, то вправе возникнуть и вопрос о том, что стало бы в таком случае с западной цивилизацией? Ответ на этот совсем не риторический вопрос есть.
Скорее всего, Англия, как полагал в то время Черчилль, была бы оккупирована, а США пришлось бы идти на заключение компромиссного союза с Гитлером. В этом случае Америка никогда бы не смогла победить Японию. И где бы сегодня оказалась вся западная цивилизация?
Мне могут возразить, что в 1945 году США к осени получили в свои руки ядерную бомбу, и потому победа и над Германией, и над Японией была предрешена. Но этот аргумент не работает. Дело в том, что если бы гитлеровская Германия не напрягала все (все!) свои силы на войну с Россией, то к весне 1944-го Германия, скорее всего, уже имела бы свою ядерную бомбу, работу над которой немцы начали еще в 1939 году .
Все, чего немцам недоставало, – так только времени и денег. То и другое пожирала война с СССР. Бомба стоила огромных денег. Достаточно сказать, что США, например, потратили на свой атомный проект около 2 млрд долларов, а создавали ее более четырех лет 120 тысяч человек. Гитлер, намертво войдя в клинч с Красной армией, выделить такие деньги на атомный проект был не в состоянии, хотя как раз он-то и мог первым в истории такое оружие создать.
Еще в 1942 году нобелевский лауреат по физике Гейзенберг сообщил министру военных запасов Германии, что немецкие ученые уже в 1943 году могут создать абсолютно новое оружие невиданной мощи, основанное на расщеплении атомного ядра, но это потребует огромных затрат. Шпеер оказался умным руководителем, доклад Гейзенберга оценил адекватно и тут же запросил аудиенции у Гитлера. Но тот ответил, что он вынужден закрывать все новые проекты военного назначения, кроме тех, отдача от которых может вывести на экспериментальные испытания в течение 6 недель.
Так что если бы не яростное сопротивление русских, то первыми атомную бомбу создали бы не американцы, а немцы, и тогда неизвестно, где? чем? и как? закончилась бы Вторая мировая война. А если учесть, что Вернера фон Брауна с его ФАУ Гитлер финансировал без ограничений, то Германия в 1943 году могла бы получить не только H-бомбу, но и средства ее доставки. Имели бы в этом случае место американские ядерные бомбардировки Японии? Вопрос, как мне представляется, носит риторический характер.
Собственно говоря, сегодня уже можно с большой степенью определенности сказать, ЧТО ожидало западную цивилизацию, если бы не сопротивление Красной армии немцам в 1941–1942 годах. Благодаря исследованиям последнего времени, и в частности проведенным профессором Академии военных наук В. А. Миркискиным, широкой общественности ныне стал известен текст директивы ОКВ (Верховного главнокомандования вооруженных сил рейха) № 32 от 11 июня 1941 года под названием "Подготовка к периоду после осуществления плана "Барбаросса". 19 июня, за два дня до вторжения в СССР, эта директива была направлена главнокомандующим всеми видами вооруженных сил для практической проработки.
Согласно этой директиве и всем последовавшим на ее базе документам, уже с конца августа 1941 года должен был начаться отвод германских войск с территории побежденного Советского Союза с целью захвата Северной Африки, Гибралтара, стран Ближнего и Среднего Востока, островов Мальта и Кипр и Суэцкого канала. За день до нападения на СССР ОКВ разослало в войска специальную инструкцию о деятельности вермахта в арабских странах.
Сразу же после разгрома Советского Союза директива № 32 предписывала начать военную операцию против Британских островов, с тем чтобы "начать и завершить наметившийся развал Английской империи". С этой целью предполагалось пройти через территорию разгромленного Советского Союза в Афганистан, а через него – в Индию.
Осенью 1941 года было запланировано начать бомбардировки городов на востоке США, затем выйти в Латинскую Америку, где из 14 государств планировалось создать всего 5 вассальных стран. 25 июля 1941 года на совещании с главнокомандующими ВМС Гитлер заявил, что Советский Союз практически уже разгромлен и потому после окончания этой кампании он "намерен предпринять энергичные действия против США" .
После войны стало известно, что Черчилль об этих планах Гитлера был хорошо осведомлен и воспринимал их всерьез. Из мемуаров посла США в Лондоне Аверелла Гарримана, опубликованных в США в середине 1970-х годов, стал известен его разговор с Черчиллем 15 октября 1941 года. Гарриман, обеспокоенный катастрофой Красной армии в первые месяцы войны, ссылаясь на то, что немцы уже стоят под Москвой, спросил английского премьера, каким тому видится ход войны на сегодняшний день. Черчилль, ни минуты не задумываясь, ответил: "С учетом уже свершившегося по состоянию на 15 октября, Гитлер пересмотрел свои прежние планы и теперь они выглядят так: Польша – 1939 год, Франция – 1940-й, Россия – 1941-й, Англия – 1942-й, и в 1943 году может быть захвачена и Америка" .
В разговоре с Гарриманом премьер не стал уточнять, что он имел в виду, когда произнес слово "Америка", обозначил ли он этим словом США или же весь Американский континент. Но скорее всего, он имел в виду весь континент. Дело в том, что после войны стало известно о крупной удаче английских спецслужб, они в самом начале Второй мировой войны сумели взломать шифр министерства иностранных дел Германии и всю войну читали секретную государственную переписку гитлеровского государства. Отдавая себе отчет в колоссальной важности этой удачи, англичане засекретили ее так, что полученной информацией не делились в полной мере даже с Соединенными Штатами. Так что в беседе с Гарриманом Черчилль просто выказал свое знакомство с гитлеровской директивой № 32.
Есть основания полагать, что именно в свете этих запланированных Германией действий Япония и готовилась напасть 7 декабря 1941 года на Пёрл-Харбор. Нападение состоялось, США были вынуждены вступить во Вторую мировую войну, но исключительно благодаря тому, что Красная армия именно в эти судьбоносные месяцы своим отчаянным сопротивлением сорвала запланированный немецким генералитетом блицкриг, директива № 32 не была приведена в действие, и Америка не подверглась нападению и со стороны Германии.
Надо отдать должное высшим руководителям США, они и до нападения Гитлера на СССР, еще после мюнхенского сговора 1938 года, в отличие от Лондона и Парижа, трезво оценивали потенциал России. И потому, когда в январе 1941 года президент США отменил так называемое "моральное эмбарго" на торговлю с Москвой, а британский посол в США, следуя инструкциям из Лондона, попытался нажать на Вашингтон с целью дезавуирования этого акта, то государственный секретарь США К. Хэлл по указанию президента Рузвельта одернул британца.
"Россия, – объяснял он послу Англии, – как в полусонном, так и в активном состоянии, есть и будет огромным фактором в вопросах войны и мира в Европе и в Азии… С тех пор как она оккупировала Прибалтику и часть Польши, Россия последовательно продолжала жесткий торг с Германией и Японией, или в районах, представляющих для них непосредственный интерес, в результате чего общим следствием ее действий последних месяцев стало торможение и срыв многих планов Гитлера и японцев. Русские, конечно, не имели в виду оказать нам помощь, но так или иначе они нарушили планы Гитлера в отношении Средиземноморья и Суэцкого канала" .
Такую трезвую позицию занимала вся команда Рузвельта. В августе 1941 года выдающийся государственный деятель США, Аверелл Гарриман, назначенный специальным посланником президента США в СССР, объяснял дома в публичной лекции: "Если падет Россия, а за ней Великобритания, то Соединенные Штаты останутся один на один с самой гигантской военной машиной в мире, опирающейся на самую большую промышленную мощь, находящуюся под единым контролем" .
Так что, что бы ни говорили сегодня на Западе о роли СССР в победе над гитлеровской Германией, но фактом остается то, что в 1941 году американский правящий класс полностью отдавал себе отчет в том, что без России вся Европа упадет к ногам Гитлера и Америка в лучшем случае будет вынуждена замкнуться в изоляции, а в худшем – получить против себя объединенный фронт Германии и Японии и потерять контроль над Американским континентом.
Сегодня наши западные партнеры по культурным и экономическим отношениям предпочитают не вспоминать о том, что в 1941–1942 годах Россия спасла западную цивилизацию.