В Российском государственном архиве ВМФ в Санкт–Петербурге хранятся три рукописные книги - отчет Биллингса о проведенной экспедиции. Книга первая (760 страниц) - это "Журнал или поденник флотского капитана Иосифа Биллингса. Путешествие из Санкт–Петребурга в Охотск; из Охотска на реку Ковыму и в Ледовитый океан; возвращение в Якутск, в Иркутск и потом в Охотск; возвращение из Охотска в Якутск и описание Якутского народа; возвращение из Якутска в Охотск и отъезд на Камчатку на судне, именованном "Слава России". От 1785-го до 1789-го года. С рукописного англицкого подлинника, хранящегося в Адмиралтейской коллежской архиве. Перевод Федора Коржавина. Часть первая. В Санкт–Петербурге. При Адмиралтейской коллегии".
Книга вторая (602 страницы) - "Путешествие господина Биллингса из Охотска в Камчатку; пребывание его в сей стране; отправление на американские острова; возвращение на Камчатку; вторичное шествие морем до тех же островов с северной стороны; оттуда в Берингов пролив и на Чукотский нос. 1789, 1790, 1791. Перевод Федора Коржавина. Часть 2 я. В Санкт–Петербурге".
Книга третья (420 страниц) - "Журнал или поденник флотского капитана Иосифа Биллингса. Поход землемерной по Чухотской стране до Ануйской крепости. В годах 1791 м и 1792 м. Перевод Федора Коржавина. Часть 3 я. Тринадцатиязычный словарь. В Санкт–Петербурге при Государственной адмиралтейской коллегии".
Известно, что по возвращении в столицу в Адмиралтейств–коллегию были сданы сделанные всеми офицерами в ходе экспедиции карты и планы. Из документов следует, что И. Биллингс лично составил 20 карт и планов; Г. А. Сарычев - 15, А. Гилев - 14, все остальные офицеры - 8.
7 августа 1795 г. И. Биллингс по личной просьбе был переведен на Черноморский флот. О его службе там и плодотворном участии в гидрографических работах на Черном море расскажем в следующей главе. Капитан–командор Российского флота Иосиф Биллингс скончался в 1806 г.
Теперь время перейти к его посмертной судьбе. Все началось с того, что известный мореплаватель И. Ф. Крузенштерн уже через несколько лет после смерти И. Биллингса крайне несправедливо оценил его роль в Северо–Восточной экспедиции. Он писал: "Между офицерами Российского флота находились тогда многие, которые, начальствуя, могли бы совершить сию экспедицию с большим успехом и честью, нежели как то совершено сим англичанином. Все, что сделано полезного, принадлежит Сарычеву, только же искусному, как и трудолюбивому мореходцу. Без его неусыпных трудов в астрономическом определении мест, снятии и описании островов, берегов, проливов, портов и проч. не приобрела бы, может быть, Россия ни одной карты от начальника сей экспедиции" [10, с. 124]. Ничуть не умаляя заслуг Г. А. Сарычева, нельзя не отметить явной несправедливости приведенного высказывания.
В 1819-1823 гг. резко критиковал поведение И. Биллингса во время экспедиции историк Российского флота В.Н. Берх. Он писал: "Обсудим, вправе ли он... был прекратить путешествие 21 июля?... Почему не следовал по одному направлению на север или восток и по каким препятствиям доставил нам только одно наблюдение в то время, когда именовался начальником Географической и Астрономической экспедиции? Капитан Биллингс, возвратясь из экспедиции своей, 8 лет и 5 месяцев продолжавшейся, оставил службу. Журнал путешествий его издан в свет почтенным Г. А. Сарычевым, коему ученый свет обязан всем, что в сей книге только есть полезное" [6, с. 125-126]. Несправедливость этих слов очевидна, ведь И. Биллингс пекле возвращения из экспедиции продолжил плодотворную службу на Черном морс на благо Российского флота, а подготовленные им книги-отчеты так и не были изданы. Вышли в свет только книги Г. А. Сарычева.
Эти нелицеприятные для Биллингса высказывания неоднократно повторялись в статьях и книгах авторов XIX и XX вв. Так, профессор Н. Н. Зубов обвинил И. Биллингса в недостойном поведении, когда тот бросил свой корабль и отправился в путешествие по Чукотке и возвратился оттуда в Россию. При этом он ссылается на отзыв секретаря Биллингса М. Соура и повторившего обвинения секретаря моряка-историка А. С. Сбигнева.
Но ведь М. Соур обманул российские власти, незаконно вывезя секретные материалы Северо-Восточной экспедиции за рубеж. Уже после возвращения из экспедиции И. Биллингс раскусил коварного соотечественника и пытался предотвратить вывоз документов. Так что отзывы М. Соура никак нельзя принимать всерьез, ибо они продиктованы злобой к своему начальнику. По поводу Чукотского похода И. Биллингса следует еще раз отметить, что, принимая решение о походе, тот руководствовался в первую очередь интересами России и желанием выполнить важное и очень трудное поручение российского правительства по налаживанию контактов с "немирными" чукчами. Отрадно отметить, что сам Г. А. Сарычев не pаз высказывался самым положительным образом о действиях и поведении И. Биллингса и в 1811 г. издал книгу о его походе по Чукотке.
Для восстановления доброго имени И. Биллингса немало сделали историки М. И. Кедов и А. И. Алексеев в середине прошлого века. Именно поэтому завершим рассказ о незаурядном англичанине, капитан-командоре Российского флота словами М. И. Белова; "Иосиф Биллингс... принадлежал к числу тех иностранцев, которые, находясь на русской службе, служили России честно и с пользой для дела. Биллингс обладал незаурядной морской подготовкой... хорошо знал астрономию и навигацию. Он отличался смелостью, проявленной, в частности, но время его путешествия с небольшим отрядом по Чукотке. Своим успехом экспедиция во многом обязана Биллингсу...
Во время работы экспедиции Биллингс отстаивал интересы русского государства и в то же время показал себя гуманным человеком. Неоднократно и настойчиво он писал Сенату и Адмиралтейств-коллегии о необходимости облегчить тяжелую участь народов Сибири, требовал проведения профилактических мероприятий среди юкагир, страдающих от заразных болезней. За услуги, оказанные экспедиции, он награждал местных жителей денежными премиями и серебряными медалями, хотя неоднократно получал за это выговоры от Сената...
Во время путешествия по Северо-Востоку и Тихому океану И. Биллингс принимал в работах экспедиции активное личное участие... И. Биллингс лично производил опись ряда гаваней, бухт и проливов. В фонде Биллингса сохранилось много путевых журналовего личных наблюдений и других документов, характеризующих его активную деятельность; в частности, работа экспедиции на Чукотке проходила под непосредственным его руководством" [10, с 423-424].
По фамилии И. Биллингса названы мыс, поселок и лагуна в проливе Лонга (Восточно-Сибирское море), ледник в заливе Чугач (залив Аляска, Тихий океан). Кроме того, мыс Биллингс-хед на Алеутских островах (Берингово море) назван в его честь Береговой службой США в 1938 г.
Широко представлена на географической карте и фамилия генерал-гидрографа Российского флота адмирала Г. А. Сарычева (1763-1831). В его честь названы вулкан на о. Матуа (Курильские острова), гора на западном побережье Новой Земли, гора в Земле Мак-Робертсона (Антарктида), гора на о. Атха (Алеутские острова), мыс. в Бристольском заливе Берингова моря, остров в Чукотском море у северо-западного побережья Северной Америки, пролив, открытый им к 1791 г. у северо-западного побережья Северной Америки.
Глава 6
Как российские моряки и ученые эпохи Екатерины II исследовали и осваивали южные окраинные моря европейской части Империи
Открой мне, кипучее, бурное море,
Тайник заколдованный, дай мне понять,
Что дивное скрыто в твоем разговоре.
Что буйные волны твои говорят!
Николай Некрасов. 1839г.
Мы, други, летали по бурным морям.
От родины милой летали далеко
На суше, на моpe мы бились жестоко
И море, и суша покорствуют нам!
Константин Батюшков.
Неуемная натура царя Петра I проявилась в полной мере в его стремлении защитить национальные интересы России на всех окраинных морях европейской части огромного Российского государства. Наряду с созданием Азовского флота и проникновением российских кораблей в Черное море он одновременно начал осуществлять "намерение делать корабли и навигацию на Каспийском море", выраженное еще его отцом царем Алексеем Федоровичем. Великий реформатор надеялся через Каспий проложить путь российской торговле в Среднюю Азию и Индию. В 1720 г. усилиями его моряков капитан-поручика Александра Бековича-Черкасского, лейтенантов Александра Кожина и князя Василия Алексеевича Урусова, и особенно капитан-поручика Карла Петровича Ван-Вердена и лейтенанта Федора Ивановича Соймонова, была составлена и впервые в истории географических исследований напечатана сводная карта Каспия под названием "Картина плоская моря Каспийскаго от устья Ярковского протока дельты Волги до залива Астрабатскаго по меридиану возвышается в градусах и минутах, глубина в саженях и футах. Рисована в Астрахани и выгрыдорована на меди в Санкт Питер Бурхе. 1720 год".
Это было выдающееся достижение молодой российской гидрографии и морской науки, отмеченное всеми историками российского флота и биографами его выдающихся деятелей. "Первая печатная навигационная карта 1720 г., - отметил историк Л. А. Гольденберг, современный биограф Ф. И. Соймонова, - буквально перевернула все существовавшие до того представления о Каспийском море и для своего времени была научной сенсацией мирового значения" [26, с. 34]
В феврале 1721 г. царь Петр отправил в Парижскую Академию наук благодарственную грамоту по случаю своего избрания в ее почетные члены. Вместе с грамотой академики получили печатную карту Каспийского моря. Петр сообщал, что "до сего времени не было еще никакой подлинной карты Каспийскому морю" и что "новая и верная" карта должна заинтересовать адресатов [26, с. 34].
Действительно, во Франции карта произвела на ученых огромное впечатление. Ведь на этой карте впервые очертания Каспия были близки к действительным, море изображалось протянувшимся по меридиану почти на 1200 км, а в ширину до 200-400 км. Королевский географ Франции Гийом Делиль сразу же оценил ее важное научное значение. Он немедленно издал карту с надписями на французском языке и поместил ее в "Грудах" Парижской Академии наук. В 1723 г. карту опубликовали и в Амстердаме. Первая печатная карта Каспийского моря, изготовленная в России, получила всеобщее признание в Западной Европе.
5 марта 1726 г. Адмиралтейств-коллегия предписала продолжить на Каспии описные работы по восточному берегу моря. Командиром новой экспедиции назначили капитан-лейтенанта Ф. И. Соймонова. В ходе проведения он ясных работ он не рискнул зайти в залив Кара-Богаз-Гол из-за резко меняющихся глубин у входа и наличия там "худых" грунтов (т.е. грунтов, плохо державших якорь), но описал сам вход в залив. Он первым правильно оценил схему водного баланса величайшего моря-озера, который определяется соотношением количества воды, испаряющейся с поверхности моря, и величиной речного стока Соймонов решительно отверг слухи о какой-то "пропасти" в Кара-Богаз-Голе, куда якобы уходит вода, поступающая в залив из моря. А ведь много позже, уже в 50-60-е гг. XVIII в. и даже позже ряд русских и многие иностранные ученые продолжали высказывать мысли о наличии в этом заливе некоей "бездны" В 1731 г. впервые в истории были изданы гидрографический атлас и лоция Каспийского моря, подготовленный Соймоновым но результатам всех выполненных российскими гидрографами, и в первую очередь им самим и его помощниками, описей побережья Каспия.
"Атлас Каспийского моря" Ф. И. Соймонова состоял из генеральной, семи общих и частных карт всего моря и отдельных наиболее сложных для плавания участков моря- взморья при устье Волги, проливов, заливов и устьев других рек. На общих и частных картах Соймонов поместил врезки и планы наиболее сложных участков фарватеров и защищенных участков заливов-гаваней.
Лоция Каспийского моря имела название "Описание моря Каспийского от устья Волги реки, от протоки Ярковской до устья реки Астрабацкой, положение западного и восточного берегов, глубины и грунтов и виды знатных гор". Этот атлас и лоция более полувека, т.е. и в эпоху Екатерины II, служили основным справочником, источником информации для российских и иностранных моряков, плававших по Каспию.
Тем не менее описные работы на Каспии продолжились и в последующие годы. В 1730-1734 гг. опись отдельных участков побережья моря проводил лейтенант Алексей Иванович Нагаев (впоследствии адмирал, руководитель описных работ на Балтике и первый директор Морского шляхетного кадетского корпуса).
В 1748 г. в Санкт-Петербурге было издано "Описание моря Каспийского", составленное геодезистом Переваловым. В нем были учтены все новые описи участков побережья моря, выполненные российскими гидрографами после 1726 г. В 1762 г. опись южного побережья моря вновь провел штурман Панин. В 1764-1766 гг. была проведена новая опись восточного побережья Каспийского моря под руководством капитана 2-го ранга Ильи Васильевича Толмачева.
В 1780-1781 гг. капитан 2-го ранга Марко Иванович Войнович (впоследствии адмирал) командовал отдельной эскадрой кораблей на Каспийском море и произвел опись островов у Апшеронского полуострова, берегов у Красноводского залива, о. Челекен (впоследствии в связи с понижением уровня моря стал полуостровом) и других участков восточного побережья моря. А у Апшеронского полуострова им были открыты подводные нефтяные источники.
С самого начала знакомства с Каспием в эпоху Петра I российским ученым и морякам не давали покоя загадки Каспия, в частности, каков его уровень по отношению к уровню океанов, а в еще большей степени причины значительного колебания уровня моря на протяжении веков.
Наряду с проведением на Каспии российскими моряками гидрографических исследований началось изучение Прикаспийского региона натуралистами, направляемыми российскими властями, а затем и Петербургской Академией наук. Одним из первых натуралистов на берегах Каспия был доктор Готлиб Шобер(1670-1739 гг.), совершивший в 1717 г. большое путешествие по Прикаспийскому Кавказу.
А начало путешествия натуралиста Иоганна Густава Гербера в 1722-1723 гг. было связано с Персидским походом Петра I. Итогом этого путешествия явилось сочинение И.Г. Гербера "Известие о находящихся с западной стороны Каспийского моря между Астраханью и рекою Курою народах и землях", напечатанное в "Сочинениях и переводах" за 1760 г. Карга этих земель, составленная И.Г. Гербером, была издана Географическим департаментом Петербургской Академии наук в 1736 г.
В сочинении Гербера указывалось на высокий уровень Каспия в 30-е годы XVIII в. (суда подходили прямо к крепостным стенам Баку, омываемым морем). О высоком уровне Каспия упоминает доктор Иоанн Якоб Лерхе, посетивший западные берега моря во время двухкратного путешествия в Персию в 1733-1735 гг. и 1745-1747 гг. В его "Выписках из путешествия в Персию" говорится, что нижняя часть городской стены Баку находится в воде. Он первый обратил внимание на местное предание о 30-летней периодичности колебаний уровня Каспия. Впоследствии эту точку зрения разделял известный натуралист, академик Петербургской Академии наук Петр Симон Паллас.
Первые систематизированные научные описания Каспия и его прибрежных областей даны в трудах натуралистов - участников экспедиций, организованных Петербургской Академией наук в начальный период эпохи Екатерины II в 1768-1774 гг. Эти экспедиции проводились в ходе реализации большой программы изучения России, одобренной новой императрицей Екатериной II.
В 1758 г. к руководству Географическим департаментом Петербургской Академии наук пришел академик Михаил Васильевич Ломоносов. Именно он направил всю деятельность департамента на организацию всестороннею географического изучения необъятных просторов России, включая сбор сведений о фауне и флоре, реках и горах, озерах и окраинных морях, на выявление богатства недр, на изучение состояния сельского хозяйства, промышленности и торговли, а также всех сторон жизни и культуры населяющих ее народов.
Ломоносов ратовал за организацию целого ряда академических экспедиций, которые предполагалось направить в различные регионы страны. В 1760 г. он представил "Мнение о посылке астрономов и геодезистов в нужнейшие места России для определения долготы и широты", где изложил соображения о необходимости всестороннего географического изучения страны: "Сколько происходит пользы от географии человеческому роду, о том всяк имеющий понятие о всенародных прибытках удобно рассудить может. Едино представление положения государств, а особливо своего отечества производит в сердце великое удовольствие. Кольми же паче оное быть должно, когда из того действительную и общую и собственную для себя пользу усмотреть можем" [27, с. 211]
Стремление Ломоносова организовать географическое изучение просторов России нашло активную поддержку в лице занявшей в 1762 г. российский престол императрицы Екатерины И. После кончины М. В. Ломоносова в 1765 г. императрица поддержала деятельность по организации экспедиции нового руководителя Географического департамента Академии наук академика С. Я. Румовского.
Важнейшие результаты по изучению прикаспийских регионов России были достигнуты Оренбургским отрядом экспедиции Академии наук, который возглавлял академик Петр Симон Паллас. Во время путешествий 1769-1770, 1773 и 1793 гг. он побывал в районах Нижнего Поволжья и Заволжья, в дельте Волги, устьях Урала и Эмбы, в Кумо-Манычской степи. Неоднократно Паллас посетил северные берега Каспия.
Он заинтересовался проблемой колебания уровня Каспия и пришел к выводу, что положение уровня моря связано с количеством приносимой реками воды, которое в свою очередь зависит от "бываемой в разные годы погоды", в частности, от количества выпадающего снега и температуры воздуха в районах бассейнов впадающих в море рек. Им также правильно была отмечена значительная роль ветровых нагонов и стонов воды в колебаниях уровня Северного Каспия.
Паллас довольно верно принимал разность уровней Каспия и Черного моря равной 10 саженям (21,3 м), хотя целый ряд позднейших авторов получал гораздо большие числа.
Паллас уделил большое внимание хозяйственному использованию Каспия. Он ознакомился с состоянием рыболовства в низовьях рек Волги и Урала, тюленьего промысла, использованием соленых озер в прикаспийских регионах, отметил обилие в прикаспийских степях лечебных трав. В обширных отчетах о его путешествиях важное значение имеют страницы, посвященные описанию жизни и нравов населяющих Прикаспийский регион народов.