"Рассматривая произведенные отставному поручику Николаю Новикову допросы и взятые у него бумаги, находим Мы, с одной стороны, вредные замыслы сего преступника и его сообщников, духом любоначалия и корыстолюбия зараженных, с другой же - крайнюю слепоту, невежество и развращение их последователей. На сем основании составлено их общество; плутовство и обольщение употребляемо было к распространению раскола не только в Москве, но и в прочих городах. Самые священные вещи служили орудием обмана. И хотя поручик Новиков не признается в том, чтобы против правительства он и сообщники его какое злое имели намерение, но следующие обстоятельства обнаруживают их явными и вредными государственными преступниками:
Первое. Они делали тайные сборища, имели в оных храмы, престолы, жертвенники; ужасные совершались там клятвы с целованием креста и евангелия, которыми обязывались и обманщики, и обманутые, вечною верностью и повиновением ордену Златорозового Креста, с тем, чтобы никому не открывать тайны ордена, и, если бы правительство стало сего требовать, то, храня оную, претерпевать мучение и казни. Узаконения о сем, писанные рукою Новикова, служат к обличению их.
Второе. Мимо законной Богом учрежденной власти дерзнули они подчинить себя герцогу Брауншвейгскому, отдав себя в его покровительство и зависимость, потом к нему же относились с жалобами в принятом от правительства подозрении на сборища их и чинимых будто притеснениях.
Третье. Имели они тайную переписку с принцем Гессен-Кассельским и с прусским министром Вельнером изобретенными ими шифрами и в такое еще время, когда берлинскии двор оказывал нам в полной мере свое недоброхотство. Из посланных от них туда трех членов, двое и поныне там пребывают, подвергая общество свое заграничному управлению и нарушая через то долг законной присяги и верность подданства.
Четвертое. Они употребляли разные способы, хотя вотще, к уловлению в свою секту известной по их бумагам особы; в сем уловлении, также как и в упомянутой переписке, Новиков сам признал себя преступником.
Пятое. Издавали печатные у себя, непозволенные, развращенные и противные закону православному книги и после двух сделанных запрещений осмелились еще продавать новые, для чего и завели тайную типографию. Новиков сам тут признал свое и сообщников своих преступление.
Шестое. В уставе сборищ их писанных рукою Новикова, значатся у них храмы, епархии, епископы, миропомазания и прочие установления и обряды, вне святой нашей церкви непозволительные. Новиков утверждает, что в сборищах их оные, в самом деле, не существовали, а упоминаются только одною аллегорией для приобретения ордену их вящего уважения и повиновения; но сим самым доказываются коварство и обман, употребленные им и сообщниками для удобнейшего слабых умом поколебания и развращения"...
Екатерина II покарала масонов довольно милосердно: большею частью они были сосланы в свои собственные дальние деревни с запрещением выезда. Впрочем, Новиков был заключен в шлиссельбургскую крепость на 15 лет, но Павел I, тотчас по воцарении, выпустил его на свободу и вообще отменил все наказания, наложенные на масонов его державной матерью.
Был ли сам Павел I масоном, точно не установлено. Во всяком случае он был Гроссмейстером Mальтийского Ордена, - организации темной и таинственной. Прикосновение к масонству не прошло даром. Известно, что злодейское убийство Павла I было подготовлено и осуществлено при деятельном участии масонов русских и английских. Главным подстрекателем заговора был английский посол масон Витворт, атаманом шайки убийц императора был масон, генерал английской службы (перешедший на русскую службу) Бенигсен, во главе военного заговора стоял масон - военный губернатор граф Пален, самое ночное убийство произошло при потворстве масона же - командира преображенского полка генерала Талызина и при деятельном соучастии ряда масонов - гвардейских офицеров. Загадочную роль в деле переворота и убийства Павла I сыграл и его родной сын и наследник - воспитанник масона Лагарда, - будущий император Александр I.
С воцарением Александра I начинается быстрое распространение и развитие масонства в России, явно поощряемое с высоты Престола.
Масоны всячески старались опорочить и унизить православное духовенство и монашество, нанося тем постоянные удары православной вере. Так же деятельно требовали они отмены смертной казни, хотя за собою признавали право убийства отступников и предателей масонских тайн. (См. Т. Соколовская "Русское масонство", стр. 72, 50, 51). Невзирая на благосклонность и покровительство Александра I, русские масоны-иллюминаты вели упорную проповедь против монархии и восхваляли республиканский строй. Одновременно масоны-льстецы воспевали в стихах гражданские добродетели Александра I, устраивали торжества постановки царского портрета в своих ложах. (См. Т. Соколовская: "Русск. масонство", стр. 14).
Павел I был убит за то, что не хотел воевать с Наполеоном и даже собирался заключить с ним союз.
Послушный масонству, и Англии, Александр I начал эту, навязанную Англией, совершенно ненужную России, борьбу с Наполеоном, и повел ряд тяжелых войн, чрезвычайно истощивших Россию.
Когда в 1813 году русские войска вступили в Германию, а затем во Францию, русские офицеры, поощряемые своими начальниками, стали во множестве поступать в те самые "военные ложи", которые только что изменили своему государю и предали Наполеона.
Так в Мобеже была основана ложа "Георгия Победоносца", в которой участвовало 35 русских офицера и 3 француза, которые, очевидно, являлись руководителями, ибо занимали первенствующие должности. (См. Оман: "Французск. культура в России" стр. 322).
Вернувшись в Россию, завербованное в масонство русское офицерство нашло прежние русские ложи недостаточно отвечающими их революционному настроению. Поэтому, прикрываясь существуюищими ложами, они основали новые, еще более тайные организации, преследующие уже чисто разрушительные цели. (См. Оман - там же - стр. 329). Особенным влиянием пользовалась военная ложа "Трех добродетелей", подготовившая бунт Декабристов.
Насколько военные ложи вредно действовали на дух и дисциплину военных начальников, видно из письма русского масона - адмирала Грейга к своему масонскому главе шведскому иллюминату герцогу Карлу Зюдерманландскому. Во время русско-шведской войны в Гангутском сражении Грейг командовал русской эскадрой, а герцог Зюдерманландский шведской. И вот после сражения Грейг пишет неприятельскому адмиралу и хвалится ему, что он, Грейг, запретил своим кораблям отвечать на выстрелы шведского флота калеными ядрами, хотя у него на корабле трижды загорались паруса от каленых ядер шведов... (См. Т. Соколовская: "Русск. масонство", стр. 83).
Для тех, кто понимает истинную сущность масонства, поведение Грейга было вполне естественным, ибо масонство есть всемирное государство, подданство которому стоит выше всякого иного подданства.
* * *
Почти одновременно с разрешением открытого существования масонства, Александр I-й в 1802 году повелел образовать особый "Комитет о благоустройстве евреев".
Душою комитета был уже тогда восходивший Сперанский, по инициативе коего вызваны были, в качестве "сведущих людей" еврейские депутаты из западных губерний. (См. "Пережитое", т. II, стр. 95 - статья Слиозберга "Барон Гинцбург"). Евреи, вообще, многим обязаны масону Сперанскому, бывшему тогда директором канцелярии министра внутренних дел Кочубея.
"Сперанский совсем был предан жидам, через известного откупщика Переца, которого он открытым образом считался приятелем и жил в его доме". (См. Записки Державина, Москва 1860, стр. 794-6). Примечательно, что декабристы 1825 года считали Сперанского первым кандидатом в члены революционного временного правительства.
В составе "Комитета о благоустройстве евреев" был и министр юстиции Г.Р. Державин (поэт), который представил обстоятельную записку об "обуздании корыстных промыслов евреев", приложил к ней целый проект реформ: уничтожение кагалов во всех губерниях, заселенных евреями, отмена всех кагальных сборов, и ограничение наплыва евреев известным процентным отношением к христианскому населению. Видно, что Державин хорошо понял, в чем заключается вредная сила еврейства, как государства. в государстве, и на какой почве надлежало с ним бороться.
Кагалы сейчас же проведали о происках Державина и приняли свои меры. В ныне весьма редкой книге бывшего раввина, крещеного еврея Иакова Брафмана ("Книга Кагала". С.-Петербург. 1882 г. 2-е издание), вся история борьбы, возникшей по этому делу между еврейской властью и властью Российского Государства, приведена в документах. Первый документ под № 335 напечатан у Брафмана во второй части книги (стр. 172). Это постановление минского еврейского кагала следующего содержания:
"Суббота, от. Микец 1 д. Новол. Тебета 5563 (13 декабря 1802 г.). Постановление кагала, чрезвычайного собрания, при участии многих из первостатейных обывателей. Вследствие распространившихся неблагоприятных слухов из столицы, Петербурга, о том, что дела, касающиеся всех евреев, вообще, переданы ныне в руки пяти сановников, с тем, чтобы они распоряжались ими по своему усмотрению, необходимо поехать в столицу С.-Петербург, и просить Государя нашего, да возвысится слава Его, чтобы они (сановники) не делали у нас никаких нововведений. Так как это сопряжено с большими расходами, то, с общего согласия всего собрания, решено установить процентный сбор, а именно: с наличного капитала, товаров и верных долгов всякий должен внести пол-процента; с неподвижимого имущества четверть-процента; с годичных доходов с домов и лавок владельцы обязаны вносить 10 процентов; молодые четы, живущие на иждивении своих родителей 1 процент со всего их состояния и капитала, находящегося в их собственных руках, или сложенного у "шелешиг". Каждый из жителей нашего города обязан присягой утвердить, что следуемый с него процент будет им внесен правильно. Но кто согласится внести (на этот предмет) 50 червонцев сразу (150 рублей сер.), тот освобождается от присяги, хотя бы он по состоянию своему должен был платить и больше. Поверенными этого сбора назначены собранием те шесть членов, которые баллотировкою избраны были смотрителями сбора с резания скота для уплаты государственных повинностей. Эти шесть человек назначены быть распорядителями по делу взимания помянутого процентного сбора, с предоставлением им права назначить некоторых почтенных лиц, в присутствии коих каждый должен уплатить сбор. Шамеши кагала обязаны исполнять по сему делу всякое их приказание, и власть этих избранных в этом деле равносильна власти чрезвычайного собрания, с тем, однако, что они, прежде всего, обязаны сами внести следуемый с них взнос, на общем основании.
Этим же собранием постановлено, чтобы музыканты отнюдь не ходили в праздник Маккавеев по домам с поздравлением".
Второй документ под № 340 (ч. II, стр. 176) гласит:
"Суббота, отдел Вангаш, 7 Тебета 5563 (20 декабря 1802). Постановление кагала и чрезвычайного собрания. Кто к наступающему вторнику не внесет помянутого сбора, тот, будет оглашен как человек, отделившийся от общества. Кроме того, помянутым избранным дастся право такового человека подвергать разным штрафам и преследовать его на столько, насколько хватит силы израильского народа. Решено также общим согласием не входить в сделку ни с кем для освобождения его от положенной присяги, за исключением тех лиц, которые внесут 50 червонцев (150 руб. сер.): каждый должен непременно присягнуть согласно вышеизложенному (акт 355)".
В этой же книге Брафмана приведено множество примеров, из которых явствует, что угрозы еврейского кагала, своим провинившимся подданным, отнюдь не пустые угрозы, и что самые жестокие - вплоть до убийства - наложенные кары всегда приводятся в исполнение шамешами кагала.
Tретий документ, приводимый г. Брафманом, (ч. I. стр. 155-157), это подлинная записка Г.Р. Державина, (о себе Державин везде говорит в 3-ем лице). Вот что пишет Державин об этом деле: - "Выше видно, что мнение о евреях Державина, сочиненное им во время посылки его в Польшу, отданное при императоре Павле на рассмотрение Правительствующего Сената, приказано было рассмотреть почти с самого начала министерства Державина учрежденному особому комитету, составленному из графа Черторижского, графа Нотоцкого, графа Валериана Зубова и Державина, которое и рассматривалось через продолжение всего его, Державина, министерства; но по разным интригам при нем окончания не получило... Между прочим, г. Гурка, белорусский помещик, доставил Державину перехваченное им от кого-то в Белоруссии письмо, писанное от одного еврея к поверенному их в Петербурге, в котором, сказано, что они на Державина, яко на гонителя, по всем кагалам в свете наложили херем или проклятие, что они собрали на подарки по сему делу 1.000.000 руб. И послали в Петербург, и просят приложить всевозможное старание о смене генерал-прокурора Державина, а ежели неможно, то хотят посягнуть на его жизнь, на что и полагает сроку до трех лет, а между тем убеждает его, чтобы, сколько можно, продолжить дело, ибо при Державине не чает, чтоб в пользу их решено было. Польза же их состояла в том, чтобы не было им воспрещено по корчмам в деревнях продавать вино, от чего все зло происходило, что они спаивают и приводят в совершенное разорение крестьян, а чтоб удобнее было продолжать дело, то он будет доставлять ему (петербургскому доверенному) из чужих краев от разных мест и людей мнения, каким образом лучше учредить евреев, которые (мнения), скоро после того, самым делом начинали вступать то на французском, то на немецком языке и доставлялись в комитет, при повелении Государя императора рассмотреть оные, то чрез графа Черторижского, то Кочубея, то Новосильцева".
"Между тем еврей Гурко, бывший у Державина в доверенности, якобы по ревности его к благоустроению евреев, соглашаясь с его, Державина, мнением, подававший разные проекты об учреждении фабрик и прочее, пришел в один день к нему и, под видом доброжелательства, что ему одному Державину не перемочь всех его товарищей, которые все на стороне еврейской, - принял бы сто, а, ежели мало, то и двести тысяч рублей, чтобы только был с прочими его сочленами согласен... И так он (Державин) решился о сем подкупе сказать Государю, и подкрепить сию истину Гуркиным письмом, в котором видно, что на подкуп собрана знатная сумма, что на него есть умысел, и прочее, как выше видно, и при том, что чрез князя Черторижского и Новосильцева вступили уже в комитет, по воле Государя, два проекта об устройстве евреев: один на французском, а другой на немецком языке, - то все сие сообразя и представя императору, надеялся он, что государь удостоверится в его верной службе, и примет его сторону. Правда, сначала, он (Государь) поколебался жестоко, и когда Державин его спросил, принять ли деньги, предлагаемые Гуркою 200 тыс. рублей, то он в замешательстве отвечал: "Погоди, я тебе скажу, когда что надобно будет делать", а между тем взял к себе Гуркино письмо, чтобы удостовериться о всем, в нем написанном, чрез другие каналы".
"Державин, думал, что возымеет действие такое сильное доказательство и Государь остережется от людей, его окружающих и покровительствующих жидов. Между тем, по связи и дружбе с графом Валерианом Александровичем Зубовым, пересказал все чистосердечно ему случившееся, не знав, что он находится в крайней связи с господином Сперанским, бывшим тогда директором канцелярии внутреннего министерства г. Кочубея, которого он водил за нос и делал из него что хотел. Сперанский совсем был предан жидам, чрез известного откупщика Переца, которого он открытым образом считался приятелем и жил в его доме".
"И так, вместо того, чтобы выйти от Государя какому строгому против проныр-евреев наказанию, при первом собрании еврейского комитета открывалось мнение всех членов, чтобы оставить винную продажу в уездах, по местечкам, по-прежнему у евреев; но как Державин на сие не согласился, а граф Зубов в присутствии не был, то сие дело (осталось) в нерешении. Государь, между тем, делался к Державину от часу холоднее, и никакого по вышесказанному Гуркину письму не токмо распоряжения, ниже словесного отзыву не сделал".
Вскоре министр юстиции Державин перестал быть министром юстиции, а к 1804 году вышло новое положение о евреях, которое еще более усилило и укрепило обособленность еврейских общин среди русского народа. Кагал оказался победителем.
Александр I был не только императором, но и масоном. Масонами были и сподвижники первых лет его царствования. И вот, вопреки очевидной правоте честного царского слуги Г.Р. Державина, Александр I вынуждается стать не на сторону государственных интересов, а на сторону подкупленных евреями сановников.
В декабре 1821 года в Варшаве полицией были перехвачены два загадочных письма, посланные из Tурции неким евреем Соломоном Плонским. Второе из этих писем, помеченное в Одессе ноябрем 1821 года гласило: ... "Прибыл, наконец, в Одессу с четырьмя другими эмиссарами, из коих один - Катрейль из Вильны. Те новости, которые он везет, возродят по его словам, радость и надежду в сердцах верующих. Царство народа еврейского уже недалеко, и Иерусалимская молодежь и жители Иерусалима помогут нам возродить Сион. Шлю привет князьям израильским"...
По прибытии в Варшаву Плонский был арестован, и при нем найдено много загадочных бумаг. По поводу всего этого императорский комиссар Н.Н. Новосильцев писал в феврале 1822 года Государю: - "Совокупность этих писем доказывает, что у евреев, рассеянных среди всех наций, существует род тайного правительства, состоящего из раввинов, сборщиков святой земли, старшин и др. К ним можно причислить влиятельных евреев разных стран, носящих титул "князей израильских".
К концу царствования Александр I-й стал понимать многое, что вначале в масонском освещении казалось ему безвредным, стал понимать он и опасность иудо-масонства. Но по свойственной ему нерешительности и двойственности действий, он долго не решался вступить в борьбу с этим, разросшимся при его попущении, злом.