* * *
Покупать машину в Америке проще, чем в СССР - пачку туалетной бумаги. Алеша поехал в dealership, местное представительство фирмы, присмотреться к маркам и ценам. Он ходил по громадному салону в восторге от десятков моделей блестящих новых машин, выбирал марку, цвет, садился за руль. Потом пошел в салон другой фирмы - и повторил то же самое. Общая картина стала ему ясна: все модели доступной им цены в 12–14 тысяч долларов были приблизительно одинаковые. Если купить в рассрочку на пять лет, надо внести задаток три тысячи. Он вернулся в первый салон и позвонил Лиле из автомата:
- Машин много и все хорошие, я уже отупел от осмотра. Облюбовал одну - приезжай посмотреть. Если тебе понравится, будем оформлять покупку.
Лиля приехала, Алеша подвел ее к бежевому "бьюику" "Небесный ястреб" (Buick Skyhawk):
- Садись за руль и почувствуй себя американским доктором.
Обивка сидений была бархатистая, тоже бежевая. Лиля погладила ее рукой, покрутила руль, машина ей понравилась, и они уселись оформлять бумаги.
- Ваша работа? - спросил агент Лилю.
Она взглянула на Алешу, он подмигнул ей, ободрил.
- Хирург, - сказала она и улыбнулась.
Агент даже перестал записывать и с интересом посмотрел на Лилю.
43. Трагедия Глинских
Больше двух лет ушло у Розы Штейн в Риме на получение разрешения эмигрировать в США. Ей пришлось добиваться, спорить, ХИАС не мог дать ей денег, как обычным эмигрантам из Союза, потому что она ехала из Израиля. Надо было как-то жить, иметь свой угол. Крепкая, энергичная, она все вынесла, и наконец ей дали разрешение.
В Нью - Йорке их группу поместили в гостинице "Люцерн" на Амстердам - авеню. В первую ночь Роза даже не могла заснуть от мысли, что она теперь уже так близко к Саше Глинскому. Но как узнать его телефон?
В организации НАЯНА ей помогала переводчица Лора Жмуркина. Роза сказала ей:
- Мне очень нужно найти семью доктора Глинского, это мои старые знакомые.
Добрая и участливая Лорочка была полна желания помочь:
- У меня есть подруга - доктор из Москвы, Лиля Берг. Я позвоню ей и спрошу, не знает ли она этого Глинского?
Лиля обрадовалась, услышав знакомый ласковый голосок, и сказала:
- Лорочка, я была так занята сдачей экзамена, что мне все некогда было повидать тебя. Теперь наконец сдала, собиралась позвонить. Как ты, что у тебя нового?
- Я пока еще бьюсь, но тоже учусь на воспитателя детского сада и преподавателя английского языка. Знаешь, ESL, English as a Second Language в школах для эмигрантов из испаноязычных стран. Мне надоело бедствовать, я хочу обеспечить будущее моей Нинюты, да и свое тоже. И я не хочу подсаживаться на пособие от государства, как делают многие наши. Мне это кажется позорным.
- Какая ты молодец! Я так за тебя переживала все время, а теперь вижу, ты все правильно делаешь. Ты просто герой.
- Да, герой армии сопротивления бедности, - засмеялась Лорочка. - Америка меня многому научила. Слушай, у меня к тебе вопрос: не знаешь ли ты доктора Глинского? Его разыскивает одна симпатичная молодая особа, просит номер его телефона.
- Знаю. Но стоит ли давать телефон незнакомке? Пусть она сначала позвонит мне.
Сердце Розы учащенно билось, когда она позвонила Лиле.
- Могу я поговорить с доктором Берг? Я только недавно приехала, я из Саранска и разыскиваю профессора Глинского. Меня зовут Роза Штейн. Глинские жили у нас на квартире в Саранске. Я дружила с Сашей.
Лиля поняла, что Роза разыскивает именно Сашу. Она вспомнила, что Евсей как-то упоминал фамилию Штейн, но она помнила и свой последний разговор с Евсеем. Наверное, лучше сначала предупредить Евсея, спросить, хочет ли он, чтобы Роза звонила им. Лиля сказала:
- Глинские недавно переехали в новый дом. Я еще не знаю номера их телефона, но постараюсь узнать и сказать вам. Куда вам позвонить?
- В гостиницу "Люцерн". Ой, только, пожалуйста, поскорее узнайте. Пожалуйста!
Лиля позвонила Глинским, никто не подошел к телефону. Она оставила короткое сообщение на автоответчике, ждала ответа несколько дней - Евсей не звонил. Опять позвонила Роза:
- Хочу только спросить, узнали вы телефон Глинских?
- Я пытаюсь связаться с ними, но пока не удается. Потерпите еще немного.
- Пожалуйста, не забудьте, - почти умоляюще прошептала Роза.
В голосе была мольба, Лиля почувствовала - Розе очень хочется найти Сашу. Наверное, это любовь. Ей неудобно было спрашивать, но Роза сама призналась:
- Помогите мне найти их. Я ведь приехала только из-за Саши. Саша такой замечательный. Он ничего мне не обещал, но я сердцем чувствую, что нужна ему.
Лиля сочувствовала ей, опять звонила - всё безрезультатно.
* * *
В тревоге она наконец поехала к Глинским, подошла к дому, перед ним висела табличка For sale (на продажу). Соседи сказали Лиле, что семья переехала в гостиницу неподалеку. Там Лиля их и разыскала. Евсей, отощавший, небритый, с глубокой грустью в глазах, сначала будто даже не узнал ее, потом обнял и разрыдался:
- Нет нашего Саши, нет у нас больше сына…
Они сидели вдвоем, Лика не выходила из соседней комнаты. Евсей рассказывал…
В институте на острове Доминика жизнь была скучная - никаких развлечений. Студенты все пили джин и ром, все курили марихуану. Через два года их перевели в Нью - Йорк, Саша окунулся с головой в веселую жизнь, но его тянуло к наркотикам, и он переходил ко все более сильным. Ни один госпиталь не доверял подготовке этих студентов и не брал их на практические занятия. От этого Саша впал в еще большую депрессию и глубже ушел в мир наркотиков. Периоды ремиссии сменялись ухудшением, у него отобрали водительские права и отчислили из резидентуры… Саша повесился дома в чулане подвального этажа, чтобы его не сразу нашли. Евсей открыл чулан, увидел его висящим, схватил, вынул из петли, пытался оживить - он был уже мертв…
- Когда я сказал Лике, она рухнула на пол без чувств… Помнишь, какой у нас был хороший дом? Но жить там, где сын покончил с собой, мы не смогли. Вот почему тебе не удавалось дозвониться.
Помолчав, Евсей продолжал:
- А какие были у Саши надежды! Как он радовался, когда мы уехали из Саранска. И у нас с Ликой были надежды на его будущее здесь, в новой стране… Я проклинаю себя за то, что создавал ему легкую жизнь там, в России. Надо было воспитывать характер… - Он махнул рукой: - Все, все пропало!
Лиля слушала в ужасе, плакала вместе с Евсеем и, пока он рассказывал, все время думала: "Господи, только бы Лешка не сорвался, как этот Саша".
Немного помолчав после страшного рассказа, она решилась сказать:
- Евсей, приехала одна девушка из Саранска, Роза Штейн, влюбленная в Сашу.
- Роза? Да, я помню ее. Саша говорил про их связь. Здесь у него так и не получилось настоящей любви, с американками ему было трудно. Может, если бы эта Роза была с ним…
На обратном пути Лиля опять проходила мимо их дома, грустно посмотрела на объявление о продаже, вспомнила, насколько этот дом был полон радости новой жизни. Боже, что делает судьба с людьми в эмиграции!..
Теперь ей надо было как-то рассказать об этой трагедии Розе. Но нельзя же так просто брякнуть по телефону. Она пошла в гостиницу "Люцерн" и нашла ее: высокая, худая, статная молодая женщина стояла перед ней, от нее исходили сила и здоровье. Лиля невольно подумала, что был бы Саша с ней, не стал бы вешаться.
- Вы Роза? Я Лиля Берг.
- Ой, как я рада вас видеть! Вы узнали телефон? Я сейчас же позвоню.
- Роза, я узнала кое-что очень плохое…
- Что, что вы узнали? Саша женился, да? Но это ничего, я к этому готова.
- Роза, он покончил с собой.
Роза в упор смотрела на Лилю, до нее не доходил смысл сказанного. Лиля не отводила грустного взгляда и только молча качала головой.
- Не дождался меня!.. Я бы его спасла… - закричала Роза в горе и ужасе и разрыдалась, приникнув к плечу Лили.
44. Успехи Лешки
Несколько дней потом Лиля чувствовала себя больной - так сильно она переживала трагедию Глинских. Со слезами повторяла Алеше рассказ Евсея и всякий раз добавляла:
- У Лешки такая неустойчивая психика, он замкнутый, негативный и какой-то совсем неуравновешенный. Из-за своей учебы я не уделяла ему должного внимания, а вдруг что-то пропустила?
- Ты напрасно себя расстраиваешь, - успокаивал ее Алеша, - замкнутый он, это верно. Но ведь он не курит, не пьет, да и с девушками вроде даже не общается…
- Ага, это меня тоже расстраивает. Он же оставил в Москве свою первую любовь, эту Ирку, долго страдал и хранил ей верность. Теперь страдать вроде бы перестал, но другой любви у него не получилось. Тоже, наверное, из-за характера. Но ты ж понимаешь, что мужчина, у которого нет достаточного опыта отношений с женщинами, может попасться такой, которая его скрутит, как захочет, и вообще превратит в тряпку.
Лешка, высокий и широкоплечий парень, был похож на своего отца - албанца, такого же высокого и крепкого. Лиля часто думала, глядя на него: "До чего же похож на Влатко!" Но в отличие от отца - человека прямого и решительного - он сомневался в себе и во всем, все время чего-то опасался. Занимался он много и упорно, ночами сидел в своей комнате, прослушивал записанные на магнитофонную пленку лекции. Дома о своих оценках не говорил. Когда его спрашивали, огрызался:
- Если сумею закончить колледж, тогда будет ясно. Только вряд ли…
- Но почему ты так думаешь? И что собираешься делать после окончания?
- Да подождите еще, может, я вообще не смогу закончить…
Такой ответ Лилю каждый раз расстраивал и настораживал.
Подошло время сдавать единый письменный экзамен для поступающих в университет. Лешка помрачнел еще больше:
- Вряд ли я смогу хорошо сдать, никуда меня не примут.
- Но почему?! Ты же так много занимаешься!..
- Ха! Даже не все американцы хорошо сдают, а эмигранты - тем более.
- Не тверди все время сам себе, что ни на что не способен, - корил его Алеша. - Тебе надо поверить в себя, только тогда можно добиться успеха.
Лешка только хмыкал и больше не говорил об этом.
Когда по почте пришел результат экзамена, Лешка впал в настоящую панику:
- Все пропало: мой score (оценка) всего 10 из 15. Это же ниже среднего. Проходной балл 11–12, или 75 %.
Лиля с Алешей тоже приуныли, она не спала по ночам, прислушивалась к тому, что Лешка делает в своей комнате, шептала Алеше:
- Я так боюсь, чтобы он чего-нибудь не сделал с собой…
Алеша старался ее успокаивать, на работе расспрашивал преподавателей. Ему говорили:
- Оценка 10, конечно, невысокая, но все-таки шанс есть. Многое зависит от того, как он закончит колледж и как покажет себя на вступительном собеседовании.
Однажды Лиля пришла домой и застала гостя - Роберта Кавалло, американского украинца, единственного друга Лешки. Они сидели на кухне и пили пиво, празднуя окончание колледжа. Увидев Лилю, Роберт спросил Лешку:
- А ты маме сказал, как закончил?
Лешка пожал плечами, отрицательно помотал головой. Лиля насторожилась.
- Ты скажи, скажи, - настаивал Роберт, но Лешка молчал.
- В чем дело? Как ты закончил? - спросила Лиля сдавленным голосом:
- Да нормально.
Тут вмешался Роберт:
- Ваш сын закончил колледж magna сит laude. Ну, в смысле "с большим почетом", если перевести с латыни. С отличием, вот.
Лешка только улыбался, будто стеснялся чего-то. "Но почему он не хотел сказать?! Боже мой!" - в тот момент многое пронеслось в Лилиной памяти, все, что происходило с ним с того времени, как они выехали из России. Если бы кто сказал ей раньше, что он закончит американский колледж одним из лучших, она бы не поверила и рассмеялась.
Лиля обняла сына и поцеловала в голову. Ребята ушли в кино, а она сидела и плакала, и улыбка не сходила с ее губ. Пришел Алеша.
- Представляешь, наш Лешка закончил колледж… как это?.. Magna сит laude?
Алеша растерянно молчал, думая, что ослышался.
- Да, да, - повторила она, - это правда, он закончил колледж одним из первых.
- Но это же прекрасно! Он доказал, что способен добиться успеха. И незачем нам больше волноваться.
- Ох, Алешка, ты не понимаешь - волнения матери никогда не кончаются.
* * *
Даже блестяще окончив колледж, Лешка всё равно говорил, что его не примут в университет.
- Не уговаривай сам себя, что ты ни на что не способен, - корил его Алеша. - Тебе надо воспитать в себе уверенность. Тогда ты сможешь добиться успеха.
Лешка только угрюмо хмыкал и больше не говорил об этом. А Лиля с Алешей вели между собой грустные ночные беседы. Алеша говорил:
- У него нет уверенности в себе, потому что нет никаких талантов. Для продвижения человеку нужен талант, хотя бы талант гвозди забивать. А Лешка не рисует, не пишет, не музицирует, не интересуется никакой наукой. Куда же ему идти?
- Пусть идет в медицину, - говорила Лиля. - Обычное лечение больных - это ремесло, оно особенного таланта не требует, только терпения. А заработки врачей в Америке высокие.
- Но у него и терпения нет ни на что.
Действительно, им опять приходилось волноваться - примут ли Лешку в медицинский. В Америке можно подавать applications - заявления с анкетой на поступление - сразу в несколько университетов и ждать, какие из них пригласят на собеседование. За каждое заявление надо платить довольно большую сумму. Лешка не хотел подавать вообще никуда, считал это бесполезным:
- Если вы хотите зря потратить деньги, могу подать, но придут отказы - пеняйте на себя.
Через две недели из двух институтов по почте пришли ответы, его приглашали на собеседование. И опять он отнесся к этому недоверчиво:
- Да я на первый же их вопрос не смогу ответить!..
Победить его недоверчивость было почти невозможно, Лиля уже отчаивалась:
- Ты ничем не рискуешь - надо просто ехать и пробовать. Вот тебе деньги на поездку.
Вернулся Лешка в неопределенном настроении:
- Беседовали они со мной долго, но, конечно, на их вопросы я отвечал невпопад.
Теперь все трое волновались, ожидая ответа.
* * *
Приближалось начало Лилиной резидентуры. Лиля читала массивный учебник Шварца по хирургии, Алеша давал ей уроки вождения машины, они ездили по маршруту дом - госпиталь, чтобы она запомнила дорогу. И надо было привести себя в подходящий для работы вид: постричь волосы покороче и сделать прическу, чтобы было удобно, но и элегантно. Она пошла в маленькую дамскую парикмахерскую недалеко от дома. Мастерица из Доминиканской республики знала английский плохо, и Лиля показывала руками: "Вот здесь, и вот здесь, и еще короче".
Она вернулась домой, а в почтовом ящике лежали два письма Лешке - пришли ответы. Ей не терпелось открыть конверты, но она положила их ему на стол - пусть он прочтет первым. Войдя, Лешка кинулся к конвертам. Лиля замерла, пытаясь по выражению его лица понять ответ. Он открыл один, потом быстро второй:
- Мам, ты будешь удивлена - меня приняли оба института. Один в Нью - Йорке, другой в городе Сиракузы, на севере нашего штата.
У Лили задрожали губы. Значит, сын будет доктором! От радости она заплакала:
- Сыночек, поздравляю, поздравляю… - ей трудно было говорить.
- Ну что ты, мам? - он обнял ее, чего не делал уже давно.
Алеша пришел с работы, на столе стояла бутылка шампанского. Он сразу понял:
- Приняли? В какой?
- В оба. Я выбрал Сиракузский.
45. Боевое крещение
В Лиле все пело от счастья ранним июльским утром, когда она ехала на своем "бьюике" начинать вторую в жизни врачебную карьеру. Резидентов первого года собирали в семь утра на традиционную orientation, ориентировку, - знакомство с руководителями, друг с другом, с госпиталем и его правилами. Она выехала в 5:30 утра, чтобы успеть до пробок, to beat the traffic, как говорят в Америке. Из Манхэттена в южную часть Бруклина ехать далеко, а она была еще не очень опытным водителем.
В группе резидентов из двенадцати человек было смешение всех рас и наций: индусы, пакистанцы, филиппинец, чернокожие с Ямайки и из Ганы. Один поляк, один португалец и она из России, единственная женщина. Американцев - ни одного: в резидентуру этого госпиталя они не шли. Все это была молодежь от 25 до 30 лет. Лиле было на 25 лет больше, и они с удивлением на нее косились. А ее обуревали смешанные чувства: с одной стороны, она была счастлива опять оказаться доктором, с другой - среди молодежи чувствовала себя неловко, как старая курица среди цыплят. И с самого начала поняла: с ними ей придется все проходить заново - тренинг был для начинающих.
Это подтвердилось в первый же день. Старшая операционная сестра спросила:
- Кто из вас хоть раз мыл руки на операцию?
Лиля оглянулась - не поднялась ни одна рука, никто из них еще не работал врачом. Чтобы не выделяться, она тоже не подняла руку. Сестра стала рассказывать им о двух этапах обработки рук. Лиля слушала с внутренней улыбкой: конечно, была немалая ирония в том, что ей приходилось заново осваивать такие азы…
После этого их распределили между резидентами второго года, которым явно нравилось командовать новичками, они чувствовали себя на высоте положения. Лилин ментор оказался черным как смоль парнем с Ямайки по фамилии Льюис.
- Ты откуда? Ах, из России. Ты когда-нибудь мыла руки на операцию?
- Немного, - пробормотала она; не рассказывать же ей о своем опыте, так можно вызвать непонимание или даже недоверие. Льюис сказал с ехидцей:
- Сейчас посмотрим, как ты умеешь to scrab (намывать руки щеткой). Повторяй все за мной. Не так держи щетку! Нет, так не годится! Э, русская, вижу, что ты совсем еще зеленая в нашем деле. Давай, начинай все сначала.
Лиля видела, что он придирается, ей очень захотелось послать его к черту, но, раз на ней висит ярлык младшего, приходилось вести себя соответственно. Она только улыбнулась и повторила процедуру сначала.