* * *
Рано утром Лиля застала Френкеля сидящим в кабинете над кипой деловых бумаг.
- Знаете, меня можно поздравить.
Он оторвался от бумаг:
- Сдала экзамен? Ну, поздравляю! - Он искренне обрадовался ее успеху. - Вы молодец. Я вам скажу, я бы такой экзамен теперь не сдал. Ну, как только вы получите лицензию, мы откроем клинику под вашим руководством.
Через две недели рано утром Лилю встретил широкой улыбкой администратор Мошел:
- Мазал тов, - сказал он и достал из ящика стола большой конверт. - Прислали вашу лицензию.
Лиля с волнением рассматривала сертификат, а он продолжал:
- Теперь вы полноправный хирург, босс сказал, что будете директором клиники, заведующей отделением. Получать будете 65 тысяч, это помимо того, что заработаете частной практикой. Но это еще не все, - и он повел ее в пустой кабинет через три двери от кабинета Френкеля.
- Босс сказал, чтобы этот кабинет я отдал вам, а комната перед ним предназначена для вашего секретаря.
Мы уже дали объявление в газете, что ищем секретаря, владеющего английским и русским.
Мошел ушел, а Лиля осталась стоять в кабинете как оглушенная. Перед окном был большой письменный стол с телефоном и мягкое кожаное кресло. Она посмотрела в окно: с четырнадцатого этажа перед ней открывался вид на деловую часть Манхэттена. Эта величественная картина как будто специально показывала, чего она сумела достичь. Как же она боялась за свое профессиональное будущее, за то, что ей придется делать никчемные операции в маленьком офисе в Бруклине! Нет, этой судьбы она никогда не хотела и смогла ее избежать.
Лиля долго смотрела из окна своего кабинета на небоскребы. Да, Америка и есть страна возможностей. Проведя через многочисленные испытания, она всегда выявит, кто из эмигрантов чего стоит.
Первое, что она сделала, это позвонила Алеше со своего телефона:
- С тобой говорит новоиспеченный заведующий отделением из своего кабинета с видом на Даунтаун. Зарплата заведующего - 65 тысяч, это кроме частной практики. Комната секретаря пока пустует, но госпиталь уже дал объявление, ищут достойного кандидата.
В это время в комнату стремительно вошел Френкель, он любил эффекты и хотел увидеть Лилю в момент радости. Она поднялась с кресла:
- Виктор, спасибо вам за все. Не знаю, где бы я сейчас была и что делала бы, если бы не ваша помощь.
- Ну, ну, Лиля, не преувеличивайте, вы сами достигли всего своим трудом. Я могу себе представить, как трудно вам было пробиться.
- И еще мне просто повезло, что я встретила вас, - смущенно улыбнулась Лиля.
- Ну нет, благодарите не случай, а саму себя. У вас теперь будет своя частная практика, появятся свои больные. В илизаровском бизнесе мы станем работать как равные партнеры. У меня к вам деловое предложение: хочу, чтобы вы продолжали помогать мне на операциях, и буду платить вам… - он подумал, - буду платить вам пять тысяч в месяц из денег, что заработаю на этих операциях.
Для Лили это было совершенно неожиданное предложение, она уже собиралась сказать, что хочет помогать ему бесплатно, но он остановил ее:
- Это не красивый жест, а деловое предложение. Пока у вас не было лицензии, вы числились ассистентом и ничего за это не получали. Теперь наши имена в операционном рапорте будут стоять рядом, и вы должны на этом зарабатывать.
В голове быстро промелькнуло: это даст еще 60 тысяч, вместе получается 125 тысяч гарантированного заработка в год, плюс деньги от частной практики.
Френкель ушел, и Лиля мгновенно перезвонила Алеше. Он спросил, смеясь:
- Что, тебе дали еще одно повышение? Или прибыла секретарша из Голливуда?
- Пока нет, но есть дополнительная новость: Виктор предложил мне шестьдесят тысяч за партнерство. Ты бы слышал, какие он мне пел дифирамбы.
Положение… деньги… они становятся состоятельными людьми. А когда Алеша начнет получать гонорары за книгу, может, и разбогатеют. Жизнь забила ключом!
* * *
Начали входить в обиход персональные компьютеры, и писатели стали использовать их одними из первых. Алеше тоже хотелось купить компьютер, но стоили они дорого - около десяти тысяч долларов. Потом появились новые модели и цена снизилась, а он все не решался: купить или не покупать?
- Я слышал, что в компьютерах есть программа, позволяющая "запоминать" сразу большой объем текста и работать с ним, исправлять, - говорил он Лиле.
Она, конечно, понимала, что он мечтает о компьютере, и они поехали в большой магазин электроники В&Н. У входа стояли хасиды, внутри все продавцы тоже были ортодоксы. Оказалось, это еврейский бизнес. Алеша попросил показать ему компьютер.
- А вы кто - инженер, юрист?
- Нет, я писатель.
- А что вы пишете?
- Роман.
- А о чем ваш роман?
Он удивился их любопытству.
- Пока не опубликовали, не скажу, - улыбнулся он и шепнул Лиле: - Евреям всегда всё надо знать.
- А вы хотите, чтобы получился хороший роман? Тогда вам нужен компьютер "Макинтош", изобретение Стива Джобса и Стива Возняка. Лучше этого не купите. В нем есть такие программы, такие программы! Они сами могут написать роман.
Алеша рассмеялся, они расплатились кредитной карточкой, а компьютер в тот же день прислали домой. Алеша бережно распаковывал картонную коробку и установил компьютер на письменном столе. Лиля посмотрела на новое чудо техники и заметила:
- Я его как-то даже боюсь, по большому счету мне нужны только две кнопки - включать и выключать. А в нем их сотня. Я даже подходить к нему не собираюсь.
Алеше работать на компьютере было намного проще, чем на пишущей машинке, и он с усмешкой вспоминал, как продавцы говорили - компьютер сам может написать роман.
- Знаешь, Лиля, когда-нибудь я точно напишу рассказ про "компьютер для писателей", который сам может сочинять романы.
12. Частная практика
Прошло три месяца, прежде чем Лиля получила подтверждение на право оплаты за лечение от компаний "Медикейд" и "Медикер" и частных компаний. Все это время она интенсивно училась у Френкеля и Уолтера Бессера делать операции по замене больных суставов на искусственные. В США это самые частые ортопедические операции, а в Союзе их в то время не делали.
Частнопрактикующий врач в Америке - это независимый человек, он несет полную ответственность за свою работу. Кроме моральной ответственности врач несет еще и финансовую: за ошибки и осложнения его могут судить гражданским судом. Лиля старалась представить себе, как начнет свою практику, но начало оказалось совершенно неожиданным. Однажды вечером она, возвращаясь домой, проходила мимо отеля Greystone, где жила первые месяцы после приезда в Америку. Туда все чаще привозили группы новых эмигрантов из России. Они стояли на тротуаре у входа и шумно разговаривали, обмениваясь первыми впечатлениями, так же, как было в ее время. В этот момент из отеля навстречу Лиле быстро вышел знакомый администратор:
- Доктор Берг, как хорошо, что я вас увидел! Что-то случилось с нашим Берлом, он не может встать на ноги. Мы вызвали скорую помощь. Пожалуйста, посмотрите, что с ним.
Лиля давно не видела Берла, доброго друга первых месяцев эмиграции. Эмигранты в толпе насторожились, услышав слово "доктор" и имя Берла.
- А вы доктор? А какой доктор? Лечите нашего Берла хорошо, мы все его любим.
Берл лежал в своей комнате, он слабо улыбнулся, увидев Лилю.
- Берл, дорогой, что с вами случилось? Где болит?
- Так, так, я, знаете, немножко упал, а встать не смог, вот здесь болит, - показал он.
Лиля увидела, что его правая нога стала короче, а стопа повернута наружу. Это признак перелома - сломалась шейка бедра, нужна операция. Она не хотела его пугать:
- Берл, возможно, у вас перелом в суставе, нужно срочно ложиться в госпиталь.
- А в какой госпиталь?
- Я попрошу, чтобы вас отвезли в наш госпиталь. Сейчас же позвоню и предупрежу дежурных.
- Так, так, я хочу, чтобы вы были моим доктором, вам я верю, - слабым голосом сказал он.
Приехала скорая помощь, Лиля назвала себя и госпиталь, и его повезли туда. Взволнованные эмигранты наблюдали, как его вывозили на каталке.
- Поправляйтесь, Берл! Ждем вас скоро обратно.
Она ушла, а они еще долго рассуждали и удивлялись.
Лиля была для них первым примером того, чего здесь могут достичь русские.
* * *
Дома она рассказала Алеше про Берла. Позвонил дежурный резидент:
- Доктор Берг, вашего больного положили. Рентген показал, что у него перелом шейки бедра. Какие будут Указания?
- Запишите на срочную операцию замещения сломанного сустава искусственным.
Хирургу оперировать своих близких всегда трудней, чем обычных пациентов - моральная ответственность больше, всегда есть возможность каких-либо осложнений. Лиля попросила Уолтера Бессера взять Берла себе, но он сказал, смеясь как всегда:
- Don't worry, be happy! Делай операцию сама, а я приду и помогу, если надо.
Он действительно пришел, и Лиля почувствовала себя уверенней, все прошло успешно.
Берл поправлялся. На утренних обходах Лиля спрашивала:
- Ну, как вы себя чувствуете?
- Помалу, помалу, каждый день лучше. Я уже могу ходить с walker, с "ходилкой".
Перед выпиской он сказал ей:
- Я знал, что все у вас будет хорошо, вы станете доктором. Это Америка. Но даже я не мог подумать, что вы будете моим хирургом.
Берл стал первым частным пациентом Лили. У него была страховка, и за его операцию Лиля получила первый частный гонорар - 2500 долларов. Никогда раньше она не получала денег за операции, сумма казалась ей громадной. Алеша предложил:
- Поедем на уикенд в Сиракузы к Лешке и отпразднуем начало твой практики.
Лиля очень соскучилась по сыну, для нее это действительно стало бы праздником.
- А давай подарим ему машину, он мечтает об этом, и она ему нужна: он скоро закончит учебу и будет выбирать резидентуру.
Как Лешка обрадовался, когда ему это сказали! Кинулся обнимать их обоих.
- А какую машину ты хочешь?
- Если можно, "Фольксваген - гольф". Стоит 12 тысяч. Для вас это не очень дорого? - и сразу гордо пообещал: - Скоро я сам начну зарабатывать, и все вам верну.
Лиля с Алешей переглянулись, улыбнулись, внесли деньги и уехали. Через месяц он приехал к ним на машине - похвастаться. Весь задний буфер и стекла он украсил наклейками с картинками и глупыми рекламными призывами. Алеша с удивлением увидел, что за месяц он успел наездить десять тысяч миль. Учитывая короткие расстояния в Сиракузах, это было очень много - похоже он слишком увлекся машиной. Не за счет ли учебы?
Когда он уехал, Лиля грустно вздохнула:
- Ветер у него в голове. Я так боюсь за него.
* * *
Лилю включили в группу Orthopedic Association, ортопедическую ассоциацию. У группы был свой этаж с офисами для приема пациентов, свое оснащение и сотрудники, она оплачивала докторам секретарей, страховку на случай ошибок и осложнений и в случае проигрыша в суде. За организацию работы каждый член группы должен был отдавать 27,5 % дохода от частной практики.
Когда Лилю назначили "аггендингом", американцы с радостью стали передавать ей на лечение всех русских. Она не была избалована заработками, и оплата страховки "Медикейд" не казалась ей такой уж мизерной.
- Я лечу своих пациентов так, как нужно для их выздоровления, а не как платит за это страховка, - говорила она Алеше.
* * *
Однажды Мошел сказал ей:
- Завтра я буду интервьюировать одну русскую кандидатку на должность вашего секретаря. По - английски она говорит вполне сносно. Вы поговорите с ней. Это же вам решать - хотите ли с ней работать. Ее зовут, - он заглянул в бумажку и нетвердо произнес русское имя: - Изабелла Сапатофф.
Лиля с некоторым волнением ожидала встречи с кандидаткой - какой она окажется? Ведь придется работать с этой женщиной в тесном контакте. Изабелла была невысокой женщиной под сорок, в строгом синем брючном костюме. Лицо симпатичное, косметики на лице умеренно, глаза большие, темные, нос еврейский - тонкий и длинный, высокая прическа - чтобы казаться выше ростом. Изабелла смущенно смотрела на Лилю.
- Доброе утро, - наконец пролепетала она, хотя была Уже середина дня.
Лиля понимала состояние эмигрантки, ожидающей решения, она сама много раз испытывала то же самое. Чтобы снять напряжение, Лиля решила держаться как можно проще:
- Пойдемте в наш госпитальный кафетерий, там и поговорим.
За чашкой кофе она попросила:
- Расскажите немного о себе.
Изабелла оказалась ленинградкой, певицей, пела в хоре оперы, иногда выступала с сольными концертами, была замужем, у нее была маленькая дочка. Здесь пробовала сначала устроиться певицей, но работы совсем мало. Тогда она пошла секретарем в банк, но там платили мало. И вот она прочла объявление в газете и решила подать заявление, хотя в медицине никогда не работала.
По тону рассказа Лиля определила: интеллигентная женщина, к тому же, кажется, мягкая по характеру, но вполне серьезная и деловитая. Что еще нужно? Она улыбнулась и спросила:
- Когда вы сможете выйти на работу?
Изабелла заулыбалась:
- О, как можно скорей.
- Хорошо, - Лиля дружески обняла ее. - Надеюсь, мы станем друзьями.
* * *
Для финансово успешной частной практики надо иметь много пациентов - все определяется деньгами. Лиля стеснялась того, что ей придется брать деньги за лечение, традиция диктовала свое. Однако, к счастью, брать наличные деньги и чеки оказалось обязанностью секретаря.
Лиле выделили дни и часы приема, администратор спросил ее:
- Какую сумму вы назначите для оплаты за первый прием и за последующие?
- Я не знаю. А сколько берет доктор Френкель?
- Он берет скромно: 175 за первый визит и 125 - за последующие.
Лиля решила, что если Френкель берет столько, то не может же она брать больше.
- Хорошо, я буду брать 150 за первый прием и 100 - за последующие.
- Для начала это будет правильно, - согласился Мошел - А больных со страховкой Medicade вы будете принимать в нашей поликлинике, как директор "русской клиники".
* * *
Изабелла оказалась старательной и сметливой, она быстро осваивалась с новой работой и легко входила в контакт с другими секретарями. Медицинский секретарь в Америке - это сложная и хлопотливая профессия, связь и промежуточное звено в работе с пациентами и страховыми компаниями. Все деловые звонки и переписка проходят через секретаря. Секретарь встречает пациентов и обсуждает с ними оплату. От секретаря во многом зависит успех работы доктора.
Сначала Изабелла обращалась к Лиле "доктор Берг". Пришлось сказать ей:
- Давайте договоримся - зовите меня просто Лиля.
- Мне как-то неудобно. Можно по имени - отчеству?
- В Америке нет отчеств. Меня в госпитале все зовут "доктор Лиля".
- Тогда и я буду называть вас доктор Лиля.
- Нет, давайте просто Лиля.
В своей маленькой комнате перед кабинетом Изабелла печатала разные документы на большой электрической пишущей машинке. Телефонные звонки шли один за другим, звонили пациенты, коллеги, шли переговоры со страховыми компаниями. Разговаривать с американцами было легко и просто, но русским эмигрантам приходилось по многу раз растолковывать и адрес госпиталя, и куда приехать на прием, и как до него добраться, и на каком этаже идет прием больных. Надо было много терпения, чтобы они все поняли и запомнили. Терпение у Изабеллы было, но иногда оно истощалось.
- Хэлло, офис доктора Берг, - начинала Изабелла по - английски, но услышав, что ее не понимают, тут же переходила на русский. - Что я могу сделать для вас?
- Я хочу поговорить с доктором Берг.
- Как ваши фамилия и имя и о чем вы хотите говорить с ней?
- А вам какое дело?
- Я ее секретарь и должна сказать ей, кто и зачем звонит.
- Таки я вам скажу: я хочу попасть на прием к доктору.
- На что вы жалуетесь?
- Слушайте, зачем я должен говорить об этом вам? Я скажу самому доктору.
- Чтобы записать вас на прием, я должна знать, какая у вас проблема.
- Будьте уверены, у меня столько проблем, что хватило бы на всю Одессу. У меня страховка "Медикейд", она ей за меня заплатит. А если ей будет мало, можете приписать мне лишний визит. У нас на Брайтоне все доктора так делают.
У Изабеллы начинал дрожать голос:
- Пожалуйста, не подсказывайте нам, как незаконно приписывать визиты.
- Подумаешь, какая вы гордая - "не подсказывайте"! Небось вы сами так делаете. Что, ваш доктор хуже других, что ли?
- Мой доктор не хуже, а лучше других! - объясняла, волнуясь, Изабелла.
После таких разговоров Изабелла жаловалась Лиле:
- Сколько терпения нужно на этих бестолковых русских!
Лиля советовала ей в шутку:
- Изабелла, только не появляйтесь на Брайтоне, они вас побьют.