В поисках нового плацебо
Череду неудач и провалов, преследующих нашу страну, принято объяснять слабостью политической власти - безыдейной, безвольной, внутренне противоречивой, во внешних проявлениях непоследовательной, сплошь и рядом коррумпированной или как минимум своекорыстной, а главное, так и остающейся - во всем, кроме наездов на бизнес и панической сдачи позиций в дипломатии, - сугубо виртуальной.
Однако не все так просто. И, справедливо критикуя коллективного Путина за неумение остановить системный кризис, смягчаемый лишь баснословными ценами на нефть, мы, по сути дела, требуем от него не просто компетентного и ответственного выполнения собственных обязанностей (как кажется нам самим), а чуда. И нарастающее разочарование в президенте - это обида не на государственного деятеля, почему-то оказавшегося недостойным собственного поста, а на несостоявшегося чудотворца.
"Болит? - сказано в старом анекдоте. - А чему вы удивляетесь, батенька? У вас же рак!" Разумеется, Путин обманул общие ожидания в том плане, что не вылечил Россию, а всего лишь на какое-то время приостановил развитие болезни - и эту ремиссию значительная часть общества поспешила принять за полное исцеление или хотя бы за предшествующий исцелению кризис, - но остаётся вопрос: а что это, собственно говоря, за болезнь? Если язва или бронхит, то да: доктор плохо старался! А если все-таки нечто неизлечимое и вместе с тем на все сто процентов смертельное? Тогда надо не к врачу, а к бабке. Или в церковь. Но вместе с тем тогда уж и нечего пенять на врача: светило он или самозванец, роли не играет.
Самое простое истолкование нашей болезни предлагают историки, напоминающие о том, что распад империй всегда проходит несколько стадий. Распался Варшавский договор, распался СССР, распадается СНГ, на очереди распад России. Распад до какого-то критически минимального - молекулярного или даже атомарного - уровня, на котором она исчезнет окончательно - или же (бывает и так) начнётся новое собирание земель. Распад, неизбежно сопровождаемый и дополнительно ускоряемый всевозможными бедствиями… Поначалу показалось, будто Путин возрождает государственность, а значит, приостанавливает дальнейший распад, но дело обернулось четырёхлетней мнимой ремиссией: они притворились, будто нас лечат, а мы - будто выздоравливаем. Но выздороветь было нельзя, и мы напрасно злимся на доктора за то, что нам прописали плацебо. А что с операцией он замешкался и, едва начав её, при виде крови принялся, чтобы не упасть в обморок, обмахиваться скальпелем, как веером, - так мы ведь все равно были неоперабельны.
Сегодняшняя политология, вероятно на уровне коллективного подсознания, обращается к медицинской терминологии и - вот вам характерный пример - оперирует ею. Что такое консерватизм, как не призыв к консервативному лечению: не пей, не кури, соблюдай диету, больше бывай на свежем воздухе? Что такое либерализм, как не поблажки смертельно больному: водка? Да хоть залейся! Но лучше всего - "Абсолют"! Курить? На здоровье! Но, чтобы не кашлять, лучше курить "Парламент"! Оттянись напоследок по полной программе! Что такое государственничество - во всем спектре вплоть до великодержавного шовинизма, - как не призыв лечиться самовнушением: я здоров… я молод… я красив?.. Что такое, наконец, наша социал-демократия, как не предписание отправиться в хоспис?.. А у больного меж тем портится не только самочувствие, но и характер, он все с большей ненавистью посматривает на несостоявшегося кудесника в белом халате и вот-вот накинется на него с кулаками. И тот, предчувствуя "горчичную революцию", паникует. И заранее отстреливается полными пригоршнями плацебо.
Единственный серьёзный упрёк Путину заключается в том, что он не сотворил чуда, тогда как спасти нас способно только оно. Не сотворил - и уже не сотворит: это и есть главное открытие (и главное разочарование) второго срока; а все остальные ошибки и огрехи - лишь производные от внезапно (!) открывшегося клинического бессилия. Отсюда, кстати, и тоска по Сталину (кровавому чудотворцу), овладевающая массами, да и преследующее элиты желание умереть "в постели с чистыми простынями, голландскими, если можно" (Лорка). Отсюда и проблема Преемника, который должен оказаться филиппинским хилером, или индейским шаманом, или хоть белорусским коновалом, но непременно - лекарем-чудотворцем. Представителей традиционной медицины просят не беспокоиться.
2005
Война валют
Пятнадцатилетие падения Берлинской стены отметили все. Об очередном наступлении евро на доллар не написал разве что ленивый. Остаётся понять, как второе связано с первым.
Бычий тренд евро имеет множество макроэкономических и политических причин. Но мы будем говорить о причинах психологических - из области коллективного подсознания, определяющего и экономику, и политику. Напомнив для начала, что выгоды от укрепления (или ослабления) собственной валюты неоднозначны и что в прогнозах на среднесрочную перспективу - полный разброд: заголовки вроде "Обвал доллара" соседствуют, допустим, в Сети с "Обвалом евро" в соотношении 3:2 или даже 4:3.
Евро - общеевропейская валюта немецкого происхождения, что видно хотя бы из её номинальной стоимости в две бундесмарки. Евро - ключ к Объединённой Европе, изготовленный в немецкой мастерской.
Да и сама Объединённая Европа это, прежде всего, немецкий проект: Соединённые Штаты Германии и наконец-то добровольно примкнувшей к ней Франции - так это задумано. Недаром же Англия продолжает цепляться за фунт стерлингов.
После падения Берлинской стены и объединения двух Германий дальнейшая немецкая экспансия (мирная, разумеется) стала на европейском континенте неминуемой. Немцы оказались единственной нацией Старого Света, сохранившей (или заново набравшей) витальность, чтобы не сказать - пассионарность.
Немецкая модель плавильного котла в максимальной мере нейтрализует исламский фактор. Немецкие наука и техника лучше всего подготовлены к непростому переходу в постиндустриальную фазу. И даже раздельное существование двух Германий не помешало ФРГ стать мотором и лидером всей Западной Европы (как, кстати, в своё время и ГДР - мотором и лидером Европы Восточной). Одним словом, сразу же после объединения Германии и ликвидации Варшавского договора в общеевропейскую повестку дня попал вопрос о "четвёртом рейхе". С человеческим лицом, понятно, - с лицом куда более приятным и, не в последнюю очередь, родным, нежели поднадоевшая европейцам физиономия Дяди Сэма. Не говоря уж о наетых ряшках преемников Дядюшки Джо… Но сначала нужно было "переварить" бывшую ГДР - и Германия приступила к этому, не жалея сил и средств и, в частности, существенно "уронив" бундесмарку.
Такое развитие событий не устраивало США, уже взявшие курс на однополюсный мир, управляемый исключительно из Вашингтона. Первая (а затем, конечно же, и вторая) война с Ираком, вмешательство в конфликты на территории распавшейся Югославии (в которой, кстати, основной валютой была бундесмарка) и, наконец, односторонняя война с Сербией в 1999 году напомнили европейцам (и прежде всего немцам), кто в доме хозяин. И нельзя сказать, чтобы немцы, да и французы, отнеслись к этому с излишним восторгом. Но реальных средств политического противостояния Вашингтону, не желающему слушать никаких возражений, у объединяющейся Европы не было и нет, тем более что "новые европейцы" поспешили присягнуть на верность США. В этих условиях евро стал валютой не только объединения, но и протеста, и тут же оброс множеством символических смыслов - как сам по себе, так и в курсовом соотношении с долларом.
Изначально заниженный (до уровня обвалившейся после объединения Германии бундесмарки х 2), но номинально все равно превосходящий доллар (1:1,15), евро опустился до 0.90 ещё в безналичной форме, а затем начал долгий - макроэкономически двусмысленный, но символически чрезвычайно важный - подъем к нынешним 1,30. Все более претендуя на роль даже не резервной, а второй мировой валюты. Но двух мировых валют в однополюсном мире быть не может: владение единственным печатным станком - важнейшая составляющая мирового господства. А ведь крушение доллара (чисто гипотетическое) низвело бы на уровень натурального хозяйства и саму Европу. Поэтому США наверняка постараются (не постояв, как всегда, за ценой) войну валют если уж не выиграть (это им невыгодно), то погасить, привязав евро к доллару на уровне примерного паритета и превратив его из протест ной валюты в идеологически нейтральную вроде канадского доллара. Ну а называться "европейский доллар" может и евро - союзника нельзя загонять в угол. И вряд ли Объединённая Германия (прошу прощения, Объединённая Европа) сумеет найти эффективные контраргументы.
2004
Время и место
Многажды процитированные слова Столыпина о великих потрясениях и великой России представляют собой классический образец ложного рассуждения. Великие государства, великие нации, да и великие исторические деятели появляются только в ходе великих потрясений. И, не будем забывать, сами по себе столыпинские реформы были, под стать петровским, задуманы именно как великое потрясение, из которого стране предстояло в идеале выйти счастливо преображённой.
"У терпения есть границы, и границы терпения становятся государственными", - сказал западноевропейский поэт. Государственные границы неизменно бывают политы кровью. Мы клянёмся не отдавать ни пяди - и наши соседи клянутся в том же, но, в конце концов, кому-то приходится поступиться принципами. Государственные границы определяются не договорами сторон, а великими потрясениями, договорам предшествовавшими, и, разумеется, готовностью (или неготовностью) идти на дальнейшие жертвы. Включая, в иных случаях, международную обструкцию.
И точно так же дело обстоит в общественных отношениях. Исторический компромисс между трудом и капиталом, достигнутый в странах "золотого миллиарда", был плодом трёхсотлетней кровавой борьбы и оказался к середине XX века достигнут только на фоне советской угрозы - военной, экономической и не в последнюю очередь идеологической. Вот почему социал-демократические мечтания узника № 1 Ходорковского вызывают в лучшем случае незлую усмешку: ага, господа олигархи "семейного" и "питерского" розлива, так вы и отдадите хоть что-нибудь добровольно. Как же я тебе, бабушка, подам - где у меня ракетка, где мячик?
Великие потрясения, как правило, бывают связаны с войнами и/или революциями. Но ведь оранжевых, равно как и бархатных, революций не бывает. То есть они каждый раз оказываются не революцией, а её имитацией. Или перестают быть бархатными, перерождаясь в нечто непотребное и кровавое. Что мы и наблюдаем весь нынешний год из-за полупрозрачных границ.
Так что без новых великих потрясений нам все равно не обойтись. И за них - при всей любви российской власти к имитационным технологиям - вряд ли удастся выдать оранжевую революцию или тем более её доблестное предотвращение путин-югендом, не говоря уж о какой-нибудь новой предвыборной маленькой победоносной войне.
Великие потрясения, которые с большой долей уверенности можно прогнозировать сегодня, сугубо пессимистичны: цепь техногенных катастроф и стихийных бедствий на фоне социально-этнического взрыва на Кавказе и перманентно возобновляемого террористического нападения на города в центральной России рано или поздно обернётся коллапсом режима, неспособного адекватно ответить на множественный вызов. А ведь усомниться в этой неспособности нет ни оснований, ни повода. На военно-морском параде в городе на Неве элементарной шутихой чуть было не пустили ко дну флагман флотилии и, вызволяя его, врезались в два моста.
Складывающийся авторитарный режим, конечно же, вопреки клеветам, не тянет ни на итальянский фашизм, ни хотя бы на испанский. Его ближайшая аналогия - режим "чёрных полковников" в Греции. Которые однажды утром после тяжёлого, но все же локального потрясения (кипрская война) без оранжевых или каких бы то ни было других революций просто-напросто растворились в воздухе. Или, выражаясь грубее, сделали ноги. Потрясение оказалось невеликим - и по его итогам государственное величие Грецию ожидать никак не могло. Да и отношения с турками не наладились. Но все же это демократическая, более или менее процветающая страна.
Справедливости ради надо отметить, что сценарий, описанный здесь как самореализующийся, фактически представляет собой подлинный план действий антипутинской и, с некоторым преувеличением, антироссийской стороны, тогда как мнимая угроза оранжевой революции и вполне возможные в обозримом будущем международные санкции против дичающей России - не более чем отвлекающие манёвры. Серьёзные аналитики давным-давно просчитали (а практики - взяли на вооружение): случайно пришедшие к власти в великой стране невеликие люди не выдержат испытания великими потрясениями. Которые остаётся отчасти создать, отчасти использовать и в обоих случаях усугубить до упора.
2005
Газовая атака переходного возраста
Россия нашла универсальный и по-своему справедливый способ воскреснуть в качестве "управляемо - демократической империи" (управляемой - по Путину и демократической - по Чубайсу): энергетический, прежде всего газовый, шантаж отложившихся территорий. Газовый шантаж не сегодня, так завтра обернётся газовой атакой; правда, в отличие от событий, разворачивавшихся на полях Первой мировой, газ не пустят, а, наоборот, отключат. С тем же, впрочем, объективно убийственным эффектом.
Логику Кремля легко понять и принять (и действительно её поддерживает большинство населения): хотите быть полностью независимыми, платите за энергоносители полную цену. Кто вас ужинает, тот и танцует. А не хотите быть "танцуемыми" (или, как минимум, танцуемыми именно этим партнёром) - рассчитывайтесь в ресторане сами или сидите голодными! Да ведь и вправду наши "танцуемые" ведут себя кое-как, уписывая за обе щеки дармовое угощенье и напропалую кокетничая с мужчинами за соседним столиком. Конкретные пацаны за такое вообще зарезали бы, а наши кремлёвские интеллигентики только тихо негодуют и предлагают рассчитаться за ужин "по-европейски".
На бытовом уровне напрашивается ещё одна аналогия. Любой родитель рано или поздно говорит своему отпрыску в переходном возрасте: мнение ты можешь иметь любое, а поступать должен, как я скажу. И не потому, что я тебя непременно умнее (может, это и не так), а потому, что я тебя кормлю! Вот станешь самостоятельным человеком, тогда и поступай как знаешь!
На политическом уровне - и в кричаще модных терминах - это означает, что у наших подвергшихся газовой атаке соседей отсутствует суверенная демократия. Буржуазной демократии - хоть ложкой ешь (особенно в Польше), а с суверенной как-то не очень. То есть или суверенитет, или газ. Или Конституция, или севрюга с хреном. Причём во внешнюю (скорее, полувнешнюю) политику перенесён принцип, давным-давно возобладавший в политике внутренней. Золотое правило императора Тиберия: друзьям - всё, остальным - закон. Наше государство так же право в своих взаимоотношениях с Украиной, Грузией и, во вторую очередь, с Польшей, как и во взаимоотношениях с Гусинским и Ходорковским: заплатил налоги (вернул кредиты) - и спи спокойно. И нечего кивать на то, что другие (чуть ли не все остальные) не платят, не возвращают, качают газ и жгут электричество по льготной цене. Это друзья не платят! Не платят, зато танцуют topless исключительно для наших глаз. И делают, только свистни, все остальное. И мы не только не принуждаем их платить - мы им и сувениры дарим, по несколько миллиардов у. е. каждый!
Все это так, но тем не менее в целенаправленной государственной политике сквозит определённое недомыслие. Потому что принуждение к покорности (в том числе к профессиональной покорности) - одно, а принуждение к любви - другое. И дело даже не в том, что "насильно мил не будешь", - на эту народную благоглупость есть другая: "стерпится - слюбится". Дело в том, что мы сами не знаем, чего хотим - покорности или любви.
Строгий, но в своём праве родитель, наказывая сорванца сына, определённо хочет и того и другого. Первое ему причитается по биологической справедливости, а второе - по экономической. Но ведь украинцы - братский, а не сыновний народ, и логики "Я тебя породил, я тебя и убью" они, скорее всего, не поймут.
Две демократии - наша суверенная и украинская энергозависимая - ровесницы. И обе находятся в подростковом возрасте. В переходном возрасте - на переходе от известно чего неизвестно к чему. Покорности - газовым шантажом, перерастающим в газовую атаку, - от Украины добиться, наверное, можно (хотя не факт), любви - едва ли. А мы что, уже твёрдо решили, что можем обойтись без любви? Что одной покорности нам достаточно? Нет, не решили. Мы на самом деле вообще ничего не решили - мы мстим за непослушание, как мстили все тем же Гусинскому с Ходорковским. Мудрая это политика или нет, покажет время.
2005
Государственная аскеза
Объявлено о повышении пенсий - в среднем на сто рублей "с хвостиком" - и об увеличении зарплаты чиновникам высших категорий - "в разы". И там и тут сквозит мудрая государственная забота: пенсионеры должны жить достойно, то есть не пухнуть с голоду; чиновникам нужно платить прилично, чтобы у них не возникало соблазна брать взятки. Затрат из бюджета оба мероприятия потребуют одинаковых, ведь в результате реформы число министерств и ведомств возросло в полтора раза, и своё штатное расписание есть у каждого. А ещё имеются приравненные к федеральным министрам думцы… и прокурорские… и судейские… и силовые… Если уж бороться с коррупцией - то повсюду! И, что особенно приятно, вслед за зарплатами автоматически вырастут и пенсии, а это позволит добавить ещё несколько рубликов к среднему по стране.
Один кремлёвский чиновник с похвалой отзывается о скромности другого: у того, мол, понятно, не пять миллионов (долларов, естественно), но и не пятьсот!
Прокурор области обкладывает все и вся двойным оброком: я за своё место заплатил, и эти бабки нужно отбить. Приближённый к власти политтехнолог признается: я сам без пяти минут олигарх. Замминистра, выйдя в отставку, покупает себе немножечко нефти. И что, все они, сев на ставку какого-нибудь мелкого московского маркетолога, разом одумаются? Или все-таки аппетит приходит во время еды?
После всех повышений годовое жалованье министра едва потянет на какой-нибудь "брабус", а за бутылку коллекционного вина в ресторане ему придётся выложить месячную зарплату. Так что ж, ему вина не пить? На "Жигулях" ездить? А замначальнику его канцелярии обедать по выходным в "Макдональдсе"? А столоначальнику попроще остановить строительство на Рублёвке? А министерскому клерку попросить экономического убежища в Куршавеле или в Гоа? А прокурору в итальянских туфлях стушеваться перед адвокатом в туфлях ручной работы?
Мысль о том, что чиновникам нужно хорошо платить, чтобы они не воровали, стара как мир, но от этого не становится вернее. Хорошо - это сколько? Хорошо - это чтобы хватило на что? Или чтобы хватило на все сразу?
Пробовали у нас и другое: призвать во власть мультимиллионеров, чтобы они, наконец, послужили Отечеству. Но мультимиллионерам захотелось стать миллиардерами - и ведь стали! Декларацию о расходах отменили, а доходы у всех сами знаете какие - хочется прослезиться.