Должно же, наконец, состояться кадровое обновление в высшей власти? В правительстве - нервное затишье, никто не знает своей судьбы. В кадровых перестановках, которых ждут, затянувшаяся пауза - это затяжной период бездействия правительства. Решения не принимаются, бумаги идут по кругу. Мини-стры избегают контактов с прессой, вице-премьеры - контактов с министрами. Политологи, жирующие на прогнозах, тоже устали. Надоело короновать и низвергать. Один слух нелепее другого. Почему президент медлит? Он сомневается. И тем, с кем он советуется, тоже не доверяет. Обычно случается прямо противоположное: неопытный руководитель бывает неоправданно решителен, чем желает скрыть свою неопытность.
29 мая 2001 года. Я - в отпуске. Позвонил Константин Затулин, советник Юрия Лужкова, Затулин - человек неглупый, чрезвычайно предрасположенный к политическим интригам. Чувство недооцененности окружающими политиками проскальзывает в любых поступках Константина Федоровича. Кстати, он - хороший аналитик. Впрочем, в невостребованности своих аналитических упражнений виноват он сам. Все время претендует либо на роль лидера, либо на роль "серого кардинала". Это легко просчитывается, и Затулин получает афронт. А жаль, его анализ порой неудобен, но точен, и, к тому же, такой анализ всегда "подстроен" под человека, ради которого он делается. А то, ведь способ существования отечественной социологии "от кухарки Груни, засевшей ректором в народном университете большевиков, до нынешнего ВЦИОМ" известен: хотите быть хорошим и успешным, извольте-с. Хотите, чтобы ваш оппонент был плохим - пожалуйста.
Затулин не устает декларировать себя государственником, центрист по убеждениям - вечный оппонент реформаторов. Говорит, что тому виной его импульсивные потуги к занятию бизнесом в начале 90-х годов.
Затулин рассказал мне по телефону, что за время моего отсутствия обострилась ситуация вокруг идеи объединения общественных движений "Единство" и "Отечество - вся Россия". Дескать, с резким заявлением выступил Сергей Шойгу, лидер "Единства", сказал, что в истории с "братанием" не все так просто. Есть принципиальные расхождения, и что, как говаривал великий наш поэт Александр Сергеевич Пушкин в своей поэме "Полтава", "в одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань" - разнятся и уставные положения, и программы идущих на "породнение" общественных движений. Странно, месяцем ранее оба лидера и Юрий Лужков, и Сергей Шойгу высказывали прямо противоположное мнение. А именно: объединение вполне логично, программы - чрезвычайно близки по своим целям.
К тому же президент одобрил идею создания мощной центристской партии, которая, действительно, крайне нужна обществу в настоящий момент. И Путин в этом заинтересован более чем кто-либо. Для этого есть масса причин. Первая - Путин не антикоммунист, человек, сам осознавший, что воплощение идеи развитого социализма было достаточно уродливым, породившим масштабный обман. Но, как человек, выросший на этих идейных нормах, по своему душевному состоянию созвучен им. Символы, идолы прошедших времен: Советский Союз, День Победы, Гагарин, Ленин, Сталин, Гимн СССР, освоение космоса, Варшавский Договор, самая читающая страна в мире - это и его состояние души, которое и привело его на службу в КГБ. В этом смысле Путин - преемник не только Ельцина, но и советской системы, государственник. И не может не понимать, что перестройка и российские реформы снесли державу на свалку истории. И никакие ссылки на то, что всем империям когда-то приходит крах, его народ убедить не могут. Тем более что тысячелетия Россия жила, исповедуя идеи объединения земель.
Путину необходим центр тяжести. Он не может уйти влево и оказаться в лагере коммунистов и их догматизма. Ему мешают общие питерские дела с Анатолием Чубайсом, Алексеем Кудриным, Германом Грефом, той самой команды Анатолия Собчака. Именно поэтому Анатолий Чубайс, когда узнал о желании Павла Бородина взять в аппарат управления делами президента подполковника КГБ из Питера Владимира Путина, немедленно сократил должность, на которую "Пал Палыч" нацелился зачислить на кремлевское довольствие будущего второго президента России. Именно общее с Путиным питерское прошлое побудило Анатолия Чубайса в момент, когда решался вопрос о преемнике Бориса Ельцина, сделать попытку раскрутить кандидатуру Сергея Степашина.
Чубайс добивался приема у Е.Б.Н., чтобы переубедить его и отказаться от Путина. Однако Борис Березовский и все внутрисемейные силы, поставившие на подполковника - чекиста, исключили возможность такой встречи. Сегодня же Путин-президент не может отказаться от шлейфа младореформаторов в правительстве. У него нет им замены, как, впрочем, и альтернативной экономической идеи. И не потому, что такой идеи нет. Он просто ее не знает. Он не доверяет правым, не хочет "повязать" себя с левыми и уж тем паче с губернаторами, на всевластие которых начал масштабное наступление и достиг в нем успеха.
Для Путина важно, чтобы "его" партия была опорной для всех ветвей власти, сориентирована на образ авторитетного, а значит, сильного государства, которое способно восстановить порядок в стране и обеспечить повседневную безопасность граждан. Государства, которое способно дать бой криминальному миру и выиграть его.
Это должна быть партия людей, нацеленных в делах на позитивный результат. Эта партия должна быть способна перетянуть под свои знамена умеренных левых и умеренных правых, для которых главное в реформах - стабильность в государстве и обществе.
Не знаю, находит ли Путин в Питере свой дом. Там, как в белорусском селе, забор не поставишь, что пришлось пережить Лукашенко. Значит, находит. Но то, что он поначалу принимает, как должное, поведение ближайшего окружения и особо не ропщет - факт, как говорится, очевидный. Таковы были условия игры.
В программе "Постскриптум" на канале ТВЦ Алексей Пушков рассуждал на тему "Кто правит страной?". И обронил точную фразу, сравнив положение Путина с положением функционера пришедшего из "органов" в ЦК ВКП (б) Д. И. Поликарпова, которому Сталин поручил навести порядок в Союзе писателей СССР. Пушков был неточен. Восстанавливаю ситуацию по воспоминаниям Александра Поскребышева, секретаря тогдашнего генсека ЦК ВКП (б). Верный служака Поликарпов, познакомившись с агентурными донесениями и побывав на заседаниях секретариата Союза писателей, приехал в Кремль и пожаловался Сталину: "Иосиф Виссарионович! У них - полный разврат. Один - двоеженец. Другой - педераст. Третий - запойный алкоголик. Четвертый - гашиш на даче выращивает, вместо огурцов и лука. Пятый в одной приличной квартире партбилет на член привязал и ходил перед девицами голый "гоголем". И с таким моральным обликом они славят нашу великую державу и Вас, Иосиф Виссарионович. Считаю, им не место в рядах нашей советской социалистической интеллигенции". Сталин выслушал Поликарпова и не без авторитарного сарказма завершил разговор: "Других писателей у меня для товарища Поликарпова нет. А вот другого Поликарпова мы писателям найдем". На следующий день Д. Поликарпов стал проректором Московского пединститута по хозяйственной части.
Нечто похожее сложилось у Путина с коллегами по работе в мэрии Санкт-Петербурга, которые раньше него "освоили" Кремль и стали "рулить" и реформами, и властью в стране.
ВПЕРЕД, НЕ ВЕДАЯ БЕДЫ
Кто-то однажды, году в 1993-м, пошутил в кулуарах: реформаторов сгубило знание английского и незнание русского языка. Увы, это было именно так! Все они без исключения в наших научных кругах считались специалистами по западной экономике. Отечественной пренебрегли. Социалистическую экономику они таковой не считали. Экономика не приемлет ни политической, ни национальной окраски. Экономика либо она есть, либо ее нет. И в том и в другом случае она требует развития. Но без придыханий о том, что в России - одна модель, в Европе - другая, в Африке - третья. Отсутствие экономики - голод или полуголодное существование населения, дефицит самых необходимых товаров и разгул криминала. Все остальное - наличие экономики, слабой, развивающейся, сильной, доминирующей в мире. В 1999 году идею назначить на пост премьера Сергея Степашина подсказал Ельцину Борис Березовский. В то время Степашин возглавлял МВД и был первым заместителем председателя Совета Министров РФ. У него была репутация честного и преданного президенту Ельцину человека. Более того, о Степашине даже в кремлевских коридорах не без злобного раздражения говорили: "Человек чести, человек чести! Да кому это нужно?" Послужной список Степашина в высшей власти: первый заместитель министра безопасности, директор Федеральной службы контрразведки, в последствие - ФСБ, министр юстиции, глава МВД. Степашин уникален еще и в том, что он - единственный чиновник из высшего эшелона власти, кто сам добровольно ушел в отставку с поста министров после событий в Буденовске, когда 14 июня 1995 года в него вошел отряд боевиков и захватил 1500 заложников. Степашин посчитал свою вину за случившееся весомой, и, следуя чести офицера и руководителя, с должности ушел. Предложение сменить Евгения Примакова на посту премьера явилось для Сергея Степашина, сколь я знаю из общения с ним, полной неожиданностью и показалось ему нелепым и поспешным. Ельцин пригласил Степашина на беседу впритык к своей встрече с Евгением Примаковым. Когда Сергей Вадимович оказался на пороге президентского кабинета, из него выходил Евгений Максимович. О сути разговора Степашина предупредил Александр Волошин, в ту пору глава президентской администрации. И все недоумение по поводу того невероятного предло-жения Степашин высказал именно ему. Тот, как показалось Степашину, понял и резюмировал разговор одной фразой: "Вот, поезжай и объясни это Борису Николаевичу сам".
Примаков на молчаливый вопрос Степашина "что случилось", лишь махнул рукой: "Все! Кончено!" При этом лицо Евгения Максимовича, как рассказывал Степашин, не выдавало какого-либо волнения. Он не выглядел подавленным: "Вот, что значит - школа", - заметил потом Степашин в одной из наших бесед.
Лицо Ельцина, напротив, не могло скрыть пережитого волнения. Чувствовалось, что разговор с Евгением Примаковым дался ему непросто.
Уже первыми фразами президент как бы исключил возможность отказа со стороны Степашина: "Мы с вами давно работаем вместе. Я знаю вас как человека ответственного. Положение очень непростое. Но сейчас не то время, чтобы отказываться. Я понимаю, что после Примакова исполнять обязанности премьера будет очень непросто. Но я уверен, что у вас получится".
Степашин потом сказал: "Если бы у меня было хотя бы два дня на раздумье, я бы отказался".
Кстати, Ельцин спросил Примакова, кого он видит в качестве возможного премьера. Ельцин имел слабую надежду, что Евгений Максимович назовет Николая Аксененко, тоже первого заместителя председателя Совмина и министра путей сообщения, фигуру, которую активно лоббировали дочь Ельцина Татьяна Дьяченко и вся "братия", что крутилась подле нее и творителя всех интриг Б. А. Березовского. Но Примаков назвал не Аксененко, а Степашина. Бывший глава СВР Евгений Примаков уже имел подробную информацию о связях Аксененко с международным криминальным бизнесом.
По признанию самого Степашина, давая свое согласие на премьерство, он принял для себя решение - продержаться до конца года, а там посмотрим.
Уже тот факт, что ему мешали создать свою команду, без чего нет весомого премьерства, говорит об очень многом. Именно в этот момент Степашин стал осознавать свою временность. Степашин предложил, дабы восстановить равновесие в раскладе сил на Олимпе, депутата Госдумы Александра Жукова на пост своего заместителя. Ельцин сначала дал согласие, но затем передумал и от своего согласия отказался.
"Он же наш враг, - сказал Ельцин. - Вы что, не знаете, как он голосует?" Второе фиаско Степашин терпит с Михаилом Задорновым, которого предложил на пост министра финансов. Семья, не советуясь с премьер-министром, приняла решение: министром финансов будет Михаил Касьянов. Остальной состав кабинета не претерпел кардинальных изменений, кто-то вынужден был уйти вместе с Примаковым, пришедшие погоды не делали. Странно, получив от президента категорический отказ на назначение двух ключевых фигур, Степашин не отказался от нового поста назначения, хотя имел полное право: основном условием при таких назначения всегда является "карт-бланш" президента премьеру на формирование состава кабинета министров.
Сделать точный анализ интриги Сергею Степашину, далекому от "подковерной возни", мешала порядочность, редкая для политики вообще, а для российской политики, в особенности. Рассматривал ли Ельцин Степашина, как своего преемника? Вспоминаю известный телевизионный сюжет "Не так сели", когда похмельный и от того суровый Ельцин, заставил на одном из кремлевских совещаний только что назначенного на пост первого вице-премьера Сергея Степашина пересесть на одно из мест рядом с ним и Евгением Примаковым. Более того, еще и аттестовал Степашина, обращаясь ко всем участникам совещания: "Прошу запомнить, это - первый заместителя председателя правительства - Сергей Вадимович Степашин". Такой президентский пассаж был и внезапен, и многозначителен. Но уже тогда все поняли это, как намек, кто будет следующим. Думаю, что точно так же это понял и сам Степашин и не посчитал этот мини-спектакль чудачеством Ельцина. Где-то внутри Ельцин, возможно, и думал так. Он действительно в тот момент искал преемника. Степашин устраивал младореформаторов, он был дружен с Анатолием Чубайсом, и Чубайс всячески агитировал Ельцина за Степашина. Но в своих решениях Ельцин был уже не самостоятелен. Он готов был сделать премьером Николая Аксененко, но возражение Примакова его удержало от этого шага.
Аксененко не пользовался авторитетом ни у коллег по правительству, ни у криминала, который кормил его с руки. Он был ангажирован крупным бизнесом, и это ни для кого не было тайной, как и дивиденды от этих связей, которые, по неофициальной информации, имела младшая дочь Ельцина. Именно она протежировала Аксененко и навязывала его отцу.
Степашин улетает в США. Американцы, верные своей ментальности и пониманию норм, по которым живет власть, воспринимают премьера, назначенного за восемь месяцев до президентских выборов как преемника "друга Бориса", как следующего президента РФ А, значит, и прием оказывают соответствующий. И пресса не скупится на предположения и комментарии. Еще будет поездка в Германию, назревающие военные события в Дагестане, и все это вместится в три месяца, спустя которые, в тот момент, когда машина Степашина уже подъезжала к Белому дому, последовал телефонный звонок Волошина, и он сообщил, что премьера срочно вызывает к себе президент. В кабинете Ельцина Степашин застает Волошина, Аксененко. Президент выражает недовольство работой правительства и предлагает Степашину подать в отставку. Степашин просит у Ельцина аудиенции для разговора один на один. "Мы с Вами много вместе работали, - говорит Степашин, - и всегда понимали друг друга. Имею я право на такой разговор?" Ельцин соглашается, они остаются вдвоем.
Степашин произносит ключевую фразу этого разговора: "Скажите, Борис Николаевич, был ли случай, когда бы я вас обманул или предал?" Вопрос застает Ельцина врасплох. "Нет, - говорит Ельцин, - не было". Разговор переходит в откровенный режим. Президент, услышавший из уст Степашина совсем другую информацию о работе правительства, понимает, что его обманули с одной целью - опорочить Степашина. В порыве негодования Ельцин скажет: "Вы знаете, сколько грязи они вылили на вас?" И в присутствии Степашина рвет Указ о его отстранении. Ельцину неплохо удаются эти театральные эффекты. Но президент в своих сценических "изысках" повторяется, как всякий человек, склонный к постоянному приему алкоголя.
Степашин этого не знал, и жест Ельцина его впечатлил. А почему нет? Почему не верить в лучшее? Они действительно давно вместе, и он никогда не предавал Ельцина, не допускал никаких высказываний в его адрес, хотя поведение президента не было адекватным. Степашин возвращается в Белый дом, наскоро придумывает причину своей задержки, якобы, они с президентом обсуждали результат успешных переговоров Касьянова в Лондоне, и, якобы, Ельцин попросил Степашина передать Михаилу Михайловичу свою благодарность за проделанную работу. Степашин жмет руку Касьянову, который смотрит на него ошалевшими глазами. Правительство начинает заседание, и премьер видит, что нет Аксененко, который, как понимает Степашин, остался в Кремле, а это значит, что свою победу над происками Семьи Степашин может считать относительной. И тут же совершает очевидную тактическую ошибку. Уже после окончания заседания правительства в Белом доме появляется Аксененко. Степашин приглашает его к себе, задает вопрос: почему тот отсутствовал на заседании правительства? Аксененко, не моргнув глазом, отвечает: "Вы же знаете, где мы были!" Степашин чувствует, как накопившаяся неприязнь к этому человеку за всю его пакостность, наушничество, только что подтвержденное президентом, перерастает в ярость, которую он сдерживает, стиснув зубы.
- Вы не ответили на мой вопрос. Почему вы не явились на заседание правительства?
Аксененко не случайно задержался в Кремле. Он и Волошин обсуждали дальнейшую линию поведения. Президент - внушаемый человек. Расслабился и уступил Степашину, но это ненадолго. Да и сам Президент не может не понимать: Степашин - временный вариант.
Аксененко выше ростом, и смотрит на Степашина сверху вниз. И не поймешь, что у него во взгляде, сожаление или усмешка? Сейчас он скажет эту фразу, которая раздавит Степашина:
- Меня задержал президент.
И не проверить, действительно задержал или Аксененко блефует. Не станешь же звонить Ельцину?
И уже никак не сдерживая себя, холодным тоном, старательно выговаривая слова, Степашин скажет:
- Когда я вернусь из командировки, мы продолжим наш разговор, но вы здесь работать не будете.
Когда Степашину говоришь об опрометчивости его поступка, о ненужности этого разноса, который он устроил Аксененко, тот "задним числом" понимает. Но все же отмахивается: "Оставь, я поступил правильно. Ему еще морду надо было бы набить! Все равно, все было уже решено".
- Если так? Зачем же ты тогда убеждал Ельцина? - вопрошаю я.
И сам себе говорю: ты, Сергей, сделал ошибку. Дай мне сделать писательский экспромт и рассказать, что было дальше. Сразу после разговора с тобой Аксененко позвонил Волошину, вечером того же дня или утром они встретились.
- Я же вас предупреждал, - сказал Аксененко, и пересказал все, что произошло между вами. Смысл твоих слов не исказил, да и зачем? Ты был переполнен неприязнью к Аксененко, и она, если не сказать большего, буквально сочилась из каждого твоего слова. Затем был проинформирован Ельцин. Не исключено, что Волошин попросил Ельцина встретиться с Аксененко, как-никак "претендент". Как же на это среагировал Ельцин? Могу сказать: молча выслушал информацию. Лицо его тяжеле-ло и наливалось кровью, он мрачнел. Затем трудно повернулся в кресле и, развернув ладонь, рубанул ею в воздухе: "Хватит! Готовьте Указ об отставке Степашина. Я дал ему шанс, он им не воспользовался".