29 апреля
Три дня провёл в Иркутске: сыграл два спектакля, провёл один свободный день и в ночь улетел в Читу. Уже плохо соображаю, где нахожусь, в каком часовом поясе.
Сижу в гримёрной в читинском драмтеатре. В окно бьёт сильное вечернее солнце, а я даже не понимаю, какое время суток. Если б мне сказали, что сейчас седьмой час утра, я бы согласился и принял вечернее солнце за утреннее.
В Иркутске было хорошо. Люди очень ждали, это чувствовалось, все билеты были раскуплены сильно загодя. А главное – люди спектакль приняли. Приняли безоговорочно. Радость!
Съездил вчера и краешком глаза глянул на краешек Байкала, посмотрел, как идёт лёд по Ангаре, попарился в бане, съел копчёного омуля, то есть выполнил обязательную прибайкальскую программу, по минимуму, но выполнил.
Но главное, что произошло в Иркутске помимо спектаклей, – я познакомился с несколькими молодыми людьми, с которыми прежде знаком не был, хотя в Иркутске работал больше, чем в других городах, и благодаря "Сатисфакции" иркутяне считают меня земляком. В сущности, я же сыграл иркутянина.
Ребята произвели на меня радостное и светлое впечатление. Расскажу про одного из них. Зовут его Костя, Константин.
Вечером в маленьком баре ко мне подошёл молодой, можно сказать, юный человек и пригласил на следующий день непременно зайти и отужинать в его заведении. Приглашений где-то отужинать и отобедать я получаю много, практически во всех городах. Но приглашают меня, как правило, люди существенно старшего возраста. Или же дамы и барышни, которые занимаются пиаром каких-то заведений. Говорят они закреплёнными фразами и чаще всего заинтересованы только в получении фотографий небезызвестного лица в их интерьере, чтобы повесить это лицо в этом интерьере на стену. Я всегда от таких предложений отказываюсь.
В этот раз было по-другому. Во-первых, Костя очень молод и совсем не похож ни на хозяина заведения, ни на пиарщика. Костя среднего роста, застенчивый человек, русый, аккуратно подстриженный, с аккуратно же подстриженной, совсем не хипстерской бородкой. Румяный. И постоянно от волнения краснеющий. С очень добрыми светлыми глазами. Костя совершенно человек конца девятнадцатого века. После всего он мне напомнил героев русской прозы – такой благовоспитанный сын мелкого помещика, приехавший в большой город с надеждами и светлыми планами.
Он определённо волновался, приглашая меня, и в то же время было видно, что он очень хочет, чтобы я пришёл. Я спросил его, какого рода у него заведение и действительно ли он его владелец. Он сказал, что он совладелец маленького гриль-бара, но он сам мне всё приготовит и что у него лучший гриль в городе. При этом он покраснел совсем, но было видно, что не врёт. А потом добавил, что он делает замечательные бургеры. Мол, поверьте… Я, разумеется, сразу решил к нему зайти, потому что такой искренности и при этом уверенности в своих силах на фоне застенчивости я почти не встречал. Короче говоря, вчера я ужинал у Константина. У него действительно крошечный гриль-бар, который они сделали своими руками с его другом и партнёром. Гриль-бар находится в подвальном помещении. Интерьер не бесспорен, мебель – тоже. Но это идеально чистое и тщательно сделанное пространство, в котором главным является тот самый гриль и Костя с двумя сотрудниками. Почему у них так чисто, выяснилось вскоре. Ответ очень простой: у них нет уборщицы, они моют всё сами.
Всё в этом заведении и сам Костя очень скромное, кроме непосредственно гриля и Костиного желания делать лучшие бургеры в Иркутске. Костя рассказал мне свои семейные истории, про работу с отцом, про одиночные попытки что-то делать, про учёбу на авиационного техника… Рассказал, как начал делать уличные хот-доги и понял, что не может продавать такое людям. Рассказал, как ему попала в руки книга про гриль и как он сделал свои первые стейки и бургеры. Не всякий космонавт расскажет про космос с таким азартом.
Когда дело дошло до еды, я испытывал волнение и даже страх: а вдруг всё то, что рассказывает Костя, только болтовня и фантазии молодого человека?
Нет! То, что написано в крошечном меню Костиного гриль-бара, приготовлено изумительно. Таких креветок на гриле я не ел, наверное, с лета, потому что ел их в Греции и у моря. Стейк Костя сделал так, как надо, и так, как на самом деле мало и редко кто готовит. А бургеры у Кости просто фантастические. Между бургерами из фаст-фуда и Костиными произведениями дистанция космического масштаба.
Я впечатлён этим парнем, который очевидно живёт этим своим делом, который уверен в себе и при этом застенчив и очевидно чертовски трудолюбив, да к тому же ещё и талантлив. Такие встречи возвращают веру в человечество. Кстати, его бар находится в Иркутске на улице Карла Либкнехта, дом номер 4. Называется "The grill". Просто и ясно.
За свой ужин мы заплатили, Косте я ничем не обязан, кроме того, что он произвёл на меня прекрасное впечатление. А о том, чтобы я о нём написал, он не просил и даже не намекал на такое. Я сам…
Кстати, ему двадцать четыре года.
Всё. Мне пора на сцену.
3 мая
Три дня назад улетел из Читы в Москву…
Спектакль там играл с особым азартом: по окончании долгого тура, в состоянии предельной усталости и предвкушении отдыха, играется особенно весело, куражно, и само собой получается остроумно. Читинская публика поддержала этот кураж в полной мере. Убеждён, что мы остались довольны друг другом.
Встретился с читинскими приятелями, но усталость была таковой, что за ужином с ними я был не в силах говорить, только и делал что слушал и улыбался.
Прилетел я в Читу из Иркутска рано утром. Сутки провёл в этом городе в полусне, днём перед спектаклем спал, а вечером и ночью, хоть и был вымотанным, уснуть не мог. Когда находишься в состоянии такой усталости, все кажутся такими же, как ты. Вот и город мне показался слегка заторможенным, молчаливым и уставшим. Уставшим от зимы, резко наступившей весны, от лесных пожаров, которые задымили и прокоптили город, от общей ситуации в стране и неопределённости грядущего.
Улетал из Читы ярким солнечным утром. Ехали в аэропорт в дымке, которая, если бы не запах гари, могла показаться утренним туманом. В районе аэропорта дым был плотнее. После взлёта долго смотрел в иллюминатор, картина пожаров катастрофическая, сгорело так много, что если бы это были не леса, а человеческая кожа, человек, наверное, и не выжил бы. А то, что ещё не сгорело, дымило так, что дым поднимался выше отдельно летящих облаков. Никаких противопожарных работ я не увидел. Может, они и велись, но только человек настолько ничтожно мал со своими противопожарными средствами, что и не видны были эти возможные усилия. Пожары наблюдал минут сорок полёта, пока поверхность земли не закрыла облачность…
Вот так закончился мой самый-самый длинный тур, от Новосибирска до Забайкалья. Таких больших расстояний за одну гастроль я прежде не преодолевал.
Позавчера ночью улетел из Москвы на остров Корфу, который мне так полюбился и на котором мне так жизнерадостно дышится. Здесь не жарко, с моря прохладный ветер. Всё безумно цветёт и пахнет. Всё ярко и контрастно. Море ещё прохладное и какое-то уж слишком прозрачное.
Вчера вечером впервые в жизни наблюдал в по-южному резко наступившей темноте танцы светлячков. Я видел светлячков в Африке, в Ботсване, но их было немного, столько же, сколько в августовском небе случается падающих звёзд… Так, одна-другая сверкнёт.
А тут было целое шоу или даже балет. Сонм!
В темноте, среди деревьев, десятки, сотни вспышек. Какие-то вспыхивают, оставаясь на месте, какие-то за время короткой вспышки успевают прочертить темноту. То все мигают по-разному, а то, будто руководимые неким дирижёром, вступают в резонанс и секунд десять – пятнадцать вспыхивают одновременно. Все и одновременно! А потом снова светятся каждый по-своему.
Наблюдать это можно бесконечно.
Отдельные светлячки подлетали совсем близко к глазам, можно было слышать их жужжание. Самого жучка рассмотреть в темноте невозможно, только зеленоватые вспышки.
Хотя поймать его совсем не трудно. Протягиваешь руку – и без труда ловишь маленькую звёздочку. На ладони у тебя оказывается жучок не более сантиметра длиной, который не сопротивляется и вспыхивает брюшком, если не сказать попой, но только не так ярко, как в полёте. Вспыхивает и почему-то не улетает. Но если на него подуть, начинает светиться ярче, как уголёк… Я испытал абсолютно детский восторг. Сегодня вечером и в начале ночи обязательно снова буду смотреть это шоу.
Я помню в Сибири, в детстве, мы называли светлячками малюсеньких жучков, которые появлялись в конце июня, если было тепло. Они были аккуратные, тёмно-бирюзовые, с оранжевым воротником и маленькой блестящей головкой. У них было оранжевое брюшко и маленькие деликатные лапки. Вот их и называли светлячками. Я знал из сказок и мультфильмов, что светлячки светятся ночью. Я ловил этих жучков, создавал для них в стеклянной банке замечательные условия со свежей травой и даже в крышечку от какого-то пузырька наливал им водичку, ставил банку на подоконник, приоткрывал окно, чтобы у светлячков был всегда свежий воздух, и полночи просиживал рядом с банкой, но ни разу ни один из них не засветился.
На жуков я не обижался, отпускал их, ловил новых. Результат был тот же, из чего я сделал вывод, что либо светлячки не светятся в неволе, либо являются выдумкой писателей, которые пишут для детей. А вчера я их видел бессчётное количество и наблюдал их упоительный фантастический танец.
Летом, когда придёт жара, светлячков не будет. Зато будут громко, весь день, орать цикады, да и ночью есть кому потрещать в кустах и на деревьях. Весной же здесь бесшумно царствуют светлячки.
Я проехал и пролетел от Новосибирска до Читы, и у меня есть ощущение, что я приобнял и прижался к огромному неохватному древу. Прижался крепко, обхватил его, как мог, руками, но даже не понял, сколько нужно ещё рук, чтобы обнять его целиком. Я прижался к этому древу, к его грубой, твёрдой, местами обгорелой, местами колючей, во многих местах истерзанной коре, почувствовал его непостижимую мощь и необъятные размеры, уходящие куда-то вглубь и вверх, в непонятную и невидимую высоту, и ощутил, что все мы, сейчас проживающие на нашей земле, – лишь несколько складок, выпуклостей и углублений на коре этого древа… А ещё мы в лучшем случае – пара колец на его срезе. Вот только я надеюсь, что этот срез никто никогда не сделает.
6 мая
Я вдруг понял, что впервые в жизни уехал на майские праздники, вместо дома, куда-то к морю. Давно хотел попробовать, как это – съездить на майские, незадолго до лета, туда, где лето уже в самом разгаре. Нынче приехал на свой любимый остров Корфу. Прилетел через Москву из Читы, а отсюда через Москву улечу в Самару. Получится, что дома, в Калининграде, я не буду полтора месяца.
Я соскучился по Корфу, хотел оказаться в настоящей жаре у самого лазурного и живого из всех известных мне морей, у Ионического. Хотел вкусной еды и вина… Но сейчас понимаю, что в рабочем режиме и между долгими и трудными гастролями настоящий отдых может быть только дома. Дома – и нигде больше.
В Калининграде в начале весны мы посадили три новых дерева. Больших. Алычу, сливу и плакучую иву. Я не видел, как они зазеленели. Не видел, как зацвели алыча и слива, как покрылась листвой и стала по-настоящему плакучей ива, о которой я давно мечтал. Плакучая ива – моё самое любимое дерево. Когда я вернусь, всё уже отцветёт и окончательно распустится. Так что в моём случае ехать куда-то между работой, а не возвращаться домой – ошибка.
Хотя здесь прекрасно!
Вчера наконец-то начали всей семьёй вслух читать лучшую прозу о Корфу – книгу любимого Джеральда Даррелла "Моя семья и другие животные". С первой же страницы стали смеяться в голос. Все! Потому что, по своей сути, тот предвоенный Корфу тридцатых годов XX века, атмосфера и, конечно, сами греки всё те же.
Жаль, что никакая фототехника и никакой самый талантливый фотограф ничего не смогут передать своими фотографиями. Я посмотрел массу фотографий, снятых на Корфу разного уровня мастерами своего дела. Ни у кого ничего не вышло. А вот литератор может передать точно и прекрасно, а главное – не иллюстративно суть, содержание, вкус и бесконечное количество оттенков того пространства и тех людей, с которыми встретился и которых полюбил. Дарреллу это удалось вполне.
Недавно мне удалось снять забавные так называемые сэлфи. Получилось неожиданно… В Перми сидел в гримёрной в ожидании спектакля. Я переодеваюсь в костюм уже после второго звонка, то есть буквально перед самым выходом на сцену. Это я делаю для того, чтобы не быть в образе персонажа вне сцены. Я стал торопливо переодеваться, потому что через три-пять минут мне надо было идти играть, как вдруг в окно ударил очень яркий свет: это вечернее предзакатное солнце вышло из-за низких ползучих облаков. И я увидел отчётливую, живую тень прямо на двери, в которую мне нужно было выходить, чтобы пройти на сцену. Я едва успел снять это сэлфи, как солнце снова зашло за тучи.
Подобное точь-в-точь произошло в Томске, ровно в то же самое время, когда я собирался облачиться в костюм Сердца для спектакля "Шёпот сердца". Тень была очень чёткой, а потом стала исчезать, таять, потому что солнце стало уходить за дома.
Осталось странное ощущение. Приятно было пообщаться с собственной тенью, прежде чем на два часа спектакля исчезнуть вовсе, превратившись в персонажа.
9 мая
С праздником вас! С прекрасным и бесспорным праздником!
С Днём Победы!
Кто-то радуется параду и беспрецедентным торжествам, которые происходят у нас, кто-то этим масштабом обескуражен или даже возмущён, кто-то считает приехавших и прилетевших к нам на праздник глав и представителей других стран, кто-то считает тех, кто не приехал и не прилетел, кто-то с отвращением смотрит снятые к юбилею Победы заказные фильмы, а кто-то смотрит их с удовольствием. Кто-то источает желчь, а кто-то напьётся до полусмерти, даже не задумавшись о том, что празднует…
Моя же семья и я – мы празднуем День Победы! Не день примирения, не день поминовения, не день скорби, не ещё какой-то день. Мы празднуем день Великой Победы в Великой Отечественной войне! В этой победе нет сомнений и в этой победе нет изъяна. Мой дед победил в той войне.
Он победил не абстрактного врага, не мифическое зло – он победил захватчиков, победил нацизм. Он победил Гитлера. Мой дед был солдатом. Солдат – защитник и освободитель, всякий солдат… Наш солдат той войны прекрасен и безупречен.
Я горжусь, помню и люблю.
Моего деда звали Борис Васильевич Гришковец.
Сегодня я посмотрю на его фотографию, вспомню его про себя и выпью за него водки. Выпью стоя. Выпью с любовью и гордостью.
Поздравляю всех-всех соотечественников и современников с этим всё ещё живым и важным праздником, праздником Победы.
С праздником Нашей Победы, Победы священной, праведной, справедливой, светлой и бесспорной! Ура!
11 мая
Вот-вот пойду на сцену в Самаре. Всю ночь был в перелётах. Вылетел вчера вечером с Корфу, долго маялся в аэропорту Афин, потом летел в Москву, маялся в Домодедово, проклиная тех, кто разрабатывал сиденья для аэропортов. Утром с потерей часа прилетел в Самару, долго ехал из аэропорта, поскольку самарский аэропорт максимально отдалён от города: он находится между Тольятти и Самарой и обслуживает два города. Двум городам неудобно. Мудрое решение!
По новому, совсем свеженькому и пока ещё совсем необжитому аэропорту Самары шёл в полусне. Как доехал до гостиницы – не помню. Как уснул – тоже не помню. Проснулся за полтора часа до спектакля, отдёрнул штору и зажмурился от яркого солнца… Увидел тёмно-синюю воду, белый теплоход и в первую секунду испугался, что никуда из Греции не улетел…
Ан нет, улетел! Просто широка Волга-матушка река!
Сейчас уже вот-вот пойду на сцену. Пойду с удовольствием. Здесь ждали, зал переполнен, приставных стульев не хватило. За двенадцать дней соскучился по новому спектаклю и по своему необычному и странному персонажу – Сердцу.
13 мая
За последние два дня ничего особенного не произошло. Единственное – перелетел из Самары в Нижний Новгород и опять сижу в гримёрной нижегородского ТЮЗа в ожидании спектакля. За окном надрываются птицы, в театральном дворе всё зелено и даже цветут розы. Это очень необычно для меня: когда я приезжаю в Нижний, погода всегда либо плохая, либо очень плохая. Снег для меня в Нижнем идёт и в начале октября и в апреле. А вот сегодня чудесно… Только однажды, когда играл в Нижнем, была хорошая погода. Это был мой первый спектакль в этом городе. Никогда его не забуду. Это было 11 сентября 2001 года.
Сегодня и завтра буду исполнять для нижегородцев "Шёпот сердца". Какая у меня замечательная и чудесная работа!
Вчера давал местным СМИ пресс-конференцию. Получился длительный приятный разговор, без каверзных вопросов, глупостей и подвохов. Уж не знаю, что из этих разговоров войдёт в материалы, но мне было хорошо, как давно не было. Видимо, даже журналисты устали от подвохов и каверз.
Послезавтра в Казань придётся ехать автомобилем, потому что авиарейс отменили. Что-то много их отменяется по стране. Но как известно и как говорят только по-русски: для бешеной собаки…