По характеристике одного из видных эсеров: "Совершенно не понимая необходимости партийных программ и партийной дисциплины, считая деятельность революционных партий вредной для цели восстания, он глубоко верил только в себя, был фанатически убеждён, что революция в России должна произойти только под его руководством" (С. А. Анский (Раппопорт)). Следует добавить, что саму "революцию" Гапон мыслил как "обновление России на началах правды", т. е. крайне неопределённо. В эмиграции, куда он попал после Кровавого воскресенья, Гапон активно сотрудничал с эсерами, анархистами, социал-демократами, но уже к осени 1905 г. имел повсюду в этих кругах репутацию "обнаглевшего попа", с которым невозможно иметь дело. После дарования гражданских свобод Манифестом 17 октября 1905 г. он на краткое время нелегально вернулся в Россию, где вступил в тайные переговоры с… премьер-министром С. Ю. Витте (последний имел виды на Гапона как на будущего лидера легальных профессиональных союзов рабочих). За границей Гапон вновь публично отрёкся от идеи вооруженной борьбы ("вооружённое восстание в России в данное время есть тактическое безумие"), после чего революционная печать заклеймила новоявленного "октябриста" как оппортуниста и провокатора. В конце концов, 28 марта 1906 г. он был убит эсером Петром Рутенбергом.
223
Газета "Новое время" так описывала случившееся: "Во время величественной иорданской церемонии, когда митрополит Антоний совершал водоосвящение и по сигналу ракеты в момент погружения креста загремел салют артиллерии, непостижимым образом в одном из холостых зарядов оказалось несколько патронов с пулями старого образца, которые при выстреле перелетели Неву, осыпали часть Иордани, коробку подъезда и колонны Зимнего дворца, оставив на них заметные следы. Одной пулей пробило знамя морского корпуса, одной пулей ранило городового; две пули пробили верхние стекла Николаевского зала и залетели в самый зал, упав под хорами". Именно этот инцидент, а вовсе не подготовка "шествия с петицией" (как потом утверждали революционеры), был причиной постоянного нахождения императора в Царском Селе с 7 по 9 января 1905 г.
224
5 марта петербургский военно-окружной суд признал случившееся "несчастным случаем" и вынес наказания нескольким офицерам за "бездействии власти, имевшем особо важные последствия" (т. е. за халатность). Однако в Петербурге ходили упорные слухи о военном заговоре или об террористической атаке японской агентуры. Любопытно, что эти слухи упомянуты в одной их листовок социал-демократов, посвящённой событиям 9-го января: "Достоверно известно, что выстрел 6 января картечью в Зимний дворец был не "несчастный случай", как говорит "Правительственный вестник", а организованное покушение".
225
Во время переговоров 8 января министр юстиции Муравьёв, утратив нить понимания, пытался связать Гапона с министром внутренних дел Святополк-Мирским. Мирский заявил, что "не умеет" разговаривать с о. Георгием и посоветовал обратиться к директору департамента полиции Лопухину. Однако в полицию Гапон идти отказался, рассудив, что сведения о шествии он до властей уже довёл и может действовать по собственному усмотрению.
226
Статья П. Б. Струве, опубликованная 12 (25) января 1905 г. в либеральном журнале "Освобождение", носила характерное название "Палач народа". В том же духе о событиях в Петербурге многократно высказались и другие, как русские, так и зарубежные печатные органы самой разной общественно-политической ориентации, видевшие в происшедшем апофеоз "русской деспотии". Примечательно, что уже через два года Струве полностью изменит общественную позицию и станет инициатором сборника "Вехи", призывавшего к гражданскому миру, а Эмилий Диллон будет горячо приветствовать действия русского правительства по подавлению революционной смуты.
227
По официальным данным за весь день в столкновениях по всему городу было убито 96 человек, ранено около 300 (включая военнослужащих и полицейских). Современная историография установила 129 жертв "Кровавого воскресенья", полагая пострадавшими (от огнестрельных ранений или иных травм) до 800 участников событий. Однако молва оперировала, разумеется, куда большими числами, которые охотно подхватывала русская революционная печать и иностранные газеты и журналы. Так, 18 января 1905 г. В. И. Ленин в газете "Вперед" (статья "Революционные дни") упомянул о 4 600 убитых и раненных. В британских источниках фигурировали от двух до трех тысяч жертв среди участников шествия (которое сравнивалось со штурмом Бастилии и иными знаковыми событиями революций в Европе).
228
Из "Первого листка о революционных днях в Петербурге", выпушенного Петербургским комитетом РСДРП 9 января 1905 г. Именно эта версия событий станет впоследствии официальной в советской историографии.
229
На деле это была основная "путиловская" колонна манифестантов, во главе которой шел сам Гапон с "петицией", в окружении рабочих, несших кресты, хоругви и портреты Николая II и Александры Федоровны. Около полудня у Нарвских триумфальных ворот колонну в 2–3 тысячи человек остановили войска и полиция. После бесплодных переговоров, колонну атаковал, пытаясь (безуспешно) рассеять, эскадрон Конно-Гренадерского полка. Одновременно боевики-революционеры, скрывавшиеся в колонне, открыли беспорядочный огонь. В ответ, после троекратного предупредительного сигнала, пехотинцами Иркутского полка, стоявшими в заградительных цепях, было произведено 5 залпов, после чего наступавшая толпа рассеялась. Было убито и ранено более 40 человек; с противоположной стороны был убит околоточный надзиратель и ранен помощник пристава. Гапон спасся чудом: его укрыл и вывел из-под пуль тот самый эсеровский боевик Рутенберг, который годом позже умертвил ставшего к этому времени "оппортунистом" вдохновителя Кровавого воскресенья.
230
См.: Одоевцева И. В. На берегах Невы. М., 2005. С. 148.
231
Гумилёв Н. "Дева Солнца" (1903–1905).
232
См. о ней: Косик В. И. Что мне до вас, мостовые Белграда? Очерки о русской эмиграции в Белграде: 1920–1950-е годы. М., 2006. Ч. I. Глава "Русский балет".
233
"Дафнис и Хлоя" – один из классических греческих романов, авторство которого приписывают Лонгу из Милетины (предположительно II век нашей эры). Ср. у Гумилёва: "Вот идут по аллее, так странно нежны, / Гимназист с гимназистской, как Дафнис и Хлоя" ("Современность", 1911). В. С. Срезневская (Тюльпанова) озаглавила названием романа Лонга свои воспоминания о Гумилёве и Ахматовой – наверняка с подачи последней. В ахматовском плане воспоминаний о Николае Гумилёве (которые сохранились лишь в разрозненных фрагментах), главка о начале их отношений также обозначена: "Дафнис и Хлоя (Царскосельская идиллия)".
234
См. первую новеллу цикла Н. С. Гумилёва "Радости земной любви".
235
Эту "инсталляцию", устроенную влюблённым Гумилёвым в доме Полубояринова, описал в своих мемуарах очевидец Л. Е. Аренс (принявший, правда, русалку за водяного). Впоследствии "Аня Горенко в виде русалки" на стенах дома Полубояринова стала устойчивой составляющей царскосельских преданий о серебряном веке и попала на страницы первого научно-популярного очерка творческого пути Ахматовой, составленного Амандой Хейт.
236
Вопреки распространённому заблуждению, к началу XX столетия ранние браки не были распространены в России даже среди простолюдинов. Согласно данным всеобщей переписи населения страны в 1897 г. средний возраст вступления в брак для женщин оценивался в 21,4 года, а для мужчин – в 24,2 года.
237
"В три часа без двадцати минут, – читаем в корреспонденции "Русского слова". – Его Высочество Великий Князь Сергей Александрович в карете, запряжённой парой лошадей, выехал из Малого Николаевского дворца и направился Никольским воротам. Сзади, на хорошей лошади, ехали сопровождавшие два агента охранной полиции. Едва поравнялась карета со зданием окружного суда, как раздался громкий взрыв, равный по силе залпу нескольких орудий, и поднялось облако дыма. Через момент мчались лошади с одной передней осью, и на возжах тащился кучер. В воротах лошади остановились перед въезжавшим извозчиком, и были задержаны публикой. Кучер Андрей, весь окровавленный, был поднят и поставлен к железной решете маленького сквера, откуда потом и взят был каретой "скорой медицинской помощи", Когда рассеялся дым взрыва, сбежавшейся публике, между которой было много офицеров и солдат, представилась ужасная картина: щепки кареты, лужа крови, посреди которой лежали останки Великого Князя. Можно было рассмотреть только часть мундира на груди, руку, закинутую кверху, и одну ногу. Голова и все остальное разбито было вдребезги и разбросано по снегу. В это время по тротуару убегал человек, одетый как рабочий, с окровавленным лицом и руками". ("Русское слово". 5 (18) февраля 1905 г.)
238
"Мой старший брат Андрей был учеником 6-го класса Царскосельской гимназии. Я помню, он пришел и с ним были 2 молодых человека. Один был Н. С. Гумилёв, который был в 7-ом классе, и Голенищев-Кутузов, который был другом Н. С. <…>". См.: Кралин М. Победившее смерть слово. Младший брат (http://www.akhmatova.org/bio/ kralin/kralin12.htm; упомянута семья юриста, писателя и русского переводчика Ницше Ю.М. Антоновского (1857–1913)).
239
Генерал-майор Дмитрий Федорович Трепов (1855–1906) после окончания Пажеского корпуса служил в лейб-гвардии, был обер-полицмейстером Москвы а с 11 января 1905 г. возвысился до петербургского генерал-губернатора, вскоре получив под своё командование и полицию, и Особый корпус жандармов. Пост петербургского градоначальника занимал некогда его отец, Ф. Ф. Трепов (1812–1889), вошедший в школьные учебники истории из-за неудачного покушения на него в 1878 г. революционерки Веры Засулич. На следующий год после этой громкой истории Фёдор Фёдорович стал воспреемником старшего сына Елизаветы Васильевны Голенищевой-Кутузовой, крестившей Владимира 22 сентября 1879 г. в режицкой Рождество-Богородицкой соборной церкви (см: "Дело № 595 Императорского С-Петербургского университета студента Владимира Викторовича Голенищева-Кутузова", ЦГИА СПб. Ф. 14. Оп. 3. № 37845. Л. 4). Степень этого родства не установлена, хотя И. Ф. Анненский характеризует её как "ближайшую".
240
Ольга Викторовна Голенищева-Кутузова (1883–1921), о которой И. Ф. Анненский в 1905 г. говорит как об "очень выдержанной барышне", прожила недолгую, но героическую жизнь. В годы Мировой войны она работала сестрой милосердия в царскосельском Бригадном лазарете, после крушения Российской Империи – сотрудничала в антикоммунистическом подполье и была расстреляна "за связь с заграничной организацией "Белый крест"".
241
В "Аттестате зрелости", выданном Императорской Николаевской Царскосельской гимназией 2 июня 1900 г., отмечено оставление на второй год в VIII (!) классе и "удовлетворительная исправность в посещении и приготовлении уроков". Итоговые оценки, выставленные Педагогическим Советом Голенищеву-Кутузову, таковы: "отлично" по Закону Божьему, логике и французскому, "хорошо" по русскому и немецкому языкам, математической географии и истории, "удовлетворительно" по латыни, греческому, математике, физике и географии (ЦГИА СПб. Ф. 14. Оп. 3. № 37845. Л. 2)
242
Ахматова А. "Памяти Н. В. Н." (1936).
243
См.: Тименчик Р. Д. Ахматова и Пушкин: Заметки к теме // Пушкинский сборник: Вып. 2. Рига: Латвийский гос. ун-т. / Уч. зап. / ЛГУ им. П. Стучки. T. 215. C. 37–38.
244
Жуковский В. Царскосельский лебедь (1851).
245
Лукницкий П. Н. Acumiana. Встречи с Анной Ахматовой. 1924–1925. Т. 1. Париж, 1991. С. 44 (запись бесед с Ахматовой 2 и 3 марта 1925 г.)
246
Древнегреческий философ Эмпедокл (ок. 490 – ок. 430 до Р. Х.) в поэме "О природе" утверждал, что мир состоит из комбинаций четырех "элементов" (земля, вода, воздух, огонь), слагаемых действием двух противодействующих сил – Любви (Филия) и Вражды (Нейкос). Подобное понимание любви обнаруживали Демокрит, Горгий, Критий и другие мыслители античного мира.
247
Скандал (греч.), то есть преткновение, соблазн, западня.
248
Поэт и литературный критик Николай Владимирович Недоброво (1882–1919) был поклонником Ахматовой в 1913–1916 гг. "Убеждённо говорит о себе: "Я чёрная"… – записывал об этом биографическом сюжете П. Н. Лукницкий. – В подтверждение рассказала несколько фактов. Никогда не обращала внимания на одного, безумно её любившего. У него была жестокая чахотка, от которой он и умер впоследствии. Однажды, встретившись с ним, спросила: "Как ваше здоровье?". И вдруг с ним случилось нечто необычайное. Страшно смешался, опустил голову, потерялся до последней степени. Очень удивилась и потом, через несколько часов (кажется, ехали в одном поезде в Ц<арское> С<ело>) – спросила его о причине такого замешательства. Он тихо, печально ответил: "Я так не привык, что Вы меня замечаете!" <…> Ведь вы подумайте, какой это ужас? Вы видите, какая я…"
249
Ахматова А. "Угадаешь ты её не сразу…" (1910-е?).
250
Прекрасная Примавера и Гвидо Кавальканти, "первый друг" (primo amico) Данте Алигьери – любовная пара из повести Данте "Новая Жизнь" ("La Vita Nuova", 1294, см. гл. XXIV). В реальности, Гвидо Кавальканти (между 1250 и 1260–1300) был одним из величайших флорентийских поэтов и мыслителей XIII века; с Данте его связывали сложные, противоречивые отношения, как личные, так и общественные.
251
Штампом "23 августа 1904 года" помечено полученное университетской канцелярией прошение Голенищева-Кутузова о продлении отпуска в Виндавской губернии до 6 сентября по болезни (с приложенной медицинской справкой о "случае сильного малокровия" и необходимости "отдохнуть" (ЦГИА СПб. Ф. 14. Оп. 3. № 37845. Л. 20, 21). Следующий по хронологии "Дела…" документ – очередное университетское свидетельство "о свободном проживании в С-Петербурге и окрестностях" на срок до 20 августа 1907 г. выдан канцелярией лишь 19 сентября 1906 г.; на следующий день Голенищев-Кутузов представил в университет справку о возобновлённой царскосельской прописке (см.: Л. 27, 28). Любопытно, что из итогового "Свидетельства…" о завершении университетского курса следует, что с осени 1900 по весну 1907 гг. В. В. Голенищев-Кутузов "по выполнении всех условий, требуемых правилами о зачете полугодий, имеет восемь зачтенных полугодий" (Л. 26). Никаких следов академического отпуска, исключения из университета и восстановления в нём в "Деле…" нет, хотя в университетских стенах Кутузов числился не восемь, а четырнадцать полугодий.
252
Ахматова А. "Пятнадцатилетние руки" (1940).
253
"Радости земной любви".
254
Экзамены на аттестат зрелости он сдал в Николаевской гимназии экстерном только в 1906–07 учебном году. С 1924 г. Курт Александрович Вульфиус (1885–1964) жил в Риге, где работал врачом-гомеопатом.
255
См.: Вульфиус А. А. Русский конквистадор. Воспоминания о поэте Гумилёве // Даугава. 1993. № 5. С. 159.
256
Ахматова А. "Угадаешь ты её не сразу…" (1910-е?).
257
В этом контексте можно указать и на иной, менее очевидный образный источник. Юная девушка в колодках позорного столба, над которой потешаются благополучные горожане, изображена на одной из гадательных карт Таро, именуемой "Бесчувственные люди".
258
Сивиллами (выразительницами божьей воли, σίβυλαι) называли женщин-пророчиц, берущих своё начало от дельфийских пифий. Усвоив склонность к мистическому трансу настолько, что она оставалась и без одурманивающего действия расщелины в Дельфах, сивиллы расходились по другим святилищам древнего мира, основывая новые оракулы в разных его областях.
259
Высоцкий В. "Песня о вещей Кассандре" (1967).
260
Лукницкий П. Н. Acumiana. Т. 1. (запись от 13 марта 1925 г.).
261
Откр. 3. 17.
262
Ахматова А. "Путём всея Земли" (1940).
263
Всего в первые минуты боя (начавшегося 14 (27).05.1905 в 13 ч. 49 мин. русскими залпами) японские корабли получили 150(!) попаданий крупного калибра. 30(!!) из них пришлись на флагманский броненосец "Микаса", на открытом мостике которого на протяжении всего боя находился Х. Того, препоясанный перевязью с самурайским мечом. И, вопреки всем мыслимым представлениям об огневой мощи, ни броненосец, ни адмирал даже не выбыли из строя!
264
Так называемый "бой фигурой "Т"", при которой на идущем впереди флагмане противника сосредотачивается огонь всего корабельного строя. При этом возможности ответного огня оказываются резко ограниченными, ибо действуют только носовые орудия передних кораблей, а арьергард вообще не может вступить в бой без нарушения строя. В эту безнадёжную ловушку и угодила русская эскадра уже на 20-й минуте Цусимского сражения.
265
Новиков-Прибой А. С. Цусима (1932–1941).
266
Заушение – пощёчина, в переносном смысле – оскорбление.
267
Ахматова А. "Пятнадцатилетние руки" (1940).