Все вокруг было завалено толстенным слоем снега. Дорог не было видно – не то что разметки. Однако героического ефрейтора, совсем недавно терпеливо, как финский снайпер-кукушка, ждавшего в студеной засаде своей добычи, это отнюдь не смутило. Он вышел на середину пустынной дороги и, как олень со стальными копытцами, разыскивающий в тундре росток моха-ягеля, начал раскапывать ногой снег, пока не обнаружил под его кашей следы позапрошлогодней разметки.
– А это что?! Вы совершили грубое нарушение… Я обязан составить протокол. Прошу пересесть в мою машину.
Кто-то из нас двоих явно был идиотом. Наверное, все-таки я. Полярный ефрейтор, почувствовав мою растерянность, принялся требовать от меня все новые и новые документы. На каждый из них он смотрел, как голодный в блокадном Ленинграде – на хлебную карточку. Он прогибал меня, как ноябрьский ветер липку. Известно, что опыт, как и импотенция, приходит с годами. Ах, кабы молодость умела, то и старость бы могла!..
И в тот момент я дал очевидную слабину. Тем более что очередной вопрос ефрейтора окончательно загнал меня в тупик:
– А где у вас квитанция ОСАГО?
– Какой ОСЫ, простите, ГО? – опешил я, всю жизнь относившийся к аббревиатурам как к сорнякам речи.
– Страховка есть у вас?
– Так я же вам ее уже дал. – Мне оставалось лишь удивляться. Ведь я только что вложил в рукавицу инспектора зеленый пластиковый квиток, выданный мне в славной страховой компании РЕСО-Гарантия, на котором черным по белому были указаны и сроки действия моего страхового полиса, и его номер, и всякое другое… В том числе там было четко указано, что страховка у меня стопроцентная, полнее не бывает.
– Выходит, машина надлежащим образом не застрахована, раз нет полиса ОСАГО, – радостно вынес приговор снежный ефрейтор.
– Постойте! Здесь же черным по белому написано, что у меня полная страховка: КАСКО. На все случаи автомобильной жизни! Вы что, не понимаете?
– Нарушаете, значит… – умело выстраивал свою властную вертикаль служивый. – Если у водителя нет документа о его гражданской ответственности, машина обязана быть иммобилизована.
Получается, гаишный снежный снайпер даже знал иностранные слова! Плохо дело…
Я ощутил себя обреченным, как житель Африки, которого посылают учиться в Воронеж. Но тут мой палач почувствовал, что уж слишком меня запугал. Видимо, ефрейтор решил, что несколько перегнул палку с "иммобилизацией" моего авто: еще чуть-чуть – и я брошу машину в голой тундре и убегу в пургу, чтобы в отчаянии зарыться с головой в снег… И великодушный Пупкин предоставил мне шанс для компромисса с совестью:
– Наверное, квитанция ОСАГО у вас есть, только вы ее не взяли с собой. А это и есть грубое нарушение… Вы можете позвонить домой и попросить, чтобы вам ее привезли. Но это вовсе не освобождает вас от ответственности перед законом… Закон – это основа нашей жизни…
Он говорил так же легко и обильно, как Фидель Кастро с трибуны, причем в отличие от кубинского "лидеро максимо" менту с московской набережной вовсе не нужно было народного ликования. По парню явно плакали обе "России" – и "Единая", и "Справедливая", – где на фоне нынешних пресных депутатов ефрейтор легко сошел бы если не за новоявленного Жириновского, то хотя бы за Цицерона. Но мне было не до ментовской элоквенции, мне надо было домой.
– Сколько? – хрипло выдавил из себя я.
– Чего сколько? – на всякий случай переспросил ретивый постовой.
– Рублей, естественно, – не скрывая усталости и раздражения, уточнил я и добавил извинительно: – Меня дома ждут.
– Попытка дачи взятки должностному лицу карается в соответствии со статьей… – начал накручивать красноречивый ефрейтор. Но я достал самую внушительную российскую банкноту – день выдался на редкость неудачным: меньше купюр у меня с собой, как назло, не было – и положил ее ефрейтору в бардачок, рядом со штопором, прозванным еще с советских времен "спутником агитатора". Словно не замечая моих манипуляций, ефрейтор отдал мне мои казенные бумажки, продолжая при этом непрерывно звучать:
– Я обязан составить протокол. Ваше нарушение облагается штрафом в сто… – Он приоткрыл перчаточный ящик, проверил на глазок, не прикасаясь, номинал положенной мною банкноты и поправился: – Нет, в пятьдесят рублей. Если, конечно, протокол о нарушении дойдет до вас по почте. Сейчас, знаете ли, почтовые службы так плохо работают…
Маска великого инквизитора на его скуластом лице растаяла, и вокруг хитрых глаз проявились лукавые морщинки.
– Мне надо вон в ту сторону, – показал я, опасаясь, что, если опять пересеку невидимую двойную разделительную линию, во второй раз стану врагом ГИБДД. – Как мне развернуться?
– Да делайте, что хотите, – благодушно разрешил Пупкин. – Мы кредитов не оформляем!
Его логика была проста, как капустная кочерыжка: раз я заплатил ему за индульгенцию, значит, мог теперь нарушать права, сколько моей душе угодно. Но исключительно на территории, подведомственной в этот вечер снежному ефрейтору.
Для справки: протокол о страшном нарушении так до меня и не дошел. Ефрейтор был прав. Сейчас не лучшее время не только для почтовых служб…
Так я потерял в Москве-столице мою водительскую невинность. С тех пор многие тонны мутной воды утекли в Москве-реке. Я освоил почти все хитроумно организованные гаишниками многочисленные платные повороты в городе и в области и научился давать взятки бравым инспекторам дорожной милиции с такой же непринужденностью, как достаю из кармана брюк носовой платок. А недавно увидел у сына категорически отечественную компьютерную игру "Накорми гаишника". Суть ее в том, что играющий управляет рукой стоящего на посту доблестного сотрудника милиции. По дороге мчатся машины, а задача играющего – так ловко вытягивать телескопическую руку гаишника, чтобы захомутать в трафике самые "денежные" автомобили. Например, жигуль приносит блюстителю дорожных нравов каких-то жалких два-три червонца, скромная иномарка – немногим больше. Зато джип – "Поджарый" или "Широкий" – или там "мерин" в случае превышения скорости может быть обложен данью до тысячи рублей. Побеждает тот, кто в короткий срок соберет как можно больше взяток, о чем свидетельствует лицо гаишника.
Дело в том, что, чем активнее трудится алчная рука, тем шире становится лицо гаишника. Оказывается, не такое уж это простое дело – собирать взятки! У меня, хронически бездарного в электронных играх, физиономия милиционера едва припухла. Зато стараниями моего сына, поднаторевшего в компьютерных забавах, она стремительно наелась на несколько десятков сантиметров. Получается, что в стране, где борьба с коррупцией периодически объявляется "главным приоритетом" государства, и собирать взятки нынешней молодежи куда проще, нежели нам, ветеранам филологической катастрофы. Что поделаешь? Гуманитарии – люди уцененные в эпоху Абрамовича и К°.
Ко многому я приучился на моей столь обильной на всякого рода сюрпризы исторической родине, но вот только к одному никак привыкнуть не в состоянии. Решительно не могу согласиться с тем, что инспектора ГИБДД, останавливающие мою машину, сразу лезут… целоваться!
Первый раз я заметил это, когда ехал вместе с женой от моего приятеля, живущего буквально в пяти шагах от меня. Шел дождь, и я – то ли по лени, то ли по глупости – поперся в гости к приятелю на машине. Попили чаю, поболтали о том, о сем… Несмотря на то, что на столе стояли две бутылки красного вина, я ни капельки спиртного не пригубил. Как в воду глядел: на обратном пути только я выехал на Остоженку, как узрел полосатый жезл дорожного инспектора, приказывающий мне остановиться.
Я встал, опустил стекло на водительском окне – и в ужасе отпрянул в сторону: здоровенный дядя в голубой милицейской униформе, дурно пахнущий прелыми сапогами, дешевым табаком и тройным одеколоном, просунул в мою машину голову в фуражке-аэродроме и полез на меня! Чем глубже я прятался в салоне, избегая его гнилостного дыхания, тем настойчивее инспектор змеей вползал за мной, словно страстно желал облобызать меня, как Брежнев Хонеккера. Мне, отличающемуся вполне банальной, вовсе не востребованной в нашей стране, сексуальной ориентацией, эта эротическая одержимость работника милиции показалась, мягко говоря, более чем странной.
– Что вам от меня надо? – взвизгнул я, сорвавшись на дискант.
– Документы, пожалуйста, – устало произнес инспектор, шумно, как примат в зоопарке, понюхавший воздух у моего лица и разом разочаровавшийся в жизни. – Проверка на дорогах.
И тут до меня дошло! Гаишник вычислял, не выпил ли я. Однако ни вином, ни водкой от меня – к его вящему сожалению – не пахло. После же того, как его первобытный офтальмологический тест не принес ожидаемых результатов, наша встреча и вовсе превращалась в пустую формальность. Правда, милиционеру еще предстояло с достоинством выйти из патового положения. Он так грустно смотрел на меня, что мне стало стыдно из-за того, что я не алкоголик.
– Понимаете, я не пью и не курю, – промямлил я извиняющимся тоном.
– Чего только не бывает, – философски протянул гаишник. – Если человек не пьет и не курит, значит, у него своей дури в голове хватает…
Пауза. Впрочем, тишина умиротворения царила недолго.
– Так, ладно, – произнес инспектор, убедившись в том, что все документы у меня в полном порядке. – А бортовая аптечка у вас есть?
– Есть, – кивнул я. – Сзади прикреплена. Показать?
– Не стоит… А запасное колесо есть?
– А как же? Показать?
– Не стоит… – грустно сказал гаишник, которому я теперь был совсем не интересен. И тут он взглянул на мою жену, сидящую рядом. – Это что такое? Почему пассажир на переднем сиденье не пристегнут?!..
Конечно, я легко мог бы начать быковать: доказывать, что абсолютное большинство водителей в Москве вообще никогда не пристегивается, что даже сами работники милиции чаще всего ездят без ремней безопасности… Но я покладисто признал меа кульпа: многозначительно развел руками – дескать, ну что с пассажиров, да еще с женщин, возьмешь?! И тут совершенно неожиданно ко мне на помощь пришла жена.
– А я тортик везу! – не без игривости произнесла она и показала перевязанную ленточкой картонную коробку, в которую друзья положили большой кусок вишневого пирога для нашего сына.
Инспектор ГИБДД не гадал, не чаял о таком повороте ситуации.
– Тортик! – мечтательно произнес блюститель порядка. И вдруг по его каменному челу промелькнула тень человеческих эмоций, которые слуга порядка поспешил подавить в самом зародыше: – Тортик это хорошо. Но пристегиваться все равно надо!
– Безусловно, надо! – заворковала моя жена. – Вот только тортик мешает… – Она приподняла коробку двумя руками и озорно покачала ее.
Растерянному инспектору ничего не оставалось, как разрешить мне убраться восвояси. Повернув на Садовое кольцо, я не без раздражения спросил у жены:
– Чего ты это ему про "тортик" понесла?
– Сама не знаю, – призналась жена. – Так получилось… Но, как видишь, даже гаишники любят сладкое.
Мораль этой короткой истории, являющейся исключением, которое подтверждает правило? Она проста: и в московском милиционере, если очень постараться, можно найти гуманное начало. Правда, это редко получается без банковских купюр внушительного номинала, но случаются исключения.
– Советский народ надо понимать! – внушает мне товарищ-коллега. – Если ты за рулем, то не пей вина. Не изображай из себя Гертруду ты не в Датском королевстве!.. Лакай водку и будешь с гаишником на одной спиртовой волне. Наверняка мент хлопнул стакан-другой "огненной воды" перед заступлением на государственный пост…
– С советским народом надо уметь разговаривать! – не устает наставлять меня товарищ-банкир, много лет ездивший по необъятным российским просторам вообще без прав. – Вдумайся только: гаишники – ангелы по сравнению с инспекторами налоговой полиции.
Как-то раз мы поехали с ним от Лубянки к Лужникам и, чтобы обойти три светофора, у которых скапливаются неизменные пробки, мой друг решил прокатиться ни много ни мало по… Красной площади! Естественно, первый же гаишник, а там их – тьма-тьмущая, радостно затормозил нас на выезде у Васильевского спуска. Не успел инспектор и рта раскрыть, как мой друг с широкой улыбкой доверительно продекларировал:
– Документы завтра у меня проверите!
Инспектор опешил и даже, как мне показалось, немного обиделся:
– Почему это завтра?
– А потому, что завтра я буду здесь опять проезжать и бутылочку вам интересную с собой захвачу…
Честно говоря, я ждал развязки: бури возмущения со стороны гаишника, тайфуна эмоций, самума оскорбленного достоинства… Инспектор же принял обещание моего друга как должное. Козырнул и отпустил нас на все четыре стороны. И впрямь: самая короткая дорога к сердцу гаишника ведет через желудок! Парадокс в том, что гаишник поверил, что мой друг на самом деле появится на следующий день и непременно с взяткой в руках. Впрочем, иногда, как учит опыт, удается достигнуть с милицией консенсуса и с помощью чисто символической мзды.
Одна моя знакомая – интересная женщина постбальзаковского возраста и весьма удачливый издатель – имеет обыкновение ездить едва ли не каждую неделю к массажистке, салон которой расположен недалеко от Лубянской площади, в двух шагах от основных зданий многочисленных и весьма специализированных структур, возникших на месте советского КГБ. Обычно моя знакомая паркует свой благородный джип в Лубянском проезде, у стен Политехнического музея. Так поступила она и в последний раз, но не тут-то было. Два самых рядовых, судя по погонам, милиционера с землистыми лицами в "бутонах" пубертатного периода подошли к ней, едва она заперла автомобиль:
– Вы знаете, что машину здесь ставить нельзя?
– Кто вам это сказал? Никакого знака, запрещающего парковку, в проезде не вывешено.
Менты замялись:
– Да, но в Москве накануне праздника Победы проводится антитеррористическая операция… Машину здесь ставить нельзя!
– А почему тогда все эти стоят? – удивилась моя знакомая и показала на длинный ряд запаркованных вдоль улицы машин, среди которых вполне органично смотрелась и ее собственная.
– Они давно запарковались, – не растерялись милиционеры. – Вот мы и ходим тут: ждем, когда появятся владельцы машин, чтобы выписать им штрафы за нарушение. Идет же антитеррористическая операция…
– Вы-то к ней какое касательство имеете? – повысила тон моя знакомая, имеющая связи в самых высших столичных сферах. – Это дело специализированных служб безопасности, прежде всего – ФСБ. Тем более – в периметре Лубянской площади. Где ваше дежурное предписание, доказывающее, что вы обязаны нести службу именно на этом участке?
– Но все-таки! – просительно гнусавили хором юные милиционеры. – Здесь, гражданочка, нельзя парковаться… Почему вы не хотите этого понять?
Водительница взглянула на часы и поняла: еще пять минут абсурдного препирательства – и она опоздает на прием к самой лучшей в мире массажистке! Пора было кончать с этой тягомотиной.
– Что вы хотите от меня? – спросила моя знакомая, требовательно глядя милицейским в водянистые глаза. – Говорите! Только быстро и конкретно! Я опаздываю.
Тот из инспекторов, который был чуть постарше, совсем по-мальчишески потер курносый нос и произнес не без стыда:
– Дайте хотя бы сто рублей! На мороженое…
Я русский бы выучил только за то! Ясно, как дважды два, что с такой милицией никакие террористы не опасны для москвичей. Два милиционера – деревенские мальчишки, призванные на срочную службу и отосланные в Москву, подальше от родного дома, – получили от тетеньки заветные сто рублей и поспешили наперегонки к мороженщице за пломбиром.
И в самом деле: "наша служба и опасна и трудна", как поется в знаменитой советской песне. Сегодня эти юные вымогатели в мундирах выпрашивают у прохожих сто рублей, а завтра, получив на плечи более внушительные погоны, начнут выбивать из коммерсантов тысячи долларов. В России такая метаморфоза многопрофильного племени блюстителей порядка никого не удивляет. Тем паче что о "бизнесментах" знают все и вся. Примеров тому – тьма. Вот один из них. И – заметьте! – это не кино, а самые что ни на есть реалии.
Один из моих приятелей по праву считается мрачным компьютерным гением. То он сделает так, что картинки на порносайтах начинают грузиться снизу, а не сверху, как у всех, то придумает мышь вместе с открывалкой для пива, то изобретет такую невероятную мышь, у которой курсор царапает экран… Вдохновение же для своих чернушных компьютерных экспериментов он черпает – в чисто русской манере – в водке. Причем спасается в эти критические моменты только за счет своей низкой общей культуры. Как известно, в том-то и состоит преимущество низкой культуры перед высокой, что первая в отличие от второй позволяет человеку оставаться самим собой, даже когда он напился до синих чертиков.
А как известно, все новые российские технологии сводятся – по большому счету – к одной старой, но не забытой – к технике производства и охлаждения водки. В общем, на очередном дне рождения, отмечаемом у подруги с традиционным русским размахом, мой приятель-компьютерщик, как всегда, перебрал. Да так, что не нашел ничего лучше, как упасть лицом в подаренный имениннице сливочно-вишневый торт. Верные друзья оказались рядом, выловили из заварного крема с вишневым сиропом голову провинившегося и решили отправить его, бедолагу, домой. Один из приглашенных, тоже компьютерщик, не пивший из-за того, что его лечили от бешенства после укуса тещиной собаки, вызвался отвезти до родных пенат совершенно разобранного товарища. Гости отнесли того за руки и за ноги в старый, боевой жигуль с патриотической надписью "Купил иномарку – продал Родину" на заднем стекле, погрузили, как куль, на сиденье и наивно подумали, что дело с концом.
Но не тут-то было!
Первый же ночной гаишный контроль остановил автомобиль, мчавшийся на скорости, недозволенной даже для Москвы. Едва инспектор собрался проверить документы водителя, как узрел в салоне… бездыханное тело! По вискам уставшего компьютерщика, благополучно пребывавшего в пьяном забытьи, тек вишневый сироп, на затылке его застыл желтоватый крем от торта… Кровь, мозги!.. Милиционер сперва потянулся к кобуре, а потом с ужасом вспомнил, что последний раз был на стрельбище незнамо когда. А что, если, почуяв опасность, "убивец" возьмет и его тоже прихлопнет, шутя, как виноградную мушку?! Скажем, топором – как незабвенный Раскольников?! Или – ледорубом, как Меркадер Троцкого?!..
Некоторым людям удается скрывать свой ум гораздо успешнее, чем собственную глупость. Водителя компьютерной машины вся эта сюрреалистическая картина в стиле "Не ждали" только забавляла. До смеха! До коликов! Видимо, это напоминало ему полузабытую виртуальную хохму под маркой "Мортал комбат". Чтобы довести действие спектакля до полного абсурда, компьютерщик взял и сказал гаишнику:
– Слушай, начальник! А у меня двести долларов есть.
Реакция блюстителя порядка не замедлила последовать:
– Давай их сюда и уматывай! Только жмурика побыстрее выброси где-нибудь на окраине… Нечего с трупом по городу кататься.
Итак, слушайте бесплатный совет от "оборотней в погонах": граждане водители, от трупов избавляйтесь своевременно, в крайнем случае старайтесь не разъезжать с ними по городу! Ну и, конечно, держите наготове минимум – две сотни "бакинских рублей".