Отдельная тема в истории России опричнина Ивана Грозного: "В течение 7 лет в Московском государстве пылал "пожар лютости". За 7 лет опричнины жертвами этого смутного времени стали, по разным подсчётам, от 5 до 7 тысяч человек. Опричнина вошла в историю как мрачный, страшный период. Так и воспринимают её сегодня россияне. На Западе же порой пытаются представить её как обычнейшее в России дело, нормальное явление. На гравюрах Густава Доре царь с ангельской улыбкой созерцает гроздья повешенных и, радостно смеясь, втискивает в животы людям зубцы своей короны. Биллингтон (глава библиотеки Конгресса США) объясняет: "Иван Грозный являет самую суть своего общества. Русские любят и уважают силу. Их история кровава, но это нормально: так они устроены, в отличие от англосаксов".
Король (Генрих VIII Тюдор) стал создавать особую англиканскую церковь, главой которого поставил не Папу Римского, а самого британского монарха (?!). Томас Мор (гуманист, первый в истории социальный утопист) не соглашался с таким решением, по его мнению, глава государства не должен одновременно быть и главой церкви. По личному приказу короля Томаса Мора судили за государственную измену. В 1535 году его приговорили к жесточайшей казни…И тут то "милостивый" король заменил мучительную казнь лорда канцлера только отсечением головы. По законам Генриха только за "бродяжничество" было повешено 72 тысячи насильственно согнанных с земли крестьян. Это почти 4/5 населения тогдашнего 100 тысячного Лондона! Но никто не называет Генриха VIII "кровавым" и даже "грозным". Всё в порядке вещей. Так, мелкий эпизод из государственной жизни. Как свидетельствует энциклопедический словарь Гранта, за годы правления Елизаветы в Англии было казнено 89 тысяч (!) человек. Королева казнила больше людей, чем вся католическая инквизиция за три столетия! Но в европейской историографии Иван Грозный – это чудовище на троне, а Елизавета – великая королева, при которой совершено много чудесного и замечательного". Дальше больше: "Оливер Кромвель – прогрессивнейший по тем временам демократ. При нём Англию объявили республикой, провели всяческие реформы. А ещё при нём покоряли Ирландию…По подсчётам ирландских историков, был убит каждый седьмой ирландец – и женщины, и дети, и старики. В своём отчёте перед парламентом Оливер Кромвель откровенно рассказывал, что именно и как он делал: "Я приказал своим солдатам убивать их всех…В самой церкви (?!) было перебито около 1000 человек. Я полагаю, что всем монахам, кроме двух, были разбиты головы". Впрочем, приводятся порой и более страшные цифры: убита пятая часть или четверть ни в чём не повинных ирландцев. Время было такое? Но Кромвель современник Алексея Михайловича Тишайшего, второго царя из династии Романовых. На Руси почему то время было другое. После очередного восстания 16881691 годов ирландцев лишили всех политических прав просто за то, что католики. Образование на ирландском языке было запрещено под страхом смертной казни. За голову учителя, тайно учившего говорить и писать поирландски, платили такую же сумму, как за голову волка"(?!).
На совести Екатерины Медичи и её сына Карла IX события ночи 24 августа 1572 года, – печально знаменитой Варфоломеевской ночи. Во время неё и последовавшей за ней многодневной резни гугенотов было погублено более 30 тысяч (!) жизней. Сами монархи прямо организовали убийство одних своих подданных другими. И не нашлось в стране силы, которая назвала бы Карла IX "Кровавым", а Екатерину Медичи "Отравительницей" или "Садисткой".
"С 1610 года во Франции правят сплошные Людовики… Заканчивается реформация, заканчивается массовой эмиграцией гугенотов протестантов: сотни тысяч их выехали в Голландию, Германию, Данию, Канаду, Южную Африку. В 1848 году во Франции пришёл к власти Наполеон III. Этому предшествовали события, которые в школьном курсе истории называют Революцией 1848 года. Так вот, во время этого мятежа и сразу после его подавления в одном только Париже было повешено по приговорам военно полевых судов свыше 10000 человек! "Почувствуйте разницу"… Кстати, до создания военно полевых судов Николай I не додумался. Одно слово – "деспот"…
"Подавление польского восстания 1830–1831 годов считается классическим примером "русского зверства". Их не было вообще. Боевые (!) потери поляков – порядка 67 тысяч человек. Раненые лежали в общих с русскими госпиталях. Пленных отпускали под честное слово домой или держали в крепостях, кормили и поили. Участвовали в восстании 100 % польских дворян, не более 30 % из них лишились поместий, а в Сибирь ссылали только активных участников….Спустя всего 18 лет после, в 1849 году, император Австрии Франц Иосиф при восшествии на престол подавил восстание венгров – 100000 покойников при населении Венгрии в два с половиной миллиона. Круглая цифра доказывает только одно – точно никто не считал. Часть из этих 100000 была забита насмерть кнутами и шпицрутенами, порядка 35 тысяч повстанцев расстреляны и повешены. Всё правление Франца Иосифа не прекращались попытки поляков, чехов и словаков выйти из состава его империи и образовать своё государство. Общее число славян, убитых в ходе уличных боёв, брошенных в тюрьмы, искалеченных и избитых исчисляется десятками тысяч человек. Но Франц Иосиф – не "Палкин", это нежно любимый, культовый император в Австрии! И смерть тысяч и тысяч расстрелянных и повешенных венгров и славян никого не волнует. Вот два вооружённых поляка, расстрелянных (русскими) вне зоны боевых действий!!!".
Эти кровавые правители уважаемы в своих странах, потому что в западных странах принято "в литературе для массового читателя описывать только позитивные стороны истории и отражать достижения своей страны и народа. О кровавости упоминать "пунктиром"… Как в английских учебниках истории, о Генрихе VIII – меценате и интеллектуале – страниц по 5–6. А о казнях – 3–4 фразы.
А в России такой установки нет! Мы и сами легко говорим о себе плохо и иноземцам не мешаем. Нас поносят, а мы поддакиваем. Это при том, что русская история не более, а существенно менее кровава, чем история стран Европы! Но факты – упрямая вещь! В России во все эпохи жизнь человека ценилась больше, чем в Европе! Даже имя, которое Иван получил после покорения Казани и Астрахани, Грозный, стало почему то странно переводиться и интерпретироваться, как "ужасный" (Ivan The Terrible). Миф о российской жестокости, раздуваемый западными соседями, находил благодатную почву и на родной земле. Долголетняя внешняя политика уступничества и соглашательства с Западом укрепила этот миф".
Далее Мединский даёт столь же убедительные сопоставления по следующим темам главам: "О бунтах…", "Публичные казни – как развлечения", "Традиция самосуда", "Россия – убежище для беженцев из кровавой Европы", "Святая Русь" покаяние и очищение как признак святости". И заканчивает третью часть книги, посвящённой опровержениям мифов о жестокости русских, классическим разделом "Что делать?". Пишет: "Надо, во первых, не поклоняться истории Запада, а судить её тем же судом… Изволите ли видеть – ваша история страшней и кровавее нашей. Вся кровь русской истории за века – это пара недель работы одного инквизиционного трибунала. Месяц жизни Елизаветы Великой (Английской авт). И не вам нас учить, господа (!).
И главное, пора заимствовать старую традицию европейцев: не выпячивать скверное, а пропагандировать положительное. Пишут во всём мире абсолютно обо всём. Но вот где? В специальных работах….учебники и романы не включают кровавых сцен".
Теперь перейдём, наконец, к опровержениям мифов о лени русских. Здесь Мединский на 75 страницах убедительно опровергает и эти мифы. Но из за недостатка места приведу цитату уже из выводов: "Русский народ, "как известно", сборище лентяев и мечтательных дармоедов, обожающих "халяву".
Странная леность напала на Россию, с помощью этой вечной лени и стремления получить "халяву" мы освоили шестую часть мировой суши. Причём осваивали холодные, мало пригодные для современного хозяйства земли и сделали их частью цивилизации.
Жизнь в нашем климате породила другую трудовую этику: привычку к труду "на рывок". Но само количество и качество затраченного труда, скорее, в пользу холодной, громадной России. Если верить мифу, то очень ленивые люди освоили Север и Сибирь, поднимали целинные земли и строили заводы на Урале, а в XX столетии проложили Транссиб до берегов Тихого океана и воздвигли в почти безлюдных местах Норильск, Комсомольск на Амуре, огромные новые промышленные районы. Где было лениться и когда?". Всё правильно сказано. И с достоинством. Умный он человек и писатель.
Декабрь 2014 г.
Фальсификации продолжаются…
(Старые мифы к.и.н. Р.Н. Рахимова в новой книге)
К. и.н. Рахимов Р.Н. выпустил в 2014 году внешне солидную монографию (544 с.: ил.) "На службе у "Белого царя". Военная служба нерусских народов юго-востока России в XVIII – первой половине XIX в.". На этот раз под эгидой Российского института стратегических исследований, где трудится уважаемый мной к.и.н. П.В. Мультатули, который разбил лживые мифы о первой Отечественной войне 1812 года, давно насаждаемые к.и.н. Олегом Соколовым в России и возведённым за это в кавалеры ордена Почётного легиона Франции. Поэтому читать новую монографию Р.Н. Рахимова начал читать с надеждой, что он учёл критику ряда башкирских историков и убрал свои мифы о башкирах периода 1812–1814 годов. Но увы, "сколько волка не корми, он всё на Наполеоновские лживые бюллетни оглядывается"… Приводит цитату генерал-майора И.В. Чернова "В памятный 1812 г. выставили 20 полков пятисотенного состава" и, передёргивая, начинает утверждать, что и сформировано было всего 20 башкирских полков. Между тем, ещё д.и.н. А.Н. Усманов писал, что сформировано было 28 башполков, два тептярских, два мишарских (мещерякских). При обосновании 32 национальных полков Усманов сослался на фонд ЦГВИА, ныне РГВИА о 20-ти номерных полках: "сн. 90: ЦГВИА, ф. 489, оп.1, д. 2982. Месячные рапорты башкирских полков: 2-го, 6-го, 7-го, 8-го, 9-го, 10-го, 11-го, 12-го, 13-го, 14-го, 15-го, 16-го, 17-го, 18-го, 19-го, 20-го, лл. 1-81". Затем на фонд РГВИА о двух полках башкир, сопровождавших подаренных фронту лошадей и оставленных в действующей армии– "сноски 91–93: ф. ВУА, д. 3450, лл. 47 об., 48 об., 110–110 об.". В-третьих, на исторический документ – прошение башкир 6-го кантона 1820 г. участникам войны 1812–1814 гг. "Оренбургскому генерал-губернатору (Эссену П.К. – авт.) и "начальнику главного штаба е.и.в. и кавалеру князю Петру Михайловичу Волконскому", сноски 89, 96, где указано: "28 полков откомандировано было" – ГАОО, ф.167, 1818 г., оп. 1, д. 19, лл.7–7 об.". Цитату из этого прошения приводил ещё Матвиевский.
Мы добавляем к этим обоснованиям ещё три: 1) Прошедший мимо их внимания первоисточник из Нацархива (б. ЦГИА) РБ о формировании резервных команд башкир ещё в мае 1811 года: в 6-м башкирском кантоне была сформирована команда из 1000 человек, названная резервной, под началом Буранбая Кутучева. Кроме того, там же "выбором приуготовлено к походу" в армию пятисотенный полк под командованием дистаночного начальника Юлбариса Бикбулатова. В 5-м башкирском кантоне начальником Кулуем Кучуковым тогда же было назначено в армию – 65, в резервную команду – 150 башкир. В 7-м кантоне поручиком Юмагуловым была сформирована тысячная резервная команда. Эти документы имеются в ЦИА РБ: Ф. 2. Оп. 1. Д. 419. Могут возразить, что эти люди вошли в 1-й и 2-й Башкирские казачьи полки, сразу же отправленные на запад России. Но, во-первых, в 1811 году отправлено было два полка, то есть 1060 башкир. А "приуготовлено"-то, было, значительно больше. Во-вторых, обратите внимание, что дистаночные и кантонные начальники чётко, по-военному, в зависимости от подготовки, наличия вооружения и возраста башкир, сразу же расписали: этих – в армию, а этих – в резерв. Ремонтные полки или команды формировались и в 1812 году, и весь 1813 год. В течение 18-летнего занятия темой 1812–1814 гг., мы неоднократно натыкались на упоминания о доукомплектовании того или иного воюющего башкирского или тептярского полка. Причём, сразу по 100–200 человек. Это надёжное дополнительное подтверждение призыва "ремонтного" пополнения в количестве, равном составу 6-ти полков с территории Башкортостана. Они не могли прилететь по воздуху или поодиночке. Так к.и.н. Рахимов Р.Н., перемежая правду и неправду, незаметно втаскивает в исторический оборот искажённые сведения.
2) Второе прошение 1820 г. башкир 9-го кантона, где также указаны все 28 башполков, найденное профессором Асфандияровым А.З. позже. На этот раз прошение было к "начальнику штаба в Санк-Петербурге генералу от инфантерии князю П.М. Волконскому". Таким высокопоставленным участникам войны 1812–1814 гг., под чьим непосредственным началом воевали ряд башкирских полков, нельзя было соврать.
3) В 2012–2013 гг., уже после защиты диссертации Кузнецовым В.А., были опубликованы формулярные списки башкир, из которых видно, что они призывались в действующую армию и в 1813, и в 1814, и, даже, в 1815 гг. А в эти годы башкиры могли попасть в армию только в составе ремонтных команд /полков, так как все 20 номерных полков, призванных по Указу императора, ушли на Запад ещё в 1811–1812 гг. Поэтому мы отстаиваем безосновательно отвергаемые Рахимовым Р.Н. и Кузнецовым В.А. цифры Усманова А.Н. о призыве 32 национальных полков из Башкортостана: 20 номерных башкирских, 6 ремонтных, 2 сопровождавших подаренных фронту лошадей и оставленных в армии, итого 28 башкирских полков. Плюс 2 тептярских, плюс 2 мещерякских и всего 32 национальных полка.
Р.Н. Рахимов же, опять пишет, что "… запасных полков… в иррегулярных войсках в то время не было". Причём, не обосновывает это своё безапелляционное суждение никакими документами. Хотя специалистам хорошо известно, что Россия извлекла полезные уроки из войн с Наполеоном 1805–1807 годов и "для ускорения подготовки резервов в 1808 г. были созданы запасные рекрутские депо". Позже, резервные батальоны и эскадроны, согласно десяткам документов, формировались для каждого регулярного полка русской армии. И не только регулярных полков. Генерал Краснов И.И. вспоминал о положении на Дону накануне 1812 года: "В то время полки за полками беспрестанно выходили с Дона на службу, а в старые полки высылались частые команды для пополнения убыли (!); со службы же полки давно не возвращались, и многие из них находились там лет по десять и более".
Историк Матвиевский П.Е. то же пишет об оренбургских казачьих полках: "В момент разгара и завершения русско-турецкой войны на укомплектование 2-х казачьих полков послано в Молдавскую армию в 1811 году 330 оренбургских казаков и в 1812 г. – отдельная команда под началом есаула Красносамарской станицы Попова. Возможно вслед за этими казаками были направлены туда же ставропольские калмыки под командованием полковника Уракова". Дойдя до войны 1812–1814 гг. он уже прямо указывает со ссылкой на общероссийский источник на укомплектование башкирами убитых в башкирских полках: "На призыв Волконского в марте 1813 года башкиры пожертвовали для уланских полков и полевой артиллерии 4139 лошадей. Для отвода их в г. Вильно и крепость Бобруйск выделено из Башкирского войска 56 офицеров и 1019 рядовых и Оренбургского казачьего войска 25 офицеров и 457 рядовых. Все сопровождавшие их люди поступили на укомплектование находившихся в армии казачьих и башкирских полков". А перед этим приводит цитату из документа самих башкир: "… башкиры 20 октября 1814 года на сходке собственноручно составили и подписали на родном языке следующий приговор: "… при случившихся прошлых 1812-м, 1813-м и 1814-м годах нарядах на службу в армию, …".