Нет, конечно. И вряд ли скоро осмелится. Ею ведь тоже можно манипулировать. Во-первых, репрессиями или их угрозой. Во-вторых, в массовое сознание можно вбивать путем многократного повторения идеи о России, "встающей с колен", но "окруженной врагами", и поэтому "народ должен сплотиться". И при этом в головы вбивается незатейливая идея: "Мы никогда не жили так хорошо". Так говорят даже умные люди. Публицист А. Пионтковский сравнивает эту фразу с настроением людей в 1936 г. в "Доме на набережной". Тогда ведь тоже повторяли эту фразу: ведь в ту пору разрешили новогодние елки, приняли бухаринскую Конституцию, в елисеевском магазине появились балыки и колбасы, а Мандельштаму разрешили вернуться из ссылки – никогда еще не было так хорошо! Писатель упрекает эту часть элиты в том, что она согласна на самообман, на манипулирование собой.
Все эти люди вроде бы заинтересованы в сохранении status quo, что их должно объединять. Но по-настоящему даже эта небольшая группа не способна объединиться, хотя бы уже потому, что у них нет немеркантильных ценностей. Единственное, что их объединяет, – страсть к материальному обогащению. У сегодняшней элиты, обросшей громадной собственностью, нет стимулов к либерализации режима. Наоборот, у них страх перед информационной свободой: ведь однажды вопрос о происхождении их состояний может стать предметом журналистского, а потом – кто знает? – и судебного расследования. Входит ли в их личные планы "процветание России"? Большой вопрос.
Важнейшей ментальной характеристикой правящей "элиты" (особенно в регионах) исследователи называют наивную уверенность, что наступила полная и окончательная победа рыночных отношений во всем мире. Впрочем, так же наивно-самоуверенно звучали в недавнем прошлом заявления об окончательной победе социализма в нашей стране. И еще одна ее черта – это беспринципность и холопство. Преклонение перед силой ведет к безоговорочной преданности главе государства, а с другой стороны – к приоритету клановых интересов над общенациональными. По мнению социолога Т. Заславской, нынешней "элите" "удалось создать такие правила игры, которые гарантируют ей бесконтрольность и безответственность перед обществом".
Серьезные аналитики оценивают качество и действия российской "элиты" очень сурово. По мнению президента Института национальной стратегии М. Ремизова, "в обществе эли та – это болезнь. Многие системные проблемы в стране вызваны именно социально-психологическими свойствами нашей элиты. Главный ее недостаток – короткий горизонт сознания, что выражается в психологии временщиков – людей, случайно прорвавшихся к рычагам управления и изуродованных бесконтрольностью власти". По его мнению, нужна некая соразмерность между ресурсами, которыми обладает этот слой людей, и субъектами, которые ими владеют.
И еще одна ее особенность – глубокие комплексы провинциалов, стремление быть принятым в мировую элиту, войти в западный истэблишмент. В этом убеждает лондонская жизнь наших вороватых "невозвращенцев". В Интернете много обсуждаются личные отношения Президента с лидерами Европейских стран. Желание войти в круг мировой элиты так и остается пустым желанием, мо́роком, мифом. Это становится ясно, если обратить внимание на многочисленные скандалы русских олигархов на Западе (О. Дерипаска, М. Прохоров, Б. Березовский, А. Вавилов и др.), которые нам дают понять, что это – знаки отторжения русской "элиты", ее непризнания там.
"Элита" стремится обелить себя в глазах Запада, сохранить членство в его престижных клубах – от "большой восьмерки" или "двадцатки" – до создания Православного центра под Эйфелевой башней. На эти цели выделяются громадные средства, которые проходят по статье "создание положительного образа России за рубежом". Однако объективных причин для высокого образа современной России нет: ни в степени ее влияния на мировые дела, ни в показателях ее экономического или технологического развития, ни в уровне жизни или здоровья народа, руководимого такой "элитой".
Поскольку зарабатывать (по сути – воровать) деньги "элита" должна в России, а тратить – там, на Западе, то ей присущи раздвоенность сознания и поведения. Глобализация втягивает ее в общеЕвропейский круговорот: ей хочется, чтобы ее принимали в Европейских домах не как вороватых выскочек, а как представителей интеллектуального сообщества. Пока это дается с трудом. Большинство предпочитает проводить как можно больше времени на западных курортах, хранить деньги в западных банках и посылать учиться детей в западные школы и университеты. Внутри же страны "элита" насаждает идею, что Россия – осажденная крепость, а Запад и США "хотят лишить ее суверенитета", "расчленить" и уничтожить. Отсюда обиды, раздраженный тон и враждебность в словах, адресованных Западу.
Образ врага очень ей нужен: ведь внешняя угроза – главное оправдание сохранения режима. Других задач помимо удержания себя во власти (например, построить коммунизм, или догнать по развитию Португалию, или удвоить ВВП, или решить жилищную проблему и т. п.) режим уже не ставит.
Все эти социально-психологические свойства нашей "элиты" определили ситуацию, когда Россия неуклонно сползает в череду кризисов, деградирует. Ведь человек с коротким, ограниченным горизонтом сознания просто не в состоянии понять, что рост и потребление не могут быть бесконечными, что Россия и ее жители не могут бесконечно служить только ареной для карнавала потребления, как это было в последние годы. Что когда-нибудь этому абсурду должен прийти конец. Но чтобы это понять, нужно иметь иной горизонт сознания, нужно умение видеть перспективу. Увы…
При таких свойствах нашей "элиты" взаимное отчуждение власти и общества – логично. Власть равнодушна к бедам народа, порой бросает ему крохи с барского стола, называя это благотворительностью. И отношение населения к "элите", как теперь говорят, "симметричное", что позволяет говорить о симптомах социального распада. Народ не скрывает тотального недоверия к власти, охваченной коррупцией. Все чаще высказывается мнение, что главная проблема современной России – неспособность властной элиты адекватно отвечать на новые вызовы и эффективно решать конкретные задачи. Этим она обрекает страну на роль вечно догоняющих.
Главный редактор журнала "Политический класс" В. Третьяков, связывая будущее России и ее современную "элиту", говорит прямо: "Сама политическая элита, то есть субъект реформ, не видит будущего для России, а потому относится к ее настоящему либо безответственно, либо потребительски". В будущем она с легкостью расстанется со страной, поскольку безразлична к ее судьбе, к народу, обществу. Она отдыхает на Куршавеле, деньги держит в офшорах, встречается в Лондоне, смотрит CNN, в качестве образца почитает американскую политическую систему".
Конечно, особенности российской "элиты" ставят под вопрос уровень демократизма в современной России. В подлинно демократической стране не могли бы существовать подобные привилегии. Для подлинной демократии необходимо реальное верховенство народа, который влиял бы на политику, а элита была бы подконтрольна народу – через институты выборов, референдумы, отчеты депутатов перед избирателями, через СМИ и опросы общественного мнения, через максимальную гласность и критику.
Без элиты любая страна не сможет ничего добиться. Так что перед Россией остро стоит задача: вырастить новую, думающую, патриотичную, высокопрофессиональную элиту, которой наконец-то население страны смогло бы доверять. Пока что это – дело неизбежного, но отдаленного будущего. В мировой истории обычно люди "длинной воли" (т. е. с широким горизонтом сознания), умеющие смотреть в перспективу, всегда рано или поздно выигрывают у людей "короткой воли". Поэтому время временщиков – не беспредельно.
Изменения в русской ментальности и рынок
В конце 1991 г. распался СССР, и в России полностью изменилась система политико-экономических отношений. Победила идея всевластия капитала, который взял на себя функции тотальной регуляции в обществе, а государству осталась роль "ночного сторожа".
Картина жизни в России разительно поменялась. Да, возникли новые классы, зияющие контрасты между бедными и сверхбогатыми, большинство населения живет в бедности, не имея надежды пробиться в лучшую жизнь. Зато теперь не преследуют ни за спекуляцию, ни за убеждения, ни за нетрадиционные сексуальные отношения. Исчезло понятие нежелательной литературы, свободно продается иностранная пресса, принимаются западные радиостанции и спутниковые телепрограммы, россияне свободно могут выехать за границу и выражать свое мнение по любому поводу. А главное, победила вера, что именно деньги (а не сила) – теперь главный, универсальный регулятор любых человеческих отношений. Победа либеральной теории laisser passer, laisser faire (букв. позволить пройти, сделать) для каждого человека означает: не стоит сопротивляться и вмешиваться в жизнь, менять порядок вещей, пусть все идет, как идет, "деньги все сами поставят на свое место".
А они и вправду "ставят все на свое место". Для каждого очевидно: налицо экономическая деградация страны, потеря целых отраслей индустрии, изношенность до дыр всего и вся. Чтобы стремительно разбогатеть, теперь не стоит тратить усилий – создавать, внедрять, строить, мастерить что-то новое, поскольку богатство в наше время зарабатывается по-иному. У многих зреет мысль: Россия – заброшенная страна, где власть занимается чем угодно, только не созиданием, развитием, реальными проблемами, и разбогатеть проще всего на спекуляциях.
А начиналось все прекрасно. Основной целью новой России было объявлено построение нового демократического общества, опирающегося на рыночную экономику и соблюдение прав человека. "Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства", – гласит вторая статья Конституции РФ. Благородная программа, высокие цели, сияющие дали!
Чем же они обернулись в реальности?
Знаменитый режиссер А. Кончаловский развязал в СМИ дискуссию по вопросу: насколько русская ментальность связана с экономической и политической системой нашей страны, с ее прогрессом или деградацией? Как наша ментальность влияет на него? Можно ли ее поменять в лучшую сторону? А если да, то каким образом? (АИФ. 2012. № 2.)
Рисуя портрет русских, он предъявляет им серьезные обвинения: русские – народ с рабской психологией, он сопротивляется модернизации, потому что "рабство – это легко, а свобода трудно, потому что у нас ответственных людей – с гулькин нос. В России мало граждан, в основном они – население". Он даже пытается определить суть русского менталитета, назвав его – "крестьянское сознание, суть которого – зависть". Такую особенность русских он объясняет тем, что "буржуазии у нас так и не появилось".
Не в силах сдержать раздражения против русских несовершенств, он предлагает: "…чтобы обратить процесс деградации России вспять, нужна модернизация русского менталитета, а не экономики". Для движения в сторону прогресса, по его мнению, требуется, чтобы государство предприняло усилия к изменению русского менталитета, "иначе общество начнет двигаться в сторону деградации".
Можно соглашаться или не соглашаться с известным режиссером. Похоже, он ставит проблему с ног на голову, и получается, что "хвост вертит собакой". Тем не менее вопросы поставлены очень интересно и остро. Можно ли поменять русскую ментальность насильственно, "модернизировать" ее? Как новые рыночные отношения вместе с грянувшей глобализацией поменяли "русский характер", "русский тип человека"?
Бесспорно, режиссер прав в своем интересе к национальной ментальности. Есть мнение, что вообще все реформы и модернизация в нашей стране буксуют который век подряд именно потому, что не уделяется должного внимания к особенностям сознания русских.
Давайте посмотрим, как типичные русские качества характера работают в рыночную эпоху: помогают ли адаптироваться в новой жизни? Или, наоборот, мешают? Или же под напором внешних изменений они уходят, стираются, заменяются иными? Интересно сравнить русского православного человека лет 200 тому назад с советским человеком и современным русским. Если ли между ними что-то общее?
Психологические и ментальные особенности русских подробно описаны в специальной литературе. В ней утверждается, что главная особенность русских в том, что они – "интуитивно-этические интроверты" (К. Г. Юнг). То есть для них очень важны эмоции, интуиция, идеи – при явном дефиците практической хватки и гибкости в деловых контактах, почему они нередко терпят неудачи в конкурентной борьбе. Очень часто они – люди гуманитарного плана. По крайней мере, именно в этом плане они представлены особенно ярко. Развитая интуиция и обратная связь с людьми (что в дефиците у многих народов) объясняет, почему многие из них имеют художественные таланты, в том числе и дар импровизации, а также особое умение строить отношения с людьми. Их особый талант – общительность. Более того, они просто физически нуждаются во взаимопонимании и личном общении, крайне зависимы от окружения.
По К. Г. Юнгу, они упрямы: если в их голове родилась идея, то, преследуя ее, они упорны, с трудом меняют свою позицию, их сложно переубедить. Внешне они производят впечатление властных и самоуверенных людей, и в то же время они легко внушаемы, подвержены чужому влиянию, доверчивы, открыты, восприимчивы – вплоть до некритического отношения к чужим идеям. Рассчитывая на добрые отношения и доверяя, они ведут себя часто по-детски наивно и беспечно: могут долго не замечать, что их обманывают, используют в корыстных целях, вредят. Отсюда впечатление об их терпеливости.
Русские – талантливый народ, но их таланты носят скорее не экономический, а артистический характер. Им легко дается все, что помогает выразить себя – в слове, музыке, красках, линии, танце… Традиционные точки приложения русской силы – наука, музыка, театр, искусство и литература, культура, военная служба. А эти сферы в России сейчас – в загоне.
А во всем том, что связано с материальной жизнью, с техническим или экономическим прогрессом, созданием строгой ранжированной демократической системы, т. е. во всем, где нужны педантизм и механическая точность, они уступают другим народам. Они с трудом переносят рутину, излишнюю размеренность жизни и "мелочность". Зато для них очень важна внутренняя (эмоциональная, душевная, духовная) сторона жизни.
Их чувственное отношение к жизни проявляется в крайних формах. Отсюда – их максимализм, который выражается в принципе "все или ничего", в стремлении во всем дойти до предела, не признавая Горациеву "золотую середину".
Их недостатки – продолжение их достоинств: открытость может проявиться в некритическом отношении к чужим идеям; художественные таланты и дар импровизации могут переходить – в самонадеянность, в надежду на авось, мечтательность, даже в "маниловщину", в неумение довести дело до конца. Их безмерная щедрость, доведенная до абсурда, оборачивается расточительством – и в отношении природы, и в отношении любого богатства. Даже бытовая скромность, которая всегда помогала русским выжить при любых обстоятельствах, порой оборачивается неприятностями: она может стать тормозом в освоении новых технологий, не заставляет искать эффективные способы хозяйствования. И правда, зачем рваться к новому, если можно обойтись привычным минимумом?
Словом, внешне русские часто производят противоречивое впечатление. Вообще, они – "яркие" люди, в которых могут сочетаться самые разные, даже противоречивые качества. Вот эта "яркоокрашенность", неумение идти срединным путем, выбирая "золотую середину" по правилам логики и здравого смысла, часто толкает их на крайние, не вполне продуманные действия.
Неоднозначность, широта и противоречивость русского характера могли бы льстить нашему национальному самосознанию. Однако умными людьми подмечено: чем богаче характер, тем больше в нем черт, взаимно отрицающих друг друга, тем меньше человек приспособлен к практической жизни.
А теперь зададимся вопросом: легко ли человеку с такими качествами выживать в условиях свободного рынка?
Совершенно изменившиеся условия жизни и труда бьют по рукам тех, у кого нет практической хватки, кто не умеет быть гибким, кто слишком открыт и доверчив, кто не может "на благо дела" менять свои убеждения и рисковать, не умеет быть расчетливым, педантичным, пунктуальным, экономным и деловым. Легко ли, если у тебя от природы не вполне "экономический тип мышления", открыть "свое дело", а потом развивать и защищать его, уворачиваясь от набегов чиновников и полицейских, от зависти соседей?
Легко ли, если ты человек открытый и доверчивый, разбираться в лавине противоречивой информации, которая льется на тебя отовсюду – из радио, из всех средств СМИ, Интернета и даже из мобильника?
А то, что твой вчерашний одноклассник (кстати, троечник) вдруг стал олигархом и "сидит" с семьей в Лондоне, разве не повлияет на твою открытость, доверчивость и общительность?
Сейчас победила жизненная философия: "Сытый голодному не товарищ". И даже если тебя не тошнит от скромного быта, даже если ты не экстремист и не истерик по натуре, долго ли тебе удастся держаться "золотой середины" и правил здравого смысла, не послав все к черту, не наломав дров?
Словом, многие черты характера русских вошли в противоречие с новыми условиями жизни. Они не помогают, а, скорее, мешают человеку адаптироваться к новой жизни, вообще понижают конкурентоспособность русских в жестких условиях рынка труда.
Впрочем, еще К. Г. Юнг, рассуждая о людях с сознанием интуитивных интровертов, предупреждал о неминуемых трудностях для людей такого типа: "Сама судьба готовит им – может быть, даже чаще, чем другим людям – непреодолимые внешние преграды, способные отрезвить их от упоений внутренним созерцанием". При этом он не имел в виду ни глобализацию, ни тектонические рыночные сдвиги в России. Просто от века так устроена жизнь: экономическая реальность порождает повсюду, в том числе и в России, людей с материальными практическими интересами, которые всегда и всюду побеждают, вытесняя интровертов.
Переход России в рыночную экономику, повергший население в шоковое состояние, заставил русских измениться: иначе невозможно выжить. К примеру, у них изменились базовые ценности.
Например, отношение к деньгам и богатству.
"Русские любят сорить деньгами. Они не умеют их экономить и тратить рационально", – таково было одно из распространенных стереотипных мнений о русских (особенно в протестантских странах). Что не так уж далеко от истины.