Такова судьба всех новых, молодых движений. Косность и привычка к старой карте Восточной Европы, агитация известной части многочисленных представителей всероссийской интеллигенции с централистическими взглядами, вооруженных знанием языков, внешним лоском и светским воспитанием, создавали атмосферу недоверия к украинскому движению. Враги его не брезгали клеветой для того, чтобы представить украинские политические партии и правительство одновременно и большевиками, и реакционерами-погромщиками. Вот почему и Лансинг, и английское правительство так долго и упорно поддерживали Деникина и Колчака. С другой стороны, искренняя любовь к России таких патриотов и безукоризненных деятелей, как Родичев, Чайковский, Б.-Брешковская и др., и их желание видеть ее вновь великой и мощной, не могли вначале не импонировать Западной Европе и Америке. Ошибочность же их схем и построений и незнание, непонимание ими настоящих, новых стремлений народов старой России обнаружилось значительно позже, когда армии Деникина и Колчака, вооруженные Англией и Америкой, выявили себя в зените своей силы как носители самой мрачной реакции и антисемитизма.
В своем докладе о положении евреев на Украине и о погромах эпохи Директории и эпохи Деникина, сделанном на конференции еврейских организаций в Карлсбаде, известный сионист и общественный деятель Темкин устанавливает, что из всех погромов, бывших на Украине, самыми ужасными, самыми жестокими были погромы, учиненные Добровольческой армией Деникина. Еврейские массы были объявлены вне закона. "Новая власть, – справедливо отмечает Темкин, – принесла с собой весьма определенный официальный антисемитизм, она аннулирует гражданское и национальное равенство, принесенное революцией, удаляет еврейских офицеров и еврейских солдат со всех фронтов, несмотря на самое добросовестное исполнение ими своего военного долга".
Далее Темкин цитирует ряд приказов начальников штабов, комендантов городов и других агентов власти о таком удалении евреев из армии, декреты об устранении евреев-гласных из земских и городских учреждений, запреты защиты еврейских интересов в печати, факты увольнения от службы всех, кто только позволял себе выражать неодобрение и протесты против еврейских погромов. Возобновляются ограничения евреев в области прав на получение среднего и высшего образования, процентная норма…
Когда же еврейская делегация обратилась в Одессе к Деникину с просьбой выпустить декларацию о равенстве гражданских прав евреев в России, он ответил отказом. "Он поддерживал тенденции погромщиков и остается ответственным пред историей за пролитие еврейской крови наравне с фактическими погромщиками" – таков приговор, который произносит Темкин над Деникиным…
Весьма ценными являются в докладе Темкина также и указания на существование при армии Деникина специальной прессы, при непосредственном участии всех старых российских черносотенных публицистов. Во главе "Освага" в Киеве был поставлен А. Савенко…
Антисемитская кампания велась под руководством высшего командования, официальным военным органом "Заря".
Но самое потрясающее впечатление в докладе Темкина производят приводимые им факты прямого участия офицеров в грабежах и вымогательствах. Один из начальников отряда прямо заявляет, что "мы пришли не для борьбы с большевиками, а для войны с евреями". Из солдат особенную жестокость проявляют чеченцы.
Погром в Фастове превзошел, по свидетельству Темкина, все, что было в наше время, столь богатое погромами.
Я не буду повторять всех ужасов, о которых повествует Темкин, останавливаясь на фастовском погроме, и не намерен становиться на путь параллелей и сравнений фастовских зверств деникинской армии с ужасами Проскурова и Балты…
Не в том центр тяжести, сколько оказалось жертв и сколь изысканными были жестокости в одном и в другом случае. Важно другое – кто творил погромы и какие побуждения были у зачинщиков. И я заимствую из доклада Темкина лишь указания на то, что в Фастове все ценные вещи, рояли, меха, серебро, брильянты похищались офицерами и сопровождавшими их дамами… Один из офицеров стянул кольцо с пальца Потиевского, еврея, жителя Фастова.
В Киеве все погромные жестокости происходили под руководством офицеров. "Осваг", "Киевлянин" и "Вечерние огни" измышляют всяческие обвинения против евреев и торжествуют по поводу погромов… В Подольской губернии, куда откатывается из Киева деникинская армия, по словам очевидцев, возобновляются все способы средневековых истязаний и пыток: евреев жгут живыми, при помощи керосина и масла. Темкин называет имена полковников, руководивших этими погромами.
К докладу Темкина приложены копии подлинных документов, свидетельствующих о прямой виновности многих высших чинов деникинской армии в травле еврейства и устройстве погромов.
Особенно поражает система провокации и иезуитских приемов, которые сквозят в содержании этих документов. Никогда нельзя было себе представить, какие низменные и зверские инстинкты таились в той среде, которая составляла оплот и опору самодержавия. Утонченная, ненормальная, садистическая жестокость проявляется некоторыми из этих отпрысков старого режима, вместе со своими знакомыми дамами они упиваются безнаказанной возможностью истязания евреев. Я приведу из серии документов Темкина наиболее характерные выдержки.
17 января 1920 года комендант Белгородского полка сообщает из Тихорецкой коменданту военной области в Новороссийске, что в последних прибывших подкреплениях имеется много солдат-евреев, которые указывают солдатам на "вредоносность для армии погромов евреев и инородцев". Комендант усматривает в этом признаки "большевистской пропаганды", причем поясняет, что по его приказу военно-полевой суд уже расстрелял 10 из этих евреев. В заключение он просит освободить его полк от дальнейшей присылки еврейских элементов.
20 декабря 1919 года Главный военный штаб командования армиями Одесского района выдал унтер-офицеру Симону Гальштейну на руки удостоверение, что последний, ввиду его еврейского происхождения, совершенно вычеркнут из списка по мобилизации офицеров. "Согласно приказу Командующего всеми силами Юга России названный Гальштейн будет вновь мобилизован на общих условиях, в качестве простого солдата".
Главный врач второго госпиталя в Таганроге секретно пишет своим подчиненным врачам, чтобы они не принимали в госпиталь евреев-солдат и офицеров, под предлогом отсутствия места. Мотивирует это распоряжение старший врач тем, что ему уже сделано было высшим командованием замечание на недопустимость, чтобы госпиталь был наводнен евреями, ввиду их вредного влияния на солдат и раненых.
Комендант станции Синельниково получил за подписью Май-Маевского телеграфный приказ по линии о том, чтобы ему ежедневно по телеграфу сообщали о количестве убитых евреев в поездах, которые проходят каждый данный вокзал. Он требует строжайшего запрета всяких демонстраций со стороны еврейства по поводу этих убийств.
Тот же Май-Маевский, по приказу высшего командования, дает адскую по замыслу служебную телеграмму в Кременчуг, Полтаву и другие города с приказом "задерживать наступление и всячески стараться так устроить, чтобы во всех городах с большим количеством еврейского населения раньше побывали войска Григорьева, Петлюры и красных".
Циркулярный приказ от 22 декабря 1919 года начальника службы пропаганды в области войска Донского, Калашникова между прочим предписывает удаление всех евреев со всех занимаемых ими должностей, "как элемента, избегающего воинской повинности и препятствующего освобождению России от иностранного ига".
В докладе от 12 августа 1919 года комиссар Екатеринославской полиции по 3-му участку сообщает екатеринославскому губернатору о том, что "евреи кричат на не которых улицах по ночам лишь для симулирования нападения на них со стороны казаков, на самом же деле они хотят этими криками подать сигнал красным, позиции коих расположены вблизи города, причем крики должны означать, что Добровольческая армия разложилась и предается грабежам". "Это делается с целью приободрения красных и облегчения их наступления". Далее комиссар сообщает, что он уже принял меры к прекращению этих криков, передал сведения о некоторых евреях, подозрительных в принадлежности к большевизму, военно-полевому суду, причем виновные уже арестованы.
Знаменательно при этом, как заподозренные уже на следующей строке оказываются виновными.
25 октября 1919 года генерал Корвин-Круковский в приказе по войскам сообщает, что, когда его войска покидали Екатеринослав, из окон еврейских домов в них стреляли, причем этими выстрелами много солдат и даже офицеров оказались убитыми. "Дома, из которых стреляли, были отмечены". Генерал приказывает ко времени будущего занятия Екатеринослава подвергнуть эти дома энергичному обстрелу и предлагает подвергнуть всех мужчин, живущих в этом квартале, самым жестоким наказаниям. Кроме того, он обещает своим "бравым солдатам", что им "будет дано право в течение трех дней искать во всех еврейских кварталах преступников, стрелявших в моих солдат и офицеров".
А вот образчик правосудия, приговор военно-полевого суда в Вороневе, от 22 октября 1919 года.
Председатель – капитан Коновалов, члены суда – три офицера. На скамье подсудимых Сура Вайсман, обвиняется в том, что заманила в свою квартиру солдата отряда Коновалова, где и убила его кухонным ножом. Затерши своей рубахой следы крови, она отнесла при помощи необнаруженных лиц труп на улицу, где он и был найден утром 8 октября. Ввиду ухода из города на рассвете той части, к которой принадлежал убитый, труп не был опознан.
Имея в виду эти обстоятельства дела, выслушав объяснения подсудимой о том, что кровь на найденной у нее рубахе происходит от менструаций, выслушав также заключение корпусного врача армии, доктора Кривошеина, подтвердившего, что кровь на рубахе менструационная, суд признал подсудимую Вайсман виновной в убийстве солдата, имя которого не могло быть установлено, и приговорил ее к смертной казни. Вердикт был прочитан подсудимой через один час после состоявшегося приговора. Через 2 часа приговор был приведен в исполнение.
Следуют подписи председателя и членов суда.
Но самым потрясающим по своему содержанию документом из всей серии, собранной Темкиным, является письмо за подписью "Степан", написанное на бланке адъютанта специального отдела кавалерии генерала Шкуро, в котором буквально значится следующее:
"Мой дорогой Костя, приходи в наше помещение сегодня вечером, в 7 часов, выпить с нами чашку чая. Мы собираемся показать тебе нечто весьма занимательное. Денис подобрал маленького еврейчика, которого он называет "комиссаром" и которым он думает позабавиться в этот вечер самым веселым образом. Он приготовил нечто вроде короны и бамбуковой палки. Он наденет корону на голову маленького еврейчика и будет ее сдавливать при помощи палки до тех пор, пока череп еврея лопнет. Не правда ли, это занимательно? Воображаю, что будет вытворять жидок! Кстати, Ирина Петровна и Анна Николаевна тоже будут присутствовать. Я рассчитываю на тебя!.."
Пред таким изощренным "интеллигентским" садизмом бледнеют даже подвиги "диких запорожцев", Козырь-Зырки и др.
Глава 24. Погромы эпохи Директории и погромы деникинской армии. Параллели. Народы и правительства
Предо мною отчет о погромах, представленный Комитетом помощи жертвам погромов при Российском Красном Кресте в Киеве. В этом отчете указывается, что ни при Центральной раде, ни при Скоропадском, ни в первые два месяца правления Директории погромов не было. Погромы начались после поражений, которые были нанесены войскам Директории большевиками. "Чем больше были эти поражения, чем больше войска Петлюры были вынуждаемы к отступлению, тем более жестоко они мстили невинному еврейскому населению, которое они уподобляли коммунистам. Клич: "Долой евреев и коммунистов" или же: "Все евреи – коммунисты" были провозглашены по Украине и вызывали всюду погромы".
Это объяснение генезиса погромов всецело совпадает с тем заявлением, которое было представлено в телеграмме Темницкого и Василько от 1 августа 1919 года. В течение столетий население всей России слышало от правительства обвинения еврейства во всех бедствиях мира. Темные, невежественные массы верили даже легендам о ритуальных убийствах евреями христианских детей – и только "знатоки" утверждали, что евреи убивают лишь мальчиков. Карабчевский в первой части своих воспоминаний ("Что глаза мои видели") рассказывает, как еще в детстве его мать читала ему Новый Завет, причем няня или горничная, когда чтение доходило до мук Иисуса Христа, восклицала: "Жидовины поганые, таки замучили Христа!" (с. 23).
Погромы 1880-х годов, кишиневский и гомельский погромы возникали лишь на основании ложных слухов и обещаний о безнаказанности грабежей в течение трех дней. На сей раз участие евреев в большевистском движении было уже не слухом, а фактом, который весьма легко было раздувать и преувеличивать. Вообще, нет ничего страшнее той лжи и клеветы, в которых есть начало, часть, хотя бы только кусочек правды. С другой стороны, безнаказанность грабежей была уже не трехдневная, а бессрочная, за отсутствием властей предержащих. Ибо какая же власть могла существовать при панике отступления пред "войсками Троцкого"… При таких условиях создавалась благоприятная почва и для грабительских инстинктов разложившихся частей армии, и для развития идейного изуверства Семесенок и К, и для провокаторов из российского черносотенного лагеря, погромщиков по убеждению, желающих одновременно скомпрометировать погромами украинское движение.
Все это не есть, конечно, оправдание, а одно лишь объяснение генезиса погромов времен Директории.
Совершенно иная картина развертывается при сравнении этой полосы погромов с началом погромов деникинской армии. Здесь дело уже не в отступлении и связанном с ним хаосе. Наоборот, чем удачнее наступление, тем организованнее идет пропаганда сверху и тем сильнее и планомернее развиваются погромы. Если в украинской регулярной армии начало порчи было в ее хвосте, то здесь яд разложения шел от головы. Как мы уже видели, деникинские офицеры прямо заявляли, что они воюют не с большевиками, а с еврейством… "Бей жидов и спасай матушку Россию!.."
Конечно, и в деникинской армии было много элементов чисто грабительского типа. Но самое страшное заключалось в закоренелом антисемитизме главарей, окружавших Деникина, и в их садистической ненависти к еврейству. Я лично не склонен думать, что сам Деникин хотел погромов. Даже и он, при всем его антисемитизме, не мог не понимать гибельного значения погромов для его же армии. Но и он был бессилен в этом отношении, да и не имел склонности выступить в защиту евреев.
Вторая характерная черта, которая отличает само течение погромов той и другой их полосы, заключается в том, что среди войск армии Петлюры все же наблюдались случаи, когда отдельным лицам или частям удавалось предотвращать или приостанавливать погромы. Два из таких случаев цитирует в своем докладе Темкин. Другие два случая приводятся в докладе Комитета помощи жертвам погромов. В Коростене 13 марта 1919 года солдаты Красной армии учинили еврейский погром. Подоспевшие солдаты армии Петлюры, которые вели тогда наступление, приостановили этот погром. В Белой Церкви украинская армия, сменившая в августе армию Шкуро и красных, последовательно громивших местечко, вела себя вполне достойно, пока ее не сменили, в свою очередь, банды Зеленого, учинившие немедленно погром. Затем несчастное местечко изведало нападение банд Соколова, после чего командованию украинской армии вновь удалось установить на короткое время порядок…
В Лубнах погром был избегнут благодаря тому, что в рядах украинской армии нашлось 100 человек, которые вышли с оружием в руках против погромщиков. 14 из них погибло, но город был спасен. И мне вспомнилось при чтении этой части доклада о Лубнах, что и в 1905 году образовавшийся там городской комитет обороны тоже спас тогда город от погрома…
Таких фактов деникинская армия не знала. Там за такое заступничество и защиту евреев "виновных" постигало увольнение со службы…
Третья параллель, весьма невыгодная для армии и правительства Деникина, получается при сопоставлении деклараций украинского правительства по еврейскому вопросу, законов о персонально-национальной автономии и еврейских общинах – с ограничительными нормами для евреев в царстве Деникина по образованию, гражданской и военной службе. Здесь, среди украинского правительства, стремление привлекать представителей еврейства ко всем ступеням государственной службы, там, у Деникина, исключение евреев-офицеров из армии, гласных-евреев из земств и городских дум.
А между тем сколько евреев с самого начала пошло добровольцами к Колчаку и Деникину. Сколько евреев, воспитанных на русской культуре, пошли умирать за Россию, бывшую всегда их мачехою! И с другой стороны, какая маленькая горсточка нас, евреев, примкнула с начала второй революции к украинскому движению… Конечно, в этом факте не было ничего удивительного. Принципы Вильсона прозвучали еще так недавно, осуществление украинским народом своего права на самоопределение было еще таким новым, свежим явлением, что не только обыватель, но и еврейская интеллигенция, за редкими исключениями, не усвоили себе и не осмыслили всего происшедшего. Но факт все же остается фактом… Евреи были представлены весьма значительно и в рядах большевиков, и, вначале, в рядах деникинской армии. С украинским движением из евреев пошли лишь несколько человек.
С Добровольческой же армией Деникина, Юденича и Колчака рука об руку шли представители российских и еврейских капиталов, крупной индустрии. И даже после всех погромов деникинской армии на клич его заместителя, Врангеля, вновь поехали и капиталисты, и промышленники.
Наконец, еще одна из многих параллелей, оттеняющих разницу в характере деникинского и украинского движения. В Киеве, в присутствии Драгомирова и Бредова, шел открыто еврейский погром. Никогда ничего подобного не бывало в месте нахождении Директории, будь то в Киеве, Виннице или Каменец-Подольском. Киевское население знает, по горькому опыту, разницу между этими двумя "режимами".
И все же, несмотря на все эти весьма существенные обстоятельства, за границей куда больше знают о погромах петлюровцев, нежели о погромах деникинской армии, невзирая на то что последние и количественно, и качественно значительно превзошли первые. Объясняется это не только пропагандой общероссийских кругов, имевших старые связи и большие средства в Америке и Западной Европе, но и тем бесспорным фактом, что первая по времени серия погромов должна была привлечь к себе наибольшее внимание, вызвать наибольший взрыв и негодование общественного мнения. Такова психология общечеловеческая, таковы естественные законы человеческой природы…