В апреле 2003 года фракция разделилась при голосовании за принятие в третьем чтении поправок к закону "Об основах федеральной жилищной политики", предусматривающих, в частности, возможность выселения неплательщиков из квартир, причем большая часть правых голосовала против поправки. В июне 2003 года значительное большинство депутатов от СПС голосовало против президентских поправок к закону о СМИ, предусматривавших механизм наказания СМИ за нарушение избирательного закона. Осенью того же года депутаты из фракции СПС во главе с Борисом Надеждиным выступили с инициативой обращения в Конституционный суд с просьбой проверить закон "Об основных гарантиях избирательных прав" (поддержанный ими весной 2002-го) на предмет его соответствия Конституции РФ. Обращение подписали 144 депутата (сначала – 104, затем к ним присоединились еще 40), в том числе 29 депутатов фракции СПС (включая Павла Крашенинникова, голосовавшего как за этот закон в мае 2002 года, так и за соответствующие поправки к закону о СМИ в мае 2003-го). Наконец, в октябре 2003 года фракция СПС в Думе в полном составе голосовала против восстановления обязательной начальной военной подготовки в школах.
В целом законотворческая деятельность СПС в ГД третьего созыва основывалась на системе договоренностей с более крупными фракциями, в первую очередь с "Единством", и с администрацией президента. "Мы не могли сами провести наши законы – нас было всего 32 депутата, – говорит Надеждин. – Поэтому я очень много времени проводил в администрации президента на рабочих группах, убеждая бригаду управления внутренней политикой – Вячеслава Суркова, Александра Косопкина – в необходимости принятия тех или иных законов... Каждый раз был торг. Поэтому какие-то вещи мы могли продавливать в обмен на те вопросы, которые были важны им, но казались непринципиальными нам. Так мы продавили массу поправок к избирательному законодательству, например, поправку о публикации в Интернете данных избирательного участка, что резко усложнило возможность фальсификации".
Подобная тактика позволяла правым проводить важные для них законопроекты, однако требовала от них поддержки проектов власти, которые шли вразрез с либеральными установками. Например, в 2000 году часть либералов проголосовала за лоббируемый Кремлем законопроект, предусматривающий третий срок для губернаторов. Виктор Похмелкин в интервью "Полит. Ру" дал понять, что правые сделали это "против своих убеждений" и что сделано это было ради поддержки АП. В интервью было также упомянуто некое "пакетное соглашение", заключенное между ГД, с одной стороны, и АП и губернаторами – с другой.
"Этим голосованием достигнуты определенные политические соглашения как с администрацией президента, так и с руководителями этих регионов. Суть их раскрывать сейчас не могу, но общее направление – это продвижение экономических либеральных реформ, – заявил Похмелкин. – Вопрос в том, какова цена этой сделки. Меня очень волнует, что именно Кремль хочет продвигать через Совет Федерации. Если земельную, налоговую, военную реформы – это замечательно. Если гимн СССР, законы об ограничении свободы слова, свободы предпринимательства, об усилении бюрократического влияния – это крайне опасно и неправильно".
Голоса СПС сыграли определенную (Надеждин считает, что решающую) роль в голосованиях по реформе Совета Федерации в 2000–2001 годах. В результате этой реформы из Совета Федерации ушли губернаторы и спикеры региональных законодательных собраний, чья строптивость не давала Кремлю проводить нужные ему решения. Губернаторов, считавшихся опорой оппозиционного на тот момент ОВР, заменили представители регионов, назначаемые местными властями по согласованию с федеральным центром. В целом реформа Совета Федерации лежала в рамках пресловутого "укрепления вертикали власти", против которого выступали либералы. Впоследствии, когда Кремль завершил операцию по разгрому губернаторской фронды, проведя закон об отмене выборности губернаторов, правые поняли, что их использовали. "Тогда (голосуя за реформу Совфеда. – К. Б.) я считал, что был прав: что региональные парламенты будут выбирать себе местных руководителей, – вспоминает Надеждин. – И в голову тогда не могло прийти, что Кремль сможет все дело перевернуть с ног на голову. Отмена выборности губернаторов вызвала мою резкую критику. Я даже ходил в Конституционный суд". Но было уже поздно.
В целом реакция СПС на отмену прямых выборов губернаторов была сдержанной. Характерно в этом смысле высказывание Леонида Гозмана в интервью порталу Lenta.ru 17 сентября 2004 года: "Очевидно, что эта мера отступление от демократии. Однако в этой ситуации не стоит кричать: "Путин ура!" или "Путин долой!" Наше дело работать".
Портрет: Анатолий Чубайс
Биография Анатолия Чубайса достаточно хорошо известна. Будучи одним из тех, кто совершил головокружительный карьерный взлет в начале 90-х годов, он сумел не просто удержаться на гребне волны, а закрепить за собой репутацию и статус одного из самых влиятельных персонажей российской политики.
В глазах подавляющего большинства населения России Чубайс, по выражению Ельцина, "виноват во всем" – от приватизации до московского блэкаута. Трудно найти в современной России человека, который так высоко котировался бы как профессионал-управленец и вызывал такую острую классовую ненависть как символ грабительских реформ 90-х годов. Эта двойственность заставила Чубайса играть роль "серого кардинала" правых, своего рода теневого лидера СПС.
Авторитет Чубайса в среде правых (как "новых либералов", так и "старых демократов") всегда был очень высок. Известно, что ряд высказываний Чубайса, шедших вразрез со священными убеждениями демократов (как, например, фраза о возрождающейся в Чечне Российской армии), провоцировал довольно острые внутрипартийные конфликты, которые, однако, всегда разрешались в пользу Чубайса. "Если что-то говорит Чубайс, то это запоминается навсегда", – говорит Борис Надеждин.
Чубайс, без сомнения, заслуживает титула "серого кардинала" СПС, которым его наградили СМИ. Однако титул этот хотя и справедлив, но недостаточен. На самом деле Чубайса можно смело именовать и главным идеологом, и отцом, и повивальной бабкой, и кормилицей СПС. Естественно, СПС как политический феномен не сводится только к личности Чубайса: однако без Чубайса никакого СПС не было бы.
Именно Чубайсу удалось преодолеть разногласия между "старыми демократами" и "новыми либералами" (или, условно говоря, лагерем Гайдара и лагерем Кириенко), что сделало возможным образование сильного предвыборного блока правых летом – осенью 1999 года. Чубайс был, по-видимому, единственным человеком, способным на такое "миротворчество" – он пользовался авторитетом как у "демократов" (как старый член партии "Демократический выбор России" ), так и у "новых либералов" – как эффективный менеджер и человек, сохранявший свою близость к Кремлю даже в самых неблагоприятных условиях.
Когда координационный совет СПС в конце февраля 2000 года принял решение не выдвигать своего кандидата на президентских выборах – то есть не признавать официальными кандидатами СПС ни Константина Титова, ни Владимира Путина, – именно Чубайс добился пересмотра этого решения. 14 марта 2000 года на совместном заседании фракции СПС и координационного совета Чубайс сумел продавить решение о поддержке кандидатуры Путина (из семи членов КС "за" проголосовали четверо – сам Чубайс, Сергей Кириенко, Егор Гайдар и Виктор Некрутенко; Константин Титов был против; Борис Немцов и Ирина Хакамада воздержались). За это решение пришлось заплатить самороспуском политсовета СПС и потерей самого Титова, обидевшегося на правых и переквалифицировавшегося в социал-демократы, но выигрыш оказался куда весомее. Курс на поддержку и. о. президента, намеченный осенью 1999 года, был подкреплен важным политическим демаршем.
Именно Чубайс в первые годы существования партии железной рукой укрощал раздиравшие верхушку СПС внутрипартийные интриги. Именно Чубайс обеспечивал правым поддержку администрации президента на протяжении первого президентского срока Владимира Путина. И не кто иной, как Чубайс, обеспечивал финансирование СПС на протяжении почти всего срока существования этой партии – с 2000 по 2007 год.
Сам Чубайс никогда не отрицал своего участия в финансировании СПС, хотя и настаивал на том, что финансирует партию "как частное лицо", а не как глава компании РАО "ЕЭС России". Однако, по-видимому, эти заявления следует воспринимать как попытку отвести от партии упреки в том, что она существует на государственные деньги (именно так высказался на встрече с участниками "Валдайского клуба" Владимир Путин). Во всяком случае, именно после этой встречи, по информации СМИ, Чубайс прекратил спонсирование правых, и в разгар предвыборной кампании СПС оказался в тяжелой ситуации. Уйдя из РАО "ЕЭС России" и став главой "Роснанотеха", Чубайс окончательно потерял возможность финансировать СПС, так как, в отличие от коммерческой структуры РАО ЕЭС, "Роснанотех" является бюджетной организацией.
Однако роль Чубайса в судьбе российских правых не сводится даже к этим трем важнейшим инструментам влияния – авторитету, связи с федеральным центром и финансированию. Главной целью Чубайса, как представляется, было превращение СПС в инструмент идеологической трансформации общества – и в этом смысле Чубайс был творцом СПС как мощной и влиятельной правой партии в России. Другое дело, что этой цели Чубайсу достичь не удалось – однако зависело это уже не столько от него, сколько от тех, кто пытался использовать СПС в качестве инструмента для удовлетворения личных амбиций.
Чубайс был избран сопредседателем Координационного совета оргкомитета СПС в мае 2000 года, незадолго до того, как Сергей Кириенко приостановил свое членство в партии и уехал в Нижний Новгород. Спустя год на учредительном съезде партии СПС Чубайса избрали ее сопредседателем и членом федерального политсовета. Однако уже в это время было заметно, что аппаратные игры занимают Чубайса в последнюю очередь – его усилия были направлены в основном на то, чтобы партия не стала аморфным "клубом по интересам", к чему клонили его бывшие соратники по ДВР, а превратилась в организацию с жесткой дисциплиной. Это, по-видимому, было главной причиной, подтолкнувшей Чубайса к тому, чтобы в споре между "старыми демократами" и "новыми либералами" занять сторону последних. Тем не менее, когда расстановка сил в политсовете стала очевидно неблагоприятной для демократов, Чубайс заступился за некоторых старых членов ДВР, попросив съезд "не мочить" их. Тем не менее "новые либералы" – Борис Немцов, Ирина Хакамада, Борис Надеждин и другие – фактически захватили основные командные посты в партии, оттеснив не только "старых демократов", но и часть людей из команды Кириенко (в частности, Любовь Глебову).
На протяжении всей истории СПС Чубайс пытался удержать партию в рамках модели "резервной партии власти", стремясь не допустить перехода ее в оппозицию. Однако давление "старых демократов", с одной стороны, и политические амбиции "новых либералов" – с другой, смещали корабль СПС с выверенного им курса. Отсюда – постоянные конфликты между Чубайсом и руководством СПС (наподобие скандала вокруг фразы "Российская армия возрождается в Чечне"), а также кажущиеся со стороны непоследовательными шаги правых в сложных ситуациях, таких как борьба вокруг НТВ. Первоначально несколько видных функционеров СПС (Сергей Юшенков, Борис Немцов, Ирина Хакамада) активно включились в кампанию по защите журналистов НТВ и приняли участие в организации первого митинга на Пушкинской площади. Однако затем два человека из команды Чубайса – Альфред Кох и Борис Йордан – возглавили операцию по установлению контроля "Газпрома" над мятежным НТВ, а сам Чубайс поддержал переход НТВ под контроль государственной корпорации, то есть, с точки зрения либералов, выступил против свободы слова. В этом случае Чубайсу при поддержке Егора Гайдара удалось убедить правых не идти на конфликт с властью из-за НТВ, и во втором, самом массовом митинге в защиту журналистов телекомпании в Останкино СПС участия уже не принимал.
Первое серьезное расхождение между Чубайсом как теневым лидером СПС и властью относится к событиям вокруг ареста Михаила Ходорковского в конце октября 2003 года. Чубайс резко осудил "ту часть Генпрокуратуры, которая дискредитирует Российское государство". Позже, выступая в эфире программы "Намедни", Чубайс заявил, что "с теми обвинениями, которые предъявлены Ходорковскому, арест несправедлив и неадекватен".
Однако довольно скоро оппозиционная линия СПС снова подверглась корректировке – и опять не без участия Чубайса. Через месяц, 25 ноября 2003 года, Чубайс заявил: "Я воспринимаю приход на этот пост (руководителя администрации президента) Дмитрия Медведева как определенный сигнал – точнее, как один из сигналов, данных президентом в направлении того, что пересмотра курса нет".
На съезде СПС в январе 2004 года разгорелись жаркие споры о том, кого выдвигать кандидатом в президенты на мартовских выборах. Наиболее радикальная часть партии выступала за выдвижение кандидатуры Ирины Хакамады, однако большинство депутатов под влиянием мощного давления Чубайса ее не поддержали. В результате Чубайсу удалось провести компромиссное решение о свободном голосовании членов и сторонников СПС, что означало право поддерживать кандидатуру Путина.
В результате самому Чубайсу удалось сохранить хорошие отношения с главой государства, но СПС окончательно лишился того кредита доверия, который был выдан ему властью осенью 1999 года. В этом смысле критика, которой подвергся Чубайс на Валдайском форуме весной 2007 года, была вполне логичной и ожидаемой. К этому моменту между окончательно ушедшим в оппозицию СПС и остававшимся на позициях государственника Чубайсом уже лежала идеологическая пропасть. Неудивительно, что СПС, уже давно находившийся не в лучшей форме, после того как Чубайс дистанцировался от него весной – летом 2007 года, фактически вошел в фазу агонии.
Глава 3
Падение
2002–2003 годы
Закат правого дела
Xотя Владимир Путин, по мнению Сергея Переслегина, "реализовал все то, что в программе правых имело общенациональное значение", конфронтация между правыми и Кремлем, первые признаки которой проявились еще зимой 2000 года, продолжала нарастать на протяжении всего первого президентского срока Путина.
Эта конфронтация далеко не всегда была обусловлена идеологическими расхождениями. По словам уже упоминавшегося Полякова, "внутрилиберальная грызня вывела на первый план роль личных амбиций. После того как Кириенко, поняв, что он не является публичным политиком, что он скорее менеджер, ушел, и лидером партии стал Немцов, для него приоритетной задачей стала борьба и конкуренция с президентом, подчеркивая тем самым, что все остальное несерьезно. Позиция Немцова выглядела так, словно он существует как лидер партии только для того, чтобы в 2003–2004 годах быть кандидатом в президенты".
В конфронтации правых с властью можно выделить несколько ключевых этапов. Это конфликт вокруг НТВ, события на Дубровке и дело Михаила Ходорковского.
Окончательный переход оппозиционного Кремлю канала НТВ под контроль государства в значительной степени был осуществлен руками правых. Топ-менеджмент НТВ, входивший в команду опального олигарха Владимира Гусинского, был заменен людьми из команды Чубайса – Альфредом Кохом и Борисом Йорданом, а сама компания переведена под контроль нового собственника – "Газпром-Медиа". Правые устами своих лидеров пытались обосновать правомерность действий "Газпрома" (за которыми, естественно, угадывалась воля Кремля). Чубайс заявил, что "иГазпром" устанавливает свои права собственника – священные и неприкосновенные права". При этом, подчеркнул Чубайс, ""Газпром" действует в рамках закона и "очень корректно"", хотя, "имея на руках решение суда, мог действовать гораздо жестче". По мнению Чубайса, "Альфред Кох действует аккуратно, стремясь не ущемить достоинство людей и уникального коллектива НТВ". Чубайс также заявил о несогласии с теми журналистами НТВ, кто говорит якобы о попытке "Газпрома" захватить собственность. "Естьрешение суда, оно может нравиться или не нравиться, но это решение суда", – подчеркнул глава РАО ЕЭС.
Однако либеральная общественность восприняла позицию Чубайса (и СПС в целом) как "предательство". Правые все чаще стали подвергаться критике со стороны "старых демократов" и левых либералов "Яблока". Их прямо обвиняли в "пособничестве авторитарному режиму", зажимавшему свободу слова.
"Интеллектуалы услужливо разрабатывали концепции "управляемой демократии", "административной вертикали", "диктатуры закона". Когда потребовалось заткнуть рот последнему оппозиционному коллективу на телевидении, либералы поручили "раздавить гадину" любимцу партии СПС Альфреду Коху", – писал один из нонконформистов либерального лагеря.
Одновременно стала снижаться и электоральная поддержка правых. С ноября 2001 года СПС вошел в полосу электорального упадка: если в сентябре 2000 года СПС были готовы поддержать 11 процентов активных избирателей, то к январю 2002 года этот показатель снизился до 4 процентов. Случайно или нет, но это совпало с кадровыми перестановками в руководстве СПС: вместо ушедшего на телевидение Бориса Минца исполком партии возглавил человек Немцова рекламщик Эльдар Янбухтин, работавший в 1999 году на ОВР. По мнению многих ветеранов СПС, Янбухтин "умело пиарил себя, но не партию". Действительно, пиар-усилия Янбухтина были довольно оригинальными: так, он в частности придумал рассылать "солдатские письма" на бланке СПС. В этих письмах фиктивные солдаты уверяли "родных и близких" в том, что если правительство осуществит реформу вооруженных сил, предложенную СПС, то "скоро армия другая будет".
Сергей Юшенков, в частности, заявлял в интервью "Газете", что во многом благодаря усилиям Янбухтина, который не нашел баланса между "старожилами" партии и новыми "эффективными менеджерами", СПС покинули старые проверенные кадры вроде него и Виктора Похмелкина (на самом деле уход Юшенкова не был связан с Янбухтиным и состоялся еще на учредительном съезде партии в мае 2001 года). Похмелкин и Рыбаков действительно покинули партию после декабрьского (2001 года) съезда партии, на котором были приняты очередные поправки в устав СПС.