- Ковров! - позвала Алена. - Надеюсь, вы следите за нашей мыслью?
- Конечно, слежу, - мрачно сказал Виктор. - Я за всем слежу…
Алена внимательно посмотрела на него, словно предостерегая от дальнейших высказываний, и приказала:
- Так вот. Завтра утром доложите ваши соображения по поводу ансамбля.
- Да что же я доложить смогу! - в отчаянии воскликнул Ковров. - Откуда у меня за ночь ансамбль возьмется!
Алена гневно отвернулась от Коврова и обратилась к Сатанееву:
- И это говорится не только мне, но и заместителю директора! Да еще где? В лаборатории абсолютных неожиданностей! - Она снова обратила лицо к Коврову. - Вы магистр или не магистр? Надеюсь, вы все поняли, Ковров?
- Ну, магистр, - набычась, признался Ковров.
- Без "ну", пожалуйста!
- Хорошо, магистр. Без "ну" и без НУИНУ тоже, - дерзко заявил Виктор.
- А вот тут вы, молодой человек, заблуждаетесь, - мягко, но решительно врезался в разговор Сатанеев. - Только в нашем штатном расписании числятся чародеи, так что без НУИНУ вы так… отдельная личность, не более. Простите, Алена Игоревна…
- Очень верное и своевременное замечание! - подхватила Алена. - Надеюсь, вы все поняли, Ковров?
Виктор смерил Сатанеева ненавидящим взглядом, потом внимательно посмотрел на Алену. Она сидела в кресле прямая, властная, совершенно непохожая на ту Алену Санину, которую он знал со студенческой скамьи.
- Кажется, понял, - превозмогая себя, сказал он.
- Мы поняли, поняли, - пролепетал Брыль, выглядывая из-под локтя Коврова и незаметно подталкивая его к выходу. - Можно идти?
- Идите и работайте! - величественно кивнула Алена. Брыль и Ковров вышли. Сатанеев осторожно приблизился к Алене.
- Очаровательница! Не надо волноваться! Ваше самочувствие - для меня главное…
Он попытался завладеть ее рукой, но Алена убрала руку. На этот раз она повела глазами в сторону сотрудников. Сатанеев встал. Провожая его до двери, Алена шепнула:
- Вы сегодня приглашали меня обедать. Позвольте компенсировать мой отказ приглашением на ужин. Прошу ко мне, в восемь.
У Сатанеева, что называется, "в зобу дыханье сперло". Он смог только молитвенно сложить руки и несколько раз быстро кивнуть.
- Я о вашей Саниной теперь слышать не желаю! - заявила Ольга.
И сурово посмотрела на стоявших перед нею Коврова и Брыля.
- Нам бы только узнать, что там произошло. - Ковров кивнул на закрытую директорскую дверь.
- Головокружение от успехов у нее произошло, вот и все! - собирая со стола бумаги, отрезала обозленная секретарша.
- Не похоже, Олечка, не похоже! - тихонько сказал Брыль, помогая Ольге. - Уж очень она изменилась, наша Алена Игоревна. И как-то сразу… Тут дело серьезное.
- Наверняка Сатанеев кашу заварил, - буркнул Ковров. Ольга призадумалась. Ковров и Брыль с надеждой смотрели на нее.
- А что? Вполне возможно. - Секретарша отложила бумаги. - Он сегодня целый день из кабинета не вылазит. И сейчас там сидит.
- Может, о ней говорят? - осторожно предположил Брыль.
- Оль, включи селектор, послушай! - сразу попросил бесхитростный Ковров, прежде чем Брыль успел наступить ему на ногу.
- Да что вы, ребята, как можно! - испугалась секретарша. - Вдруг у них разговор секретный!
- Конечно, нельзя, - сразу согласился Брыль, тесня Коврова к выходу. - Это он так, не подумавши, ляпнул.
- Я - ляпнул?! - возмутился было Ковров, но Брыль так выразительно глянул на него, что он притих, подчиняясь.
- Ничего, со всеми случается, - почему-то глядя на секретаршу, успокаивал друга Брыль. - Пошли, пошли. Тебе говорят!
Ольга подождала, когда за ними закрылась дверь. После этого она осторожно взяла трубку селектора и нажала сразу на две кнопки. В трубке послышались негромкие голоса.
- Я всегда восхищался вашим даром уговаривать людей, - почти искренне говорил Сатанеев.
- Тут уговорами не обошлось, - глухо сказала Кира.
- Власть применили?
- Силу.
- Неужто… - притворно испугался Сатанеев.
- Пришлось.
- Понимаю. - Он сочувственно закивал.
Кира обернулась.
- А раз понимаете - действуйте! - не скрывая своего отношения, резко произнесла она. - И помните - им нельзя встречаться. Если вдруг до наступления Нового года она его поцелует…
- Что же ты, Витя, неловкий такой? - упрекал Коврова Брыль в коридоре. - Разве может женщина открыть секрет сразу двум мужчинам?
- Хм, пожалуй, - усмехнулся Ковров и сверху вниз взглянул на открывшегося ему по-новому Брыля. - А ты, оказывается, знаток, Фома. Можно сказать, людовед.
- Это ты у нас в магических сферах витаешь, - парировал Брыль. - А мне, грешному, по земле приходится… То мышкой, то зайчиком, а то и котиком ласковым прикинусь. Тоже свое волшебство, житейское…
Из-за поворота пустого коридора неожиданно вышел представитель Кавказа и с радостным возгласом бросился к ним.
- Товарищи, дорогие, помогите выход найти! Совсем заблудился! Шесть часов - сразу все исчезли. По волшебству, да? Спросить не у кого.
- По волшебству, - кивнул Ковров и обратился к Брылю: - Начерти ему план. Бумага есть?
Брыль достал из кармана мятый листок и сунул его в руки Коврова.
- Черти сам, некогда мне. - Он указал глазами на вышедшего Сатанеева.
- Думаешь, уже знает? - с уважением глядя на техника-исполнителя, спросил Виктор.
- Уверен. - Брыль мягко скользнул в неплотно прикрытую Сатанеевым дверь.
Ковров принялся чертить на листке, положив его на портфель, услужливо подставленный гостем. Тот напевал что-то веселое и то и дело поглядывал на часы.
- Торопитесь? - сквозь зубы спросил Ковров.
- Очень! - сразу откликнулся представитель Кавказа, которого распирало желание поделиться с кем-нибудь своими радостями. - Завтра дома буду! Наряд подписал! - Он выхватил из кармана мятую бумагу с печатями и помахал ею перед носом Коврова. - Думал, до Нового года просижу. Даже в кресле заснул. Вдруг - гром, озоном пахнет! Девушка вышла, директор вышла…
- Где вы слышали гром? - перебил его насторожившийся Ковров.
Кавказец кивнул на приемную.
- Там, за дверью. И молния сверкнула. Замечательный у вас институт, коридоров только многовато.
Он схватил исчерченную бумажку.
- Спасибо вам, спасибо! - И пошел, почти побежал по коридору.
Из приемной выскочил Брыль, прислонился к стене рядом с Ковровым.
- Заколдована…
- Знаю. Кем?
- Самой. Расколдуется, только если жениха до Нового года поцелует…
- За что ее?
- Неясно. Вроде Сатанеев накрутил: работника ценного теряем. А сам Алене проходу не дает.
Ковров свирепо выпятил челюсть.
- В прах обращу! В грязь, в слякоть!
Брыль безнадежно махнул рукой.
- Всплывет…
- Да, пожалуй, - неожиданно легко согласился Ковров. - А Кира-то? Умница, талант, разобраться не смогла…
- Что - Кира! - Брыль пожал плечами. - Тоже ведь женщина…
- Ладно, - решительно сказал Ковров. - Причитания отменяются. Будем действовать.
- Как действовать? - уныло возразил Брыль. - Ты Киру не переубедишь. Киврин бы мог, но он уехал…
- Жениху телеграмму дать надо, чтобы немедленно приезжал. Где адрес?
- Адрес… Адрес - Брыль принялся хлопать себя по карманам. - Слушай, я бумажку с адресом тебе отдал. Ты на ней план чертил.
Не сговариваясь, оба рванули по коридору в ту сторону, куда ушел гость.
Весело напевая и поминутно сверяясь с планом, представитель Кавказа уверенно шел по пустым переходам. Вдруг сзади послышался нарастающий топот, отдаленный крик: "Стой!" Вдали замаячили два силуэта, несущиеся что есть мочи.
- Стой! - донеслось уже явственнее.
- Что? - растерянно спросил набегающих гость.
- Отдай бумажку!
Представитель Кавказа слегка заметался и ускорил шаги.
- Ой, ой, ой! - пробормотал он, оглядываясь. - Зачем трепался! Наряд отнимут!
И перешел на рысь.
- Стой, тебе говорят! - срывающимся дискантом потребовал Брыль, с трудом поспевая за длинноногим Ковровым.
Фигура впереди поддала и скрылась за поворотом. Ковров на бегу по-разбойничьи свистнул. Представитель Кавказа понесся вовсю. Сзади его преследовал топот и неразборчивые крики.
- Обходи справа! - скомандовал Брылю Ковров. - Сейчас возьмем!
Кавказец выскочил из-за поворота и замер: впереди, расставив руки, набегала приземистая фигура. Гость метнулся назад, но тут его уже ждал Ковров. Преследуемый обмяк, прислонился к стенке и прикрылся помятым нарядом.
- Все, все, все! - быстро заговорил он. - Все объясню, где надо! Только без рук. Давайте действовать официально!
- Вот она! - воскликнул Брыль, поднимая с пола мятую бумажку с адресом и планом.
Не обращая больше внимания на представителя Кавказа, оба понеслись в обратную сторону. Их топот и голоса растворились в глубокой тишине пустых коридоров. Гость с изумлением посмотрел им вслед, потом перевел взгляд на помятый наряд в своей руке.
- Что, опять повезло? - изумленно спросил сам себя и огляделся.
Он стоял на пересечении двух тускло освещенных, казавшихся бесконечными коридоров. Крутом были только запертые двери и глухие, без окон, белые стены.
В кабинете Шемаханской большие напольные часы гулко пробили половину восьмого. Кира Анатольевна подняла голову от стола, за которым, видимо, долго сидела в одной и той же позе, встала и прошла через весь кабинет в угол, где только что стоял телевизор. Теперь телевизора нет. Вместо него стоит большое круглое зеркало - впрочем, не стоит, а как-то странно висит - ни на чем. Кира Анатольевна останавливается перед зеркалом, вглядывается в свое отражение.
- Вопрос первый, - говорит она. - Правильно ли я поступаю с Аленой?
Отражение отрицательно качает головой и грустно улыбается.
- Она сама виновата! - восклицает Кира. - Нельзя прощать вероломство! - Кира отворачивается. - Кроме того, Иван Петрович… тоже должен понять и почувствовать свое заблуждение… или наваждение, не знаю уж, что тут ближе к истине.
- Тобой владеет гнев, - тихо говорит женщина в зеркале. - Ты несправедлива.
- На моем месте каждая поступила бы так же! - запальчиво возражает Кира.
- Ты - не каждая и должна быть осторожной, - произносит отражение.
- Почему я все время должна жертвовать собой? Отражение укоризненно качает головой.
- Другими жертвовать легче…
- Хорошо, покажи мне… ее, - просит Кира.
Отражение исчезает. Вместо него в зеркале появляется Алена. Она открывает дверь своей квартиры Сатанееву. Он, противно жмурясь, припадает к ее руке, одновременно протягивая букет цветов. Кира делает брезгливый жест рукой. Сатанеев и Алена пропадают из зеркала.
- Теперь… его, - требует Кира.
В зеркале появляется Киврин. Он стоит возле трапа самолета и, поглядывая на часы, напряженно ищет кого-то в толпе.
- Убрать! - резко говорит Кира. - И пусть все остается, как есть!
Просто и неприветливо обставленная комнатка в однокомнатной квартире. За столом, покрытым белоснежной скатертью, сидят Сатанеев и Алена. У девушки вид слегка томный, но глаза смотрят зорко, выжидательно.
- Как видите, Аполлон Митрофанович, - говорит она, - живу я просто, незамысловато. Ничего, кроме самого необходимого, у меня нет.
- Такой бриллиант, как вы, - пылко произносит Сатанеев, - достоин самой лучшей оправы!
- Вы полагаете? - Алена кокетливо склонила голову набок.
- Несомненно! И я мечтал бы всю жизнь создавать для вас эту… оправу. Ну, если позволите.
Алена залилась русалочьим смехом.
- Старый шалун! Нет, серьезно, как-то грустно становится, если представить себе, что всю жизнь придется прожить в этой… обстановке.
- Очаровательница! - блеет Сатанеев. - Вам стоит только пожелать.
Он хватает ее руку и хочет поцеловать, но она вырывается и звонко шлепает его ладонью по лысине.
- Не спешите! Как вы не понимаете, что компрометируете меня! Девочки! - кричит она весело. - Как там наш кофе?
- Сию минуту, Алена Игоревна! - доносится из кухни голосок Верочки.
- Но меня удручает не только это, Аполлон Митрофанович, - продолжает Алена.
- Я весь внимание! - с энтузиазмом откликнулся Сатанеев.
- Мне вдруг надоела моя лаборатория. Знаете, сфера услуг… это все-таки что-то… непрестижное, правда?
- Н-да… Бездуховное, я бы сказал. Будем думать.
- Но есть еще и во-вторых, - хитренько взглянув на Сатанеева, прибавила Алена. - Мне осточертел весь этот Китежград.
Сатанеев несколько померк.
- С этим, доложу я вам, потруднее будет…
- Думайте, Аполлон Митрофанович, думайте, - становясь серьезной, призвала Алена. - Даром в нашем мире ничего не дается… даже дуракам… Я не о вас, конечно.
Сатанеев все-таки обиделся.
- Чего уж проще! - раздраженно сказал он. - Поезжайте к своему жениху - вот вам и Москва!
- К какому жениху? - искренне удивилась Алена. - У меня нет жениха ни в Москве, ни… пока… в Китежграде.
В дверях, с дымящимся кофейником на подносе, застыла Верочка. За ней, с корзинкой, полной печенья, стояла Катенька. При последних словах Алены на их лицах появилось выражение ужаса.
- Несите, несите, милочки! - повернулась к ним Алена. - Что же вы встали?
Девушки робко приблизились к столу.
Иван Пухов с помощью Антона и Павла снимает с машины мебель и тащит в подъезд нового дома. Напрягаться им особенно не приходится - мебели прискорбно мало. Одновременно они напевают веселую песенку, которая складывается из отдельных реплик, шуток и полунамеков, а музыка рождается, как говорится, прямо на ходу - из звуков улицы, гулких ударов хлопающей двери парадного, шагов, в общем, всего, что в обыденности мы называем шумом. Особенно отличается Антон - ударник в этой сложившейся группе музыкантов "для себя". Из легкой тумбочки он извлекает лихую барабанную дробь, кухонный стол служит для него чем-то вроде ксилофона.
Потом в маленькой однокомнатной квартире, похожей на квартиру Алены, друзья расставляют мебель, передвигая все предметы по несколько раз с места на место. И звучит веселая песенка молодых холостяков, в которой говорится, что мужчине в наше время тоже приходится собирать приданое, и неизвестно, по какому обряду сейчас женятся: то ли жених обязан встречать невесту "калымом". Все перепуталось: женщины надели мужскую одежду, мужчины бегают по магазинам, пока жены "пропадают на работе". Но самое главное - женщины часто оказываются умнее мужчин - непонятно, как им это удается! Трудно стало с современными женщинами, очень трудно. Так что, пока не поздно, думай, холостяк!
Иван ставит на стол пустую молочную бутылку, втыкает в горлышко скромный букет цветов и, прислонив к импровизированной вазе фотографию Алены, удовлетворенно оглядывается.
- Все! - говорит он. - Поехали встречать.
- Куда так рано? - удивляется Антон. - Самолет через три часа прилетит.
- Лучше заранее быть, - объясняет Иван. - Она ждать не любит.
- Видал? - смеется Павел. - Еще не обженился, а уже под каблуком.
В дверь позвонили. Иван вышел открывать. В коридор ввалился заиндевевший Борис, заполнив собой сразу все пространство.
- Прости, опоздал. Все по ее милости! - Он вытащил из-за спины худющую девчонку, смешную, конопатую, с горящими любопытством глазами.
- Нина! - представилась девчонка.
- Сестра? - улыбнулся Иван.
- Понимаешь, пристала как банный лист - покажи ей ведьминого жениха! - улыбнулся, раздеваясь, Борис.
- Как не стыдно, Борька! - зашипела девчонка, исподтишка лягнув брата ногой.
Она вошла в комнату.
- Ой! - воскликнула Нина, увидав фотографию Алены, - Это она?
Иван кивнул.
- Какая красивая! - восхитилась Нина, быстро глянула на Ивана и прибавила: - Вы тоже ничего… Но она лучше.
Все улыбнулись, а Борис посоветовал:
- Прикуси язык!
Нинка хотела тут же что-то возразить, но в дверь опять позвонили.
- Телеграмма! - мрачно сообщил занесенный снегом человек, подавая бланк "молнии". На бланке значилось: "АЛЕНА ПРИЕХАТЬ НЕ МОЖЕТ ЗАКОЛДОВАНА СРОЧНО ПРИЕЗЖАЙТЕ ВЫРУЧАТЬ ПОЕЗДОМ № 13 ДРУЗЬЯ АЛЕНЫ".
Павел, Антон и Борис, читавшие телеграмму через плечо Ивана, растерянно переглянулись.
- Что же это…
Нина присела на корточки, тоже прочла текст и ахнула. От ее "аха" все заговорили.
- Постой, тут разобраться надо. - Рассудительный Павел взял телеграмму и принялся ее изучать.
- Чушь. Бред. Такого не бывает! - уверенно заявил Антон, не веривший ни во что, чего нельзя потрогать руками.
- Просто розыгрыш! - успокоил Борис. Однако это не возымело действия.
- Куда ж теперь? - бормотал Иван, разглядывая сразу две телеграммы: одну с извещением о вылете, другую - только что полученную.
- Конечно - в аэропорт! - решительно предложил Павел.
- Правильно! - обрадовался Антон. - А "друзей" этих мы потом разыщем.
- Поговорим как следует, - пообещал Борис, демонстрируя увесистый кулак.
Третий раз за вечер прозвучал дверной звонок. На лестничной площадке стоял парень в фирменной фуражке таксиста.
- Машина у подъезда. Спускайтесь скорее, а то опоздаете.
- Куда? - в один голос спросили все, стоявшие в коридоре.
- Как это - куда? - удивился таксист. - На поезд! Сорок минут до отхода…
Комната Алены. Сатанеева уже нет. На столе чашка с недопитым кофе, наполовину опустевшая корзинка с печеньем. Верочка и Катенька, потупившись, сидят за столом, Алена стоит перед зеркалом и рассматривает себя.
- По-моему, было очень мило. Вы не находите, девочки? - рассеянно произносит она.
- Да, Алена Игоревна, - не поднимая глаз, откликаются они. Алена садится перед зеркалом и распускает волосы.
- Ну, ладно, - говорит она. - Держитесь за меня, девочки, не пожалеете… Катя, душечка, убери со стола. А ты, Верочка, причеши меня на ночь… Ох, как я устала!
Лихо развернувшись, такси подкатило к зданию вокзала. Четверо друзей и Нина выбрались из машины и побежали по ступенькам.
- А вдруг билетов нет? - с ужасом предположил Иван.
- Как-нибудь посадим, - неуверенно пообещал Борис.
- Говорили тебе - не связывайся с ведьмами! - напомнил Павел.
В огромном вестибюле вокзала их встретило громогласное объявление:
- Пассажира Пухова и его товарищей, отъезжающих в Китежград, просим срочно подойти к четвертому окну, - сказал неожиданно разборчивый женский голос.
Иван опрометью бросился в указанном направлении. Антон, Борис и Павел переглянулись.
- Вот это фирма! - восторженно сказал Антон. - Действуют друзья Алены Саниной.