- С наступающим, Алена Игоревна, - живо приветствовал девушку Иван Степанович. - Рад видеть вас, особенно с такими сияющими глазами… Что-то здесь нечисто, а? - добавил он лукаво.
- Чисто, чисто, - улыбнулась она. И тихо добавила: - Замуж выхожу.
- Да ну! - Киврин искренне удивился, обрадовался, чуть не уронил уже надетую в один рукав шубу. - От всей души! Примите самые сердечные поздравления.
Он подозрительно покосился на топтавшегося в стороне кавказца.
- Ой, да что вы! - рассмеялась Алена, помогая ему поймать второй рукав. - Он в Москве меня ждет. Сегодня вылетаю.
- Вечерним? - спросил Киврин. Алена кивнула.
- Вы представить себе не можете, как мне сегодня везет, - воскликнул Киврин. - Я тоже лечу этим рейсом!
- Вот здорово! - Алена протянула ему обе руки. - Вы будете на моей свадьбе. Свидетелем с моей стороны!
Киврин осторожно и бережно взял протянутые руки девушки.
- С величайшей радостью принимаю приглашение. - Он неловко поклонился и даже чуть шаркнул ножкой.
Сатанеев, наблюдавший с лестницы эту сцену, до предела вытянул шею, чтобы ничего не пропускать.
- Примите и вы, чтобы, так сказать, не мешкая… - Киврин повесил на шею Алены кулон с часами на цепочке. - Надеюсь, вам понравится. - Он сделал ударение на слове "вам".
Алена даже покраснела от удовольствия.
- Большое спасибо, Иван Степанович! - растроганно проговорила она и, привстав на цыпочки, поцеловала Киврина.
Он ласково погладил ее по голове.
- Жду вас в аэропорту. Надеюсь, не опоздаете?
- Теперь нет! - сияя сказала Алена и посмотрела на часы.
- Так… - сказал сам себе Сатанеев. - Так-так-так! Мне, кажется, тоже наконец повезло…
Алена вошла в кабину лифта, автоматические двери сомкнулись. С неожиданной резвостью Сатанеев несется вверх по ступенькам. Плавно движется лифт, чуть отставая от него. Сатанеев, сопя, наддает и… опережает медленно ползущую кабину. С трудом переводя дыхание, Сатанеев входит в приемную директора, быстро пересекает ее и открывает дверь кабинета. Двери лифта открываются. Алена выходит и направляется к приемной.
- Все делается, Кира Анатольевна, - чуть запыхавшейся скороговоркой докладывает в директорском кабинете Сатанеев, преданно глядя в глаза Шемаханской, - Заявки в Госконцерт уже посланы… но вот… Алена Игоревна улетать собралась. А я ведь в музыке не силен. Могут подсунуть что-нибудь… неподходящее…
Бросив пробный шар, он ждал реакции.
- Когда улетает? Зачем? - Кира нахмурилась. - Вы сказали ей про распоряжение?
- Конечно, конечно, - преданно соврал Сатанеев. - Только она и слышать не хочет…
- Что ж ей так… не терпится? - с нарастающим раздражением спросила Шемаханская.
Сатанеев замялся, всячески изображая тяжкие муки внутренней борьбы.
- Да говорите же! - прикрикнула на него Кира.
- Тут, понимаете ли, такое обстоятельство… Бракосочетание, в общем. Свадьба завтра у нее…
Грозовые морщинки на лбу Шемаханской разгладились.
- Да, это несколько меняет дело, - задумчиво произнесла она.
- …с Кивриным Иваном Степановичем, - осторожно продолжил фразу Сатанеев.
- Что?!
Кира вскочила. Сатанеев тоже немедленно встал, соболезнующе опустив голову.
- Что за вздор вы здесь говорите? - гневно воскликнула Кира. - Как это вам в голову взбрело?!
- И не взбрело бы, но факты, - невозмутимо ответил Сатанеев. - Как говорится, упрямая вещь… И потом что же здесь такого… Он человек видный, свободный… Она тоже… Так что имеет полное право. И в Москве пожениться умно придумали - все-таки в одном институте работают, разговоров меньше будет.
- Господи, чепуха какая-то! - Кира вышла из-за стола и принялась ходить по кабинету. - Да я сама только что Киврина в Москву отправила!
- Вот видите! - тут же подхватил Сатанеев. - Он же мог отказаться, но не стал этого делать. Зачем? Лишнее удобство для него. Вашими руками создано…
Киру передернуло от его слов. Она остановилась у окна спиной к Сатанееву.
- Может, мне уйти? - дипломатично предложил он. - А то вы чего-то расстроены…
- Изложите факты, - бесцветным голосом потребовала она.
- Извольте. Их отношения давно в глаза бросались. Хотя бы сегодня, во время испытаний, ведь это он вас карандашик-то принять убедил. Без него вы бы эту… демократичность ни за что бы не одобрили.
- Дальше. - Кира прижалась лбом к холодному стеклу.
- То, что жениха Иваном зовут, вся лаборатория знает. Она только фамилию скрывала. Что на свадьбу в Москву летит - хоть сейчас убедиться можно - заявление у секретаря, одним рейсом, между прочим…
Кира резко повернулась, рывком открыла дверь и спросила привставшую навстречу Ольгу:
- У вас есть заявление Саниной?
- Да, вот. - Секретарша протянула бумагу. - Кира Анатольевна, можно мне пойти обедать?
- Да, - кивнула Шемаханская, впившись глазами в бумагу. И закрыла дверь.
- Продолжайте! - бросила она Сатанееву, занимая прежнее место у окна.
- Да что там говорить! - воскликнул тот, словно тяготясь взятой на себя ролью. - Только что сам видел, как они в гардеробе целовались и кулон с часиками он ей на шею повесил…
- Врете! - крикнула Кира, резко поворачиваясь к Сатанееву и глядя на него так, что он попятился. - Насчет кулона это вы врете! Не может быть!
- Да за что же вы меня так, Кира Анатольевна! - воззвал не на шутку перетрусивший Сатанеев. - Вызовите Алену Игоревну - сами убедитесь - кулон у нее на… простите… на груди висит!
С перекосившимся лицом Кира бросилась к столу и принялась давить на кнопку селектора, повторяя про себя:
- Пакость… Какая пакость!
- Вы секретаря обедать отпустили, - осторожно напомнил Сатанеев.
Кира бешеными, непонимающими глазами глянула на него.
- Привести!
- Киврин уже ушел! - быстро сказал Сатанеев.
- Санину! - потребовала Кира.
- Слушаюсь! - отрапортовал Сатанеев и опрометью выскочил из кабинета.
В пустой приемной он по-собачьи встряхнулся, пригладил венчик волос вокруг лысины и, крепко вытерев о штаны вспотевшие ладони, отпустил себе комплимент, впрочем, весьма своеобразный:
- Ай, да, Сатанеев! - сказал он. - Ай да, сукин сын!
Алена в нетерпении прогуливалась неподалеку от директорской приемной. Увидев Сатанеева, она облегченно вздохнула.
- Вы все решили с Кирой Анатольевной? Мне можно войти?
Сатанеев тоже облегченно вздохнул, заметив, что девушка не сняла кулон.
- Позволю себе задержать вас на несколько минут.
- Вы знаете, я очень тороплюсь, - попыталась отделаться от него Алена.
- В Москву? - не теряя времени, спросил Сатанеев, - К жениху, надо полагать?
- К жениху, - удивленно подтвердила Алена. - А откуда вы знаете?
- Я знаю и более существенное - то, что мы с вами назначены в комиссию по устройству новогоднего бала, которому Кира Анатольевна придает особое значение.
Алена непонимающе посмотрела на Сатанеева.
- Но я же не могу!
Сатанеев быстро глянул по сторонам и, убедившись, что никого поблизости нет, начал уже другим, менее приторным тоном:
- Как это понимать, Алена Игоревна? Я к вам всей, можно сказать, мужской душой, а вы? Предпочли мне какого-то мальчишку?
Алена, оторопевшая от такого вступления, растерянно заморгала.
- Простите, я вас что-то не пойму, Аполлон Митрофанович…
Но Сатанеев в этот момент способен был слушать только себя.
- Я вам кое-что дарил на праздники… Цветы, например. Вы ничего не говорили! Я имел право, так сказать, думать… надеяться!
Вдруг Алена все поняла и рассмеялась.
- Ах, Аполлон Митрофанович! Шутник вы все-таки…
- Я вовсе не шучу! - возмутился Сатанеев.
- Значит, вы человек с фантазией, - уже строже сказала она. - Я и не подозревала… Вам стихи писать надо. Не пишете стихов?
Сатанеев вновь сменил тон. Он опять был сладок.
- Стихов, к сожалению, не пишу, музыки тоже. Поэтому Кира Анатольевна вас и назначила. Надо включаться, Алена Игоревна. Все равно ведь работать придется.
Алена вспыхнула.
- Это мы еще посмотрим!
И быстро пошла к приемной, дробно стуча каблучками.
- Посмотрим, посмотрим, - усмехнулся ей вслед Сатанеев. - Но какая женщина! Ах, какая женщина!
Посланец Кавказа блуждал по коридорам, рассматривая таблички.
- Девушки, скажите, где кабинет директора? - обратился он к двум молодым особам, остановившимся поболтать в укромном уголке, каких здесь было немало. - Совсем заблудился!
- Первый поворот направо, - ответила одна из девушек.
- Потом второй налево, - прибавила другая. И они вновь занялись беседой.
- Первый - направо, второй - налево, - повторил гость и пошел в указанном направлении.
В пустой приемной он подошел к директорскому кабинету, открыл дверь в маленький тамбур, но, услышав за второй дверью громкие голоса, осторожно попятился.
- Опять занята, - вздохнул он, опускаясь в кресло. - Эх, зачем обедал…
В кабинете атмосфера была уже накалена.
- Почему вы не хотите меня понять? - говорила Алена, упершись кулачками в директорский стол. Щеки ее пылали.
- Это я должна вас понимать? - Кира, сидевшая за столом, даже приподнялась навстречу. - Я?!
- Неужели вы никогда не любили? - продолжала Алена, сверкая глазами.
- Удивительное бесстыдство! - Кира даже руками всплеснула от негодования.
- Бесстыдство? - Алена растерялась на какой-то миг. - Да ведь я замуж выхожу. Понимаете, замуж!
- Почему же так скоропостижно? - ехидно спросила Кира.
- Откуда вы взяли? - парировала Алена. - Мы с Иваном давно все решили!
- С Иваном… - скептически усмехнулась Кира. - Решили, значит, поставить меня перед фактом. Не выйдет!
- Как это - не выйдет?! - Алена сдерживалась из последних сил. - Вы просто… не имеете права!
- Ах, так! - нервно засмеялась Кира. - Теперь вы о правах вспомнили… Имейте в виду - у вас еще обязанности есть!
- Я вовсе не обязана готовить какие-то… концерты!
- Вы обязаны выполнить все мои распоряжения!
- Поймите наконец, меня ведь ждут!
- И на здоровье, подождут… Остынут немного…
Алена стиснула руки, стараясь удержать подступившие слезы.
- Кира Анатольевна, я вас очень прошу… У меня просто нет больше сил… и времени. Посмотрите на часы!
Она протянула на ладони свой кулон к лицу Шемаханской. Та резко отшатнулась.
- Вы что, издеваетесь надо мной?
- Нет, это вы издеваетесь! - не выдержала наконец Алена. - Плевать мне на ваш концерт. Я все равно улечу!
Она быстро пошла к выходу. Кира вскочила.
- Санина, стойте! Я запрещаю!
И загородила Алене дорогу.
- А я полечу! - тихо, но уверенно сказала Алена, не отводя глаз от гневного лица своей директрисы.
- Я вам… выговор объявлю! - тяжело глядя на девушку, пообещала Кира.
- И зря это сделаете… Я все равно улечу!
- Нет, не полетите!
- Полечу!
- Молчать! - негромко и поэтому как-то особенно странно приказала Кира.
В комнате сразу резко потемнело, по углам сгустились сумерки, и там, в этих таинственных сумерках, возникло какое-то движение. Тень Киры со стены вползла на потолок и переломилась.
Сама она неожиданно увеличилась в размерах, угрожающе нависла над Аленой, та стала пятиться, выставив перед собой руки.
- Все равно… полечу… полечу… полечу! - тише, но все также настойчиво продолжала твердить девушка, опускаясь в кресло.
- Никуда ты не полетишь, девчонка! - гневно бросила Кира, страшная и прекрасная в этот момент.
Тьму, сгустившуюся в комнате, вдруг озарила ослепительная молния, воздух потряс громовой удар. Кира распростерла руки над скорчившейся в кресле Аленой и произнесла с мрачной торжественностью:
- Изымаю весну из сердца твоего! Вкладываю туда зиму!
В пустой приемной вспугнутый громовым раскатом представитель Кавказа, вскочив с кресла, непонимающе оглядывался.
- Что такое? - бормотал он, принюхиваясь. - Горим - не горим? - И выглянул в коридор.
Мимо деловито сновали сотрудники. Никто волнения не проявлял. Кавказец на цыпочках подошел к двери в кабинет. Прислушался. Все было тихо…
Мгла медленно рассеивалась. Сдвинув брови, угрюмо глядя перед собой, сидела за столом Кира Анатольевна. В глубоком кресле перед ней Алена с растерянной улыбкой терла пальцами лоб.
- Извините, Кира Анатольевна. У меня голова что-то… - неуверенно произнесла она.
- Ничего, ничего, - все так же мрачно откликнулась директриса.
- Кажется, я погорячилась, да? - неожиданно заискивающе спросила Алена.
Шемаханская отвела глаза.
- Возможно, я тоже погорячилась…
- Честно говоря, - продолжала Алена, ловя директорский взгляд, - я даже не припомню сейчас, с чего все началось… Наверное, чепуха какая-то… с моей стороны…
- Не трудитесь вспоминать, - поморщившись, молвила Шемаханская.
Алена отняла пальцы от лба, постепенно осваиваясь со своим новым состоянием. Лицо ее стало отрешенно-спокойным, вся она как-то выпрямилась, подобралась, сделалась собранной, внимательной и одновременно покорной.
- Позвольте заверить вас, Кира Анатольевна, что я приложу все усилия, чтобы под руководством нашего уважаемого Аполлона Митрофановича и под вашим личным контролем организовать хороший вечер во время приема волшебной палочки. Ведь это может иметь для вас большое, даже особое значение! Я правильно рассуждаю?
- Теперь совершенно правильно, - одобрила Кира.
- Благодарю за доверие! - Алена встала и пошла к двери. Кира тоже поднялась, последовала за ней. У дверей…
<…>
Они вместе вошли в приемную.
- Наверно, каблук подвернулся, - оправдывая неожиданное недомогание, сказала Алена.
- Да, да, - подтвердила Кира. - Это скоро пройдет. Алена вышла. Стоявший за дверью представитель Кавказа сделал шаг и вежливо кашлянул.
- А? - Кира резко обернулась. - Что вы здесь делаете?
- Понимаете, - быстро заговорил представитель. - Мне подписать… секретаря нет… А тут - гром, молния, как в горах! Опять испытания, да?
- Да, да, - нетерпеливо сказала Кира. - Кроме вас тут никого не было?
- Никого! - заверил кавказец. - Совсем никого!
- Где ваш пропуск? Я подпишу…
- Пропуск? - переспросил он разочарованно. И тут же засуетился: - Пропуск, пропуск, где пропуск…
Он извлек кучу бумажек, положил перед Шемаханской на стол. Она взяла ручку.
- Где?
- Что?
- Расписываться где? - уже раздраженно спросила Шемаханская.
- Вот, вот. - Преданно глядя в глаза, он подсунул ей свой наряд.
Кира, не глядя, поставила подпись.
В лаборатории абсолютных неожиданностей стояла напряженная тишина. В углу горько всхлипывала Катенька, беспрестанно оттягивая вниз короткую, выше колен юбочку.
- …Раз и навсегда запомните, Катя, - стальным голосом наставляла девушку Алена Игоревна. - Я не потерплю в своей лаборатории таких вызывающих одеяний. Здесь не мюзик-холл!
Из другого угла на Алену с ужасом смотрела сквозь запотевшие очки ничего не понимающая Верочка.
- А если не хотите, милочка, уважать нашу нравственность, - продолжала Алена. - Что ж… Я никого не удерживаю!
Это было сказано нарочито громко. Сотрудники лаборатории ошеломленно притихли, стараясь не глядеть на начальника. В комнату входят чуть запыхавшиеся, румяные с мороза Ковров и Брыль.
- Все в порядке! - с порога весело докладывает Ковров, - Вот билет. Рейс триста тринадцать, место тринадцать, билет в восемь ноль две.
- И телеграмму послал, - объявляет, подмигивая, Брыль. - Встретит вас адресат, честь по чести. И дай вам бог, как говорится…
Алена холодно окинула взглядом веселых помощников.
- Вас, товарищ Брыль, я не просила ни о какой телеграмме. Напишите на мое имя докладную. Объясните свое отсутствие в рабочее время.
Брыль онемел.
- Ты что, Аля?.. - все еще улыбаясь, спросил Ковров, переводя взгляд с начальницы на плачущую Катеньку.
- Я вам не Аля! - повысила голос руководительница лаборатории. - Будьте добры называть меня по имени-отчеству! Билет сдайте, я никуда не лечу.
- А как же?.. - ничего не понимая, произнес Виктор.
- Вам разве неизвестно, товарищ Ковров, что распоряжением самой Киры Анатольевны Аполлон Митрофанович и я назначены готовить новогодний вечер? И вы оба нам будете помогать.
- Подождите, подождите, - встрепенулся Ковров. - Какой вечер? У нас в мастерской дел еще невпроворот.
Алена возмущенно уставилась на Коврова.
- Виктор Петрович, разве я неясно выразилась? Или вам что-то не ясно, товарищ Брыль?
Брыль молча выразил полную растерянность и покорность.
- А вам, товарищ Ковров, - продолжала Алена, - не мешало бы привести себя в порядок: постричься, надеть нормальный костюм. Хотя бы как у товарища Брыля.
Ковров побагровел, хотел что-то сказать, но в это время отворилась дверь, и в комнату заглянула секретарша Ольга.
- Все в порядке? - ласково обратилась она к Алене. - Подписала?
- А вот это, милочка, вас абсолютно не касается! - отрубила Алена.
И захлопнула дверь перед носом секретарши. Несколько мгновений Ольга стояла в коридоре с открытым ртом. Из столбняка ее вывел подошедший Сатанеев.
- Алена Игоревна у себя? - спросил он.
- У себя, но, кажется, не в себе, - резко ответила Ольга и пошла прочь.
Сатанеев вошел в лабораторию. Алена поднялась ему навстречу. Лицо ее озарилось приветливой улыбкой.
- Очень рада видеть вас, Аполлон Митрофанович! Заходите, садитесь… вот сюда, пожалуйста.
Ковров, Брыль и Верочка переглянулись, совершенно сбитые с толку. В углу всхлипнула Катенька.
- Перестаньте реветь! - зашипела на нее Алена. - Стыдно! Ступайте домой и переоденьтесь! Вечером вы мне понадобитесь. Обе.
Она перевела властный взгляд на Верочку. Катенька опрометью бросилась к двери. Сатанеев проводил ее недоуменным взглядом.
- Не обращайте внимания! - улыбнулась ему Алена. И перешла к главному: - А ведь я к вам собиралась, Аполлон Митрофанович!
- Приятно, приятно слышать! - осторожно улыбнулся Сатанеев.
- Можете радоваться, вам повезло, я никуда не еду!
Это сообщение произвело на Сатанеева большое впечатление.
- Очень рад, - сладко улыбаясь, заблеял он. - Очень, знаете ли… За вас, в первую очередь…
- А за себя? - усмехнулась Алена. - Мне, кажется, суждено встречать Новый год в вашем, дамский угодник, обществе!
- Я буду бесконечно счастлив… сотрудничать с вами, - сказал Сатанеев, показывая ей глазами на присутствующих.
Алена понимающе кивнула.
- Что вы намерены мне поручить?
Ансамбль, Алена Игоревна. И только отличный требуется. Кира Анатольевна строго предупреждала.