- Да, действительно - чародеи необыкновенных услуг! - усмехнулся Павел. - Билеты под Новый год!
- Подожди, подожди! - спохватился Борис - Они вроде и нас приглашают…
- А ведь верно. - Антон посмотрел на товарищей, - Не стоило бы Ваньку одного на такое дело пускать…
- Едем! - решительно заключил Павел.
Они заторопились к кассе. Нина печально посмотрела вслед. Иван пробивался сквозь толпу. Очередь шумела:
- Не пускать его!
- Куда лезешь?
- Объявление слышали? - огрызнулся Иван. - Пухов я. Меня вызывали.
- Пухов! Тоже мне фамилия! - оттирая Ивана, возмущался здоровенный дядя. - Становись в хвост.
- Немедленно пропустите товарища Пухова! - послышался строгий голос из кассы.
Очередь обмякла и попятилась, открывая Ивану дорогу. Кассирша встретила его ласковой улыбкой.
- Что же вы… задерживаетесь? Мы вас ждем. Вот вам четыре билета, до самого Китежграда, с постельками…
- Четыре? - удивленно переспросил Иван и обернулся: на плечо его легла чья-то рука.
- Бери! - сказал Борис - Мы с тобой. Иван протянул в окошко деньги.
- Тут не хватает немножко, - все с той же ласковой улыбкой сообщила кассирша.
- Подожди! - засуетился Борис и крикнул: - Нина! - Потом объяснил Ивану: - У нее есть. Она тебе на подарок собрала.
Нинка выросла, словно из-под земли. Пользуясь тем, что Иван благодарно пожимал руки, она тоненьким голоском попросила:
- Тетенька, дайте пять билетов, пожалуйста. Только один в другом вагоне.
- Пять? - нахмурилась кассирша, но тут же закивала: - Хорошо. Пусть будет пять…
И протянула девочке посадочные бланки.
Комната Алены освещена мягким, неярким светом ночника. Алена спит, лицо ее во сне безмятежно. Верочка и Катенька, сняв туфли, прибирают со стола и о чем-то перешептываются. Вдруг Алена забормотала что-то во сне, перевернулась на спину. Девушки замерли, прислушались.
- Ванечка, дорогой, - шепчет Алена. - Как я соскучилась. Нет, нет, я приеду… обязательно…
- Ой, Катя! - всплеснула руками Верочка. - Во сне-то она любит!
Девушки склонились над Аленой, прислушались, но ничего, кроме ровного дыхания спящей, слышно не было.
На вокзальных часах стрелка приближалась к десяти. По заснеженному перрону, лавируя между пассажирами и автокарами, бежит Иван со своей компанией.
- Нинка, марш домой! - на ходу крикнул сестренке Борис.
- Боренька, только до вагона, - с небывалой покорностью попросила Нина.
- Вот он, тринадцатый! - объявил Иван.
У вагона их поджидала чуть ли не вся поездная бригада. Начальник поезда с моржовыми усами и физиономией, тоже напоминающей кого-то из морских млекопитающих, сделал шаг навстречу.
- Товарищ Пухов, если не ошибаюсь? - сиплым капитанским голоском осведомился он.
- А откуда вы знаете? - опешил Иван.
- Как же, ждем, беспокоимся даже… Предупреждены и наслышаны! Прошу!
Он взял билеты из рук Ивана, передал их проводнице и вежливо подсадил его в вагон под локоть.
- Волшебные услуги продолжаются! - шепнул Антону Павел, следуя за Иваном. Последним поднялся Борис.
- Как только тронемся, вам чайку горячего принесут, для сугрева подадут! - пророкотал им вслед начальник поезда и строго прибавил, обращаясь к проводнице: - С вафлями!
Та кивнула.
- Иди домой, - еще раз строго приказал из тамбура Борис, обращаясь к сестренке, оставшейся на перроне.
Нина помахала рукой вдоль состава.
В мастерскую волшебной древесины, держась за голову и постанывая, вошел Ковров. Брови его удивленно вздернулись. На верстаке, свернувшись калачиком, спал Брыль. Виктор грубо потряс его. Брыль сел и уставился на друга еще не совсем осмысленным взглядом.
- А?
Ковров наклонился, понюхал его.
- Не-е! - замотал головой Фома. - Ни капли. Тебя ждал. Удалось?
- Едут! - однословно ответил Ковров и опять взялся за голову.
- Сейчас, сейчас - Брыль засуетился, принялся массировать виски Коврову. - Сейчас мы тебе облегчение сделаем. Слушай, а почему ты сказал "едут"?
- С ним целая компания, - сквозь зубы процедил Ковров. - Заодно мы, кажется, проблему ансамбля решили.
- Музыканты? - обрадовался Брыль.
- Вроде того. Завтра Сатанееву доложим.
- Молодец ты, Витя! Трудно было?
- Друзья у него недоверчивые оказались, - вздохнул Ковров. - Пока внушил им - чуть не помер.
- Да, народ сейчас тяжелый пошел, - сочувственно закивал Брыль, - Внушению плохо поддаются.
- Все, полегчало, - сказал Ковров, отстраняя руки Брыля. - Надо бы с этим… Иваном по душам поговорить. А то без информации да с перепугу он много дров наломать может.
- Когда ж теперь говорить, - пригорюнился Брыль.
- А сейчас самое время, - усмехнулся Ковров, пристально глядя на собеседника.
Брыль поежился от его взгляда.
- Ты чего это, Витенька, так на меня смотришь? - недоверчиво спросил он.
- Соображаю, прикидываю…
- Знаешь, я, пожалуй, домой пойду, - скоренько засобирался Брыль.
- Чуть погодя, - остановил его Ковров. - Вот поговоришь с Иваном - и баиньки.
- Сам поговоришь! - взвизгнул Брыль, порываясь к двери. - Ты чародей, ты больше получаешь!
- Кто сколько получает, одна бухгалтерия знает, - смеясь, ответил Ковров, удерживая за плечи рвущегося Брыля. - У меня болит голова. А в разговоре этом волшебство нужно… житейское. Чтоб и котиком, и зайчиком… Главное, парня успокоить, ты это сумеешь. Понял? Так что приготовься, сейчас в купе очутишься.
- Ты что, с ума сошел? - по-заячьи заверещал Брыль. - Меня ж за вора вагонного примут. Арестуют! Побьют!
- Не боись… Вагонный! - гулко хлопнув по спине Брыля, засмеялся Ковров. - Я все устрою!
Мастерская озарилась жутковатым сиреневым светом. От дружеского хлопка Брыль как-то сразу сжался, затих и начал стремительно уменьшаться в размерах…
Поезд стремительно мчался сквозь зимнюю ночь. Иван сидел в купе на разостланной постели и думал, облокотившись о столик и подперев кулаком щеку. У локтя его тихо дребезжали четыре пустых стакана в подстаканниках. Товарищи уже спали. Ритмично тараторили колеса. Неожиданно послышался мягкий стук. Иван повернул голову.
В проходе между полками лежал тощий рюкзак, который он прихватил с собой. Иван поднял глаза кверху и застыл с открытым ртом. На краю багажной ниши, свесив ножки на дверь, сидел маленький человечек, весь покрытый серым пухом.
- Простите, - сказал человечек скрипучим голоском. - Я нечаянно уронил. - И он показал крошечной рукой на рюкзак.
Иван опустил взгляд на пол и снова уставился наверх.
- Э-э-э… - произнес он с трудом. - А вы, собственно, кто такой?
- Я вагонный…
- Кто-кто?
- Ну, как бы вам сказать это… Про домовых слыхали?
- Да.
- Про леших там, про водяных? Иван кивнул.
- Вот. А я - вагонный. Временно… По специальной надобности.
Слова о "специальной надобности" почему-то совсем доконали и так перетрусившего Ивана.
- Вот я сейчас разбужу ребят, тогда узнаем, какая у вас надобность.
Человечек усмехнулся, но, впрочем, на всякий случай подобрал ноги.
- Не получится. Они будут спать теперь, пока я не уйду. Только тогда… возможно.
Вагонный начал ерзать на краю ниши и спрыгнул вниз. Но упал не сразу - сначала как бы повис в воздухе, смешно растопырив маленькие руки и ноги.
- Вот и все! - удовлетворенно сказал он запыхавшимся голоском. - Позвольте присесть?
- Конечно! - поспешно ответил Иван, отодвигаясь на всякий случай к окну.
- Я к вам по делу, - начал Вагонный, удобно устраиваясь. - Вы ведь точно Пухов Иван Сергеевич?
Иван облизнул губы и молча кивнул головой.
- Ну так вот, - продолжал Вагонный. - Вашу знакомую Алену Игоревну крепко заколдовали. Весну, то есть любовь и все такое прочее, из сердца ее вынули, а зиму вставили! - Он вздохнул. - Вот такие дела. - И посмотрел на Ивана.
- Вы что это, серьезно, что ли?
- Вполне. Теперь по порядку… Поскольку Алена Игоревна заколдована, сами понимаете, узнать вас она никак не может… потому что знакомство ваше только с любовью было связано. Так?
- Так.
- Вот. А в остальном она все понимает, оценивает… Только не как раньше, а иначе… Почти наоборот. Так что вы уж с ней поосторожней, пожалуйста…
- Что же мне делать? - с отчаянием спросил Иван. - Ведь я люблю ее!
- Понимаю, что любите! - охотно согласился Вагонный. - Это и хорошо! Потому что вот такой отыскался зигзаг волшебный: если она вас до новогодней полночи поцелует, так сразу и расколдуется.
- Как же она меня поцелует, если узнать не сможет?
- В том-то и вопрос! Но первым делом, Иван Сергеевич, надо вам в Институт под каким-нибудь видом проникнуть.
- Под каким же? - с надеждой спрашивает Иван.
- Вы ведь все музыканты, правильно?
- В некотором роде, - осторожно подтверждает Иван.
- Вот и прекрасно! - обрадовался Вагонный. - Мы вас ансамблем представим! Годится?
- Да, но ведь мы без инструментов…
Вагонный хлопнул себя ладошкой по лбу.
- Эх, незадача! Недосмотрели… Ладно, приедем, тогда и дорешим задачку. А теперь должен я вас оставить. Ложитесь-ка спать, Иван Сергеевич, сил набирайтесь, пригодится.
- Да какой там сон, помилуйте! - воскликнул Иван.
- Ай, ай, ай! - укоризненно покачал головой Вагонный. - Вы ведь мужчина! Вас любила сама Алена Игоревна! А вы сразу раскисли… Смотреть неловко.
Иван исподлобья взглянул на Вагонного, и ему в самом деле стало неловко за свою слабость. Он подобрался, выпрямился.
- Вам действительно нужен сон, - сказал Вагонный и пристально посмотрел на Ивана.
Тот вдруг широко, с прискуливанием зевнул.
- Спите! - свистящим шепотом произнес Вагонный. - И запомните: ничему там не удивляйтесь и не делайте ничего серьезного самостоятельно, не посоветовавшись с Виктором Петровичем Ковровым или Фомой Остаповичем Брылем… особенно.
Иван повалился набок, закрыл глаза и начал засыпать, бормоча:
- Да, да… Не удивляться… Понимаю…
Вагонный посмотрел на него, улыбнулся и тихо запел колыбельную, мелодия которой временами сливалась с воем ветра за окном да перестуком колес. В песенке поется о том, что где-то, на глухой лесной тропинке вот-вот встретятся два года - Новый и Старый. Они пожмут друг другу руки и разойдутся навсегда - один в прошлое, другой в будущее. И каждый что-то понесет с собой, один - обретаемое, другой - утраченное. Как угадать, в каком мешке твои надежды?..
Крепко спит Иван под колыбельную Вагонного. Мчится поезд сквозь снежную мглу… Спит Алена в своей постели. Спит на верстаке Виктор Ковров, подложив кулак под голову, и во сне его лицо все еще хранит хмурое выражение. Пошатываясь меж глухих белых стен с запертыми дверями, бредет по коридору гость с Кавказа.
Звучит песенка Вагонного. А на часах НУИНУ, выполненных в старинном стиле, с фигурками витязей по сторонам квадратного циферблата, стрелки показывают 12. И возникает новая дата - 30 декабря.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ СЕРИИ
Раннее утро. Заснеженный лес. Издали слышится гудок электровоза. Мчится поезд сквозь утренний зимний бор. В купе, где спят четверо друзей, заглядывает проводница:
- Просыпайтесь, пожалуйста! Скоро Китежград, остановка по требованию.
Иван вскакивает первым, оглядывает купе, медленно пробуждающихся друзей.
- Значит, все это не сон? - бормочет он разочарованно. - Значит, действительно… - И поворачивается к окну.
Яркий зимний пейзаж, проносящийся мимо, сливается в сплошное цветовое мелькание. Вступает музыка. На фоне проносящихся цветных пятен возникает название фильма:
ЧАРОДЕИ
Вторая серия
Продрогшая со сна четверка во главе с Иваном теснится у двери в тамбуре.
- Мы теперь ансамбль, понятно? - наставляет друзей Иван.
- Более понятливых на свете нет, Ваня, - успокаивает Андрей.
- Кем надо, тем и будем, - прибавляет Борис - Хоть балетной труппой.
Лязгнув буферами, поезд останавливается.
- Хватит трепаться, приехали, - говорит Иван.
- Они? - с неодобрением осматривая кучку людей на другом конце заснеженной платформы, осведомился Камноедов.
- Они самые, - подтвердил Фома Брыль.
- Непредставительные какие-то, - поморщился Камноедов. - Хлипкие…
- Так ведь музыканты, а не… грузчики, - ехидно напомнил Брыль. - По моде одеты, не в тулупах…
Он посмотрел на упакованного в огромный зипун Камноедова.
- А ведут себя тоже… по моде? - спросил Камноедов, указывая на группу приезжих, которые почему-то повернулись к встречающим спиной.
Перед Иваном, Борисом, Антоном и Павлом стояла Нина.
- Доброе утро, Боря! - сказала спокойно она. - Доброе утро, товарищи!
Борис открыл рот от изумления. Антон, глядя на него, засмеялся. Иван растерянно посмотрел вслед уходящему поезду, и только всегда невозмутимый Павел наблюдал эту сцену спокойно.
- Первым же поездом поедешь обратно, - начал было Борис - Чтобы духу твоего…
Прозвучавший с другого конца платформы начальственный голос перебил его:
- Товарищи ансамбль! - требовательно произнес Камноедов. - Что там у вас? Мы ведь ждем!
Друзья разом обернулись к встречающим. Нина резво выскочила вперед:
- А мы готовы! Здравствуйте!
Брыль и Ковров недоумевающе переглянулись.
- Здравствуйте, - уставясь на девочку, отозвался Камноедов. - Вы кто?
- Я? - Нина обвела всех удивленным взглядом. - Как, неужели вы меня не узнали? Нина Бойцова, лауреат международного конкурса, меня два раза по телевизору показывали!
- Во, дает! - восхищенно прошептал Антон.
- Теперь пропали! - пролепетал Иван и повернулся к Борису. - Уйми ты ее скорее!
- А зачем унимать? - вдруг спокойно отреагировал брат. - Она верно общественность информирует. Детский хор, в котором она поет с пеленок, действительно стал лауреатом.
Камноедов смущенно хмыкнул.
- Да, конечно, лауреатов мы знаем… только в жизни вы… немного другая. В общем, прошу за мной.
У дороги стоят двое саней, запряженные тройками. Откинув меховую полость, навстречу идущим из саней поднимается Алена, с любопытством разглядывая приезжих. Иван замер, глядя на Алену.
- Она? - тихо спросил тоже остановившийся Борис.
- Она! - одними губами произнес Иван.
- И действительно - ничего! - восхищенно уставясь на Алену, произнес Антон.
Иван яростно глянул на него и подошел к саням, где возлежала его невеста.
- Здравствуй!
Алена подняла недоумевающие глаза, томно улыбнулась.
- Здравствуйте…
- Ты меня не узнаешь? - бледнея, спросил Иван. Камноедов повернулся всем своим могучим телом к Ивану и нахмурился:
- А собственно, почему Алена Игоревна вас должна узнавать? Вы разве знакомы?
- Не припоминаю… - растягивая слова, кокетливо произнесла Алена, пристально разглядывая молодого человека.
- Ты что, не предупредил его? - прошептал Ковров, обращаясь к Брылю.
- Предупредил лучше некуда, - возразил Брыль. - Но ведь влюбленные все сумасшедшие.
- Тормози его! - приказал Ковров, исподтишка пнув Брыля ногой.
Брыль ахнул, но поспешил на выручку.
- Вы обознались, дорогой товарищ! У нашей Алены Игоревны лицо довольно типическое…
- Что?! - Алена чуть не выпрыгнула из саней, - Кто вам дал право на подобные суждения о моей внешности?
- Безобразие, товарищ Брыль! - рявкнул Камноедов. - Вы это прекратите!
- Так ведь я ничего не хотел, - забормотал испуганный Брыль. - Я только насчет того, что товарищ заблуждается…
- Сами вы заблуждаетесь! - перебил его Камноедов. - Берите вожжи. Командуйте лошадьми, это у вас лучше должно получиться.
Совсем затюканный Брыль забрался на облучок.
- Прошу рассесться! - продолжал руководить Камноедов. И обратился к Ивану: - Вы, пожалуйста, сюда.
Он усадил Ивана в пустые сани и, ревниво оглядевшись, сел рядом. С другой стороны быстро пристроился Ковров. Здоровенный Павел, кряхтя, опустился на розвальни в ногах у Ивана.
Лошади рванулись, взметнулся пушистый снег, и тройки помчались через лес. На первой тройке, которой управлял Брыль, ехали: Алена, Нина, Борис, Антон. Вторая, с кучером на облучке, везла Ивана, Камноедова, Коврова и Павла.
- Видишь, как красиво! - сказала Нина Борису. - И воздух чистый! И вообще, без меня вы пропадете.
Борис хотел что-то ответить, но не успел.
- Места у нас заповедные, - нараспев произнесла Алена, улыбаясь девочке той рассеянной полуулыбкой светской красавицы, которая появилась у нее после памятного посещения кабинета Киры Анатольевны. - Колдовские места… А как зовут молодого человека, который так странно со мной поздоровался? - Она посмотрела на Бориса.
- Пухов Иван Сергеевич, - ответил Борис, с надеждой вглядываясь в лицо Алены, - Может быть, слышали?
- Иван Сергеевич, - повторила Алена. - Как Тургенева… - На лице ее сохранилось безмятежное выражение. - Нет, не припомню.
Борис и Антон обменялись многозначительными взглядами. На второй тройке тоже затеялся разговор.
- Где же все-таки вы с Аленой Игоревной встречаться изволили? - светским тоном осведомился Камноедов, тщетно пытаясь развернуть свое погруженное в тулуп тело к собеседнику.
Иван открыл было рот, но вздрогнул от удара справа.
- В школе, говори, в школе! - прошипел Ковров, не разжимая губ.
- В школе, - покорно повторил Иван.
- В обыкновенной, средней? - продолжал допытываться Камноедов.
- Да, в средней.
Камноедов недоверчиво покосился на Ивана.
- Алена Игоревна специальную школу заканчивала. Для особо одаренных детей. Вы ведь не были особо одаренным?
- Не был…
- Значит, не она…
- Не она, - кивнул Иван. - Это точно не она…
- А где же ваши инструменты? - полюбопытствовала Алена, удивляясь полному отсутствию багажа у приезжих.
- А везде, - подмигнув Антону, бодро ответил Борис.
- Колокольцы под дугой видите? - принимая игру, спросил Антон.
- Вижу. И что же? - осведомилась Алена.
- А то, что сейчас музыка будет! - пообещал Антон, перебираясь на облучок и вынимая кнут из рук Брыля.
Он тронул кнутовищем колокольчики, они откликнулись чистым звоном. Лошади, мотнув головами, побежали быстрее.
- Э-гей! - крикнул Борис - Подтягивай!
- Э-гей! - отозвалось в лесной морозной тишине.
Подхватив с дороги палку, Борис провел ею по ряду проносившихся мимо берез. Белые стволы откликнулись задорным глиссандо.
- Э-гей! - сзади, оттуда, где шла вторая тройка, послышался раскатистый бас Павла.
Антон, выхватив из кармана расческу, заиграл на ней, весело поглядывая на Алену. Борис, уловив недоверчивый взгляд Алены, склонился к Нине, шепнул:
- Давай выручай, лауреатка!