Поднявшаяся буря понесла Ивана по пустой улице, закружила на поворотах, не давая остановиться. Пролетев в вихре колдовского бурана, Иван рухнул в снег среди припаркованных машин. Ветер, словно по мановению, сразу прекратился. Вновь наступила тихая зимняя ночь, освещенная мирной луной. Иван протер глаза. Номера у машин вокруг были, естественно, разные, но что-то их объединяло. Приглядевшись, он увидел: "МНУ", "ГНУ", "ПНУ", "РВУ", "ТРУ", "РЖУ", "ЛАЮ". Рядом стояли "БИМ" и "БОМ", а также "САМ" и "ХАМ". А за стоянкой возвышалось темное здание НУИНУ.
- Вот вы, значит, какие здесь чародеи, изобретатели волшебных палочек, - закипая гневом, обратился к заснеженным машинам Иван. - Ну, ничего! Я вам покажу, как чужих невест заколдовывать!
Он погрозил зданию кулаком.
- Значит, так. Видеть цель - ларец на седьмом этаже в кабинете директора. Верить в себя - этого у меня сейчас хоть отбавляй. Не видеть препятствий - чихать я хотел на все препятствия!
Разбежавшись, он врезался в стену НУИНУ и… исчез в здании. Только человеческий силуэт еще несколько секунд теплился на бетонной панели.
Почти одновременно в здание института вошел Сатанеев, но менее трудоемким способом. У вертящихся турникетов в вестибюле его встретили два мрачных ифрита с саблями наголо и разом спросили сиплыми голосами:
- Пароль!
- План по валу! - глухо отозвался Сатанеев из-под капюшона.
- Вал по плану, - хором сказали ифриты, убирая сабли. - Проходи.
Алена, все еще в возбуждении, расхаживает по квартире, выходит в коридор, тщательно осматривает входную дверь.
- Интересно, как он сумел проникнуть? Неужели девчонки? Вряд ли… Не такие они все-таки дуры… Разве что дверь могли по разгильдяйству не запереть… Как же он отважился… этот Пухов… Что это - наглость или действительно…
Она возвращается в комнату. Стоит в задумчивости.
- Стоит ли рассказывать обо всем Сатанееву?
Разбрасывает одним движением по столу карты, разглядывает их расклад.
- Правильно, пока не стоит. Лишнее знать всем вредно. А ему особенно.
Алена прыгает в постель, забирается под одеяло.
- Куда теперь занесло этого сумасшедшего мальчишку?..
А "сумасшедший мальчишка" весь в мелу и известковой крошке стоял тем временем в коридоре, соображая, куда идти.
- Так, - сказал он сам себе. - Кабинет должен быть там.
Из-за угла, держась за стенку, вышел представитель Кавказа с неизменным портфелем в руках. Увидев Ивана, он радостно вскрикнул и бросился к нему. Иван вздрогнул, завидев бегущего.
- Человек! - кричал представитель. - Товарищ! Где тут выход?
Недолго думая, Иван врезался в ближайшую стену и пропал в ней. Представитель Кавказа остановился на том месте, где только что была человеческая фигура.
- Мираж… - тоскливо произнес он. - Галлюцинация. Опять нет выхода. Эй, кто-нибу-у-удь?
Сатанеев открывал ключом дверь директорского кабинета. Иван проник в кабинет сквозь противоположную стену. Легкий шум, которым сопровождалось это проникновение, заставил Сатанеева вздрогнуть. Он скользнул в кабинет, оставив ключ в замочной скважине с внешней стороны, и затаился, прячась за открытой дверью.
В свою очередь Иван тоже замер, спрятавшись за спинкой большого кресла, напуганный позвякиванием качающегося ключа. В помещении было темно. Только едва тлеющие угли в большом камине бросали красноватые отблески на полированную мебель.
Наконец ключ в замке перестал качаться. С разных сторон соперники двинулись в темноте туда, где, по их мнению, должен был находиться ларец с волшебной палочкой. Мягкий ковер совершенно заглушал шаги. Две руки одновременно с разных сторон прикоснулись к резным бокам ларца, осторожно заскользили по направлению к крышке, и вот - пальцы их встретились. В темноте послышались два вскрика ужаса, слившихся в один. Похитители разом отскочили.
- Кто здесь?!
Но, так как вопрос был задан одновременно и голоса слились, обоим показалось, что они слышат только собственный голос. Дрожащие пальцы вновь потянулись к крышке ларца, распахнули ее. Две руки сунулись в обитую бархатом глубь и схватили палочку, сразу сжав ее в кулаках, причем один кулак оказался наверху, а другой - внизу. Первый принадлежал Ивану, второй - Сатанееву. Оба вцепились мертвой хваткой. И, выхватив палочку из ларца, закружились по комнате.
Со стороны движения их очень напоминали какой-то модерный танец. Выглядело это так потому, что каждый, желая завладеть палочкой и отбросить противника, лупил в темноту свободной рукой, наносил в разные стороны удары ногами и извивался всем телом. Но удары не достигали цели, так как оба сжимали палочку в правом кулаке и тела противников находились в стороне от прямых попаданий. Дерущиеся рывками приближались к стене, отделявшей кабинет от приемной. Почувствовав это, Иван рванулся. Резко бросившись вперед, он прошел сквозь стену. Сатанеев грузно врезался в препятствие и упал на ковер.
От сотрясения дверь, мягко повернувшись на хорошо смазанных петлях, захлопнулась. Щелкнул замок. Мелодично звякнули ключи в замке.
В избяной комнате, несмотря на поздний час, вовсю кипела работа. Изготовлялись инструменты для ансамбля. Гнулись, полировались, склеивались кусочки дерева, натягивались струны, пробовались смычки, и уже звучала веселая песенка о скрипках и барабанах в ловких руках, которые все могут поправить, сделать и починить.
Ярко горел огонь в печи, где в глиняных горшочках кипели разноцветные лаки. Обнаженный по пояс Борис, зверски сморщившись, орудовал ухватом, подпевая товарищам гулким басом. Приплясывая, подвязавшись импровизированным передником, лакировал свои барабаны маленький, юркий Антон. А Нина, которой давно пора было спать, танцевала что-то лихое на широченной лежанке, за спиной Бориса.
Увлеченная общей творческой атмосферой, скатерть-самобранка приставала к людям:
- Борис Николаевич, откушайте чайку!
- Спасибо, не хочется, - ответствовал Борис.
- А вы с пряником. Сестричку угостите.
- Спит она, - уверял Борис, не замечая лукавых улыбок вокруг.
- Тебе, Антошенька, на поправку идти надо. Садись, покушаешь! - манила скатерть.
Но Антон ничего не слышал, выбивая свои дроби и бреки.
- Эх, - сокрушалась старая скатерть. - Приходите, тараканы, я вас чаем угощу…
Распахнулась дверь. В морозном пару появились Ковров и Брыль.
- Иван не возвращался? - с порога спросил Ковров. Ребята переглянулись.
- Случилось что-нибудь? - встревоженно спросил Борис.
- Случилось, случилось… - закивал Брыль.
Из избы, возбужденно галдя, вывалилась группа людей, одеваясь на ходу.
Сатанеев со стоном очнулся после удара о стену. Сел, пошарил вокруг себя руками, потом, окончательно опомнившись, резко вскочил. На полу валялся пустой ларец. Сатанеев поднял его, запустил внутрь обе руки.
- Унес? Унес… - прошептал он, оглядываясь, и пошел к двери.
Дверь не открылась. Несколько секунд он, еще не понимая, дергал ручку, потом ударился в дверь всем телом, отлетел и встал, как вкопанный. Из груди его вырвался сдавленный вопль.
- Пропал! Вот теперь - пропал!
Запыхавшись после долгого бега, Иван вошел в пустую избу. В печи горел огонь, в беспорядке валялись незаконченные инструменты.
- Прошу к столу! - сладко пропела скатерть. - Что кушать изволите?
- Потом, потом! - отмахнулся Иван, сбрасывая испачканную кирпичом и известкой шубу.
Торопясь, он выхватил из-за пазухи волшебную палочку, с удивлением посмотрел на нее.
- Вылитый карандаш! Ладно, лишь бы работала…
И, зажмурившись, шепча что-то, резко взмахнул рукой с зажатой в ладони "карандашом".
Из противоположных улиц навстречу друг другу, разводя руками, выходят "поисковые группы". Одна во главе с Ковровым, другая - с Брылем. Встретившись, они молча топчутся на месте, решая, что предпринять, дыша на руки и по-извозчичьи похлопывая себя по бокам.
- Смотрите! - вскрикивает Нина, указывая на избу-музей.
Из трубы вырывались клубы черного дыма. В окнах вспыхивали красные сполохи. Окрестные вороны, разбуженные небывалым зрелищем, кружили над ней в темном небе.
Не сговариваясь, все рванулись к избе.
Ковров рывком распахнул перекосившуюся дверь избы. Комната была полна дыма. Повсюду валялись и торчали дыбом сорвавшиеся с мест предметы, поломанные заготовки инструментов. На потолке, рядом с лампой, отчетливо виднелись рубчатые следы ботинок. Посреди избы стоит Иван в порванной рубахе с занесенной рукой. В кулаке зажата волшебная палочка.
- Прекрати безобразие! - резко приказывает Ковров.
В комнату вваливается вся компания, по-разному реагируя на царящий здесь разгром.
- Давай сюда палочку! - Ковров подходит к Ивану. Тот пятится.
- Верните палочку, Ваня, - тихо советует Брыль.
Иван энергично качает головой.
- Пока Алена не расколдуется…
- Брось дурака валять! - уже сердито говорит Ковров и делает еще шаг к Ивану.
- Лучше по-хорошему отдай, - просит Брыль и тоже шагает вперед.
Друзья Ивана в растерянности переглядываются. Могучий Павел на всякий случай протискивается поближе.
- Назад… - тихо говорит Иван, - Назад! - диким голосом кричит он и заносит палочку над головой.
Ковров заслоняет лицо, а Брыль стремительно ретируется в сени.
- То-то… - тяжело говорит Иван. - И не лезьте, и не пробуйте. Я, может, утром с этим предметом в НУИНУ пойду. И там такое устрою…
- Одну минуту, - вмешивается рассудительный Павел. - Давайте разберемся. Вы не возражаете?
- Ладно, - кивает Ковров. - Пусть только постоит спокойно.
- Постоишь? - спрашивает Павел Ивана.
- Постою…
Павел отходит, уступая место Коврову.
- Где ты палочку взял? - начал Ковров.
- В кабинете.
Ковров и Брыль переглянулись.
- Прошел все-таки… - Ковров улыбнулся. Брыль одобрительно закивал.
Иван никак не прореагировал.
- А теперь убери этот свинарник. Сделай вот так. - Ковров машет рукой в воздухе. - Знак Зорро! Видел в кино?
Иван неуверенно чертит латинское "зет". Раздается треск. Горница наполняется клубами зеленоватого дыма. Все кашляют. Дым рассеивается. Разгром и беспорядок исчезают без следа. Предметы вновь стоят по своим местам.
Словно по уговору, все присутствующие садятся рядком на скамье.
- М-да, - произнес Ковров.
- Дела-а, - со вздохом откликается Брыль.
- Черт бы вас всех побрал, товарищи маги и чародеи, - с тихим отчаянием говорит Иван.
Он смотрит на волшебную палочку. Затем, не глядя, молча протягивает ее Коврову. Ковров, помедлив немного, берет ее из пальцев Ивана и смотрит на Брыля. Брыль энергично кивает несколько раз, показывая глазами на Ивана, поворачивается к его друзьям и поднимает большой палец.
- Вот и ладно, - говорит Ковров, поднимаясь. - Вот и хорошо… И ты не кручинься, Ваня. Рано еще кручиниться. К Шемаханской завтра вместе пойдем. И палку я назад в ларец положу. Вот сейчас прямо пойду и положу.
Он направляется к двери, оборачивается, договаривает:
- Ты не сожалей, что отдал ее, волшебницу.
- А, волшебница, - пренебрежительно машет рукой Иван. - Грохоту много, а пользы никакой.
- Не скажи! - усмехается Ковров и мягко взмахивает волшебной палочкой.
В горнице слышится тонкий, щемящий, мелодичный звук. На столе и на полу появляются новенькие блестящие инструменты - полный набор. Друзья Ивана вскочили со скамьи.
- Вот здорово!
- Смотри!
- Высший класс!
- А это что? - спрашивает Борис, вертя в руках длинную бумажку.
- Счет, - поясняет Брыль. - А вы как думали!
- Поймите, палочка для услуг создана, - поясняет Ковров. - А в человеческих чувствах только люди разбираться могут.
Ковров и Брыль вышли. В сенях Иван догнал Коврова.
- Витя, я сказать забыл. Там, в кабинете, сидит кто-то.
- Кто? - насторожился Ковров.
- Не знаю. Лицо закрыто и руки холодные.
- Там камин теплится? - поинтересовался Ковров.
- Да.
- Ясно, - усмехнулся Брыль. - Монах.
- Какой монах? - не понял Иван.
- Да так, ерунда, - отмахнулся Ковров.
- Простое лабораторное привидение, - уточнил Брыль. - Они к теплу тянутся.
К этому позднему времени Сатанеев, запертый в кабинете, успел пройти все этапы отчаяния. Теперь он сидел у камина, обхватив голову руками, в полной прострации.
Ковров и Брыль приближались к кабинету директора.
- У-у-у! - послышалось откуда-то из глубины здания.
- Ишь, как завывает! - заметил Брыль, поеживаясь. - Вечно эти… из лаборатории Силы Духа… натворят, потом забывают.
Ковров ничего не ответил, только погрозил Брылю кулаком, чтобы тот замолчал.
Две темные фигуры неожиданно возникли в кабинете перед Сатанеевым, и он замер с поднятыми руками, втянув как можно глубже в плечи покрытую капюшоном голову. Ковров дунул в его сторону. Сатанеев пошатнулся. Он был близок к обмороку.
- Монах и есть, - уверенно сказал Ковров, направляясь к ларцу.
- Типичный монах, - вздохнул Брыль, оставаясь поодаль. Ковров положил в ларец волшебную палочку и, спокойно пройдя мимо Сатанеева, причем тот опять пошатнулся, поманил Брыля за собой.
- Может, развеешь его, Вить? - спросил Брыль.
- К утру сам рассеется, - безразлично ответил Ковров, и оба исчезли из комнаты.
Сатанеев, едва переставляя ноги, покачиваясь, подошел к ларцу, причем руки он не опустил, а так и держал над головой, готовый сдаться опять любому вновь прибывшему. Крышку ларца он поднял локтем. Потом склонился и только после этого полез в ларец рукой. Выхватил палочку, поднес к глазам, быстро метнулся к камину, чтобы было светлее.
- Она? Она… Она!!!
Согнувшись, как солдат под огнем, он подбежал к двери, твердя на ходу:
- Хочу, чтоб открылась, хочу, чтоб открылась…
При его приближении дверь медленно отошла. Звякнули забытые снаружи ключи. Сатанеев схватил их, судорожно стиснул в потной ладони, потом осторожно опустил в карман и выпрямился. Он приходил в себя.
Подойдя к ларцу, уже почти спокойно достал из кармана свой карандаш, положил его в ларец и, спрятав в карман волшебную палочку, направился к выходу.
Оказавшись на улице, Сатанеев, воровато оглядываясь, вновь извлек волшебную палочку.
- Чего бы еще… Так. Хочу оказаться дома.
И он зажмурился, ожидая полета, переброски через нуль-пространство или чего-то подобного. Однако ничего не произошло. Послышался шум машины, и сонный голос за его спиной произнес:
- Такси заказывали?
Потрясенный Сатанеев быстро юркнул в теплую машину.
- Улица Луговая, дом…
- Знаю, - сурово перебил его водитель, и машина рванулась.
Остановившись перед домом, таксист выключил счетчик.
- Семьдесят восемь копеек, - твердо сказал он.
Сатанеев протянул рубль и полез из машины. Он уже направился к парадному, когда таксист окликнул его, протягивая что-то на ладони.
- Двадцать две копейки сдачи! - тоном, не терпящим возражений, объявил он.
Такси отъехало. Сатанеев в недоумении разглядывал горстку мелочи.
- Что ж это получается? Чудеса за наличный расчет? Интересно, во сколько обойдется мое омоложение с помощью сферы услуг?
Стол Сатанеева еще больше завален книгами. На самом видном месте стоит электронный калькулятор. Сатанеев занят подсчетами.
- Так… Серные бани…
- Теперь кабинет красоты…
- Итого… - Сатанеев склоняется над калькулятором. - М-да, солидно. Но ничего не поделаешь.
Он вскакивает и принимается расхаживать по комнате.
- Нет, Алена Игоревна, многие ваши рецепты безнадежно устарели! Завтра вы в этом убедитесь!
Он подбегает к столу и заглядывает в обязательство.
- Так, этот пункт ясен, этот тоже… М-м-м… Зам по науке… Это, пожалуй, сложнее всего… Шемаханская никогда не согласится… А что, если… - Сатанеев внимательно смотрит на волшебную палочку, лицо его постепенно расплывается в улыбке, - Алена будет замом по науке, только не Шемаханской - к черту Шемаханскую! Она должна быть моим замом! Нет, положительно, сегодня счастливая ночь!
Возбужденно напевая что-то бравурное, Сатанеев выходит в переднюю, быстро одевается и, подмигнув своему отражению в стенном зеркале, говорит весело:
- А теперь - вперед! К хорошему самочувствию, силе, молодости, успеху и танцам до упаду!
Тут настроение его неожиданно портится.
- Однако, все это изрядно стоит, - говорит он, прихватывая на всякий случай тюбик с валидолом, - Ох, не доработано еще многое, не доработано! Стану директором - обязательно поставлю вопрос…
Сатанеев покряхтел.
- Ну, ни пуха ни пера, Аполлон!
Он оглянулся.
- Вот она - жизнь холостяцкая, - некого даже к черту послать! - С этим он взмахнул палочкой и тут же исчез.
Утро. По коридорам НУИНУ решительным шагом идет группа "ансамбля" во главе с Ковровым и Брылем. Они входят в приемную директора.
- У себя? - коротко осведомляется Ковров.
- Да, но… - Секретарша с протестующим жестом поднимается с места.
- Заходи! - распахивая перед Иваном дверь, командует Ковров. "Ансамбль" преграждает путь возмущенной секретарше.
Кира Анатольевна удивленно поднимает глаза. Ковров останавливается поодаль, Брыль жмется у двери. Иван подходит к столу, за которым сидит Шемаханская.
- Верните мне невесту! - срывающимся голосом, но твердо говорит он.
- Что? - изумленно переспрашивает Кира.
- Он просит вернуть невесту, - вступает Ковров.
- Какую невесту? - не понимает Шемаханская.
- Алену Игоревну Санину, - твердо говорит Ковров.
- Да, ее, - два раза кивнув, подтверждает Иван.
Кира Анатольевна несколько мгновений осматривает вошедших. Иван стоит, как скала. Ковров смотрит, угрюмо склонив голову. Брыль у дверей сжимается в комок.
- Оставьте нас вдвоем, - говорит Коврову Шемаханская.
- Но… - начинает было Ковров.
- Идите! - не обращая на него внимания и глядя только на Ивана, говорит Кира и кивает Ивану на кресло. - Садитесь.
Вышедших из кабинета бледных Коврова и Брыля сразу обступили друзья Ивана.
- Что?
- Как там?
- Не знаю, - грустным голосом произносит Ковров. - Готовьтесь к худшему.
- Может, нам войти? - спрашивает Борис.
- Стойте уж! - осаживает его Ковров.
- Вас там очень испугались! - иронически произносит Брыль.
- Какое безобразие! - поджав губы, цедит секретарша.
В кабинете Кира Анатольевна, покинув стол, стоит у окна в своей любимой позе, отвернувшись от собеседника и глядя вдаль. Рядом стоит Иван. Чувствуется, что ему хочется взять и повернуть директрису к себе лицом.