- Я не могу снять с нее заклятье зимнего сердца, - негромко говорит Кира, - Оно наложено справедливо.
- Как вы можете так говорить! - вспыхивает Иван. - Да вы не знаете Алену!
Кира бледно улыбается:
- А вы? Вы уверены, что знаете ее до конца?
- Она чистый, прекрасный человек, и я люблю ее!
- Я верю вам и понимаю вас. Но все останется, как есть.
- Да почему, в конце концов, почему?
- Потому что она все равно выйдет замуж не за вас.
- За этого, как его там, Осатанелова? Да если б только она не была вами заморочена…
- При чем здесь Сатанеев… Это - ее кара.
- Или ваша месть!
- Нет. Она сама выбрала свой путь. Это только результат предательства.
- Кого же она предала?
- В первую очередь вас, как я теперь понимаю.
- Мне надоели эти загадки! - вскричал наконец Иван и, взяв Киру за локоть, осуществил свое намерение - повернул ее лицом к себе.
Кира качнулась, глаза ее изумленно расширились, и она внимательно посмотрела на раскрасневшееся лицо Ивана.
- Я обыкновенный человек! - продолжал он. - Мне не понятны ваши сложности и намеки. Расколдуйте ее, пусть она только меня вспомнит - я сам с ней все решу!
- Пустите, вы делаете мне больно! - Кира вырвалась из рук Ивана. - Поймите, что вспомнит она не только вас! Хотите вы этого?
- Хочу!
- Но я не хочу!
- Все равно я вас заставлю! - выкрикнул Иван, бросаясь к двери.
- Постойте! - сказала Кира.
- Подождите же вы, неистовый Иван!
Она крепко схватила его за руку и повернула к себе лицом так же, как он за минуту до этого.
- Я хотела вам сказать, что… понимаю вас. Послушайте меня. Уезжайте! Здесь ничего уже не поправишь. Поверьте, будет только хуже, если вы добьетесь своего.
- Кому хуже? - спросил Иван, останавливаясь.
- Вам и… мне.
Он вышел из кабинета.
В приемной к Ивану бросились толпой друзья. Ковров схватил его за плечи, легонько встряхнул и заглянул в глаза. Иван ответил отсутствующим взглядом.
- Ты меня помнишь? - с тревогой спросил Ковров.
- Помню… - кивнул Иван.
- А он кто? - ткнув пальцем в сторону, продолжал Ковров.
- Фома… Брыль.
Ковров со вздохом облегчения отпустил Ивана.
- Все в порядке. Обошлось. Все набросились с вопросами.
- Ну, что?
- Как она?
- В гневе была?
- Сердилась, кричала?
Иван вдруг улыбнулся.
- По-моему, она испугалась.
- Это ты брось, - улыбаясь, покачал головой Ковров.
Секретарша жадно прислушивалась к их репликам. Дверь отворилась, и в приемную заглянула Алена. Разом все примолкли. Окинув взглядом пеструю компанию, Алена танцующей походкой направилась к кабинету директора.
- Кира Анатольевна занята, - сухо сказала секретарша.
- Но меня вызывали, - возразила Алена, берясь за ручку двери.
- Это Аполлон Митрофанович просил вас зайти.
Алена остановилась в недоумении.
- Аполлон… Митрофанович? Странно. Обычно он сам…
- Не знаю, передаю, приказано, - независимо произнесла секретарша.
- Гм… Приказано, - нахмурилась Алена. Впрочем, если он передумал…
Она резко обернулась к Ивану и сразу расцвела улыбкой.
- Здравствуйте! Я вас сразу и не узнала! Как вы себя чувствуете?
Иван вздрогнул.
- Здравствуй… те!.. Спасибо… хорошо. Очень хорошо!
- Я, конечно, погорячилась, но и вы, знаете ли! - Алена укоризненно покачала головой. - Что, в Москве теперь модны поздние визиты?
- Нет… - запинаясь, пролепетал Иван. - Я, знаете… гулял и… размечтался.
- Да, город наш располагает к прогулкам и мечтам, - снисходительно кивнула Алена. - Кстати, близится новогодняя ночь, а в это время, как известно, сбывается даже самое несбыточное. Так что желаю вам…
- Вы мне… желаете? - недоуменно переспросил Иван.
- А почему бы нет? - очаровательно улыбнувшись, Алена исчезла за дверью.
Все переглянулись. Толкаясь, награждая Ивана восторженными тумаками, вывалились из приемной. В коридоре еще затухал стук Алениных каблучков.
- Кажется, лед тронулся! - в восторге прошептал Брыль.
- Определенно! - кивнул Борис.
Обмен впечатлениями продолжался.
- Ты видел, как она смотрела?
- А улыбалась!
- И разговаривала…
- Может, Кира? Решилась все-таки…
- Нет, сама оттаивает.
- Слушай, все проще! - сказал Ковров. - По-моему, ты ей заново начинаешь нравиться.
- Ну да! По второму разу, - поддержал Брыль.
Алена вошла в кабинет Сатанеева и остановилась в дверях.
- Вы меня вызывали? - официально осведомилась она.
- Что вы! - прячась за дверцей шкафа, простонал Сатанеев. - Кто посмел так исказить форму моей нижайшей просьбы! Я только хотел продемонстрировать…
- Что именно?
- Вот! Результаты, так сказать, усердия…
И с этим он выступил из укрытия.
Алена обомлела. Перед ней стоял худощавый, затянутый в невообразимо модный костюм мужчина. Голова его была украшена иссиня-черной шевелюрой, волосы свисали до плеч, под носом угрожающе торчали стреловидные усы, на подбородке располагалась козлиная эспаньолка. Сатанеев вполне соответствовал облику рокового соблазнителя, каким его представляли в каратыгинских водевилях.
- Это… вы? - отступая на шаг, спросила Алена.
- Конечно, я! - раскрыл ей навстречу объятия преображенный Сатанеев.
Алена взвизгнула и отскочила.
- Что с вами, мое сокровище? - недоумевал Сатанеев, стоя с распростертыми руками. - Все сделано по вашим советам… По рецептам, так сказать… этого самого…
С потолка неожиданно послышался голос Киры, усиленный динамиками внутренней трансляции:
- Внимание! От имени руководства института поздравляю всех сотрудников с наступающим Новым годом! Всем прекратить работу и опечатать служебные помещения. До встречи в актовом зале на новогоднем балу!
Алена, гневно глядя на растерянного Сатанеева, топнула ножкой:
- Немедленно отправляйтесь!
- Куда? - не понял Сатанеев.
- В парикмахерскую, старый козел!
Ко входу в НУИНУ подходит Киврин. За плечами его - большой и, видимо, тяжелый рюкзак. Киврин облегченно вздыхает, направляется к двери. В дверях его задерживает Камноедов.
- Здравствуйте, Юлий Цезаревич, - улыбаясь, приветствует его Киврин, - С наступающим вас…
Он собирается пройти в дверь, но натыкается на каменно стоящего Камноедова.
- И вас также, - без улыбки произносит Камноедов, не двигаясь.
- Позвольте пройти, - все еще улыбаясь, просит Киврин.
- Не могу.
- То есть как?
- Прав не имею.
- Вы что, не узнаете меня?
- Узнал, потому и не имею.
- Это что за новости? С каких пор…
- С момента поступления соответствующего распоряжения.
- Распоряжения? От кого?
- Сверху, - лаконично заявляет Камноедов и, полагая, что разговор окончен, закрывает перед носом Киврина дверь.
- Нет, вы погодите! - возмущается зам по науке. - Мало того, что не встретили, так еще дверь закрывать! Как вы смеете! Я… Я… Я не знаю, что с вами сделаю.
- Не знаете, так не говорите.
К подъезду НУИНУ подъезжает машина. Из нее торопливо выбирается Сатанеев. Увидев бушующего Киврина, он вздрагивает и старается проскочить незамеченным, но Киврин хватает его за полу.
- Аполлон! Уйми ты своего цербера. Он что, хватил прежде времени?
- Простите, уважаемый, - осторожно высвобождается Сатанеев. - Я, так сказать, не уполномочен… Не мой департамент… Я по общим вопросам, а здесь, видите ли, дело частное, конкретное.
Ошарашенный Киврин отпускает Сатанеева, и тот стремительно проскакивает мимо Камноедова, шепча на ходу:
- Не допускать ни под каким видом! Приказ директора!
- Знаю! - готовясь к суровой борьбе, отвечает Камноедов. - Не пущу!
Скинув шубу на руки гардеробщице, Сатанеев заглядывает в зеркало, трет гладко выбритое лицо, приглаживает коротко постриженные волосы и, прислушиваясь к негодующим воплям Киврина за дверью, шепчет сам себе:
- Принесла его нелегкая! Поторапливаться надо… И бросается к лестнице.
Актовый зал НУИНУ под отделанной деревом шатровой крышей. Он заполнен народом, но ни елки, ни традиционных столов нет. На маленькой эстраде играет знакомый нам "ансамбль". Звучит мелодия песни по телефону Алене. Играя, Иван окидывает тревожным взглядом зал, ищет Алену, но… среди собравшихся ее нет.
В дверях под руку с Сатанеевым появляется Алена. Иван опускает трубу, на которой играл соло. Вслед за ним замирают его друзья, музыка обрывается.
- Минуточку внимания! - пользуясь паузой, провозглашает Алена. - Я хочу поделиться с вами своей радостью. Представляю всем моего будущего мужа - Аполлона Митрофановича Сатанеева. Надеюсь, вы все его достаточно знаете.
Общее замешательство. Неуверенные аплодисменты. Верочка бросается вон из зала. Катенька бежит, чтобы остановить ее. Иван в ужасе смотрит на происходящее. Друзья, подойдя к нему, становятся рядом.
- Всё! - говорит Антон.
- Пошли отсюда, Ваня, - мрачно предлагает Борис.
- Обойдутся они без нашей музыки! - сурово добавляет Павел.
- Я никуда не уйду! - твердо объявляет Иван.
- Правильно! - одобряет его подошедший Ковров. - Не сдавайся, Ваня! Часы еще не били!
Нина, во все глаза глядевшая на Ивана, одобрительно кивает и улыбается.
- Дядя Ванечка! Вы даже не знаете, какой вы молодец!
Сатанеев между тем, изготовившись произносить речь, расправляет бумажку и, поглядывая в нее, начинает говорить хорошо поставленным голосом:
- Друзья мои, сотрудники и соратники! Сегодня счастливейший день…
Неожиданно раздаются дружные аплодисменты. Сатанеев поднимает голову.
- Одну минуточку, я только начал…
И видит, что аплодисменты относятся не к нему. В зал входит Шемаханская. За ней следует представительная комиссия, только что прибывшая на торжество.
- Простите, Аполлон Митрофанович, - говорит Кира. - Вы окончите чуть позже, а сейчас мы перейдем к официальной части нашего праздника. Внесите волшебную палочку!
Появляется Камноедов со свитой. Перед собой он толкает столик на колесиках. На столике в зал торжественно въезжает ларец.
Охрипший от ругани Киврин, подхватив свой рюкзак, пошел прочь от ставшего негостеприимным здания. Свернул за угол и носом к носу столкнулся с Дедом Морозом. Киврин опустил рюкзак на землю:
- Стой!
- Чего надо? - неприветливо спросил Дед Мороз простуженным басом.
- Тебя и надо! - весело сказал Киврин.
Перед Кирой на маленьком столике стоит открытый ларец. По сторонам как часовые замерли Ковров и Брыль.
- Внимание! - говорит Кира, поднимая волшебную палочку, и оборачивается к комиссии. - Вы видите - этот зал пуст. Сейчас я взмахну волшебной палочкой, и здесь появится все, что необходимо для встречи Нового года! Раз, два, три!
Кира красиво повела в воздухе волшебной палочкой. Ничего не произошло. В зале послышался недоуменный ропот. Растерянная Кира еще раз взмахнула "волшебной палочкой" - тот же результат.
- Кажется, нам придется встречать Новый год стоя, - сказал Председатель комиссии.
- НУИНУ! - растягивая звуки, произнес…
<…>
В комиссии сердито засмеялись. В актовом зале начала сгущаться скандальная атмосфера.
- Смотрите, что сейчас будет. Следите за мной! - шепнул Сатанеев Алене.
И вышел вперед, пряча в рукаве волшебную палочку.
- Дорогие друзья! Высокая комиссия! Хоть меня грубо прервали, я вновь вынужден взять слово. Только что я услышал, как славное название нашего учреждения произнесли в унизительной форме - этого я не могу стерпеть. Долгие годы оставаясь в тени, в неизвестности, на второстепенных ролях, я нес тяжкое бремя, исподволь создавая славу нашего института. Но сейчас, в эту критическую минуту, настало время выйти из тени. Я принимаю на себя всю полноту… потому что, как вы сами убедились, Кира Анатольевна явно не способна… Сейчас я сделаю то, чего не смогла сделать товарищ Шемаханская.
Все смотрели на Сатанеева. В зале стояла напряженная тишина.
- И потому я считаю, что должен, вопреки своей скромности, оказаться, так сказать, на коне и занять наконец высший пост в этом здании.
Сказав это, Сатанеев взмахнул руками. Послышался нарастающий свист. Вытянувшись в струнку, зам по общим вопросам пулей взлетел в воздух и, описав дугу, исчез где-то под потолком. Женщины завизжали.
- Час от часу не легче! - Председатель комиссии развел руками. - Кира Анатольевна, что все это значит?
- Сама не понимаю, - призналась Кира. - Прошу терпения. Сейчас все выяснится.
- Мы - комиссия! - веско сказал Председатель. - Прошу не забывать. Объективность - пожалуйста, компетентность - обязательно, даже снисходительность… в отдельных случаях. Но терпение - это не наша функция.
К Кире подошла взволнованная Алена.
- Кира Анатольевна, где Сатанеев?
- Как - где? - послышался из дверей веселый басистый голос, и в зал вступил Дед Мороз с большим мешком, картонным носом и бородой из ваты, усеянной блестками. - Сидит на крыше. Сам видел! Занял высший пост на коньке, по собственному желанию!
Толпа шарахнулась к балкону, откуда была видна двускатная крыша здания. На самом гребне конька виднелась скрюченная человеческая фигура.
- Я же тебе говорил! - восторженно прошептал Ковров, обнимая за плечи Ивана. - Еще не точка! Часы еще не били!
- Немедленно снимите его! - сжав кулачки, потребовала Алена. - Я не могу допустить, чтобы мой жених торчал как петух на крыше!
- Жених? - изумился Дед Мороз, внимательно приглядываясь к происходящему.
- Ковров, Санина, - позвала Кира, - Давайте попробуем его снять. Объединим усилия.
Алена стояла рядом с Шемаханской. Ковров не торопился подходить. Кира нахмурилась, бормоча заклинания. Сатанеев начал медленно отделяться от крыши, но дико завопил со страху, цепляясь обеими руками за виток конька. Толпа ахнула.
- Я вам запрещаю! - топнул ногой Председатель комиссии. - Хватит, доколдовались! Будьте добры решать вопросы обычными средствами.
- Правильно! - весело и гулко поддержал Дед Мороз. - Предлагаю утвердить его там. Видите, как за место цепляется.
- Перестаньте шутить! - вне себя крикнула Алена. - Товарищ Камноедов, немедленно снимите его!
- Не имею права, - развел руками Камноедов. - Аполлон Митрофанович сам решил… вознестись, а я решения начальства отменить не могу.
Алена гневно и беспомощно оглянулась.
- Неужели здесь нет никого… Ни одного настоящего мужчины?
Иван, как подстегнутый, сорвался с места.
- Зачем же он, - с досадой махнул рукой Ковров. - Эх, простота!
- Ничего, все верно! - стукнул посохом Дед Мороз. - Все так и должно быть!
Маленькая фигурка ползет по крыше, соскальзывая. Толпа внизу ахает. Нина зажмуривается, но сразу вновь открывает глаза. Иван уже вплотную подобрался к Сатанееву.
- Руку давайте! - хрипит он.
- Снимите меня отсюда, - клацая зубами, твердит Сатанеев. - Снимите только… Я для вас все сделаю!
Алена с волнением смотрит, что делается наверху.
- Держитесь за меня… Так… Так… - Иван с Сатанеевым на плечах подбирается к слуховому окну.
- Спасибо… - кричит Сатанеев. - Я вас не забуду…
Оставляя мокрые следы на полу, Иван вносит дрожащего Сатанеева в зал. Перед ним расступаются. Иван опускает Сатанеева на край эстрады.
Гость с Кавказа бредет по бесконечному коридору, пытаясь делать на стене зарубки металлическим уголком портфеля. Вдруг его внимание привлекают мокрые следы, оставленные Иваном.
- Люди! - восклицает он. - Здесь прошли люди! - И бросается по следу.
- Позвольте пожать вашу руку! - проникновенно говорит Ивану Сатанеев. - Как только меня утвердят директором, я объявлю вам благодарность в приказе.
- Вот это по-сатанеевски! - хохочет Дед Мороз. - С размахом, дешево и мило!
Вокруг смеются. Сатанеев непонимающе озирается.
- А вы что скажете, Алена? - обращается к Саниной Дед Мороз.
- Я? - Алена, вздрогнув, оглядывается. Все смотрят на нее. - Разве нужно обязательно говорить?
Снисходительно улыбаясь, она направляется к Ивану. Толпа расступается перед ней. Сатанеев бросается за ней вслед:
- Очаровательница, подождите!
Кира тоже делает шаг навстречу Алене:
- Санина! Остановитесь!
- Иди, милая, иди! - преграждая дорогу Шемаханской, рокочет Дед Мороз. - Ты меня слушай, сейчас мое время!
Алена приближается к Ивану. Сатанеев пробивается сквозь толпу с явным намерением задержать ее. Ковров ловко подставляет ему ногу. Сатанеев падает, вытянув вперед руки. Из его рукава вылетает волшебная палочка, скользит по паркету и упирается в ботинок стоящего на пороге представителя Кавказа.
- Люди! - шепчет он, жмурясь от яркого света. - Наконец-то я нашел вас!
- Я ведь говорила, что в новогоднюю ночь сбываются даже несбыточные мечты? - сдержанно улыбаясь, говорит Алена.
- Да! - боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть мгновение, едва слышно шепчет Иван.
- Ну, так вот… - Алена поднимается на цыпочках и тянется губами к губам Ивана.
- Очарова… - блеет в ужасе, стоя на корточках, не успевший подняться Сатанеев, но не успевает договорить до конца.
Раздается удар грома. В зале меркнет свет, сверкает молния.
- Опять! - стонет толстяк из комиссии, закрываясь руками. - Опять они колдуют!
- Я же запретил! - возмущается Председатель.
- Артиллерийский полигон! - хнычет худая женщина.
- Ах, как хорошо! - шепчет в дверях кавказец. - Люди, гроза, еще бы дождик пошел…
Мгла рассеивается. Алена стоит в объятиях Ивана.
- Что со мной? - Она проводит ладонью по лбу.
Иван подхватывает пошатнувшуюся девушку.
- Теперь все хорошо, Аленушка. Аленушка, все прекрасно! Алена обводит зал сияющими глазами.
- Товарищи! - звонко кричит она. - Друзья! Это мой жених… Мой муж! Это он, мой Иванушка!
Все бегут к ним, обступают тесным кругом, слышится смех, приветственные возгласы и восторженный визг Верочки и Катеньки, обнимающих Алену.
- А вот - моя невеста! - громовым голосом провозглашает Дед Мороз, указывая на Киру.
Он срывает с себя бороду и оказывается Кивриным. Происходит отлив толпы. Теперь все окружают новую пару. Комиссию носит туда-сюда в людском водовороте.
- Послушайте, - говорит совсем растерявшийся Председатель. - Это не институт, а дворец бракосочетаний какой-то!
- Ничего, ничего, - вертя головой на толстой шее, уговаривает толстяк, - Может, хоть на свадьбе покормят.
- Убирайтесь вон! - Гневно сверкая глазами, Кира вырывается из объятий Киврина. - Вон со своим картонным носом! Шут, имперсонатор! Я все знаю!
- Что, что вы знаете? - удерживая ее с такой же страстностью, спрашивает Киврин.
- Вы в Москве Алену ждали!