Радищев же вслух – совершенно другое дело! "Путешествие…" звучит примерно столько, сколько длится реальное путешествие, и вскоре главы и населенные пункты начинают совпадать, а прочее начинает совпадать сразу же: "Поехавши из Петербурга, я воображал себе, что дорога была наилучшая. Таковой ее почитали все те, которые ездили по ней вслед государя. Такова она была действительно, но на малое время".
Так что я вслух хохотал, слушая под Крестцами о том, как разлагает дворянина государева служба, под Валдаем – о тамошних "наглых и стыд сотрясших девках" (неподалеку и поныне работает мотель, предлагающий "массаж круглосуточно"), а под Торжком – о пагубности цензуры. В общем, к приезду в Москву мне стало понятно, почему Екатерина врубила Радищеву такой же срок, какой Путин врубил Ходорковскому (да-да, я также помню, что Радищева при смене власти реабилитировали и даже призвали к законотворчеству).
Но я сейчас не о политике – я о вполне здравой идее.
Нет сегодня важнее задачи для российского человека с честью и умом (а также с библиотекой свыше тысячи томов), чем в собственной неевропейской стране вести себя как европеец. Не кичиться деньгами. Не требовать фанфар на каждом шагу. Мыслить рационально. Мир вокруг себя не столько пытаться переделывать, сколько изучать – причем со всем вниманием и доброжелательностью. Свободное время не терять, а обращать в свою пользу (тьфу, черт, заговорил-таки радищевским поучительным слогом – пойдем усладиться по труде; достойно бо, да вкусит трудившийся плода трудов своих…).
Но вы же понимаете, о чем я. Я о повышении производительности своего внутреннего труда до уровня европейского.
И там, глядишь, к нашим 2 % и другие понемногу подтянутся.
2010
Внеклассное чтение
Две ученические задачки – как устроить ребенка в хорошую школу без взяток? как исключить подтасовки со сдачей ЕГЭ? – имеют простое решение. Поскольку это решение – математическое и давно испробовано в США
Всякий раз, чуть близится апрель, я прячусь от знакомых, чьим детишкам в этом году идти в первый класс. А месяц спустя начинаю прятаться от тех, чьим детишкам школу оканчивать.
Дело в том, что в Петербурге запись в школу начинается 1 апреля: это день великой битвы добра со злом.
Ведь добро в глазах любых папы-мамы имеет вид школы с углубленным изучением хоть какого предмета, с дополнительными языками, с грамотными и ответственными учителями, то есть вид лицея-гимназии с хорошей репутацией.
Зло же состоит в том, что число мест в таких заведениях всегда меньше числа претендентов. Дело известное: пряников сладких всегда не хватает на всех.
Задачу распределения дефицитных пряников (заведомо, как многим кажется, обреченную) пытались решать многократно и разнообразно. Двадцать лет назад мой пасынок Митя должен был проходить собеседование с психологом, родившиеся чуть позже проходили тесты. Об идиотизме этого дела расскажет любой, чей ребенок собеседование завалил (а наш Митя завалил, потому что на вопрос: "Кто твой любимый композитор?" ответил честно: "Дядя Юра Ханин". Ханин тогда еще только начал писать музыку для Сокурова, Ратманский еще не ставил его "Средний дуэт" в Большом и Мариинском. В ту пору дядя Юра, во фланелевой ковбойке, пил у нас на кухне чаи и рассказывал о дрессированной рыбетиляпии; психолог Ханина знать не знал). И я после этого махнул рукой – а, пусть дитя идет в ближайшую школу, как ходил я сам, – но жена с яростью тигрицы прорычала про бездушного отчима и побежала к каким-то знакомым в районо (тогда еще не подносили барашков в бумажке). В общем, зачислили.
Вскоре собеседования и тесты запретили (ура!), и задача окормления пятью хлебами пяти тысяч страждущих приняла другой вид: родителям стали рекомендовать будущих первоклашек отдавать либо в аффилированный со школой детсад, либо на подготовительные курсы (от 10 тысяч рублей за курс). Правда, и детсад, и курсы приводили родителей к единственному открытию: при зачислении в школу они никакой роли не играют. Роль играют прописка либо наличие в нужной школе братьев-сестер. Все, иного закон не предусматривает. В отличие от родителей. Их историями (диапазон: от вымогательства взяток до апелляций к Путину) заполнены петербургские интернет-форумы да и просто газеты. Вот, беру первую попавшуюся. "Директриса особо просила… не жечь костров… составьте списки, проведите переклички, организуйте дежурство, чтобы сначала подали документы те, кто занимался на курсах, а потом уже все остальные", – пишет родительница Борисова в газете "Мой район".
Теперь внимание, вопрос: каким образом проблема справедливости при записи в престижное учебное заведение решается в общественных школах города Чикаго, США?
Готовы ответить с ходу? Еще хотите подумать? Хорошо: думайте. А я перейду пока к единому госэкзамену, при сдаче которого справедливость, казалось бы, соблюдена изначально: все отвечают на одинаковые вопросы в равных условиях; ответы проверяет компьютер. Однако именно ЕГЭ вызывает негодование и родителей, и учителей, и высшей школы. Такое единодушие связано, на мой взгляд, с тем, что в русском характере есть представление о справедливости, но нет представления о равенстве. Без равенства же справедливость всегда обретает вид произвола, а потому все и уверены, что результаты ЕГЭ подмухлеваны – и ясное дело, за мзду.
Вы же слыхали, что в прошлом году школьники в какой-то кавказской республике показали фантастические, просто перельмановские результаты по математике? Я лично слышал раз десять. Причем один раз в моем ток-шоу на телеканале "Мир" это заявлял председатель совета директоров школ России Яков Турбовской. И нужно было видеть, как громил его с цифрами в руках Евгений Семченко из Рособрнадзора: с математикой у школьников на Кавказе было куда хуже, чем у москвичей.
Значит ли это, что подмухлевать результаты тестов, аналогичных ЕГЭ, невозможно?
Не значит.
Именно с этой проблемой не так давно столкнулись в уже упомянутых общественных школах Чикаго, где сходный экзамен – ITBS, "тест основных умений и навыков штата Айова" – стал обязательным в 1990-х. Более того, поскольку результаты влияли напрямую на судьбу учителей, было подозрение, что они и проявляли интерес, подсказывая, например, последовательность ответов на вопросы.
И вот тогда чикагский ученый Стивен Левитт (обладатель медали Джона Бейтса Кларка, вручаемой лучшему американскому экономисту в возрасте до 40 лет) решил проверить честность учителей математическим путем. И вычислил, что результаты тестирования как минимум в 200 классах – в 5 % всех работ – выглядят сверхподозрительно. А директор общественных школ Чикаго Арни Дункан – американский коллега Турбовского – не просто принял результаты к сведению, но и с жуликами расстался.
Невероятно увлекательное описание исследования-расследования занимает двенадцать страниц в книге Стивена Левитта "Фрикономика", написанной в соавторстве с журналистом Стивеном Дабнером: книга переведена на русский, а предисловие к ней написал Герман Греф еще в бытность министром экономики.
Но если вы думаете, что я намерен рекомендовать прочитать ее другому министру – образования, – то ошибаетесь. О возможности выявлять махинации с ЕГЭ математическим путем министр Андрей Фурсен-ко превосходно осведомлен, – о чем он неоднократно заявлял (другое дело, что на официальном портале ЕГЭ www.ege.edu.ru я, как ни старался, не смог ничего найти даже о проверках прошлогоднего ЕГЭ по биологии в Адыгее, где его подозрительно многие сдавали с результатом 100 баллов).
Нет, на самом деле я бы порекомендовал почитать эту книгу директорам школ и их коллегам в университетах, убежденным, что ЕГЭ – жульничество, с которым невозможно бороться.
Потому что одна из важных идей экономиста Левитта состоит в том, что справедливость есть категория математическая. И та же задача записи в престижную общественную школу в Чикаго решается просто: посредством жребия. И другого решения тут нет.
Поэтому "Фрикономику" я бы порекомендовал прочитать образовательным и прочим властям Петербурга, устанавливающим правила зачисления в школы, – да и не одного Петербурга только.
А еще эту книгу было бы интересно прочитать тем родителям, чьи детишки-первоклашки так и не начнут учебный год в престижной (по мнению родителей) гимназии и которые переживают, что зря потратили деньги на всяческие курсы. Не переживайте: Левитт и Дабнер убедительнейше, с цифрами, доказывают, что все эти занятия балетом, языками и фехтованием с детского сада никак не влияют на развитие ребенка. И даже воспитание ребенка в семье без отца – вопреки популярнейшему мнению! – тоже никак не влияет. И вообще влияние родителей на ребенка сильно преувеличено, так что реальный смысл всех этих тасканий наших детишек по секциям-кружкам-дополнительным занятиями и т. д. вовсе не будущее ребенка, а очистка нашей собственной родительской совести.
Ах, дико звучит?
Ну-ну, давайте поспорим с лучшим молодым математиком США… но для начала прочтем.
Времени у нас о-го-го сколько – от последнего звонка до первого.
2010
Мир как супермаркет
Как помнящие войну бабушки закупают соль и спички при любом катаклизме, так помнящие диссидентство либералы боятся железного занавеса при закручивании гаек. И вот гайки закручивают, а занавеса нет. И, готов держать пари, не будет: могу предположить почему
Мои брат с сестрой не были за границей. Ну, брат один раз, в Польше, еще со школой. Сейчас им по 35, и у них все неплохо в материальном плане. То есть мечтали бы – съездили. Но у брата в Иванове семья, двухкомнатная квартира, мопед и старенькая "девятка", он гоняет на рыбалку и всем доволен: "Чего я там не видел? Мне, Димочка, и здесь хорошо". Не мне счастливого человека судить. Просто те десять лет, что нас разделяют, похоже, стали поворотными для разрушения парадигмы "увидеть Париж и умереть".
Хотя я подменяю сложную историю простой формулой, так что продолжу.
У друга моего детства и моего ровесника собственный бизнес; до кризиса бизнес оценивали в миллион долларов; друг за границей был только раз, на корпоративном мероприятии в Турции: доклады-бассейн-банкет. У друга в Рязани квартира с двумя спальнями, новенький джип и тоже рыбалка, и он, как и мой брат, тоже ее фанат. В "настоящей загранице", в Швеции, была дочь друга. Ей 13, она умная и хорошая девочка. Однажды мы болтали про Стокгольм, и она сказала, что недавно была возможность поехать автобусом во Францию и Германию, но это ж долго трястись, автобусом-то, и ладно Франция, а в Германии вообще непонятно, что делать. Я не подпрыгнул только потому, что к таким историям и таким объяснениям уже привык.
Это ведь для вас, дядь Дим, заграница была чем-то особенным, но сейчас у нас все то же самое, разве не так? – слышу я от детей друзей и от их ровесников. Вот, наша "Мега" – говорят, в Швеции таких огромных шопинг-моллов просто нет. В "Меге" прикольно. Каток, магазины, фуд-корт. Ну, наверное, у них побогаче, но там ведь тоже бедные есть?
Дядь Дим смотрит на цифры выездного туризма.
В 2007 году из России выезжало за границу 9,4 человека, в 2008 году – 11,3 миллиона, в 2009-м (последствия кризиса) – 9,6 миллиона. То есть положительная динамика вроде бы налицо.
Но дядь Дим этой статистике не верит. Не потому, что считает статистику худшим видом лжи (не считаю), а потому, что это на самом деле не люди, а выезды. У меня был год, я по делам мотался за границу раз пятнадцать. Статистика зафиксировала меня как 15 россиян-путешественников.
Более того, даже если довериться цифрам и допустить, что по мере обрастания финансовым жирком наши соотечественники стали ездить за границу чаще, чем десять лет назад, следует учесть следующие изменения.
1. Поездка за границу вылетела из списка приоритетных трат. Если в начале 1990-х для активного молодого человека вопрос "Париж или, жигули?" имел ответом Париж, то теперь на вопрос "Париж или иномарка?" ответ таков: иномарка, потом новый ноутбук, потом мебель в гостиную, потом фотик, айфон, айпэд… Ну и если на Париж останется – будет клево!
2. Увиденное за границей перестало быть статусным знанием, раньше резко проводившим черту между теми, кто "уже был", и теми, кто дико хотел бы.
Прежде одна моя знакомая говорила так: "Одна заграница – это как одна подтяжка" (она имела в виду пластическую хирургию). Ныне "одна заграница" – так, один из индикаторов, скорее технических, используемых банками для оценки платежеспособности заемщика.
3. Из поездок за границу исчезло образовательное начало – в том смысле, что почти никто не пытается понять, как, на каких принципах действуют другие цивилизации (а Европа – иная цивилизация по отношению к нашей, российской, или "ортодоксальной", как ее определял в знаменитой "Стычке цивилизаций" Самюэль Хантингтон). За границу сегодня едут, чтобы оттянуться там, где дешевле; показать себя там, где дороже, – ну и устроить шопинг всюду.
Вероятно, я пропускаю какие-то перемены, – но тот, кто помнит советские выездные комиссии и шок от парфюмерного запаха аэропортов, должен признать, что перемены произошли – и что они существенны.
Изменения шли параллельно складыванию двух мифов: о загранице и о России.
А мифы сложились тогда, когда расходы российского туриста за границей сравнялись с доходом аборигена. Ведь современный россиянин искренне убежден, что деньги не просто всеобщий, но и главнейший эквивалент, – а раз так, то ему и про себя, и про заграницу сразу стало "все ясно".
Миф о загранице
У финнов – чисто, но тоска. У французов – хорошая кухня, но они жмоты. Америкосы – козлы, и ждут не дождутся, когда Россия развалится. В Голландии все такое маленькое. В Италии мы классно оттянулись в
Римини. В Германии? Ну, Нортш… Ношр… как его – швай… штайн? – это, типа, прикинь, такой Диснейленд, но в Диснейленде круче. Бельгия? А чо я там забыл?
Заграница для современного россиянина – не просто набор стереотипов, но стереотипов, не меняющихся в результате поездки. Главная причина – на любую другую цивилизацию ("западную", "японскую", "хинди", "буддистскую" – и далее по Хантингтону) автоматически переносится российская калька. Американцы – козлы потому, что наш школьник уделает их школьника, потому как их школьник мало что знает. О том, что американская средняя школа построена вообще на других принципах – не вбивать в детей знания, а делать детей счастливыми, знаниями в США занимается высшая школа, – русскому человеку думать неохота. Про систему местного самоуправления, привязанную даже не к штатам, а к counties, графствам, – тоже. Америка видится как Россия, с той же вертикалью власти, только зеркально отраженная. Я однажды в Шереметьево в ожидании рейса разговорился с академиком РАН, летевшим на международную конференцию: он был убежден, что 11 сентября устроило ЦРУ по тайной команде Буша ("У него же падал рейтинг, нужно было срочно поднимать!"), – и я не сразу понял, что академик попросту переносил на США свою убежденность в том, что и дома в Москве могла взорвать ФСБ "ради поднятия рейтинга Путина".
Ровно по той же причине любой пляж – неважно, в Гоа, в Патайе или на Коста-Брава – воспринимается как филиал Сочи. Мы с женой как-то в Санта-Сусанне в Испании (не лучшее место на Средиземном море, скажем так) набрели на компанию ребят из Кемерова, бросившихся к нам как к родным: они купили двухнедельный тур, неделю сходили с ума от скуки и не знали, чем себя занять дальше. Не знать, чем занять?! О господи, да под боком же Барселона с Гауди, Фиге-рас с Дали, Кадакес с памятью о Пикассо, неподалеку Франция и Андорра, в конце концов, – стоит только взять машину! "Мы пробовали, – был ответ, – но тут в прокате, короче, козлы. По-русски ни фига не понимают".
То есть понятно, что заграница выпендривается. С целью унизить нас. Потому как мы круче. Потому что у нас нефти больше. А мы им нужны слабые. Но мы им покажем! Но пока что у них закупимся. Потому что вон скока магазинов! И в каждом втором – распродажи. Налетай, подешевело!
Миф о России
Основные составляющие этого мифа таковы: Вселенная плоская и лежит ровно в той же плоскости, что и Россия; Россия и есть центр Вселенной. То есть Коперник, Бруно и Галилей еще не родились. И на фига им рождаться, если и так понятно, что Россия – великая наша держава, что наша вера самая правая и что эта, короче, культура – самая культурная. Типа, мы – нефть, газ, балет, Чайковский и Достоевский.
Обратите внимание: за границей русские непременно сбиваются в стаю, тут же образуя мини-Россию, и даже шопинг делают группами, как во времена СССР. И танцуют наши граждане на турецкой (черногорской, кипрской) дискотеке под Филиппа Киркорова точно так же, как они танцевали бы в Туле или Орле. А те, что не желают не просто сбиваться, но и гнездоваться близ этих стай, при покупке тура интересуются, много ли в этом месте соотечественников, – это даже образовало стабильный, хотя и небольшой, сектор выездного туризма "без русских".
А теперь задайтесь вопросом: если массовый русский турист за границей понимать и вникать в эту заграницу не желает, если мгновенно создает вокруг себя подобие дома, – то в состоянии ли проникнуть вражеская идеология в его сознание, хоть распространяй ее по всем местным телеканалам? Да ведь наш турист эти телеканалы и не смотрит: любой отель в местах обитания русских предоставляет спутниковый (чуть было не написал: "суповой") набор из Первого, "России" и НТВ. Ура, ура – с нами снова Петросян и Малахов.
Вот почему яд европейских идей, пугавших одну Екатерину, двух Николаев, трех Александров, а также Иосифа, Никиту и Леонида, сегодня никого в России не отравит и не заставит требовать тех же прав, тех же свобод, того же равенства и того же соблюдения закона, что и в Европе. Максимум – подвигнет бурчать на российские цены да недружелюбный сервис. Какие свободы, если мир – это попросту супермаркет? С пляжем, шопингом и ресторанным фуд-кортом?
Железный занавес имел смысл, пока существовал разрыв в потреблении (в Амстердаме в 1990-м я видел в супермаркете советского мальчика, кричащего родительнице: "Мамочка, быстрее, здесь колбасу дают!"). Сейчас нет резона в занавесе – ни в железном, ни в бархатном.